Эксперты об итогах правления Барака Обамы

Михаил Хазин «Счастливчик»

Обама хорошо понимает проблемы Америки, но не может их решить

  Истекает срок Обамы… Ну, точнее, пока не истекает, заканчивается первый срок, и теоретически американский президент еще имеет шанс переизбраться на второй. Предвыборная кампания в США только набирает обороты, и мы еще увидим и неожиданные ходы, и острые баталии, и «скелеты в шкафу». Однако возникает желание посмотреть на героя последних лет, так сказать, в реальном виде, без PR-шелухи.

Понятно, что деятельность Барака Хусейна Обамы на посту президента во многом была посвящена чисто тактическим аспектам, особенно с учетом продолжающегося, чтобы не сказать усиливающегося, экономического кризиса. Однако в его работе явно прослеживается и стратегическая линия. Во всяком случае, мне она кажется очевидной. Другое дело, что линия эта не столько активная, сколько пассивная, направленная на сохранение того, что есть, но, тем не менее, она существует. И это выгодно отличает Обаму от многих других политических деятелей прошлого и настоящего.

И, как мне кажется, и историческая роль Обамы в том случае, если он выборы проиграет, и его деятельность на посту президента во время второго срока, в том случае если он выиграет, будут определяться именно успехом его стратегической линии. В конце концов, много ли людей лет через 20 будут помнить само название базы в Гуантанамо, закрытие тюрьмы в которой было важным фактором предвыборной кампании Обамы 2008 года? Мне кажется, что не очень. А вот некоторые другие моменты…

Антибуш

Обама шел к посту президента с невероятной скоростью, на волне обновления. Всем надоело жесткое мракобесие Буша-младшего, который упорно цеплялся за консервативные ценности и окружение которого вызывало явные ассоциации с известной книгой Марио Пьюзо о крестном отце. Никто тогда еще не понимал, что Буш пытался остановить уже начавшееся сползание эшелона американской экономики с накатанного пути, и ничего, кроме невероятной воли, тут было не нужно. Но избирателям надоело смотреть на напряженные мышцы и голую силу, им не нравилось, что кризис не заканчивается, они хотели обновления и начала роста. И им дали соответствующий образ в лице Барака Обамы.

Можно много спорить на тему о том, откуда взялся на высшем на планете административном посту (ну тут мы немножко забываем про Китай) человек, который никогда ничем не руководил. Было много разговоров о том, кто пишет ему программу действий, про историю его появления в американском истеблишменте, про его «наследственные» связи с ЦРУ, про отношения с «еврейским лобби», про роль «клинтоновских клептократов»… Но, по большому счету, после того как Обама стал президентом, на кнопку стал нажимать именно он, именно его подпись стала ставиться под всеми документами. Он должен был предъявить реформы, и он их предъявил.

Главных реформ было три. Первая касалась внешней политики — Обама активно продвигал идею о том, что от силового доминирования, свойственного Бушу-младшему, нужно переходить к системе взаимодействия с различными региональными лидерами и созданию временных и постоянных коалиций для решения необходимых вопросов (провал попыток согласовать с ООН агрессию в Ираке дорого стоил и лично Бушу, и всей Америке). Вторая и третья были внутренними — медицинская реформа и реформа налогообложения.

И вот тут начались проблемы… Нет, на первом этапе все было не так плохо. Можно вспомнить про колоссальное мировое турне Обамы после инаугурации, в рамках которого было, в частности, блестящее выступление в Каире (предлагаю, кстати, всем желающим разобраться в том, что происходит в мировой политике, прочитать это выступление сегодня, после событий последних лет). Однако в процессе создания новых коалиций Обама давал много обещаний, а вот реализовать их, в общем, не смог… И сегодня уже совершенно не важно, что, когда он (и его команда) выстраивал свои внешнеполитические конструкции, у США был один ресурс, а в процессе их реализации ресурс стал существенно меньше (кризис-то продолжался!). В конце концов, что мешало разобраться в ситуации заранее? Теория кризиса уже много лет как была написана, правда, не в США… Это победителей не судят, а проигравших…

В любом случае уже по итогам первых двух лет внешнеэкономической активности Обамы (в том числе и в рамках нового формата, так называемой двадцатки) стало понятно, что Буш, закрывающий своим телом пробоину в корпусе судна американской экономики, может быть, был не так уж неправ: ресурсов на сложные маневры явно не хватало, проблемы множились. И сегодня Обама уже не смотрится как выдающийся политик мирового масштаба: его внешнеполитические достижения весьма и весьма ограниченны. Тем важнее стало для него решение проблем внутренних.

Президент-«социалист»?

Реформа здравоохранения в США назрела давно — уж слишком много людей не имели возможности получать реальную помощь. А если еще учесть продолжающийся кризис, который, хотя это и не признавалось мэйнстримовской экономической наукой, все-таки снижал уровень потребления граждан, проблема могла за достаточно короткий срок стать не просто критической, речь могла идти о социальной катастрофе. И Обама, воспользовавшись своим колоссальным авторитетом, созданным в процессе предвыборной кампании, и тем обстоятельством, что его партия имела большинство в обеих палатах конгресса, реформу продавил. И оказался в довольно сложной ситуации.

Дело в том, что сама эта реформа, дающая многим людям незаработанные ими блага и накладывающая дополнительный «оброк» на других людей, глубоко противоречила тому, что называется «американский образ мысли». В результате в адрес Обамы полетели разные ругательства, включая страшное для США слово «социалист». Разумеется, Обама не дурак и прекрасно понимал, что ему грозит, но тем не менее пошел на риск. И ему удалось не только протащить реформу через конгресс, но и отразить нападки оппонентов, которые пытались оспорить ее в Верховном суде США.

А вот реформа налоговой системы провалилась. Все попытки Обамы надавить на банкиров и финансовую систему США, даже столь некорректные, как публичные нападки на «жирных котов», ни к чему не привели. Да и возможности президента после 2010 года были ограниченны — республиканцы отвоевали себе одну из палат конгресса. А ведь аргументы Обамы были очень серьезны: доля богатых в перераспределении национального пирога достигла в США совершенно неприличного масштаба.

Тем не менее поползновения увеличить налогообложение для состоятельных граждан (даже просто отобрать у них льготы, выделенные Бушем) не увенчались успехом. Если бы Обама начал именно с налоговой реформы, возможно, ему удалось бы ее протолкнуть, но тогда не прошла бы реформа здравоохранения. Сейчас об этом говорить бессмысленно — что есть, то есть. Отметим, что недостаток поступлений средств в доходную часть бюджета Обаму не очень волновал — он все равно увеличил расходную часть примерно на триллион за счет роста долговой нагрузки на бюджет. Это, кстати, стало еще одной серьезной проблемой, затуманившей его предвыборные перспективы, однако и тут он на попятный не пошел. Казалось бы почему?

Вряд ли Обаму можно считать упертым идиотом, значит, у него должны были быть какие-то соображения. Главным из них, безусловно, является необходимость поддерживать на плаву экономику США: чем чревато ее ослабление Обама уже воочию убедился на примере своей внешней политики и отношений с Китаем. Но что делать для усиления экономики и, главное, можно ли что-то сделать?

Спасти средний класс!

Первые два года, что Обама находился у власти, денежные власти США пытались стимулировать рост. Но затем эти потуги прекратились, и последние два года эмиссия ФРС носит чисто поддерживающий характер, она только компенсирует падающий спрос и позволяет закрывать дефицит бюджета. Так в чем же заключается экономическая стратегия Обамы? Стоит напомнить, что одним из главных советников президента является Пол Кругман, нобелевский лауреат по экономике, известный публицист и блогер. И у него есть весьма и весьма важные идеи, которые он не мог не донести до своего патрона.

Ключевой для Кругмана является идея сохранения среднего класса. Отметим, что эта проблема занимает сейчас многих представителей американского интеллектуального истеблишмента, например, Фрэнсиса Фукуяму. Понятно и почему они цепляются за эту идею: и Кругман, и Фукуяма — люди, безусловно, умные, и они прекрасно понимают, что нынешний кризис угрожает самим основам капиталистического общества.

В конце концов, главное для этого общества — это «священное» право частной собственности и демократия. Но нужны ли они бедным? Нет, конечно. У них нет собственности, и им нет дела до демократии. Нужны ли они богатым? Нет, у них достаточно ресурсов для того, чтобы защищать свою собственность самостоятельно, демократия им для этого не нужна, они прекрасно существовали, например, при феодализме. Демократия нужна среднему классу, чтобы защищать его невеликую для одного, но массовую для всего общества собственность.

А вот если среднего класса не будет, то современному западному обществу придет конец. Это будет означать историческое поражение западного глобального проекта. И Фукуяма, и Кругман настаивают на этом. И если посмотреть на политику Обамы, то мы увидим, что вся она направлена на одну цель — сохранение среднего класса!

Не маньяк ли Обама? Может быть, нужно было поставить перед собой более простые и понятные обществу задачи? Мне кажется, что нет. Сам ли президент это понял, или ему Кругман со товарищи объяснили, но для него эта тема является принципиальной, и в этом я с ним согласен. Поскольку наш анализ экономического кризиса показывает, что главным его социальным последствием станет как раз исчезновение среднего класса. Сегодня он существует только за счет кредитной и бюджетной накачки спроса, завтра эти ресурсы будут исчерпаны. И что тогда?

Бесплодные усилия

Я не знаю, понимают ли Кругман и Обама, что кризис будет нарастать и сохранить средний класс практически невозможно. Но то, что этот класс под угрозой, они явно поняли и активно пытаются спасти ситуацию. Именно на поддержание среднего класса направлена в реальности реформа здравоохранения, поскольку очень скоро у большей части представителей этой группы населения не будет денег на медицинскую страховку, а она — важнейший элемент самоосознания представителей среднего класса. Именно на поддержание бедняков, которые рассчитывают попасть в средний класс, направлены бюджетные расходы Обамы. Обратите внимание: если в начале кризиса деньги тратились в основном на поддержку финансового сектора, то сейчас львиная доля бюджетных средств идет на социальные расходы.

Да, рост этих расходов вроде бы увеличивает количество иждивенцев. Но на самом деле, вместо того чтобы впасть в беспросветную нищету, люди в случае удачного стечения обстоятельств могут получить приличную работу и реально вернуться в средний класс. Если денег им не давать, шансов на такое возвращение не будет.

Обама активно пытался изменить механизмы перераспределения прибыли в экономике, которые последние десятилетия действовали исключительно в интересах богатых. Состоятельные граждане ругают президента, утверждая, что их обирают. Это, конечно, вранье, более того, именно необходимость компенсировать для среднего класса «выпадающие» доходы вынуждает правительство и самих представителей среднего класса увеличивать свои долги (перед теми же богатыми). К сожалению, нынешний президент стал жертвой доминирующей в США идеологии, которая так долго демонизировала социализм, что сегодня не может себе позволить минимальные социалистические эксперименты даже ради спасения устоев западного общества. А сказать правду Обама не может (да и никто не может), потому что в нынешней ситуации объяснение реальной картины в экономике может вызвать такой обвал, что мало никому не покажется. И спасая систему от обвала, Обама вынужден за это же подвергаться жесткой критике.

Разумеется, мы прекрасно понимаем, что усилия Обамы завершиться успехом никак не могут. Он тут не виноват — за 30 лет расходы домохозяйств (как раз среднего класса!) превысили их реальные доходы на 20—25%, и практически все механизмы стимулирования спроса исчерпаны. Да, еще пару лет бюджет США выдержит, но дальше-то система точно пойдет в разнос. Впрочем, Обаме сегодня на это наплевать. Его главная задача — выиграть выборы в ноябре, а потом будь что будет…

Второй Гувер

Оценивая деятельность Обамы, я вынужден констатировать, что он попал в самую дурную ситуацию, какую только можно представить. В некотором смысле, он повторил опыт Герберта Гувера, отличного инженера, хорошего организатора, который был президентом США с начала 1929 до начала 1933 года. Он делал все, что мог, для преодоления кризиса, но вошел в историю как его виновник и бездарный лидер. А Франклин Рузвельт, который делал практически то же самое, что Гувер, стал национальным героем просто потому, что к началу его первого президентского срока острая стадия кризиса, характеризующаяся быстрым экономическим спадом, закончилась.

Если бы Обама спровоцировал острую стадию кризиса в самом начале своего срока, у него, теоретически во всяком случае, был бы шанс к концу правления показать улучшение. Другое дело, что общество, которое бы он получил по итогам кризиса, сильно бы отличалось от того, которые мы видим сегодня. И на это он никогда бы не пошел. А сегодня у Обамы нет шансов, даже если он выиграет выборы. Поскольку свалить вину за кризис на предшественников президент уже не сможет — слишком долго он будет руководить страной. Остается только уповать на удачу: вдруг случится нечто, что заставит американскую экономику по совершенно иррациональным причинам пойти в рост. А в случае нормального развития ситуации у Обамы практически нет шансов войти в историю США в качестве позитивного персонажа. Во всяком случае в ближайшие лет пятьдесят. Напомним, кстати, что Гувер сегодня уже не считается плохим президентом. Общество стало понимать, в каких обстоятельствах он действовал, и начался процесс переосмысления его роли в истории. Но произошло это лишь после того, как умерли все, кто помнил Великую депрессию, — до того реабилитация была категорически невозможна.

Обама в тупике. Никто не понимает, зачем он делает то, что делает, богатые при этом активно проплачивают негативные материалы против него, а сам американский президент ничего не может сказать в ответ, опасаясь усилить проблемы. По мере ухудшения экономической ситуации, по мере нищания бывшего среднего класса, все будут предъявлять претензии именно ему, но шансов изменить общественное мнение у Обамы не будет. К тому же жизнь сложилась так, что именно его партия защищает интересы Уолл-стрит, то есть финансового сектора, и поэтому довести до конца свои атаки на него Обама не способен. Это противоречие, скорее всего, сильно отравляет ему жизнь, но он вынужден мириться с этим.

Отметим кстати, что последним президентом США, который осмелился по собственной инициативе менять правила игры, установленные элитой, был Ричард Никсон, и он за это поплатился: его подвергли импичменту. И это несмотря на то что Никсон спас США в начале 70-х, когда они реально проигрывали СССР. Что уж говорить про Обаму, который явно не в состоянии предъявить американскому обществу конструктивную программу. По нашему мнению, впрочем, такой программы и быть не может.

Действующий президент надеется лишь на тактические предвыборные ухищрения, на слабость своих противников (у которых, естественно, тоже нет позитивной программы) и на удачное стечение обстоятельств. Он может даже выиграть ноябрьские выборы, но сделать что-то позитивное у него наверняка не получится. А значит, во время его президентства или после него начнется обвал, и Обаму практически неминуемо объявят его виновником.

Михаил Леонтьев: Управляющий хаосом

Согласно разделяемой нами теории экономических циклов — «ценозов» (см. в первую очередь работы Л. Бадалян и В. Криворотова), доминирующий мировой субъект проходит три фазы в своем развитии. Первая — когда он в результате фундаментальных инноваций завоевывает рынки и, собственно, становится доминантом (экономическим или военным путем, неважно, обычно и тем и другим). Затем следует этап экспансии, связанный с естественным снижением капитального эффекта первичных инноваций и компенсаций этого масштабом, — «экономика масштаба». Когда экспансия достигает естественных границ (в нашем конкретном случае это земной шарик), доминант прибегает к виртуальной экспансии, то есть к эмиссии. Три фазы: конкуренция — экспансия — эмиссия. Для абсолютного доминанта брать в долг нестрашно, в долг дают много, охотно и бесплатно. Это фаза, в которой доминант ощущает свое максимальное величие, с точки зрения цикла это начало конца. «Конец конца» наступает, когда выясняется, что бесплатно больше не дают и долги надо оплачивать. Франция Людовиков, Британская империя, нынешние США — все проходят этот цикл, вопрос, в какой точке цикла находится нынешний доминант, задавать излишне. Видно невооруженным глазом.

Если говорить о внешней политике доминанта, а она для него в некоторой степени внутренняя, в этой самой точке, когда происходит трудный и болезненный процесс осознания, что за долги придется платить, мы видим переход от политики неограниченных возможностей к политике возможностей все более ограниченных. На нынешнем американском сленге это называется переход от «унилатерализма» к «мультилатерализму». То есть от «бушизма» к «обамизму». Если посмотреть на войны Буша (в первую очередь, конечно, ближне- и средневосточные), это «войны порядка»: мы так сильны, что нам никто не нужен, и мы так сильны, что можем устанавливать свои порядки, где захотим. Новый Ближний Восток «неоконов» — это новый американский порядок на Ближнем Востоке. Войны Обамы, начиная от недоухода из Ирака и Афганистана и кончая Ливией и Сирией, — это войны «беспорядка». Потому что, когда нет сил устанавливать и поддерживать порядок, есть еще силы (или предполагается, что есть) поддерживать управляемый хаос. В тот момент, когда выяснится, что сил нет и к этому (а согласно циклической модели, это неизбежно), хаос неизбежно становится неуправляемым. То есть цикл внешней политики доминанта в фазе кризиса: порядок — управляемый хаос — неуправляемый хаос. Вот, собственно, и все, что можно, по большому счету, сказать о выдающейся роли Нобелевского лауреата Обамы в истории. Если все-таки опуститься на более детальный уровень, то действительно положение Обамы незавидно. Уход из раскуроченного Ирака означает такую диспропорцию сил в регионе, что мировой регулятор, обязанный отвечать за баланс, должен раскурочить по очереди всех остальных его соседей. Еще хуже во внутренней политике. Единственная как бы состоявшаяся реформа, которую ставят Обаме в заслугу, — здравоохранение — подоспела как раз вовремя. Когда система здравоохранения является не просто банкротом — одной из двух огромных «черных» дыр американской социальной системы. Это все равно что с огромный трудом купить билет на поезд, который давно ушел. Слаба Богу, у Обамы не хватило воображения придумать реформу пенсионную. На сегодняшний день главной функцией Обамы является персонифицировать колоссальную денежную накачку, которой спасается от немедленной катастрофы действующая мировая, то есть американская, финансовая система. Это абсолютно «суховский» выбор между бесконечным ужасом и ужасным концом. На сегодняшний день этот выбор безальтернативен и ни от каких других выборов, в том числе и президентских, не зависит.

Есть единственный момент, открывающий для Америки и, возможно, для Обамы второго срока, некую светлую перспективу, — это «сланцевая революция». Со всеми ее последствиями, о чем мы много и подробно писали. Притом что «сланцевая революция», то есть качественное увеличение доступности и снижение цен на углеводороды, происходит именно в Америке, и, похоже, Обама один из немногих, кто понял, что это значит. А это означает реальную возможность реиндустриализации Америки. Только и всего. Однако, для того чтобы эта возможность осуществилась, США должны сбросить с себя неподъемный груз мировой ответственности, в первую очередь становящуюся совершенно ненужной в новом контексте «геополитику нефти». Неизвестно, понимает ли это Обама, однако действующая система не может себе позволить отказа Америки от своей глобальной миссии (собственно, миссия на сегодняшний день крайне проста — печатать и печатать доллары). А выбор, если он есть, — это выбор между нынешней мировой финансовой системой и страной США. Нет никаких оснований считать, что Обама тот игрок, который способен сделать такой выбор.

Американская империя повторяет судьбу своих предшественников

  Шоу мистера Обамы продолжается. Разговоры о том, что он станет «одноразовым президентом», как другой демократ-идеалист Джимми Картер, похоже, оказались преждевременными. Разумеется, ожидания, которые были связаны с темнокожим лидером, не оправдались. Но это не повод, чтобы выставлять его из Белого дома. Да, он не блещет оригинальностью, редко отходит в своей политике от заранее заданных схем, опасается делать резкие шаги, но прагматичные американцы считают, что в эпоху кризиса лучше уж оставить на посту президента посредственного и осторожного исполнителя, чем отдать страну в руки авантюриста, который, конечно, не будет рефлексировать на каждом шагу, но рискует наломать дров.

Погасшая звезда

В 2008 году Соединенные Штаты охватила обамамания. Молодой харизматичный сенатор от Иллинойса собирал гигантские стадионы, очаровывал толпы людей, и казалось, стоит ему занять Овальный кабинет, как в Америке начнется золотой век. Многим он представлялся целеустремленным и решительным лидером, способным вписать свое имя в историю. Стоило только посмотреть, как Обама взбегает по ступенькам, чтобы произнести очередную «эпохальную речь»... Он заставил Америку поверить в перемены и забыть о депрессии, охватившей ее в период позднего Буша. Однако за четыре года в Белом доме президент изменился до неузнаваемости. Конечно, быть лидером сверхдержавы непросто, но, пожалуй, ни один из его предшественников не выглядел столь понуро и мрачно по окончании первого президентского срока. «И если в 2007 году, — пишет The American Spectator, — Обаму называли восходящей звездой Демпартии, сейчас он напоминает звезду погасшую. Молодой афроамериканский политик, блестящий оратор, интеллектуал, заражавший всех своей энергией, превратился в потрепанного жизнью, седеющего негра, который боится собственной тени».

Тем не менее, по всем прогнозам, на ноябрьских выборах у действующего президента намного больше шансов, чем у его соперника Митта Ромни. Даже республиканский гуру-политтехнолог Карл Роув, каждый месяц составляющий предвыборную карту Америки, признал, что экс-губернатор Массачусетса станет в ноябре «мальчиком для битья». И дело не в том, что Ромни называли «отыгранной фигурой» еще на прошлых республиканских праймериз, а евангелисты, которые по-прежнему составляют огромную часть консервативного электората, с подозрением относятся к мормону, отстаивавшему в прошлом либеральные взгляды. И даже не в том, что американцы решили дать проштрафившемуся Обаме еще один шанс. Большинство избирателей ни в какие шансы уже не верят и просто боятся менять коней на переправе. Пообтесался Обама в Вашингтоне, примелькался — ну и пусть себе мелькает дальше.

Самому президенту, конечно, всегда хотелось войти в пантеон американских небожителей. Он с удовольствием внимал словам царедворцев, сравнивавших его с Авраамом Линкольном и Франклином Рузвельтом, Джоном Кеннеди и Вудро Вильсоном, и всегда избегал аналогий с конформистами, неспособными идти против течения, такими, например, как Билл Клинтон. «Обаму окружают романтики, — писал в 2010 году американский политолог Джон Харрис, — которые видят его трансформационным лидером, возвышающимся на исторической арене. Клинтон для них в лучшем случае фигура переходная, и его прагматизм, основанный на чтении соцопросов, вызывает презрительное недоумение у рыцарей нового Камелота».

Либеральная мишура

Поэтому для Обамы так важно было воплотить в жизнь те леволиберальные проекты, от которых предыдущая демократическая администрация отказалась. В первую очередь речь идет о реформе здравоохранения, которая уже несколько десятилетий была «священным Граалем» для демократов. В 1993 году Клинтон не сумел провести ее через конгресс, и, как отмечал The Independent, «Обама мечтал утереть Биллу нос и добиться ее принятия». Это стало для него вопросом личного престижа, своеобразным политическим Рубиконом, который ему во что бы то ни стало необходимо было перейти. Не случайно демократы провозгласили президента «верховным здравоохранителем», а республиканцы переименовали систему государственного медицинского страхования из Medicare в Obamacare.

«Когда в Саду роз я подпишу закон, делающий медицинское обслуживание доступным для всех американцев, это станет для меня настоящим триумфом», — говорил Обама. И подписал. Только вот триумфа не вышло: напротив, трещина, разделявшая либеральную «синюю» и консервативную «красную» Америку, превратилась в непреодолимую пропасть.

Еще одной победой левых либералов стало принятие в сентябре 2011 года законопроекта, отменяющего известное правило «не спрашивают — молчи», которое позволяло геям служить в Вооруженных силах США лишь в том случае, если они не распространяются о своей сексуальной ориентации. В эпоху Клинтона принять такой законопроект не удалось, и политкорректная Америка ликовала, прославляя Обаму, который к тому же пообещал снять запрет на заключение однополых браков. Консерваторы, напротив, провозгласили его «президентом меньшинств» и начали иронизировать по поводу голубого цвета, являющегося символом «партии ослов».

«Конечно, вся эта мишура, — отмечал обозреватель The American Thinker, — которая вызывала щенячий восторг у пламенных либералов, на самом деле должна была отвлечь преданный Обаме электорат от того печального факта, что экономика США находится в руинах». На протяжении всего президентского срока Обама пытался свалить вину за экономические неурядицы на республиканцев. Вначале он говорил, что вынужден «платить по векселям, оставленным предыдущей администрацией». «Я ничего не имею против того, чтобы убираться за этими ребятами, — заявил он, выступая перед крупнейшими спонсорами Демократической партии в 2010 году. — Но, когда я драю пол, не надо говорить мне, что я делаю это слишком медленно или неправильно держу тряпку». Когда ссылаться на Буша стало уже смешно, Обама начал обвинять республиканцев в том, что они ставят ему палки в колеса. «Если я сказал бы, что небо голубое, они бы отрицали это, если я сказал бы, что рыба живет в океане, они попытались бы это опровергнуть, — восклицал он. — Эти парни руководствуются лозунгом «Нет, мы не можем».

Безвольный тюфяк или главнокомандующий?

Как бы то ни было, 59% американцев называют провальной экономическую политику Обамы. Даже по официальным данным, уровень безработицы перевалил сейчас в стране за отметку в 8%. Причем, по словам экспертов, ни одному президенту, за исключением Рональда Рейгана, не удавалось переизбраться на второй срок, если безработных в стране было больше 7%. Но Обама вполне может повторить успех «голливудского мага».

За время его правления в Соединенных Штатах зародились два мощных протестных движения, которые, по сути дела, стали отражением того же феномена, что в 2008 году вознес к власти темнокожего народного трибуна. Как «чайная партия», так и движение «Оккупируй Уолл-стрит» объединяли людей, испытывавших недоверие к вашингтонскому истеблишменту. И хотя Обама так и не решился на открытый конфликт со столичной элитой, будучи темнокожим политиком, «своим» он в Вашингтоне не стал. И простые американцы, раздраженные «инсайдерскими интригами», продолжают воспринимать его как потенциального союзника.

Вообще образ первого черного президента — это, вне всяких сомнений, козырь Обамы. «Пожалуй, цвет кожи — это единственная характеристика, позволяющая нынешнему хозяину Белого дома претендовать на место в истории, — пишет The Bostone Globe. — Хотя многие говорят, что было бы лучше, если бы он выбрал себе амплуа злого напористого негра, а не изнеженного гарвардского интеллектуала». На протяжении всего президентского срока Обама с трудом отбивался от нападок оппозиции, окрестившей его «ботаником» и «безвольным тюфяком». Правда, критики вынуждены были прикусить языки, когда год назад американские «морские котики» ликвидировали в пакистанском Абботабаде террориста №1 Усаму бен Ладена. Сделать это Обама обещал еще во время первого сражения за Белый дом, и избиратели смогли убедиться в том, что их лидер не бросает слов на ветер. Желая усилить это впечатление и обеспечить себе фору в предвыборной гонке, Обама произнес проникновенную речь, которую тут же назвали «речью триумфатора». «Пришел час расплаты!» — провозгласил он, и, по словам Washington Post, «американцы впервые почувствовали, что перед ними не мягкотелый интеллигент, умеющий складно говорить и вешать им на уши лапшу, а Главнокомандующий Вооруженными силами США».

«Конечно, под влиянием обстоятельств Обаме пришлось измениться, — заявил в интервью «Однако» британский эксперт по вопросам безопасности Энтони Глисс. — Гарвардский профессор права, который ни на йоту не собирался отступать от международных норм и был убежден в том, что в политике действуют лишь законы логики, превратился в лидера, который самолично принимает решения о ликвидации наиболее влиятельных международных террористов с помощью беспилотников». «Пиратский рейд на территорию Пакистана и самосуд над бен Ладеном, — писала The Guardian, — убийство лидера «Аль-Каиды» на Аравийском полуострове Анвара аль-Авлаки вместе с несовершеннолетним сыном — таких шагов не позволял себе даже Джордж Буш-младший при всей его ковбойской напористости и бесцеремонности».

Космополит в Белом доме

Однако, как ни крути, первая четырехлетка Обамы войдет в историю как период, когда Америка начала сдавать свои позиции на мировой арене. «Одна держава не может доминировать в мире, — заявил президент еще в 2009 году на заседании Генассамблеи ООН, — и те, кто раньше критиковали США за односторонний подход, должны преодолеть рефлекторный антиамериканизм, который слишком часто служил оправданием для коллективного бездействия». Многие политологи стали сравнивать Соединенные Штаты с Британской империей эпохи заката, когда Лондон постепенно начал перекладывать часть ответственности за глобальные проблемы на других игроков и заигрывать с радикалами в надежде вписать их в свой миропорядок. Некоторым приходила на ум и аналогия с поздней Римской империей.

«Обама, — отмечал The American Thinker, — играет в те же игры, что и император Константин, который пошел на уступки варварам и отказался от римской идентичности ради космополитических идеалов. Ему осталось только основать свой Обамаполь где-нибудь на Ближнем Востоке».

Нынешний президент — действительно первый космополит в Белом доме. «Это человек, который воспитывался не на гамбургерах и горизонты которого не ограничивались колосящимися полями кукурузы в штате Айдахо, — отметил в интервью «Однако» председатель Исламского комитета России Гейдар Джемаль. — Он носил в индонезийской школе саронг, у него шиитское имя Барак Хусейн, и он никак не привязан к американской почве». Философия Обамы изначально заключалась в том, что Соединенные Штаты могут и должны достучаться до национальных элит в тех странах, которые традиционно считались их геополитическими соперниками. Он пообещал «протянуть руку» иранским лидерам, объявил о «перезагрузке» в отношениях с Россией и предложил Китаю создать «Большую двойку», разделив с ним ответственность за судьбы мира. При этом демократическая администрация, не моргнув глазом, отрекалась от старых союзников, фактически поставив крест на «особых отношениях» с поляками, британцами, колумбийцами и израильтянами. «Команда Обамы отчаянно пытается завоевать новых друзей и при этом совершенно не дорожит старыми, — отмечал бывший посол США в ООН Джон Болтон. — Президент убежден, что такое поведение, каким бы странным оно ни казалось американцам, демонстрирует миру беспристрастность его администрации и в конечном итоге усиливает дипломатическое влияние США. Однако, на мой взгляд, если публично критиковать союзников и славословить оппонентов, результат будет прямо противоположным. Друзья отвернутся от Америки, а ее противники поднимут голову».

И во многом, наверное, Болтон оказался прав. Державы-конкуренты не откликнулись на заигрывания Обамы, и президент был вынужден опуститься с небес на землю. Прагматичная революция во внешней политике США завершилась, не успев начаться. И главным тому доказательством стал провал восточноазиатской стратегии президента.

«Момент спутника»

«Демократическая администрация унаследовала прекрасные отношения с Китаем», — утверждал Дэвид Шамбо, директор центра китайских исследований в Университете Джорджа Вашингтона. Действительно, Буш-младший, который умудрился настроить против себя весь мир, в Пекине считался вменяемым и ответственным партнером. И когда в Белом доме появился новый хозяин, призывающий к радикальным переменам, китайская элита отнеслась к нему с большим подозрением (ведь в Азии, как известно, ценят не перемены, а постоянство). Тем не менее советники Обамы сформулировали новый «революционный» подход к отношениям с КНР, получивший название «стратегическое заверение». Смысл его заключался в том, что Америка обязуется не мешать китайскому восхождению к власти, в том случае если Китай согласится на «мирное сосуществование». Однако руководители КНР отвергли американский проект «Большой двойки»: Соединенные Штаты так и не дождались их помощи в северокорейском и иранском вопросах, и, по признанию его советников, Обама был убежден, что с того момента, как он был избран президентом, «КНР только и делает, что бьет его по зубам». Риторика ужесточилась, и все достижения Буша были сведены к нулю. В начале 2011 года в обращении к нации президент Обама сравнил ситуацию в отношениях с Поднебесной с «моментом спутника». «Более полувека назад СССР обошел Америку в космосе, запустив первый искусственный спутник Земли. Американское руководство находилось в растерянности, но в итоге сумело мобилизовать нацию и взять реванш», — заявил он.

Игры с огнем

Прагматичный подход Обамы не сработал и в случае с Ираном. Настроения тегеранской элиты как нельзя лучше выразил верховный лидер Али Хаменеи. Обама протянул нам руку в «бархатной перчатке», — сказал он, — но под мягким бархатом скрывается железная десница». И после того как провалилась идея «большой сделки» с шиитским Ираном, Обаме ничего не оставалось как начать заигрывать с суннитскими радикалами. Тем более что после арабской весны они стали ведущей политической силой во многих исламских странах. Бывших «террористов» команда Обамы быстро признала умеренными светскими лидерами, преследующими социальные и просветительские цели. Старых же союзников вроде Хосни Мубарака в Египте и бен Али в Тунисе Белый дом сдал без зазрения совести. «Мы слышим ваши голоса», — обратился Обама к толпе, беснующейся на площади Тахрир, в феврале 2011 года и начал активно флиртовать с «Братьями-мусульманами». В Ливии американцы сделали все от них зависящее, чтобы к власти пришло правительство, на добрую половину состоящее из членов «Аль-Каиды». И не приходится удивляться, когда госсекретарь США Хиллари Клинтон оказывается в одном лагере с Айманом аз-Завахири, призывающим «львов Сирии» сбросить еретический режим Башара Асада.

Либералы утверждают, что Обама войдет в историю как «прагматичный лидер, с честью завершивший затратные ближневосточные войны в период экономического кризиса». И, возможно, этот образ позволит ему одержать победу над республиканским соперником. Но следует понимать, что существует и обратная сторона медали. «Покидая Ирак и Афганистан, — пишет The Washington Post, — США теряют влияние на Ближнем Востоке. И потому так смешно слушать славословия в адрес Обамы, который в действительности преподносит ключи от Багдада Ирану и оставляет Афганистан талибам и стоящим за ними пакистанским спецслужбам».

Конец «перезагрузки»?

Ни к чему не привели и «перезагрузочные» игры Обамы. С возвращением Путина в Кремль русофобы в американском конгрессе окончательно закусили удила и изо всех сил начали проталкивать так называемый «закон Магнитского», вводящий визовые санкции в отношении российских чиновников, причастных к нарушению прав человека. Малейший намек на то, что президент недостаточно тверд с Россией, чреват для него теперь огромными политическими рисками. Когда на саммите в Южной Корее Обама при включенном микрофоне попросил Медведева об «отсрочке» в переговорах по ПРО, обещая в случае переизбрания проявить большую гибкость в этом вопросе, в консервативных СМИ поднялась настоящая буря.

В противовес Обаме Ромни изображает из себя «ястреба». «Президент пытается уверить нас в том, что у людей во всем мире общие интересы, но это не так, — провозгласил экс-губернатор Массачусетса в своей программной речи в военном колледже Citadel. — Есть те, кто сеет зло, а есть те, кто с ним борется». Главным злодеем и геополитическим соперником №1 Ромни объявил Владимира Путина и пообещал ликвидировать его «империю зла». «Перезагрузка» должна закончиться», — отметил он.

И если даже Обаме удастся усидеть в Белом доме, его оппоненты настоят на том, чтобы он прекратил «заигрывания с Россией». «В дипломатических и военных кругах, — пишет The Nation, — Обаму воспринимают как настоящего фрика. И если он действительно хотел совершить прагматичную революцию в американской внешней политике, ему не следовало, по крайней мере, назначать на пост госсекретаря амбициозную Хиллари Клинтон».

Обама вновь завоюет Белый дом, но так и не станет великим президентом

 В США подводят итоги правления Обамы и строят планы на будущее. О том, как воспринимают американцы нынешнего хозяина Белого дома и чего ждут от него в том случае, если он переизберется на второй срок, корреспондент «Однако» Александр Терентьев-мл. побеседовал с американским политологом Харланом УЛЛМАНОМ.

Кто, на ваш взгляд, является фаворитом нынешней президентской гонки?

— По крайней мере на данный момент у Обамы есть все шансы выиграть выборы. Ромни не тот кандидат, который может бросить вызов действующему президенту. Ему явно не хватает харизмы. И хотя чувствуется, что он очень старается, выше головы не прыгнешь. Ведь даже в собственной партии Ромни поддерживают далеко не все. Обама же — прирожденный популист. Он очень умело проводит предвыборную кампанию, правильно расставляет акценты. Команда Обамы обещает ввести налоги для супербогатых и поддерживать средний класс. Кроме того, он пользуется безоговорочной поддержкой меньшинств (а это очень значительная часть электората). В июне президенту в очередной раз удалось проявить характер, отстояв в Верховном суде свою реформу здравоохранения (противники президента пытались доказать, что она противоречит конституции).

 Как вы оцениваете итоги правления Обамы?

— С большим скепсисом. Дефицит государственного бюджета продолжает расти, военные кампании на Ближнем Востоке фактически проиграны. Хваленая перезагрузка в отношениях с Россией закончилась пшиком, отношения двух ядерных держав — Индии и Пакистана — накалены до предела. И вместо того чтобы сосредоточить внимание на проблемах азиатского региона, как он обещал в начале своего правления, Обама зациклился на России и Ближнем Востоке. В действительности у него просто нет четко продуманной внешнеполитической стратегии. Не совсем удачно складываются и его отношения с иностранными лидерами. Ведь в отличие от Буша, который мог искренне привязаться к своим визави и без тени притворства называть их друзьями, Обама к общению с главами других государств подходит утилитарно. Он стопроцентный прагматик и потому отказывается от персонификации внешней политики. Ему претят разговоры о «вечной дружбе», однако нельзя не признать, что именно от них во многом зависит успех дипломатии.

 Удалось ли Обаме добиться успехов в экономике и внутренней политике?

— Если говорить об экономике, зачем, спрашивается, нужно было вкачивать колоссальные суммы денег в банковский сектор и развитие инфраструктуры, оставляя промышленность в депрессивном состоянии? Думаю, если американцы подарят Обаме еще четыре года, никаких радикальных изменений не произойдет. Ведь его окружают те же люди, что и в 2008 году. Ближайшие советники президента Дэвид Аксельрод и Дэвид Плафф оказывают огромное влияние на принятие решений. И хотя третий «рыцарь круглого стола» Рам Эмануэль покинул Белый дом и был избран мэром Чикаго, это не означает, что он не входит больше в ближний круг Обамы, который по аналогии с командой советников Джона Кеннеди еще в 2009 году окрестили «Камелотом». Недаром ведь предвыборный штаб президента расположен именно в Чикаго. «Рыцари Камелота» не готовы управлять Америкой: они витают в облаках и не понимают тех проблем, которые стоят перед страной. Однако, несмотря на популярность в партии и обществе таких фигур, как Хиллари Клинтон, именно чиновники Белого дома обладают в США реальной властью. Кабинет министров же не играет практически никакой роли. Хотя следует отметить, что и в нем серьезных кадровых перестановок Обама за время своего правления не произвел. Да, глава Пентагона Роберт Гейтс уступил место бывшему директору ЦРУ Леону Паннете, но фактически это означало поменять шило на мыло. Ходят слухи, что в следующей администрации Обамы Хиллари Клинтон переместится на пост министра финансов. Как бы то ни было, ее песенка спета. Во внутрипартийной борьбе клан Клинтонов потерпел поражение еще в 2008 году. И было бы наивно надеяться, что Хиллари, словно мифологический Феникс, возродится из пепла и станет кандидатом Демократической партии на президентских выборах 2016 года.

Однако и Обама уже не чувствует себя так уверенно, как в 2008 году...

— Сторонники Обамы славословят его, утверждая, что это президент, который с триумфом завершил восточные войны, избавился от террориста №1 Усамы бен Ладена, провел эпохальную реформу здравоохранения, принял так называемый пакет стимулов, позволивший спасти американскую экономику, добивался снижения налогов для среднего класса и сохранил безработицу на относительно низком уровне. Однако республиканцы убеждены, что Обама — зло. Ведь это лидер, который опозорил Америку на Ближнем Востоке, резко увеличил расходы, пытаясь воплотить в жизнь «социалистические идеалы», привел США к классовой войне, не сумел создать рабочие места и возродить промышленность. Америка сейчас — крайне поляризованная страна, и точки зрения поэтому полярны.

На мой взгляд, главная проблема состоит в том, что Обама был недостаточно квалифицирован для работы в Белом доме. До своего избрания президентом он всего два года заседал в сенате, и этим ограничивается его законотворческий опыт. Он никогда не работал в исполнительной власти, не занимал руководящих постов. У него не было опыта в финансовой сфере, экономике, международной политике. И неудивительно, что высокие ожидания, которые связывали с ним американцы в 2008 году, не оправдались. В этом смысле он очень напоминает другого президента-демократа — Джимми Картера, который пришел к власти на волне разочарования в республиканцах после Уотергейтского скандала, но оказался настолько не подготовлен к президентской работе, что даже не переизбрался на второй срок. Большие надежды возлагали в США и на младшего Буша, но первые пять-шесть лет его правления оказались абсолютно провальными. К концу второго срока он приобрел необходимый опыт и более-менее научился справляться со своими обязанностями. Но, честно говоря, страна заплатила слишком высокую цену за его обучение: Буш втянул США в две войны и привел их к экономическому коллапсу. Когда в 2008 году Америку охватила обамамания, мало кто осознавал, что сенатор от Иллинойса, каким бы прекрасным оратором и интеллектуалом он ни был, окажется посредственным президентом, неспособным предложить стране «новый курс».

Однако если команде Обамы удастся все-таки во второй раз завоевать Белый дом, она попытается, наверное, провести более амбициозную программу реформ...

— Безусловно, президент надеется, что вторые четыре года будут для него более успешными и у него, наконец, появится возможность застолбить себе место в истории. Но есть ли основания для таких надежд? Думаю, как бы он того ни хотел, великого президента из Обамы не выйдет, и все реформы так и останутся на бумаге. Ведь демократам в лучшем случае удастся сохранить за собой сенат, республиканцы же будут контролировать палату представителей и ставить Обаме палки в колеса. Америка так и не выйдет из политического тупика: парализованный конгресс не будет принимать законы, а Белый дом — генерировать новые идеи. Формула «раздельного правления» становится уже частью американской политической культуры. И хотя в 2008 году демократам удалось завоевать большинство в конгрессе и провести своего кандидата в президенты, затем все вернулось на круги своя, и мы вновь наблюдаем ставшую уже традиционной систему «перекрестного контроля». Вполне естественно, что партия, находящаяся у власти, и те идеологические установки, которыми она руководствуется, подвергаются жесткой критике, но на самом деле никто не может предложить адекватные рецепты по выходу из политического и экономического кризиса, обрушившегося на Соединенные Штаты. На оппозиционную партию, которая контролирует палату представителей, также ложится ответственность за принятие стратегических решений. И часть вины за экономические провалы Обама теперь сваливает на республиканцев, что, безусловно, повышает его шансы на переизбрание.

Во время второго президентского срока оппозиция не позволит Обаме протолкнуть через конгресс налоговую реформу. Маловероятно также, что он начнет вдруг проводить «политику затягивания поясов» и резко сократит государственные расходы. А это значит, что восстановления экономики не предвидится. Выходом из положения не является и победа Митта Ромни, ведь, как и Обама в 2008 году, он не очень хорошо подготовлен к работе в Белом доме. Таким образом, при любом раскладе Америку ждут годы застоя и стагнации, а может быть, и вторая волна кризиса, о которой предупреждают сейчас экономисты. В результате в общественном сознании произойдут колоссальные изменения. Ведь уровень жизни средних американцев резко понизится, и жизнерадостная в прошлом нация превратится в нацию пессимистов.

Обама не может противостоять лоббистам

То, что Обама — «президент надежды» и «президент перемен», помнят еще многие. Предвыборные митинги с шариками, экзальтированные старушки, лозунги Change we can — believe in. Обама постоянно подчеркивал: от Буша его отличает то, что ему верят простые американцы — от фермеров до цветных, — и то, что он далек от финансовых корпораций и лоббистов. Однако выясняется, что все это был дешевый популизм. Репутацию президента никак не назовешь безупречно чистой и незапятнанной связями с крупным капиталом.

Как сообщает некоммерческая организация «Центр контроля над политикой», в 2008 году в предвыборный фонд Обамы деньги вносили две известные корпорации Fannie Mae и Freddie Mac, с которых, как мы знаем, начался ипотечный кризис в США, а затем и мировой финансовый кризис. В списке политиков, получавших пожертвования от этих компаний, Барак Обама на третьем месте (cенатор от Иллинойса получил 106 тыс. долларов, а его главный соперник на праймериз демпартии и будущий госсекретарь Хиллари Клинтон — 76 тысяч). (Таблица 1.)

Казалось бы, ну взял деньги Обама от спонсоров, что тут такого? Вроде бы ничего. Только возникает вопрос, почему, после того как новый президент завоевал Белый дом, первым делом он занялся спасением Fannie Mae и Freddie Mac, выделив миллиарды долларов под залог акций. Почему в программе борьбы с кризисом, утвержденной Обамой в 2009 году, предусматривалась крупная финансовая помощь именно этим двум корпорациям, а, например, не Lehman Brothers?

По словам известного американиста, заместителя главного редактора газеты «Завтра» Александра Нагорного, «президент оказал решающую поддержку только двум тонущим гигантам — Fannie Mae и Freddie Mac. Они не стали государственными корпорациями, но позаимствовали из бюджета колоссальные средства, которые, кстати, так и не были возвращены. И единственным объяснением этому факту может быть то, что у этих компаний хорошее лобби.

Сразу после инаугурации Обамы с величайшей помпой был подписан указ, запрещающий принимать на работу в новую администрацию лоббистов. Этот указ должен был символизировать разрыв с предыдущей эпохой, когда даже на посту вице-президента находился чиновник, продвигающий интересы нефтяной компании Halliburton. Правда, уже на следующий день Обама был вынужден нарушить собственное распоряжение, назначив на должность заместителя министра обороны Уильяма Линна, лоббиста компании Raytheon, и предложив высокий пост в министерстве здравоохранения представителю антитабачного лобби Уильяму Корру. «Обама обещал, что не потерпит рядом с собой лоббистов, — заявил в интервью «Однако» старший научный сотрудник ИНИОН РАН Сергей Костяев, — особенно, если вопросы, которыми они собираются заниматься в администрации, связаны со сферой деятельности тех структур, чьи интересы они лоббировали. Но как было, например, объяснить казус Джоэла Бренара? Долгое время он являлся подрядчиком ЦРУ и возглавлял частную лоббистскую фирму, получавшую деньги от этой организации, а в команде Обамы ему поручили контролировать деятельность спецслужб. И это был далеко не единичный случай. Когда накопилось около десятка таких чиновников, Обама был вынужден подписать специальный указ, который освобождал их от действия предыдущего указа».

При этом президент продолжал метать громы и молнии, обещая разобраться с «жирными котами» с Уолл-Стрит и лишить их гигантских бонусов. Он уверял, что не позволит финансовым воротилам кататься как в сыр в масле, наживаясь на кризисе и расшатывая финансовую систему государства. Но, увы, все ограничилось лишь громкими заявлениями. «Реформа Уолл-Стрит провалилась, — утверждает Костяев. — Обама не решился вернуть старую систему, которая предполагала четкое разделение между коммерческими и инвестиционными банками. Деньги населения по-прежнему перекачиваются на фондовый рынок через инвестиционные подразделения банков, а значит, кризисные явления в американской экономике только нарастают. А ведь с тех пор как в 30-е годы Франклин Рузвельт разделил банковский сектор, Америка долгое время обходилась без существенных кризисов. Были спады, рецессии, но существенных кризисов не было. Однако в 1998 году министр финансов в администрации Клинтона Роберт Рубин отменил рузвельтовское правило. Объяснялось это тем, что секретарь казначейства находился под влиянием банкиров из «СитиГруп», которые и взяли его потом на работу».

Банковская реформа была спущена на тормозах, и, думается, тут не обошлось без лоббистов. С тех пор никто уже не гадал, чей президент Барак Обама — простых американцев или непростых. Ответ был очевиден. В 2010 году состоялся завтрак Обамы с топами высокотехнологичных и интернет-корпораций. А Los Angeles Times опубликовала суммы пожертвований этих корпораций в избирательный фонд Обамы и суммы, выделенные ими на лоббирование. От Apple на завтраке присутствовал Стив Джобс, от FaceBook — Марк Цукерберг. Как сообщали некоммерческие организации «Центр контроля над политикой» и Sunlight Foundation, эти компании внесли в избирательный фонд Обамы более 2 млн долларов и в три раза больше потратили на лоббирование нужных им решений в федеральных инстанциях Вашингтона. Данные цифры выглядят особенно смешно, если вспомнить, что Обама с пеной у рта доказывал, что не позволит лоббистам оплатить его приход к власти и оказывать влияние на работу демократической администрации. «Лоббисты никуда не делись из вашингтонских властных структур, — отмечает Нагорный. — При Обаме они чувствуют себя точно так же, как при Буше и при Клинтоне. Эти люди, связанные c крупными банковскими корпорациями, продолжают диктовать политику государства». И будь ты хоть трижды темнокожим, пылающим ненавистью к «жирным котам», американская политическая машина перемалывает всех. Двухпартийная система США — это управляемая форма демократии. И в ней всегда найдется место для «групп интересов», способных протолкнуть нужные им решения.