«Кошелёк, кошелёк… какой кошелёк?»

«Кошелёк, кошелёк… какой кошелёк?» 09 октября 17:30   Андрей Ефремов Социальные патологии как норма жизни «болотных оппозиционеров».

Недавнее громкое возмущение Гудкова-младшего и его «соратников» по поводу трансляции «Анатомии протеста-2», к тому же помноженное на неприкрытый шантаж телевизионщиков, – наглость, надо отметить, невероятная. Особенно в свете перманентных саморазоблачений самих «оппозиционеров». Они как бы заявляют граду и миру: «Не сметь показывать нас с плохой стороны!» и норовят прерогативу выставления их в самом дурном свете присвоить исключительно себе.

Взять последний скандал, связанный с их «общественным казначеем» Ольгой Романовой. Один из подконтрольных ей электронных кошельков, предназначенных для финансирования «болотной» движухи, недавно вдруг опустел. Опустошил его некий добровольный помощник Романовой, присвоивший, надо понимать, для сугубо личных нужд порядка полумиллиона рублей. Казалось бы, такие вещи должны быть предметом внутренних разборок «оппозиции». Выставлять подобное на всеобщее обозрение и обсуждение – это всё равно как посвящать широкую публику в детали сугубо интимного свойства, причём такие, о которых в нормальном обществе не принято говорить вслух. Понятно, что живём мы в эпоху всевозможных реалити-шоу, посредством которых нам нередко показывают нечто неприлично «пикантное». Однако и там, скажем, в пресловутом «Доме-2» всё-таки имеются на сей счёт некоторые ограничения, от «порнографических» подробностей организаторы таких программ стараются зрителей оградить.

У «оппозиции» же, как видим, всё не как у людей. И у сторонних наблюдателей её странных действий «за стеклом» возникает как минимум недоумённый вопрос: это что вообще такое – некие психические аномалии, какие-то чудовищные морально-этические аберрации, вызванные полной дезориентацией в социальном пространстве? Или же это не что иное, как циничное стремление навязать обществу собственные патологии в качестве нормы, чего-то вполне обыденного, «житейского»? Пока на этот вопрос никто не может дать чёткого ответа, однако патологии от этого не перестают быть совершенно очевидными патологиями.

Кошелёк, который разворовал помощник Романовой, был, оказывается, непосредственно предназначен для… (далее цитата из твиттера обворованного «казначея») «материальной помощи судьям, прокурорам и прочим служителям режима, кто изъявил перейти на сторону народа». Судя по всему, в процитированном твитте пропущено слово «желание» после слова «изъявил» и едва ли это сделано ради некой художественной стилизации, но не об том речь.

Ольга Романова, ни много ни мало, открыто декларирует один из способов борьбы «оппозиции» с властью: мы, дескать, понимаем, что задарма на нашу сторону никто из судей, прокуроров и прочих служителей режима перейти не изъявит, а посему предусмотрели меры материального поощрения для тех, кто изъявит.

Чем такое финансовое стимулирование отличается от банальной коррупции, которую «оппозиция» объявила главным злом государства и с которым она якобы нещадно борется, Ольга Романова нигде не объясняет. Она, впрочем, вообще никому ничего толком не объясняет, ибо просто-напросто не считает нужным. Коли назначили её «совестью оппозиции», так она и ведёт себя соответствующе. К примеру, решила провозгласить своего мужа, отбывающего срок за экономическое преступление, «узником совести» и «политзаключённым» – «оппозиция» не спорит, поднимает его имя на щит и проводит в честь этого «политзаключённого» массовую манифестацию в центре Москвы.

Откровенничает Романова на публике, признаётся, что некогда целый миллион долларов занесла «кому следует» для того, чтобы скостили наказание её мужу – «оппозиция» и это принимает как вполне нормальную вещь. Что бы Ольга Романова ни говорила, ни писала, ни делала, всё среди «оппозиционеров» приобретает статус нормального, приличного, почтенного, неподсудного.

Пока этот внутрироссийский «феномен» всё ещё ждёт своего более-менее внятного истолкования, нелишне, пожалуй, поискать примерные аналоги такого поведения за рубежом. И вот ведь парадокс: где бы цветные революции и прочие «арабские вёсны» ни происходили – нигде вы не встретите примеров того, чтобы революционеры открыто признавали: мы, мол, подкупаем «судей, прокуроров и прочих служителей режима» и таким образом добиваемся поставленных целей. Наоборот, по умолчанию считается, что на сторону революции переходят строго по идейным соображениям только те, чей разум возмущённый кипит. Ну а то, что этот кипящий разум зачастую обходится спонсорам в круглые суммы, признавать там решительно отказываются.

Не то у нас. Наши «оппозиционеры» не стесняются полностью обнажаться перед публикой, срам свой демонстрируют, ни перед кем не стыдясь. Точно по классику обращаются к народу: «Ты всё бы хотел нас видеть прибранными, да выбритыми, да во фраках. Нет, ты полюби  нас чёрненькими, а беленькими нас всякий полюбит».

Не полюбит. Те, кто верещит на всех углах о тотальной коррупции – зависимости судей, нечестности прокуроров, корыстолюбии чиновников etc– и при этом собирает «по миру» деньги для «материального стимулирования» представителей вышеназванных категорий, заводит ради этого электронные кошельки, которые в свою очередь разворовываются «соратниками», а затем снова верещит о всеобщей коррупции (и далее по списку), – на какие-либо здоровые симпатии в обществе претендовать не могут. Даже теоретически. 

В самом лучшем случае – на изумлённое любопытство. Эк, мол, вас угораздило, болезные