|
Столкнутся ли в Евразии глобальные интересы Москвы, Пекина и Вашингтона?
Между саммитом Движения неприсоединения, прошедшего на прошлой неделе в Тегеране, и саммитом АТЭС во Владивостоке в китайском Синьцзян - Уйгурском автономном округе состоялось не менее важное событие, которое тоже может иметь далеко идущие последствия. Мероприятие носило название «Второй Китайско-Евразийский форум по развитию и сотрудничеству». На нем присутствовал председатель Государственного совета КНР Вэнь Цзябао.
В административный центр автономии г. Урумучи прибыли также президент Киргизии Алмазбек Атамбаев, президент Мальдив Мохаммед Вахид Хассан, премьер-министр Камбоджи Хун Сен, премьер-министр Казахстана Карим Масимов, его коллега из Таджикистана Акил Акилов, второй вице-президент Афганистана Мохаммад Халили, другие политические и государственные деятели.
Всего на саммите было представлено 55 государств, и не только те, которые определенно идентифицируют себя с Евразией. Большой интерес к мероприятию проявили также международные организации, например, ООН.
Россия, как ни странно, на высоком политическом уровне представлена не была, что может быть истолковано по-разному.
Так, открывая форум, Вэнь Цзябао отметил, что «евразийский континент является одним из наиболее перспективных регионов в мире по объемам потребления и инвестиций... пока мы открываем наши рынки друг для друга и опираемся на сильные стороны друг друга, мы можем разработать долгосрочное и стабильное сотрудничество... Ничто не может быть достигнуто без мирной и стабильной среды вокруг». Он призвал евразийские страны к углублению сотрудничества в области таможенного контроля, таких сферах, как контроль качества, электронная коммерция, транзитные перевозки, стандарты сертификации и права интеллектуальной собственности, к содействию свободному перемещению в регионе персонала, капитала, технологий, товаров и услуг, а также предложил совместно противостоять торговому протекционизму.
Выступление руководителя Госсовета вполне вписывается в стратегию создания Евразийского Союза, над реализацией которой работают Россия, Казахстан и Беларусь. В его словах прослеживается интерес к созданию транзитного коридора между Северо-Западом Китая и Европой, при этом Вэнь Цзябао подчеркивает значение Центральной Азии и Турции. Иными словами, речь, по сути, идет о китайском варианте Нового Шелкового пути.
Индийский политолог, бывший высокопоставленный дипломат, работавший в СССР, М. Бхадракумар назвал этот сценарий разворачивающейся Большой Игрой между Москвой, Пекином и Вашингтоном. И здесь Китай, кажется, опережает и Россию, которая в данном контексте остается на периферии потенциальных интеграционных процессов, и США, не справляющимися со многими задачами в Евразии.
В США, тем не менее, считают, что столкновение трех больших евразийских проектов неминуемо произойдет.
Американский стратегический подход был наиболее четко изложен государственным секретарем США Хиллари Клинтон в ходе прошлогоднего визита в Ченнай, где она говорила политическим деятелям Индии о желании Вашингтона «работать вместе, чтобы создать новый Шелковый путь... международную сеть и узлы экономических и транзитных связей». Издание американских неоконсерваторов «National Interest» отметило, что это был бы «политический приоритет номер один» для стран Центральной и Южной Азии. США, заигрывая с Индией, встраиваются в логику недоверия этого государства к Китаю, с которым у Индии существуют территориальные споры. Дополнительный повод для беспокойства дают взаимоотношения Пакистана с Китаем, поэтому интенсификация сотрудничества с Вашингтоном рассматривается индийскими политиками как дополнительная гарантия.
Стратегия США в Евразии, так или иначе, связана и с Афганистаном, который Вашингтон расценивает как плацдарм для дальнейшей экспансии после вывода своего основного военного контингента. Ближайшим азиатским государством, представляющим собой один из влиятельных центров региона, на который, кстати, нацелен Белый дом, является Казахстан. В укреплении взаимоотношений с этой страной, особенно по причине необходимости диверсификации потоков энергоресурсов, заинтересованы и многие страны ЕС. При этом Казахстан, хотя и входит в ЕврАзЭС, все же следует политике многовекторности и часто идет навстречу западным партнерам, отдавая предпочтение экономической целесообразности перед политической.
В научной американской среде идея «Нового Шелкового пути» не менее востребована. Директор института Центральной Азии и Кавказа при университете Дж. Хопкинса профессор Фредерик Старр посвятил этой теме немало своих исследований, определив при этом и концепцию Большой Центральной Азии. Эта концепция очень напоминает идею формирования Большого Ближнего Востока, предусматривающую перекраивание существующих границ региона.
Кстати, в политологическом дискурсе евразийская стратегия России и американская версия «Нового Шелкового пути» часто противопоставлялись.
О Китае особенно не говорилось, хотя бывший глава КНР Ли Пен еще в 1994 г. заявил, что необходимо создать современную версию Шелкового пути. Вместе с экономическим ростом Китай начал интенсивно развивать свою транспортную инфраструктуру, прилегающую к соседним постсоветским республикам, практически первым сделал шаги в этом направлении. А вообще планирует создать сухопутный мост в Европу по принципу своей морской стратегии, названной американскими геополитиками «жемчужной нитью». Военные базы, порты и прочие элементы логистического обеспечения КНР выстраиваются от Южно-Китайского моря до Персидского залива вдоль линий морских коммуникаций, по которым Китай ввозит нефть и другие ресурсы.
Логично предположить, что экономическое влияние Китая в Средней Азии будет расширяться вместе с ростом его военной мощи.
Может быть, Пекину удастся это и в Пакистане, где китайская армия задействована на строительстве объектов и, аналогичным образом, ее присутствие будет востребовано в дальнейшем. Кстати, Казахстан охотно идет на кооперацию с Пекином, и если Турция активно включится в проект, о чем говорил Вэнь Цзябао, то Россия реально может остаться не у дел. Но возможен и другой вариант. Это усиление взаимодействия ОДКБ и ШОС в вопросах безопасности региона, в том числе и по обеспечению коммуникационной инфраструктуры. Реформирование ШОС и усиление ее силовой составляющей при надлежащих усилиях со стороны политического истэблишмента могло бы в ближайшее время появиться в повестке дня.
Если посмотреть на ситуацию с точки зрения геополитики, то есть один оптимальный сценарий развития данного проекта. России, Китаю и другим государствам Евразии необходимо синхронизировать свои усилия. Но - без заокеанского соперника.
Леонид Савин
Вернуться назад
|