|
ДЖИМ РОДЖЕРС всегда любил эпатировать публику, например, призывая ее выкинуть дипломы MBA и инвестировать в Северную Корею. При этом он до последнего отказывался вкладывать деньги в Россию, мотивируя это тем, что здесь низкая производительность труда, да и просто небезопасно. В этом году культовый инвестор, кажется, начал менять свое мнение и даже впервые принял участие в Российско-сингапурском деловом форуме. В интервью корреспонденту РБК daily ЮЛИИ КАЛАЧИХИНОЙ финансист рассказал о причинах переезда в Сингапур, наиболее выгодных инвестстратегиях и о том, почему готов поверить российским чиновникам.
ОТ ЦЕНТОВ К МИЛЛИОНАМ
— Г-н Роджерс, многие успешные инвесторы и предприниматели признаются, что первые деньги зарабатывали еще в детстве. Когда вы попробовали себя в бизнесе?
— Я вырос в маленьком сельском городке Демополис, где при желании даже малыши смогли бы немного подзаработать. В пять лет я собирал пустые бутылки из-под Coca-Cola на местном стадионе после бейсбольных матчей. За это я получал свои первые центы от почтенных леди. В шесть лет на том же стадионе я уже продавал болельщикам банки содовой и орешки.
— Неплохо для начала, хотя основные успехи ждали вас на Уолл-стрит, а не на спортивной арене. Как вы познакомились с бывшим партнером по хедж-фонду Quantum Fund Джорджем Соросом?
— Ой, это было так давно. Вы бы еще меня о первой жене спросили. (Смеется.) Нас свели в 1970 году в Нью-Йорке. Я искал тогда работу, а ему нужен был толковый сотрудник.
— Познакомились на какой-нибудь вечеринке?
— Нет, все было как положено, с собеседованием в офисе. Через три года мы с ним основали Quantum Fund. Я считаю, результаты нашего сотрудничества с Джорджем более чем впечатляющие: за десять лет портфель ценных бумаг фонда вырос на 4200%, тогда как S&P — менее чем на 50%.
— Когда вы заработали первый миллион?
— Это случилось в ноябре 1977 года, мне тогда только-только исполнилось 35 лет. Я вырос в бедной семье и еще в детстве дал себе обещание, что заработаю достаточно, чтобы купить себе свободу. Мне не нужны были деньги, чтобы накупить кучу вещей, я до сих пор очень умерен в покупках. Деньги дали возможность делать то, что я хочу, и не любезничать с людьми, которые мне не нравятся. Так что в тот день я вырвал страничку в календаре и повесил ее в рамку у себя дома.
— Однако несмотря на успешную карьеру, через два года вы уволились, чтобы отправиться в кругосветное путешествие. Что это было? Кризис среднего возраста?
— Отнюдь нет. Я всегда хотел прожить несколько жизней. Мне вовсе не улыбалось и в 75 лет так же сидеть у компьютера на Уолл-стрит. Поэтому я так поторопился с выходом на пенсию. Я по натуре авантюрист, кроме того, у меня была мечта совершить кругосветное путешествие на мотоцикле. Это были 1980-е, то есть еще были СССР, коммунистический Китай, пол-Европы за «железным занавесом», казалось бы, вход туда заказан. Но я был настойчив и в итоге получил разрешение проехать по этим странам.
— Похоже, вы умеете уговаривать...
— Не знаю, насколько это было связано с личными талантами. Мир менялся, страны становились более открытыми. Но никто не решался тогда постучаться в их двери, так что я был своего рода первопроходцем. Хотя многие считали, что я просто спятил, когда решился на это.
— И с какой же страной связаны самые яркие воспоминания?
— Россия, конечно! В Сибири я познакомился с одной из самых красивых женщин, которых я когда-либо видел в своей жизни. Второй по красоте была одна дама в Уфе — хотел бы я ее встретить снова!
АЗИЯ — ВЫБОР ИНВЕСТОРА
— Вы мобильный человек: выросли в Алабаме, учились в Йельском университете (штат Коннектикут), карьеру строили в Нью-Йорке. Два кругосветных путешествия за плечами. Но как вас в итоге занесло в Сингапур, куда вы переехали с семьей в 2007 году?
— Я хотел, чтобы мои две дочки свободно говорили на китайском, за этим языком — будущее. Так что нужно было подобрать оптимальный город. Мы пытались жить в Китае. Три года подряд каждое лето мы выбирались в Шанхай, Пекин, а потом в Гонконг. Мне нравятся эти города, но они ужасно грязные. Поэтому в итоге мы остановились на Сингапуре: здесь чисто, отличное образование и медицинское обслуживание.
— И все-таки выбор не столь очевиден. Вы же заядлый мотоциклист. А Сингапур не зря называют городом штрафов: здесь запрещено разгоняться свыше 90 км/ч.
— Точно, это не лучшее место для байкеров! Но я уже почти не пользуюсь мотоциклом, все-таки я человек семейный. Зато у меня есть велосипед, на нем я часто катаюсь. Хотя для велосипедистов Сингапур также не идеален. (Смеется.)
— Вы любите повторять, что XXI век принадлежит Азии. С чем связаны «бычьи» настроения в отношении региона?
— Сейчас основные деньги делаются в Азии, а именно в Китае, Сингапуре, Гонконге, Южной Корее, на Тайване, уже в меньшей степени в Японии. Азиаты работают очень упорно, кроме того, у них большой уровень сбережений: в том же Китае он составляет больше 35%. Они копят и инвестируют, что делает регион крайне перспективным. На Западе все не так: там обленились, люди хотят как можно больше отпускных дней, кроме того, они почти не откладывают на черный день, предпочитая жить в кредит. Вряд ли это можно назвать стратегией успеха.
— Так все дело в особой ментальности?
— Отчасти. Важен еще исторический период. В прошедшие четыре столетия Азия находилась в упадке, сейчас она на подъеме. И не первый раз, в истории региона уже были периоды величия, когда он «делал» Запад.
— Вы очень оптимистично настроены в отношении Китая. А как же угроза жесткой посадки?
— Последние три года Китай пытается охладить экономику и добился определенных результатов. Но ситуация на Западе ухудшается, а у КНР с ним тесные связи. Так что естественно, что страну ждет замедление роста, хотя ситуация по сферам будет сильно разниться. Например, недвижимость ждет очень жесткая посадка, многие обанкротятся. А в сельском хозяйстве и индустрии, связанной с очистительными работами, будет небывалый подъем.
— Если Китай, Гонконг и Сингапур можно назвать региональными отличниками, то кто же двоечники?
— Бывшие республики СНГ и КНДР, конечно. Вот вы бы где предпочли жить, в Южной или Северной Корее?
— В Южной.
— Еще бы! Даже жители КНДР предпочли бы туда перебраться.
— А что насчет Индии?
— Знаете, если бы в жизни можно было посетить только одну страну, ею непременно должна стать Индия. Необычная еда, культура, религия, красивые мужчины и женщины — абсолютно концентрированное наслаждение. Но... Для жизни, бизнеса и инвестиций Индия ужасна. Здесь худшая бюрократия в мире, при этом они не любят капиталистов. Здесь можно преуспеть только при наличии друзей в правящей партии. Хорошие связи — и вы заработаете состояние. В целом у Индии не слишком радужные перспективы: на стране висит долг 70% ВВП.
— Вы довольно пессимистично отзываетесь о развитых странах. Почему?
— Мы же с вами читаем одни и те же газеты. Западные страны погрязли в долгах, а по счетам все равно придется платить. Это болезненный, но необходимый процесс. Через это проходили Китай, Япония — и ничего.
— Но вроде как Европа и США пытаются жить по средствам...
— Да ладно вам. На Западе люди хотят потреблять и занимать. Но нельзя построить великую экономику, опираясь исключительно на эти два столпа.
— То есть у Старого и Нового Света нет будущего?
— Именно. И мне неприятно об этом говорить. В конце концов, я американец. Но США остаются крупнейшим должником, и вместо того, чтобы начать работу над ошибками, они говорят: «Нам непременно нужен рост, поэтому будем потреблять и занимать еще больше». Эта модель не может работать вечно.
ИНВЕСТИЦИОННЫЕ СТРАТЕГИИ
— Какова ваша основная инвестстратегия?
— Все просто. Покупай задешево, продавай задорого.
— Вы не очень-то жалуете акции. Почему?
— В большинстве стран они уже прошли исторические пики. Поэтому не думаю, что они продолжат расти теми же темпами. Это возможно, если правительства и дальше будут печатать все больше денег, которые попадут на рынок и подтолкнут акции вверх. Так что заработать на ценных бумагах реально, но надо быть очень осторожным, так как они обесцениваются пропорционально вливаемым деньгам.
— Ваш скептицизм распространяется и на акции китайских компаний?
— Я купил бумаги некоторых компаний КНР, когда рынок просел, то есть по дешевке. Эти акции перейдут моим дочкам. Я верю, что однажды они или уже их дети скажут: «Этот парень был умен. Он купил те бумаги, и теперь мы богачи». Вот мой план. А так с ноября 2008 года я больше не покупал акции местных компаний.
— А как насчет европейских акций?
— У меня были по ним короткие позиции. Вообще я скептически настроен в отношении большинства акций во всем мире, я избавился от бумаг компаний даже развивающихся экономик.
— То есть у вас на руках акции только китайских компаний?
— Ну почему, после цунами в Японии, когда их рынок обвалился, я приобрел ценные бумаги ряда местных фирм. Но за последний год я ничего не купил — не вижу хороших объектов. А я покупаю акции, которые имеют многолетний потенциал роста.
— В облигации стоит вкладываться?
— Я предпочитаю их «шортить». Сейчас бонды торгуются на «медвежьем» рынке.
— То есть никаких прибыльных бондов на долгосрочную перспективу?
— Точно. Я вот все жду, когда у Северной Кореи или Кубы появится соответствующий долговой рынок. Думаю, их облигации я бы прикупил.
— Может, тогда валюты?
— У меня есть сбережения во всех резервных валютах — евро, иена, швейцарский франк и доллар. От последнего я особенно не в восторге, но в условиях финансовой нестабильности все стремятся обезопасить себя, скупая доллары. Я не исключение. А вообще деньги делаются на редких валютах, так что, будь у меня возможность, я бы покупал валюту КНДР.
— Откуда такая вера в Северную Корею?
— Я уверен, что объединение с Южной Кореей не за горами. На севере — огромные природные ресурсы и дешевая образованная дисциплинированная рабочая сила. На юге — большие капиталы и хорошие навыки управления. Как только они объединятся, мы получим 75 млн человек прямо у границы с Китаем. А пока этого не произошло и вход в КНДР закрыт, я бы посоветовал начать скупать местные монеты. Весной в Сингапуре как раз проходит ярмарка монет, где можно найти северокорейские золотые монеты. Это будет удачной инвестицией: золото само по себе будет дорожать, тогда как с исчезновением КНДР эти деньги станут раритетом, что придаст им дополнительную ценность.
— Сами инвестируете в золото?
— Конечно. (Достает из кармана золотой сингапурский доллар.) У меня даже есть советские монеты. 24 года назад СССР выпустил коллекцию монет, приуроченных к 1000-летней годовщине Крещения Руси. Вы это можете себе представить?! А ведь при коммунистическом строе предполагалось, что не будет никаких христиан... СССР больше не существует, а те монеты значительно выросли в цене.
— Вы считаете сырьевые товары лучшим объектом для инвестиций. Вроде как это собственный мир, который мало зависит от действий центробанков.
— В первую очередь я имел в виду товары сельского хозяйства. Надо понимать, что если вы хотите заработать, то необходимо найти дешевый товар. Соевые бобы побили исторические рекорды, тогда как сахар торгуется на 75% ниже максимума. Это не значит, что вы должны броситься вкладывать деньги в сахар. Но это повод задуматься об этом.
— С чем связана перспективность сельского хозяйства?
— Все дело в циклах. В 1950—1970-х годах Уолл-стрит была безнадежным местом, никто не хотел там работать, только идиоты. Эти времена возвращаются. Умные люди идут в сельское хозяйство. Я не говорю о том, что выпускники MBA должны заняться фермерством. Но им стоит разбираться, как работает этот рынок. А с ужесточением регулирования на Уолл-стрит путь заказан в ближайшие 25—35 лет.
— Кстати, как насчет инвестиций в индексы? Вы рекомендуете их для новичков?
— Пожалуй да. Большинство людей плохо разбираются в принципах работы рынков и покупают бумаги, не проделав предварительно «домашнюю работу». Если не уверены в своих силах, то инвестируйте в индексы. Так вы будете лучше, чем 70% людей, которые пытаются заработать на акциях. Показатели большинства людей все равно редко превышают прибавку индексов. Это универсальное правило действует для всех приличных индексов.
— А вы инвестируете в собственные индексы?
— У меня не было времени внимательно следить за отдельными товарами, а хорошие индексы для инвестирования я не нашел. Поэтому я создал несколько собственных, чтобы быть уверенным в надежности вкладов. Сейчас я, может, и рад бы был инвестировать в отдельные товары, но мой адвокат говорит, что я слишком много энергии трачу на написание книг, чтение лекций, поэтому мне лучше спокойно инвестировать в свои индексы. Что я, собственно, и делаю.
ПУТИН МНОГОМУ НАУЧИЛСЯ
— Вы были большим скептиком в отношении России и говорили, что никогда не будете в нее инвестировать. Тем не менее в этом году вы сказали, что готовы рассмотреть страну для вкладов, — впервые в жизни. Более того, даже стали консультантом «ВТБ Капитала» в сфере агробизнеса. Что изменилось?
— На протяжении многих лет власти говорили: приходите сюда и инвестируйте, но инвесторы не чувствовали себя в безопасности, так как знали, что в России можно было легко лишиться денег, активов да и жизни. Сейчас, как мне кажется, власти поняли, что эта модель не работает. Если вы хотите развивать Россию как успешную и динамичную экономику, то придется позволить иностранным инвесторам вкладывать в страну и получать от этого прибыль.
— В то же время у России серьезные проблемы с международными рейтингами вроде Doing Business от Всемирного банка, где она занимает всего 120-ю строку...
— Так это же замечательно! Если бы все знали, что здесь отличные условия для бизнеса, то давно бы уже перебрались сюда. Не забывайте об основном уроке: покупайте, пока дешево.
— Так, значит, Россия в более выгодном положении, чем Сингапур?
— Сингапур — готовая история успеха. Не поймите меня превратно, я живу здесь, инвестирую. Но если я не ошибаюсь, Россия куда как более выгодный объект для инвестиций.
— И все-таки для капитала важны не только доходность, но и гарантии безопасности. Стала ли Россия более предсказуемой?
— Думаю, Россия стала более понятной, а капитал здесь будет в безопасности. Чиновники осознали, что должны играть по тем же правилам, что и все остальные. Потому что в противном случае никто сюда не инвестирует, включая российский бизнес. Правительство хочет сделать страну более дружественной для ПИИ.
— Думаете, это не просто красивые слова?
— Слова всегда примерно одни и те же. Но сейчас они вроде как перестали расходиться с делом, стали хоть чем-то подкрепляться. В частности, был создан фонд для привлечения иностранного капитала в Россию. Кажется, на этот раз власти не собираются отбирать деньги у западных игроков.
— И кто же драйверы этих изменений? Когда вы говорите о другом понимании в правлении, то имеете в виду каких-то конкретных людей?
— Конечно! Это же Россия, а не какая-нибудь Швейцария или Нидерланды. Здесь политика страны всегда определялась горсткой влиятельных людей. Это не изменилось. А вот отношение могло измениться.
— То есть вы стали больше доверять российскому президенту?
— Владимир Путин наделал множество ошибок в течение 13 лет во власти, но он вынес уроки и понимает, что ему придется меняться. Знаете, сейчас в США пройдут выборы, и если бы я спорил, то поставил бы на Барака Обаму. Не потому, что он мне нравится больше, чем Митт Ромни, просто сложно выдавить действующего президента из Овального кабинета. А вообще оба они идиоты, которые периодически высказывают очень странные идеи. Это опасные люди. Так вот даже Путин менее опасен, чем Обама (в США с этим, конечно, не согласились бы, но я настаиваю). Те парни ничему не научились и меняться не собираются.
Вернуться назад
|