Во время войны во Вьетнаме над входом на одну из американских военных баз висел лозунг: « Killing Is Our Business, and Business Is Good ». («Убивать – это наш бизнес, а бизнес - это хорошо»). И действительно, этот бизнес во Вьетнаме шел прекрасно (так же как и в Камбодже, Лаосе, Корее), где убитые среди гражданского населения насчитывались тысячами. Кстати, все осталось на своих местах и после войны во Вьетнаме. Массовая бойня продолжалась на всех континентах, как напрямую, так и через «доверенных лиц» [1], повсюду, где в интересах американской национальной безопасности требовалось создавать базы, гарнизоны, совершать убийства, готовить вторжения, бомбежки или спонсировать кровавые режимы и настоящие террористические сети и транснациональных программы, и все это под предлогом борьбы с террористической угрозой, постоянно стоявшей перед «ничтожным гигантом» [2].

В прекрасной книге, посвященной вмешательству США в дела Бразилии [3], Ян Книпперс Блэк (Jan Knippers Black) уже давно показал, как можно расширять и без того чудесным образом растяжимое понятие «национальной безопасности», в зависимости от того, что вкладывает в него то или иное государство, социальный класс или учреждение. До такой степени, что теперь именно у «тех, чью безопасность должны гарантировать их богатство и могущество, развивается самая сильная паранойя. Своими безудержными усилиями по обеспечению собственной безопасности они лишь приближают свое саморазрушение». (В его книге говорится о риске возникновения социальной демократии в Бразилии в 1960-е годы и борьбе с ней, благодаря поддержке контрреволюции и установлению военной диктатуры со стороны американцев). Добавьте к этому потребности предпринимателей, связанных с военно-промышленным комплексом и оказывающих содействие миссиям, оправдывающим рост расходов на оборону, и полное сотрудничество СМИ с этой деятельностью, и вы получите ужасающую реальность.

На самом деле, вышеупомянутый гигант, притворяющийся параноиком, прилагает, подобно мелкому бесу, все усилия для того, чтобы производить более или менее достоверные подобия угроз, в особенности после распада «Империи Зла», на сдерживание которой все время претендовала эта страна. Слава богу, после нескольких единичных попыток сосредоточить внимание на наркотерроризме, а потом на оружии массового поражения Саддама Хусейна, исламский терроризм буквально упал с неба, чтобы стать достойным преемником почившей в бозе угрозы. Такое положение вещей вполне естественно вытекает из враждебности арабского мира по отношению к американским свободам и его отказа дать Израилю возможность вести мирные переговоры и мирно урегулировать свои разногласия с палестинцами.

Кроме оптимизации массовой бойни и вытекающей из этого торговли оружием, США, таким образом, стали фактически лидером по производству несостоятельных государств в промышленном масштабе. Под термином «несостоятельное государство» я имею в виду государство, которое было раздавлено с помощью военной силы или стало неуправляемым в результате экономической и политической дестабилизации и последовавшего за ней хаоса и потеряло практически окончательно возможность или право восстановиться и удовлетворить легитимные устремления своих граждан. Конечно, эти производственные мощности США были созданы не вчера, как показывает история Гаити, Доминиканской республики, Сальвадора, Гватемалы или штатов Индокитая, где массовая бойня шла так хорошо. Кстати, совсем недавно мы стали свидетелями обильного возобновления производства несостоятельных государств, к счастью, обошедшегося без огромных жертв, в бывших советских республиках и целом ряде стран Восточной Европы. Снижение доходов и головокружительный рост смертности стали там прямым следствием «шоковой терапии» и всеобщего, полулегального разграбления их ресурсов и экономики элитами при поддержке Запада, а также более или менее организованной поддержке на местах (всеобщая приватизация в оптимальных условиях для расцвета коррупции).

Другой каскад несостоятельных государств стал следствием «гуманитарных интервенций» и смен режимов под руководством НАТО и США, которые стали как никогда агрессивными после распада Советского Союза (то есть после исчезновения очень мощной, хотя и весьма ограниченной «силы сдерживания»). Здесь образцом послужила гуманитарная интервенция в Югославии. Босния, Сербия и Косово превратились в несостоятельные государства, некоторым удалось выйти из этой передряги, неуверенно держась на ногах, подчинившись Западу или сдавшись на его милость, с премией в качестве строительства монументальной американской военной базы в Косово на руинах того, что когда-то было независимым социально-демократическим государством. Эта прекрасная демонстрация достоинств имперской интервенции открыла производство новой серии несостоятельных государств: Афганистан, Пакистан, Сомали, Ирак, Демократическая Республика Конго, Ливия, по похожей программе, которая сейчас вовсю разворачивается и в Сирии. В этом регионе также наблюдается и другая программа под названием «иранская угроза», направленная на возрождение счастливой эпохи прозападной диктатуры шаха.

Эти запрограммированные неудачи, как правило, объединяются характерными признаками имперской политики и распространения могущества Империи. Это, например, возникновение и/или легитимация (или официальное признание) вооруженных мятежников, объединенных по национальному признаку, которые изображают из себя жертву, ведут против властей своей страны террористические действия, иногда открыто направленные на провоцирование жесткого ответа со стороны правительственных сил, и систематически призывают силы Империи прийти им на помощь. Обычно в страну направляют иностранных наемников, на помощь повстанцам; а местные повстанцы и наемники обычно вооружаются, обучаются и получают логистическую поддержку от сил имперских держав. Последние, конечно же, спешат поощрить и поддержать инициативы повстанцев, поскольку считают их подходящими условиями для оправдания дестабилизации, бомбежек и, в конце концов, свержения находящегося под прицелом режима.

Этот прием был очевиден в ходе всего периода распада Югославии и производства последовавших за этим несостоятельных государств. Целью стран НАТО был тогда раздел Югославии и подавление ее самой влиятельной и независимой составляющей, а именно Сербии; они подстрекали к бунту националистические элементы в других республиках федерации, которым оказывалась естественная поддержка, а также было организовано военное участие сил НАТО на местах. Из-за этого конфликт только затянулся и привел к этническим чисткам, но в том, что касается распада Югославии и производства несостоятельных государств, Запад добился своего [5].

Любопытно, что именно с согласия администрации Клинтона и Ирана и при их сотрудничестве среди других наемников в Боснию, а затем в Косово были внедрены террористы из Аль-Каиды, чтобы помочь бороться с выбранной в качестве мишени Сербией [6] [7]. Однако в рядах Аль-Каиды состоят и «борцы за свободу», участвовавшие в ливийской кампании, эта организация также является значительным компонентом (это признает теперь, пусть с некоторым опозданием, даже «New York Times») процесса запрограммированной смены режима в Сирии [8]. Конечно, Аль-Каида уже принимала значительное участие в смене режима в Афганистане (в 1996 году) [9], а затем была ключевым фактором, приведшим к смене расстановки сил после 11 сентября (Бен Ладена, выдающегося лидера саудовских повстанцев, сначала спонсировали США, а затем, когда они его бросили, он повернул свое оружие против них В итоге американцы обвинили его во всех грехах, а потом ликвидировали).

Эти программы всегда подразумевают ловкое управление совершенными зверствами, что позволяет обвинить правительство, на которое нападают, в использовании насилия в отношении повстанцев и их сторонников и эффективно очернить его с целью оправдать более массовое вторжение. Этот метод сыграл ключевую роль в войне, целью которой был раздел Югославии, и, возможно, еще большую – в ливийской и сирийской кампаниях. Кстати, во многом это происходит благодаря усилиям международных организаций, которые принимают активное участие в таком очернении, обличая зверства, приписываемые находящемуся под прицелом лидеру, и требуя в отношении него уголовного преследования. В случае с Югославией Международный трибунал по бывшей Югославии (МТБЮ), учрежденный ООН, работал рука об руку со странами НАТО, чтобы убедиться в том, что обвинения, выдвинутые в адрес исключительно сербских властей, позволят оправдать все действия, предпринимаемые США и НАТО. Прекрасно иллюстрирует работу этого механизма обвинение генерального прокурора МТБЮ в адрес Милошевича, выдвинутое как раз в тот момент (май 1999 года), когда НАТО приняло сознательное решение бомбить объекты сербской гражданской инфраструктуры, чтобы ускорить сдачу Сербии, хотя сами эти бомбардировки являлись военным преступлением, они проводились в нарушение всех положений Устава ООН. Однако именно суд над Милошевичем позволил СМИ отвлечь внимание общественности от неприятных и незаконных действий НАТО.

Таким же образом, накануне нападения НАТО на Ливию, прокурор Международного уголовного суда (МУС) поспешил выдвинуть обвинения в адрес Муаммара Каддафи, даже не выступив с требованием провести независимое расследование, хотя хорошо известно, что МУС до сих пор расследовал дела исключительно глав африканских государств, несогласных с линией Запада. Этот любопытный способ «управления законом» является бесценным козырем для имперских держав и оказывается крайне полезным в процессе свержения режима и производства несостоятельных государств.

В этом также участвуют и якобы независимые гуманитарные организации или организации по «продвижению демократии», такие, как «Human Rights Watch», «International Crisis Group» или «Open Society Institute», которые регулярно присоединяются к имперскому кортежу, составляя список вероятных преступлений попавшего под прицел режима и его руководителей, что значительно способствует радикальной поляризации СМИ. Все это вместе взятое создает благоприятную нравственную среду для более агрессивного вторжения во имя защиты жертв.

К вышеизложенному необходимо добавить и тот факт, что в западных странах большая часть обличающих речей или обвинений в совершенных зверствах, подкрепляемых кадрами с заплаканными вдовами и разоренными беженцами, используемыми как нарочито очевидные доказательства гнусных деяний и средство создания всеобщего консенсуса вокруг «ответственности за защиту» гражданского населения – жертв конфликта, исходит от анархистских и левацких кругов. Многие из них начинают выть волком и бросаться на попавший под прицел режим, требуя гуманитарной интервенции. Другие обычно погружаются в озадаченное молчание, опасаясь, что и их обвинят в «поддержке диктаторов». Сторонники интервенции приводят следующий аргумент: даже если есть риск поддержать своими действиями империалистический экспансионизм, необходимо делать исключения, когда случаются особенно серьезные вещи, вся общественность страны возмущается и требует нашего вмешательства. Однако чтобы проявить свою истинно левую сущность, также необходимо попытаться на своем уровне управлять интервенцией, пытаясь сдержать имперскую атаку и требуя, например, ограничиться введением бесполетной зоны, как в Ливии [10].

В свою очередь, и сами США стали таким же продуктом производства несостоятельных государств. Естественно, ни одна иностранная держава не наносила им сокрушительного военного удара, однако их собственное население крайне тяжело расплачивается за эту систему постоянной войны. Тем самым военная элита, а также ее союзники из промышленных, политических, финансовых кругов, СМИ и интеллигенции, широко способствовали росту повсеместной бедности и отчаяния, распаду системы государственных услуг и обнищанию страны, поддерживая бездействующий и скомпрометированный правящий класс, неспособный отвечать потребностям и чаяниям своих обычных граждан, несмотря на постоянный рост производительности труда и ВНП на душу населения. Излишки производства полностью перехватываются системой постоянной войны, а также идут на потребление и обогащение небольшого меньшинства, которое, в ходе периода, названного Стивеном Пинкером (Steven Pinker) в своей книге «Better Angels of Our Nature» («Лучшие ангелы нашего рода») «периодом повторной цивилизации», ведет агрессивную борьбу за выход, помимо простого сбора излишков, на прямое присвоение государственных доходов, имущества и прав подавляющего большинства своих граждан (которые выкручиваются, как могут). В качестве несостоятельного государства, а также во многих других областях, США, несомненно, являются исключительным примером!

[1] Proxies (доверенные лица) – военизированные группировки или наемники, обученные, вооруженные, полчающие финансовую помощь и содействие от одной или нескольких великих держав с целью дестабилизировать попавшую под прицел страну. Так называемые конфликты «низкой интенсивности» или «асимметричные» конфликты, которые ведутся чужими руками, называются «proxy wars». «Proxy war» ни в коем случае не является гражданской войной, хотя ее часто представляют как таковую.

[2] В СМИ и американском кино США часто представляют бедным «ничтожным гигантом», неловким и неуклюжим. Такой образ служит для того, чтобы преуменьшить военные преступления и преступления против человечности, намеренно и сознательно совершаемые этой страной, представляя их совершенно нечаянными оплошностями или промашками. Термином «casualties» (случайные потери), например, обозначаются гражданские жертвы военных действий, когда их виновниками являются США или их союзники.

[3] United States Penetration of Brazil, Ян Книпперс Блэк, изд-во «Pennsylvania University Press», 1977, 313 стр.

[4] Несостоятельные государства (failedstates) – термин международной дипломатии, которым обозначаются государства, неспособные поддерживать или развивать здоровую экономику, перекликается с термином «государства-изгои» («rogue states») и «умные государства» («smartstates» - те, кто по примеру США избегают самостоятельного развязывания и ведения войн, которые им выгодны).

[5] См. “The Dismantling of Yugoslavia”, Эдвард С. Херман и Дэвид Петерсон (David Peterson), журнал «Monthly Review», октябрь 2007.

[6] См. : “Unholy Terror” Джона Шиндлера (John Schindler), особенно показательная статья по этой теме, которую сейчас уже нельзя найти нигде, кроме сайта «Z-Magazine»! См. также мою статью “Safari Journalism : Schindler’s Unholy Terror versus the Sarajevo Safari’s Mythical Multi-Ethnic Project”, ZMagazine, апрель 2008

[7] На ту же тему см. также Comment le Djihad est arrivé en Europe (Как джихад пришел в Европу), Юрген Эльзессер (Jürgen Elsässer), изд-во «Xenia».

[8] “Al Qaeda Taking Deadly New Role in Syria Conflict”, Род Нордланд (Rod Nordland), «New York Times», 24 июля 2012.

[9] Афганистан:
Свержение монархии 1978
Советское вторжение в поддержку нового режима: 1979-1989
Гражданская война между исламистами и их противниками: 1990-1996
Государственный переворот и захват власти талибами: 1996
Начало вмешательства в конфликт Бен Ладена: 1984
Создание Аль-Каиды: 1987.

[10] Cм. Гилберт Ачкар (Gilbert Achcar), “A legitimate and necessary debate from an anti-imperialist perspective,” [Необходимая и легитимная дискуссия исходя из антиимпериалистической перспективы] ZNet, 25 марта 2011 ; и мой ответ в статье “Gilbert Achcar’s Defense of Humanitarian Intervention,” [Гилберт Анчар поддерживает гуманитарную интервенцию] MRZine, 8 апреля 2011, в том, что касается « уловок левых империалистов».