В чем источник напряженности между новыми правящими кругами и движениями за социальное освобождение в Латинской Америке? Какую роль играют США и Евросоюз в Латинской Америке? Вот лишь некоторые из вопросов, которые ставятся в исследовании «Латиноамериканский вулкан» (El volcán latinoamericano). Его координатор Франк Гаудичауд отвечает на них в интервью, опубликованном каталонским еженедельником La Directa.

В Латинской Америке действуют самые разнородные гражданские и национальные движения, ставящие перед собой задачу корректировки курса прогрессивных правительств, пришедших к власти на континенте за последние десять лет. Большинство из них зависит от сырьевых отраслей, находящихся под контролем транснациональных корпораций. Все это оказывает отрицательное влияние на развитие общества и состояние окружающей среды.

Все в большей степени заявляет о себе новое поколение молодежи и общественных движений, выступающих под лозунгами упразднения модели центральной власти, в соответствии с которой сформировались многие страны региона.

Политолог Франк Гаудичауд, редактор портала Rebelión и координатор исследования «Латиноамериканский вулкан» рассматривает эту новую политико-социальную реальность и те внешние факторы, которые представляют для нее угрозу.

Это первый анализ подобного рода, публикуемый на портале Otramérica. Двадцать авторов из стран, расположенных по обе стороны Атлантического океана, излагают свою точку зрения на перспективы левых сил, действующих на неоднородной политической карте Латинской Америки. Гаудичауд, профессор политических наук во французском университете Гренобль 3, анализирует различные стороны данных процессов.

Алекс Ромагера: В прологе к «Латиноамериканскому вулкану» ты говоришь о 1998 годе, как о начале нового исторического периода в Латинской Америке. Что конкретно произошло, начиная с этого года?

Гаудичауд: О какой-то определенной дате говорить сложно, но, если речь идет о начале нового цикла, то 1998 год вполне может рассматриваться как поворотный момент в сторону усиления позиций левых сил на всем континенте. Особенно после избрания Уго Чавеса президентом Венесуэлы, хотя правильно было бы также упомянуть восстание сапатистов в 1994 году. В любом случае, в течение 90-х годов происходило становление новых левых сил в результате крупных событий и активизации общественных масс. Те слои общества, которые раньше не играли какой-либо заметной роли, все громче заявляют о своем стремлении быть активными участниками жизни государства, несмотря на мощь и сопротивление олигархических структур. В каждой стране на политическую сцену выходят новые силы, в частности Движение к социализму (MAS) в Боливии во главе с Эво Моралесом.

- Некоторые политические силы выдвигают лозунг так называемого «Социализма XXI века». Это движение, ведущее к серьезным переменам?

- Это скорее чисто символический лозунг, на данный момент не предполагающий разрыва с капитализмом, как это произошло после сандинистской революции в Никарагуа, при правлении Кастро на Кубе и, потенциально, во время правительства Народного единства Сальвадора Альенде в Чили. В любом случае, это процесс укрепления властных позиций сил, выступающих с антиимпериалистических позиций и проводящих глубинные социально-демократические преобразования. Мы наблюдали это в Боливии, Эквадоре и в Венесуэле. Они не то чтобы идут на резкий разрыв с капитализмом, а, я бы сказал, ориентируются на постнеолиберальную модель общественно-экономического развития, поскольку взаимодействуют с транснациональными корпорациями, давая им доступ к рычагам власти и природным ресурсам.

- А возможна ли разработка своей собственной модели?

- Экономическое развитие большинства латиноамериканских стран зависит от сырьевых отраслей, например, от добычи нефти, а также выращивания зерновых и производства иных видов продовольствия. Вопрос, таким образом, заключается в преодолении этой зависимости от транснационального капитала и создании такой производственной модели, которая учитывала бы потребности населения и не наносила ущерба окружающей среде.

- Является ли попыткой поиска альтернативной модели создание в 2004 году Боливарианского союза для народов нашей Америки по инициативе Венесуэлы и Кубы?

- Его главной задачей является региональная интеграция, способная выйти за рамки чисто экономического союза, каковыми являются Договор о свободной торговле, Южноамериканский общий рынок (Mercosur) и другие инициативы либерального толка. Он стремится ко взаимодополняемости, признавая разницу в развитии стран и способствуя развитию торговли между ними, включая всеми забытые острова бассейна Карибского моря. На данный момент это всего лишь проект, являющийся противовесом США, но не готовый решить те проблемы, с которыми действительно сталкивается Латинская Америка, в частности, из-за отсутствия поддержки со стороны таких крупных стран, как Бразилия.

«Необходимо произвести изменения регионального масштаба, в результате которых в этом проекте станут участвовать такие страны как Бразилия, имеющие свои собственные стратегические планы»

- Какие задачи ты считаешь первостепенными?

- Добиться глубинных изменений на региональном уровне значит привлечь к проекту такие страны, как Бразилия, у которых пока есть свои собственные стратегические планы, или, если быть более точными, их правящий класс имеет иные планы. А затем, по мере того, как эти страны окажутся в состоянии давать ответ на требования общественных движений, выступающих за углубление нынешних реформ и отказ от развития исключительно сырьевых отраслей промышленности, что является основой нынешнего курса их прогрессивных правительств. Особенно эта напряженность между реформаторскими народными правительствами и общественными движениями ощущается в последнее время в Венесуэле, Эквадоре и Боливии. Не будем забывать при этом, что некоторые движения или выступления могут носить исключительно корпоративный характер или выражать интересы консервативных сил, как это произошло в Боливии с движением за предоставление большей автономии богатым провинциям, целью которого было отделение богатых полезными ископаемыми провинций от бедных.

- Наглядным примером страны, чья экономика зависит от сырьевых отраслей промышленности, является также Перу, где президент Ольянта Умала (Ollanta Humala) всячески способствует развитию горнорудной промышленности…

- Умала выступает с патриотических позиций и самого начала постоянно подчеркивал, что прежде всего он стоит на защите национальных интересов, не примыкая ни к правым, ни к левым. Он продолжает предоставлять широкие возможности для деятельности транснациональных компаний, что вызвало неприятие тех сил, которые ранее оказывали ему поддержку. Конфликт в Конге (Conga) и зловещий проект разработки огромных горнорудных месторождений в Янокоче (Yanococha) наглядно отражают то, что происходит в других частях Латинской Америки: население требует от правительств, иногда выступающих под прогрессивными лозунгами, соблюдения своих прав, а они предпочитают не затрагивать тех льгот, которыми пользуются иностранные инвесторы. Именно это и является тем полем, где идет сражение за спасение окружающей среды и более устойчивую производственную систему.

- В Аргентине правительство Кристины Киршнер отказывается признавать право народа мапуче распоряжаться собственными природными богатствами. Это явление того же порядка?

- Это один из больных вопросов, с которыми сталкивается Латинская Америка, наряду с преодолением последствий колониального прошлого. Создание по-настоящему многонационального и демократического общества находится лишь в самой начальной стадии своего развития вследствие многовекового колониального господства иностранных государств, хотя нельзя не отметить значительные успехи в развитии народовластия в Боливии, Эквадоре и Венесуэле. Именно поэтому процесс признания прав коренного населения протекает в Южной Америке достаточно медленно, а в Центральной – еще медленней. В особенно грубой форме это проявляется в Чили, где мапуче подвергаются притеснениям со стороны энергетических и деревообрабатывающих компаний, разрушающих среду их обитания и биологическое многообразие. Эта борьба ставит в сложное положение олигархические, централизованные и федеральные государства, которые стали возникать в Латинской Америке, начиная с XIX века. В этой связи уместно будет привести и случай Мексики, где сапатисты ведут борьбу на юге страны.

«Вмешательство США осуществляется с помощью «мягкой силы»; контроль за настроениями общественности – с помощью средств массовой информации»

- Если говорить о вмешательстве извне, то ведь уже прошли времена диктатур, подобных чилийской, которым США оказывали военную помощь с помощью Плана Кондор?

- Вмешательство продолжается, но оно изменилось, приняло иные формы. Во-первых, оно осуществляется посредством включения многих стран в систему мировой торговли через подписание договоров о свободной торговле, а также посредством Плана Колумбия, с помощью которого США нашли союзника для проведения своей стратегии господства, подобного Израилю на Ближнем Востоке. Эта схема объясняет причины присутствия IV флота США вблизи Латинской Америки, а также попытку свержения Уго Чавеса посредством государственного переворота в Венесуэле в 2002 году; попытку дестабилизации обстановки в Боливии некоторое время спустя; смещения Мануэля Селайя (Manuel Zelaya) с поста президента Гондураса в 2009 году, а также отстранение от должности президента Парагвая Фернандо Луго (Fernando Lugo), произошедшее совсем недавно. Стоит здесь упомянуть и о так называемой «мягкой силе», то есть, о попытках оказать влияние на общественность (например, во время предвыборных кампаний) через влиятельные средства массовой информации. США направили на это немалое количество средств для того, чтобы население стран действовало в соответствии с заранее подготовленным сценарием; с этой же целью Вашингтон создает лобби, неправительственные организации, как, например, Агентство США по международному развитию (USAID), общественные движение консервативной направленности и так называемее группы поддержки «демократии».

- В борьбе между этими неолибералами и новыми левыми, возникающими из народных движений, молодежь и женщины, как представляется, играют важную роль. Это действительно так?

- Несомненно. Латинская Америка всегда была центром идеологии построения альтернативного мира. И сейчас носителем этих взглядов вновь выступает новое поколение студентов, женщин и профсоюзов трудящихся. В Чили возникло мощное движение против образовательной модели, оставшейся со времен диктатуры, которую сейчас поддерживает президент консерватор, мультимиллионер Себастьян Пиньера (Sebastián Piñera); в Колумбии подобные протесты удалось остановить. В Мексике стоит сказать о набирающем силу движении “Yosoy132”. Эти выступления возмущенных, подобно многим другим на планете, выступают против традиционных партий, финансового капитализма и неуважения прав и интересов низших слоев населения со стороны властей.

- Данные выступления могут приобрести организованный характер на региональном уровне?

- Этого можно достичь с помощью совместных действий по ряду направлений, например, в области защиты продовольственного рынка. Многие народы и крестьянские организации начинают осознавать губительные последствия договоров о свободной торговле, подписанных рядом латиноамериканских государств с США и Евросоюзом. Та же Мексика, накопившая богатый опыт в выращивании кукурузы, вынуждена импортировать ее из США, теряя таким образов свой производственный потенциал. В ходе борьбы с изменением климата и его последствиями также накоплен интересный опыт требований сохранения биологического многообразия и окружающей среды в целом, в частности, в Боливии, в бассейне реки Ясуни (Yasuní), в амазонской сельве Эквадора, где было объявлено о создании зоны, свободной от добычи нефти. Разумеется, эта борьба не сможет в одночасье покончить с сырьевым перекосом в развитии экономики. Народам этих стран необходимо совершенствовать сферу услуг, инфраструктуру и т.д., но их требования могут привести к изменениям в отношении к природе, окружающей среде, которые, в свою очередь, лягут в основу новой модели организации жизни и использования энергоресурсов.

- Что касается Бразилии, то существуют ли возможности ее присоединения к этому антиимпериалистическому фронту?

- Как сказал Игнасио Лула да Силва (Ignacio Lula da Silva), Бразилия уже развивающаяся, а промышленно развитая страна. Страна, обладающая влиянием на мировой арене, играющая ключевую роль в «большой двадцатке», которая в условиях нынешнего кризиса вносит свой вклад в Международный валютный фонд (МВФ), чтобы оказать помощь своим европейским друзьям. Нет оснований полагать, что она хочет стать членом антиимпериалистического фронта леворадикальных сил, но неоднократно оказывала дипломатическую поддержку правительства Чавеса и Моралеса в Южной Америке.

- Она склоняется к социально-либеральным ценностям?

- Совершенно верно. Бразилия идет по традиционному экономическому пути «сравнительных преимуществ» и использует свое положение страны, обладающей огромными ресурсами и обширными землями, чтобы предложить миллионы гектаров компании Monsanto и другим. Но не только это. Она создала свои собственные многонациональные корпорации, с помощью которых оказывает давление на партнеров. Так или иначе, Бразилия превратилась в субимперию, которая проводит политику господства по остальным странам Южной Америки. И это при том, что страна играет значительную роль в процессах представительной демократии, создания альтернативного мира, а в ней самой продолжает активно действовать Движение безземельных (MST).

- Чем ты объясняешь эту позицию?

- В Бразилии одна из самых сильных буржуазий на континенте, по отношению к которой Партия Трудящихся всегда занимала весьма благожелательную позицию, позволив ей накопить капитал, усиливший различия между самыми бедными и самыми богатыми. Действительно, беднейшие слои населения значительно в Бразилии значительно сократились, но страна при этом не встала путь постнеолиберального развития, к которому стремятся народы и движения в других странах Центральной и Южной Америки.

- Но даже при таком положении дел равно ты все равно с оптимизмом смотришь на развитие новой экономической и политической модели на континенте?

- Будущее покажет. Существует серьезное противоборство между правительствами неолиберального толка и определенной частью народных движений. Боливарианская Венесуэла, Аргентина, которая национализирует предприятия, Боливия, выступающая в защиту интересов индейского населения, придали значительный толчок этому процессу, хотя между странами и регионами существуют огромные различия. Сейчас мы видим, что некоторые из наиболее радикальных правительств отмежевались от освободительных процессов, идущих из народных глубин. Таким образом, напряженность может усилиться или, наоборот, ослабнуть. Вновь возможно внесение изменений в круг вопросов повестки дня с целью «демократизации демократии» и создания органов народной власти. Надо надеяться то, что студенты, женские организации, трудящиеся, движение за продовольственную независимость и коренные народы континента претворят это в жизнь и, не становясь частью государственной машин, смогут стать инициаторами перемен и альтернативных путей развития.

«Народный опыт может быть использован европейскими странами для разработки альтернативных и равноправных проектов»

- Какой латиноамериканский опыт может использовать у себя Европа?

- Опыт Латинской Америки может быть использован европейскими странами, переживающими кризис, поскольку в 80-х годах она на себе испытала планы оказания финансовой помощи, которые сейчас намереваются применить в Европе МВФ и руководящие органы Евросоюза. Латинская Америка доказала, что выход из кризиса можно найти с помощью мобилизации ресурсов и проведения более справедливой политики. Эквадор, например, продемонстрировал, что можно аннулировать часть долга при поддержке энергичной поддержке правительства и общественных движений. Аргентина сделала то же самое, когда частично аннулировала свой долг. Если эти южноамериканские страны смогли (хотя и не в полной мере) противостоять международному финансовому капиталу, то европейские народы, находящиеся в центре мирового капитализма, тоже вполне могут это сделать. Точно так же народный опыт может быть использован для создания кооперативов, новых средств массовой информации, национализации фабрик и заводов и других альтернативных и равноправных проектов. Латинская Америка также показывает нам возможность наведения мостов между общественной и политической жизнью, выдвигая альтернативы как в масштабах отдельных стран, так и всего континента.