Борьба с «грантоедами»- взгляд из страны победивших НКО

Борьба с «грантоедами»: взгляд из страны победивших НКО

Семён Уралов

Шеф-редактор проекта "Однако. Украина". Родился в 1979 году в Новосибирске. Учился во Львовском университете на русском отделении филологического факультета, который закончил в 2001 году. С 1998 года работает в политических, предвыборных и корпоративных проектах на Украине и в России. Сфера интересов: реинтеграция на постсоветском пространстве; внутреннее устройство советского, постсоветского, западного обществ и политических систем; реальная политика. «Журналистом стал под влиянием внешних обстоятельств – после кризиса 2004 года, когда Украина начала двигаться к точке невозвращения".

С интересом наблюдаю за развернувшейся дискуссией вокруг зачистки иностранных НКО в России.

Мне интересно вдвойне, потому что есть личный опыт взаимодействия с фондом Сороса на Украине. Лет 15 назад, в студенческие годы, меня очень раздражала ситуация с мелким криминалитетом на улицах Львова. Нельзя сказать, что все было катастрофически — но вечерами надо было быть осторожным. В общем, стандартная история постсоветского быта середины 90-х. Памятуя, что когда-то при советской милиции были отряды дружинников — сначала обратился с предложением в райотдел. Мол, есть пара друзей — готовы помогать, потому что некомфортно. Понятно, что постсоветской милиции уже всё было пофигу. В управлении по делам молодежи львовского горсовета — сначала приняли за обыкновенного городского сумасшедшего, а потом стали подозревать, что я придумал хитрую схему по легализации ОПГ под видом дружинников. По крайней мере, кто-то из городских чиновников «стуканул» в родной райотдел с такой версией.

Не помню по чьей наводке, но я попал в фонд Сороса, который тогда находился на взлёте. Где приняли с радостью, рассказали о миссии фонда, ознакомили с успешными примерами проектов, на которые были выделены гранты. Показали, как надо оформлять проект, как обсчитывать смету. Ни в одном госучреждении меня так не принимали, потому что помню воодушевленность, с которой ушел из фонда Сороса - а также с десятком единиц подаренной мне методической литературы. В общем, проект восстановления «народной дружины» в отдельно взятом микрорайоне я оформил чин по чину. С чем и пришел обратно в логово Сороса.

Мой проект рядовым сотрудником был воспринят с энтузиазмом: оформлено все правильно, смета составлена прозрачно и не раздуто.

Но через месяц, когда должно было быть принято решение о выделении гранта, у меня состоялась встреча уже не с клерком, а одним из топ-менеджеров регионального отделения фонда. Не помню, кем он был, но выглядел как очень успешный и обеспеченный молодой человек. И вот уже на этой встрече мне объяснили, что НКО занимаются «развитием демократии», «мониторингом уровня коррупции» и «проведением семинаров для молодежи».

И обеспеченный молодой человек тут же предложил — переоформить проект в русло борьбы за права политических заключенных и подключиться к деятельности «Международной амнистии». В общем тогда, в 20 лет, мне всё стало понятно с истинными целями и задачами большинства НКО, финансируемых извне.

Поэтому интересно наблюдать за инициативой российских властей пересчитать НКО - отсюда, с Украины, где управляемые извне фонды и организации сделали всю черновую работу по подготовке «Майдана», а их руководители стали легальными украинскими политиками.

По сути, инициативу приравнять финансируемые извне НКО к иностранным агентам — и комментировать-то, собственно, нечего. Все логично и верно. Дело исключительно за исполнением — кто будет выявлять у НКО политические цели и как. Чтобы не получилось как в знаменитом афоризме то ли Вяземского, то ли Карамзина, что «строгость российских законов компенсируется необязательностью исполнения». Но эту тему прекрасно раскрыл наш главред Михаил Леонтьев - рекомендую, если кто пропустил.

Поэтому, наблюдая с Украины за «пересчетом грантоедов», будет правильно двигаться в логике анализа рисков, которые это несёт.

У нашей государственной машины в ходе демократизации появился один серьезный изъян — самоуспокоение. Хотел бы ошибаться, но кажется что наше государство само верит в телевизионную картинку, которую оно демонстрирует населению.

Однако следует понимать, что в борьбе с НКО государство неминуемо столкнется с проблемой интеллектуального и профессионального превосходства проверяемого грантоеда над проверяющим госчиновником.

Александр Зиновьев в своих социологических романах отлично разъяснил устройство и схему советского и постсоветского общества. Если очень коротко — то модель нашего государства предполагает, что чиновниками в массе своей становятся люди очень посредственных способностей, у которых развита главная функция — умение понимать, разъяснять и исполнять инструкции. Конечно же, есть исключения, но важное качество чиновника — подавленное творческое начало. Что, на самом деле, и не так плохо — потому что излишнее творчество чиновников может вылиться в движение «хунвейбинов».

Социологический тип людей, которые работают в НКО, является полной противоположностью государственному чиновнику. Из их числа, безусловно, стоит исключить профессиональных проходимцев и расхитителей грантов — но они первыми уйдут из рискованного бизнеса, как только государство за него возьмется.

Но те, кто занимаются подрывной деятельностью профессионально, да еще и верят, что они заняты исторически важным делом по «несению цивилизации в рабскую Россию», боюсь, будут не по зубам нашему чиновнику. А если «пересчет» НКО еще и поручат прокуратуре с полицией — пиши пропало. Потому что ничто не сплотит «рэволюсьёнеров» так, как чувство топорных репрессий со стороны государства. Если все пойдёт по совсем жесткому сценарию — то через 5 лет грантоеды превратятся в реальное подполье. Да, их будет меньше чем сегодня. Но это будут качественно другие люди.

Поэтому процедура учёта и зачистки НКО, если действительно поставлена цель защитить пространство публичной политики, должна происходить под внешним аудитом. Чиновник сломает себе голову, разбираясь, «а имеет ли экологическая организации по защите Байкала политические цели или нет?». В результате можно грохнуть вполне безобидную организацию и получить ненужный внешнеполитический скандал.

Посему данным процессом должны заниматься не только чиновники. В России достаточно практикующих политтехнологов, пиарщиков и политологов, способных разобраться в действительных целях НКО. Не составляет никакого труда проблем отравить в каждый регион федерации специалиста, способного разобраться в хитросплетениях грантовой политики НКО. Понятно, что в статусе советника, а не лица, принимающего решение.

Кстати, таким образом можно серьезно повысить квалификацию отечественных специалистов по работе с общественным мнением. Если этого не сделать, боюсь, что «летящих щепок» будет значительно больше чем необходимо.

Второе. В борьбе с «грантоедами» важно не привлечь к ответственности организаторов, а уничтожить социальную базу сети НКО. Причем надо понимать: как именно устроена сетевая структура «грантоедов» и сколько в ней участников — не знает никто. Сеть НКО является организацией многоуровневой, разветвленной и легко адаптируемой к местным политэкономическим реалиям.

Но такие сети могут существовать, пока в них есть приток рядовых активистов, которые, собственно, и являются грантополучателями и рядовыми исполнителями. В большинстве случаев рядовые исполнители свято верят, что делают нужное общественное дело. И делают это дело с рвением, присущим любому общественнику.

Но тип общественника вовсе не означает, что он оппозиционен государственной машине. Просто, столкнувшись с тупостью и зачастую неадекватностью государственной машины, общественник уходит туда, где его слышат и заинтересованы в его деятельности. Как с той же экологической защитой Байкала — сколько кругов чиновничьего ада прошел молодой эколог-турист, прежде чем прибился к НКО?

Поэтому нужно понимать: единственный способ уничтожить социальную базу иностранных НКО — это привлечь общественников на свою сторону. Сомневаюсь, что это можно сделать стандартными методами государства российского — как ни крути, на выходе получится бюрократическая машинка, которая закостенеет через несколько лет. Либо вообще умрёт, не родившись.

Поэтому раз у нас нет своих методов работы с «грантоедами», надо использовать опыт бледнолицых братьев. Нет ничего крамольного в том, чтобы полностью скопировать систему выдачи грантов, выстроенную Госдепартаментом США. Причем написаны сотни учебников и пособий, как выстроить эффективную сеть. Было бы желание.

И наконец — внешнеполитический контекст. Очевидно, что когда государство начнет закрывать нежелательные НКО, они будут возникать в новых сущностях. В конце концов, не так уж сложна финансовая схема по сокрытию внешнего финансирования. И не надо забывать, что исполнительной дисциплиной у бледнолицых братьев дела обстоят гораздо лучше, чем у нас. И в международных финансовых схемах ориентируются лучше нашего.

Единственный способ остановить подрывную деятельность на своей территории — перенести противостояние на территорию оппонента. Надо самим выдавать гранты «на обоснование независимости Шотландии», поддерживать право индейцев штата Мичиган на самоопределение и так далее. Но такие с такими задачами может справиться только империя.

Посему важно что понимание необходимости зачистки сетей иностранных НКО . Осталось сделать это эффективно и со вкусом.