«Крестный отец» всех «цветных» переворотов Джин Шарп: «Революционной борьбе надо учиться у русских»

...Можно сказать, что к этому дому на окраине Бостона я шагала много лет. С того самого времени, как увидела в первый раз «балтийскую цепочку», когда в самом конце Советского Союза эстонцы, латыши и литовцы взялись за руки, дабы показать миру, как они хотят выйти из состава СССР. Полосатые национальные ленточки бились цветными змейками на прохладном ветру. Это было искренне и красиво. Я бы даже написала, что на глаза наворачивались слезы, но только для того, чтобы сказать, что это зрелище способно вызвать такую реакцию лишь раз. На другую человеческую цепочку, которую я наблюдала в Батуми через две недели после пятидневной августовской войны, и на третью, которая растянулась на Садовом кольце в Москве нынешней зимой, глаза почему-то реагировали иначе. В первый раз, как известно, история является к нам в виде трагедии, во второй - фарса, в третий - карикатуры на однажды опробованную технологию.

Это ощущение дежавю догоняло меня еще не раз: на «оранжевой» Украине, в «розовой» Грузии и «тюльпановой» Киргизии. Сейчас о технологии ненасильственного свержения власти, которую изложил в своих трудах американский профессор Джин Шарп, знают даже школьники. 198 его методов (ношение ленточек, молитвы и богослужения, символическое «освоение» земель, голодовки, цепочки и прочее) почти каждый день передают нам приветы с телеэкранов - то из Москвы, то из Каира, то из Астрахани. Вопрос: что было первым - яйцо или курица? Профессор Шарп всего лишь зафиксировал детали этого явления или навязал свою «цветную» технологию миру? Вопрос требовал ответа. Я написала письмо в американский Институт Альберта Эйнштейна. Ответ из Бостона был коротким: приезжайте.

Грязный испаноговорящий район, по которому ветер гонял бумажки, никак не предполагал наличия в нем научно-исследовательского института. На доме, где живет профессор Джин Шарп и первый этаж которого отдан под институт, ни таблички, ни вывески. Две крохотные комнатки завалены книгами и бумагами почти до потолка. Маркс, Ленин, Махатма Ганди, книги и плакаты на всех языках - видно, что хозяин этого кабинета очень мудр и стар. Настолько, что ему требуется лупа, чтобы разглядывать монитор компьютера.

- Я невнятно говорю, - задыхаясь, извиняется Джин Шарп, глубокий старик, который в свои 84 выглядит как памятник. - Но если надо, повторю для вас и пять раз, и десять.

Это и правда не помешает. О том, как с помощью его технологии двадцать с лишним лет назад разваливали СССР, можно говорить бесконечно.

 

«Прибалтика - моих рук дело»

- А знаете ли вы, господин Шарп, сколько людей у нас умерло после развала страны? Сколько эмигрировало? Сколько погибло в межнациональных войнах?  

- Неужели? - искренне удивляется он.

У него есть привычка прикрывать рукой рот, когда он говорит, поэтому кажется, что он все время охает.

- Вы основали свой институт в 1983 году. Вы тогда уже знали о том, что Советский Союз развалится?

- Нет, это невозможно было предсказать. Я, во всяком случае, не мог.

- Кто, по-вашему, разрушил СССР: Горбачев, профессор Шарп или сами русские?

- Ни одно, ни другое, ни третье. На эту тему есть эссе ученого Карла Дойча, которое называется «Трещины на монолите». Он - американец немецкого происхождения, профессор Гарварда. В этой работе, которая вышла в США в 1957 году, есть глава про тоталитаризм, я ее цитирую в своей книге «От диктатуры к демократии». Так вот: в то время, когда сталинский режим был еще в силе и контролировал всех и вся, Дойч писал, что эта система имеет проблемы, отметив 7 или 8 слабых ее мест. Я не думаю, что это эссе каким-либо образом повлияло на Советский Союз... То есть я подозреваю, что СССР развалил не Горбачев и не я. Кто такой я, собственно? Маленький человек.

- А когда вы начали наведываться к нам в страну?

- Я не силен в датах. Точно был в 1991-м и думаю, что вернулся еще через год или два. Первоначально прилетал только в Москву, побывал на двух конференциях в советской Академии наук, одна была посвящена этике ненасильственного движения, другая - его истории. У нас с собой были сигнальные экземпляры книги «Общественная оборона», которая готовилась к изданию в Принстонском университете. Мы раздали их представителям прибалтийских стран, которые и увезли их в свои столицы.

- Не можете припомнить, кому именно?

- Я всегда путаю имена. Госминистру Эстонии Райво Варе. Каким-то людям из правительства Латвии. Аудрюсу Буткявичюсу, тогда он был директором департамента охраны края.

- Я в тот момент жила в Таллине и могла своими глазами наблюдать как саму вашу технологию, так и ее результат, не догадываясь, кто за этим стоял. А недавно прочитала в одном из ваших интервью: «Прибалтика - моих рук дело!»

- Эти три страны начали ненасильственное сопротивление сами, я тут ни при чем. За ними стояла история партизанской войны - против советской оккупации, нацистской и опять советской. И они решили добиваться независимости ненасильственным путем, без какого бы то ни было влияния с моей стороны.

- Но как же вы друг друга нашли?

- Очень просто: они нас к себе пригласили. Но, кажется, вы пытаетесь увязать эти события с моей личностью? Это ошибка. Это связано с моими идеями, а не лично со мной. Идея как подвид сопротивления может явиться к самым разным людям, но при этом в их странах может ничего и не случится. Если бы прибалты были сильными, они бы, вероятно, для достижения цели применили насилие. Но они были слабыми. Их сила была в массе людей, которые думали одинаково. На самом деле идеи, изложенные в моих трудах, уходят корнями в далекое прошлое. Вы видите на стене портрет Махатмы Ганди - я многому у него научился, хотя, естественно, никогда его не встречал.

 

Роль личности в истории

- Можете рассказать о том, как прошло ваше детство?

- Мое детство не имеет ничего общего с тем, что я делал десятки лет спустя. То, что я делаю сейчас, никак не связано с годами, проведенными в штате Огайо.

- Но как вы стали таким, каким стали?

- Я жил в Осло в разные периоды времени, в общей сложности 4,5 года, и в Англии 6,5 года. Многому научился от людей, которые руководили движением сопротивления против нацистской оккупации в Норвегии. В Оксфорде изучал труды Махатмы Ганди. Неплохо говорю на норвежском и испанском. Когда мне был 21 год, хотел заняться русским языком, чтобы читать Толстого в оригинале, но мне сказали, что за 3 месяца русский не выучить, поэтому не стал и начинать.

- Кто были ваши родители?

- Я нахожу ваш вопрос странным. Это касается не только вас и характерно для всех контролируемых систем: ваш взгляд на роль личности в истории. Вы спрашиваете меня о родителях, но это неактуально! Источники моих идей не здесь. Это не имеет никакого значения, а только все запутывает. Не существует ничего такого, чему бы они меня научили в детстве и что впоследствии привело бы меня к моей теории.  

 

Провокация как метод достижения цели

- Вернемся в Прибалтику. Вы помните трагедию в Вильнюсе в январе 1991-го, когда у телебашни погибли 13 мирных жителей и один советский офицер и во всем обвинили Советскую армию? Это правда, что вы приезжали в Литву за несколько дней до начала штурма и давали советы литовским борцам за свободу?

- Никаких советов я не давал! Я не знаю, кто распространяет эти сплетни. Я приехал уже после того, как все произошло.

- А как вам такая теория: литовцы настолько хотели получить независимость, что решили ускорить процесс, организовав провокацию, и что за этим спектаклем стоял якобы ваш любимый ученик Аудрюс Буткявичюс?

- О нет! Я знаю его прекрасно, он никогда бы не сделал ничего подобного. Он был совершенно убежденным сторонником использования ненасильственных методов борьбы. Простите меня, но это звучит как советская пропаганда. Советский Союз продолжает сочинять байки, чтобы оправдаться за те вещи, за которые ему должно быть стыдно.   

- Но я сама читала в одной из ваших книг высказывание, смысл которого в следующем: если вы хотите независимости, вы должны быть готовы к тому, что кто-то из ваших соратников будет убит...

- Я имел в виду другое: что авторитарные и диктаторские правительства очень зависят от насилия, полицейского либо военного, иначе им свои диктатуры не удержать. Когда народное движение начинает им угрожать, пусть и используя только ненасильственные методы, не следует удивляться тому, что режим будет уничтожать людей, дабы это движение остановить. На самом деле ненасильственная борьба не означает, что вы в безопасности. Это значит, что может быть убито несколько меньше человек, чем при насилии. И меньше, чем если бы вы не делали вообще ничего. Чеченцы поступили немудро, когда сделали ставку на насилие, чтобы достичь независимости, потому что Россия мощнее. Выбирать борьбу с оружием в руках, когда твой оппонент столь силен, не имеет смысла. Но если вы используете только ненасильственные методы, власть не будет знать, что с вами делать. Потому что, если она применит против вас силу, это вызовет немедленную международную реакцию. Иными словами: если бы чеченцы не использовали насилия, жертв было бы меньше и у них был бы большой шанс на победу.

- Некоторые считают, что события 13 января 1991-го в Литве были репетицией августовского путча в Москве. Так сказать, пробным камнем... Вы с этим согласны?  

- Я в то время разговаривал с многими людьми из Прибалтики и могу сказать, что их цели были весьма ограничены - вернуть себе независимость. Более широко - развалить СССР - они не мыслили. Никогда. Тот, кто навязал вам идею о том, что в людей стреляли литовские снайперы (читайте расследование «КП» от 12 и 13 января 2012 г.), не знает ничего о Вильнюсе и телевизионной башне. Снайперы не могли стрелять в демонстрантов! Около этого холма вообще нет высоких зданий.

Там есть дома чуть подальше - пять этажей или что-то типа этого, но прямо рядом с башней строений нет. Люди были убиты не снайперами, а русскими солдатами. Ваше правительство иногда делает вещи, которых делать не следует, как, впрочем, и правительство США. Чтобы это признать, предателем становиться необязательно.

- Но доказательств того, что у телебашни стреляли советские солдаты, нет! К тому же там были найдены гильзы от патронов, выпущенных из оружия Второй мировой войны...

- У каждого правительства свои оправдания. И всякий раз, когда делается нечто презренное, появляется объяснение: мы, дескать, этого не делали, это сделал кто-то другой и так  далее. Вы, конечно, можете верить в то, во что вам хочется. Но я возражаю против того, чтобы факты подтасовывались.

 

КТО У КОГО УЧИЛСЯ?

- Поговорим о вашей теории. Вы знаете, что иногда ее используют не в самых праведных целях? Технология-то универсальна: можно снести правительство, а можно и оппозицию.

- Ну, конечно, знаю! Люди могут объявлять голодовку, чтобы заполучить что-нибудь нехорошее. Но я думаю, что лучше объявлять голодовку, чтобы заполучить что-нибудь нехорошее, чем ради этого нехорошего убивать. В первом случае единственными пострадавшими становятся сами голодающие.

- Удалось ли вам создать систему противодействия тому, чтобы ваши методы не использовались во вред обществу?

- Только в общих терминах. Этому, естественно, нужно сопротивляться. Ненасильственно. Есть пределы тому, что я могу.

- Что вы, кстати, чувствуете, когда революции, скроенные по вашей технологии, проваливаются? Вон на Украине благодаря вашим рекомендациям «оранжевая» революция вроде бы победила - и что? Новые демократы, которые пришли на место старой власти, стали делать то же самое, что и предыдущие правители.

- Ситуацию на Украине я не отслеживал. Но в последней части моей книги «От диктатуры к демократии» сказано так: свержение режима не дает полного решения проблемы. Те, кто делает революции, должны быть начеку, чтобы новый режим не стал диктатурой и не был похож на предыдущий.

- Я вижу, вас больше интересует процесс революции, чем результат?

- И то и это. Чтобы получить хороший результат, нужен хороший процесс. Ты можешь начать процесс ненасильственной борьбы, а закончить диктатурой. Но между стартом и финишем кое-что все-таки происходит... Проблема не в том, чтобы снять режим. Того, чтобы просто снять его, недостаточно. Вы должны четко понимать, как предотвратить захват власти некой политической группой. Как удержаться от переворота, спровоцированного ЦРУ, - как это было, например, в Чили. Или в Иране, когда к власти пришел аятолла. Или в России в 1917-м, когда власть захватили большевики. Мы - единственная организация, которая сформулировала методологию, как предотвратить переворот. Кстати, тому немногому, что я знаю о методах ведения ненасильственной борьбы, я научился в том числе и у Льва Толстого. У него была теория политической силы - что тираны имеют только ту власть, которую им дает народ. Если же народ не согласен, то диктатор власть теряет. Так что надо еще подумать, кто у кого учился - вы у меня или я у вас.

- Вы догадываетесь о том, что ваше имя в России несколько демонизировано?

- Посмотрите, какой из меня демон! Три головы и 14 рук... Насколько я силен! Какой огромный у нас офис, сколько работников. Право, это смешно.

- Может быть, люди имеют в виду то, что вы в ответе за развал СССР?  

- Это хорошая шутка! Вы думаете, я один мог развалить империю, самую большую страну в мире, с миллионами людей, огромной бюрократией, КГБ и армией? Это ерунда. Ерунда! И они приписывают это мне, старичку? Я даже ходить не могу без чужой помощи! Проблема советского общества была в том, что его третировал старик? Значит, в этом обществе были очень большие проблемы... Некоторые люди были к нему лояльны, некоторые не удовлетворены. Это ваши внутренние дела, не имеющие ко мне никакого отношения. Если бы я не родился, если бы вообще не существовал, эти проблемы были бы все равно.

 

ИЗ Досье «КП»

Джин ШАРП, американский профессор, автор настольной книги («От диктатуры к демократии») всех оппозиционеров планеты. Родился в штате Огайо (1928). Более 30 лет занимался исследованиями в Гарвардском университете, затем (1983) основал свой Институт имени Альберта Эйнштейна. Несмотря на преклонный возраст, до сих пор консультирует оппозиционные движения. Сам в событиях  предпочитает не участвовать.

 

 

Часть 2

 

Джин Шарп рассказал, как в самом конце перестройки обучал Прибалтику технологии ненасильственного свержения власти.

 

«Если вы стреляете в солдата - солдат стреляет в вас»

- А можно ли благодаря вашей методике организовать и провести революцию, например, в Венесуэле или на Кубе?

- Я не знаю хорошо тамошние общества.

- А российское хорошо знаете?

- Не особенно. Я знаю историю России, в особенности революционную, но не текущую.

- Почему вы стали изу­чать русскую революцию?

- Я долгое время интересовался диктатурами, у меня были собраны книги от французской революции до всех прочих, включая русскую. Я читал Петра Ткачева (идеолог якобинского направления в народничестве. - Г. С.), от Ткачева перешел к изучению социалистических мыслей и в конце концов подошел к 1905 - 1906 годам. Это было невероятное движение, внеклассовое - даже дворянство участвовало в революции с целью свержения царя! В моей книге «Ведение ненасильственной борьбы» даже есть часть, посвященная революции 1905 года. Та революция была преимущественно ненасильственной и подрывала устои системы. Потом большевики с меньшевиками решили, что настало время насилия, которого до этого было очень мало. В Москве должна была состояться всеобщая забастовка. Солдаты были на грани бунта - они бросали оружие, снимали униформу и расходились. Царь был беспомощен: армия была его единственной поддержкой. Большевики с меньшевиками подбили рабочих на провокацию против солдат, а если вы стреляете в солдата - он стреляет в вас. И солдаты, хотя до этого и участвовали в массовых неповиновениях, нанесли ответный удар и в течение нескольких недель подавили революцию. До февраля 1917-го никаких революций больше не было, а Февральская  опять была ненасильственной. Как видите, у России и у самой огромный опыт ненасильственной борьбы. Ганди тоже учился у России. Я цитирую его в еще одной своей книге: «Мы должны учиться использовать этот русский метод против тирании».

 

«Правительство США моей теорией не пользуется»

- Как вы думаете, люди из движения «Оккупай Уолл-стрит» используют ваши идеи?

- Не совсем. Они используют символическое сопротивление, а не настоящее - приходят на определенное место, машут баннерами и кричат: «Мы протестуем!»  Это не изменит ни экономическую систему, ни политическую. Они не мыслят стратегически. Они думают только о том, как выразить свое неудовольствие. Сидение на улице не является программой для социальных и политических перемен...

- ...но показывает, что   недовольные властью есть в каждой стране. И в США тоже.

- Если люди несчастливы и не пытаются ничего изменить, то это их выбор. Если компания производит опасное молоко, от которого все заболевают, можно организовать бойкот этой компании. Но не стоит для этого наносить удар по всей экономике.

- Власти США применяли вашу технологию много раз - почему же не оценили ее по достоинству?

- Я не заслуживаю никакой оплаты, поскольку они моей методикой не пользуются. Они устроили экономический бойкот - Кубы, например. Но это то, что используется уже сотни лет. Это не я придумал. Чтобы сменить власть в Ираке, призвали на помощь военных, а не меня. Денег от американского правительства я не получал, лишь однажды непрямой грант через одного гарвардского профессора, который, в свою очередь, получил грант от Пентагона на исследование нетрадиционного способа разрешения конфликтов. У нашего института, как вы видите, нет ни здания, ни большого штата сотрудников.

 

«Мы никому не даем советов»

- У вас есть русские ученики?

- Я никого не обучаю, я не учитель. Я провожу исследования, анализирую и обнародую результаты. И если людей это интересует, они могут научиться. Но они должны решить сами. Сюда приезжают самые разные посетители, получают книги - и ничего в их странах не происходит.

- Доносились ли до вас последние новости из России о нашей «снежной» революции?

- Мы никогда не говорим людям из других стран, что делать и в каком порядке. Никогда. Многие приезжают сюда и просят: пожалуйста, скажите, что нам предпринять - в Венесуэле, например. Я отвечаю: «Нет». Я не знаю ситуации в вашей стране так, как вы. Но я знаю принципы ненасильственной борьбы. Мы даем вам руководство под названием «Самоосвобождение». Оно как раз и составлено для того, чтобы вы обучились тому, чего не знаете. А в сочетании с тем, что вы знаете, и умением стратегически мыслить вы составите ваши собственные планы.

- И что, никто из России не звонил вам в последние полгода и не просил совета?

- Никто. Ответ был бы таков: я не скажу вам, что делать. Мы можем рекомендовать, чему вам необходимо научиться, для того чтобы принять умное решение. Но это все. Книга «От диктатуры к демократии» на самом деле была написана для Бирмы. Теперь она распространена на 34 языках мира.

Я опять хочу повторить: мы не говорим людям, что делать, но они могут научиться, как пользоваться моей теорией. Книги попадают в разные страны, с которыми мы вообще никогда не имели контакта, а потом  люди нам пишут: «Это   про нас!» А это вовсе не так, потому что я, например, не знал хорошо ни саму Бирму, ни бирманское общество. Я писал шире. Может быть, кто-то в Таджикистане скажет: нам это подходит! Или некто в Иране решит: «Дьявол у власти - это про нас, вот как нужно ему противостоять!» Любой желающий может принять мою теорию или отбросить. Это его выбор.

- Что вы еще планируете успеть в этой жизни? У вас есть так называемый «Большой план»?

- Я хотел бы закончить книгу о политике в трех томах. Добавить еще пару глав о власти, более подробный анализ о том, как добиться перемен в обществе и какие при этом есть опасности. Хотел бы быть в состоянии отвечать людям, которые приходят сюда. Не указывать им, что делать. Никогда, никогда, никогда, никогда я этого не делаю! Если вам кто-либо расскажет об этом - знайте, что он врет.

Ненасильственные средства распространяют власть в обществе, не позволяя одной маленькой группе людей удерживать ее в своих руках. Власть в руках  группы   - это всегда опасно, даже если она используется в благих целях.  В ранней истории американских колоний люди опасались слишком сильного федерального правительства: та же самая армия, которая защищала их от иностранцев, могла быть использована против собственного народа. Военщина опасна для свободы и демократии, если солдаты подчиняются приказам. Очень важно изучить все возможные пути изменения системы мирными средствами.

- Ваше пожелание будущим революционерам.

- Остановиться, подумать, поучиться и снова подумать, до того как начнете что-нибудь делать.

 

Джин Шарп считает, что участники движения «Оккупай Уолл-стрит» извращают его теорию и не умеют мыслить стратегически.

Вместо послесловия

«Генетический анализ показал, что Джин Шарп не является отцом «цветных» революций», - записала я себе в блокнот красивую фразу. И задумалась. Живой профессор Шарп не соответствовал образу - ни по уровню достатка, ни по физическому состоянию. Он был непропорционален тому, что делал. Весь хваленый институт Альберта Эйнштейна состоял из него самого и двух сотрудниц, которые помогали ему разгребать почту и редактировать книги. Последние стопками лежали тут же, на холодильнике. «Вообще-то  словарь Джина Шарпа стоит сто долларов, но вам мы продадим за 20», - предложили нам его помощницы голосами распространительниц «Гербалайфа». В три жилых этажа наш герой нас не пустил - так что мы, увы, не смогли заснять для истории, как он поливает свои знаменитые орхидеи. «Там у меня беспорядок. Это здесь я более или менее чистоту навел...» - смущенно объяснял он, оглядывая бумажные горы на своем рабочем столе, к которому он в свои 84, едва ходя, спускается каждый день, чтобы работать.   Острейший ум и почти полная физическая беспомощность.

Текст, который мы решили наговорить для будущего фильма на ТВ-камеру на фоне его дома, получился почти благостным: «Вот такой он, мистер Шарп: живущий на окраине Бостона, на улице, по которой ветер гоняет мусор, работающий в кабинете, заваленном бумагами. Человек, создавший систему, которая может перевернуть мир, в конце жизни об этом пожалевший и пытающийся остановить молодых революционеров от непродуманных действий». Обаяние ума, ничего не скажешь...

Вечером отсматриваем с режиссером кадры   и ничего не можем понять: будто закончилось действие гипноза. Во-первых, дверь шарповского дома постоянно хлопает - туда зачем-то постоянно заходят и выходят женщины с детьми - то ли пакистанки, то ли афганки совсем не революционного вида. Ни жены, ни детей, ни внуков у профессора нет. Кто все эти женщины? Квартиросъемщицы? Уборщицы? А почему он тогда сам выходит на улицу собирать мусор?

Дальше - больше: читаем подаренный  рекламный буклет института имени Альберта Эйнштейна. Предлагается следующее: «Консультации c правительственными министрами, парламентариями и волонтерскими организациями для развития гражданского сопротивления - такого, как было в Литве, Латвии, Эстонии и Таиланде». То есть, выходит, приложил все-таки руку профессор Шарп к «бархатным» революциям в Прибалтике - первым «цветным» на пространстве СССР? А на задней обложке только что изданного словаря «Сила и борьба» написано совсем откровенно: «Статьи Шарпа имеют прямое влияние на ненасильственные движения сопротивления на всей планете, от Ирана и Венесуэлы до России». Надо полагать, Россия в этом ряду упомянута неслучайно. И наконец, последнее: есть высотные дома возле Вильнюсской телебашни, с крыш которых могли стрелять снайперы - что бы профессор ни говорил.

Где же лукавил Джин Шарп? В какой момент нашего с ним интервью оборвал свои ответы на многоточии? Срочно требовалась помощь независимых экспертов. Мы решили показать запись этой беседы человеку, который проработал в США много лет и имел возможность наблюдать, как формируется политика в отношении России.

 

Сказано

Илья ЯШИН, один из лидеров оппозиции: «Джин Шарп - по-настоящему крутой мужик»

«Джин Шарп - идеолог ненасильственного гражданского сопротивления, самой эффективной вакцины от доморощенных диктаторов... Шарп вообще обречен на успех в современной России. Именно здесь и сейчас он будет востребован. Шарп на книжных полках Москвы взбудоражит студенческие политтусовки и надолго испортит сон кремлевским обитателям».

(Из комментариев к российскому изданию книги «От диктатуры к демократии», 2005 год.)

 

КОММЕНТАРИЙ ЭКСПЕРТА

Генеральный директор Института внешнеполитических исследований и инициатив Вероника КРАШЕНИННИКОВА:

Победа без войны

- Прежде всего нужно понимать, кто перед вами. Джин Шарп - это высокопрофессиональный, изощренный специалист по подрывной работе государственного масштаба, такой, которая меняет карту мира.

Ничего из сказанного Шарпом нельзя воспринимать буквально. Когда он говорит, что результаты всех этих «цветных» революций его не интересуют, он, мягко говоря, лукавит. Посмотрите, каких людей американские деятели приводят к власти? Таких, которые первым делом бегут в Вашингтон, чтобы наниматься в американские вассалы, а затем записаться в НАТО, в военный союз, для которого врагом по-прежнему является Россия. И если посмотреть на их биографии, оказывается, что они - второе поколение коллаборационистов, дети тех, кто в свое время сотрудничал с Третьим рейхом: будь то Ющенко, его жена Катерина Чумаченко или большинство новых лидеров балтийских государств.

Американские деятели все как один отрицают, что целью их деятельности был развал Советского Союза, они повторяют это как мантру. Причин тут несколько. Во-первых, работа не закончена - остается еще Россия, которая согласно плану также должна распасться. Во-вторых, эта работа должна быть исполнена руками самих россиян, поэтому карты раскрывать нельзя. В-третьих, для Соединенных Штатов очень важно доказать, что в мире может существовать только американская модель, отрицать саму возможность существования альтернативной системы. Поэтому они повторяют, что Советский Союз не мог существовать и что сами советские люди сбросили ненавистную тиранию.

Джин Шарп говорит, что в Москву в начале 90-х он приезжал по приглашению неких высокопоставленных людей. Эти люди отлично знали, кто он и что умеет делать. Прибалтика была самой готовой к отделению от Советского Союза частью СССР, тем более что на ее отделение работали силы внутри России. Вы помните, какие огромные демонстрации в поддержку отделения прибалтийских республик были организованы Межрегиональной депутатской группой, когда на улицы было выведено более полумиллиона человек? Национализм стал тем ломом, которым взломали общую структуру Советского Союза.

Альтернативы военным действиям против СССР разрабатывались начиная с 50?х годов. До этого на себе всю мощь СССР в открытой борьбе испытал Гитлер. После того как Запад понял, что бороться нужно другими средствами, в различных центрах пошел процесс разработки вариантов стратегии «победы без войны». Эта стратегия ставила целью разрушение Советского Союза «мирными средствами». И, как мы увидели в 1991 году, она сработала гораздо лучше, чем танки и самолеты. Джин Шарп говорит, что правительство США не финансирует его работу. Однако тут же упоминает грант Пентагона Гарвардскому университету, часть которого получил и он. Но в любом случае для таких людей, как он, деньги не главное. Миллионы и миллиарды - это пыль в сравнении с упоительным ощущением мессианской силы и власти перекраивать карту мира.

Что же касается того, что он пятикратно повторяет, что никогда не диктует визитерам, что делать, - наоборот, говорит об обратном. Если человек вдруг начинает с пеной у рта убеждать тебя, что он не вор, есть вероятность, что он активно приворовывает... Обычный человек к Шарпу не придет. Люди приезжают к нему с целью получить инструментарий для свержения законного правительства в своей стране. Его миссия - вооружить их средствами для реализации этой цели. Ему нет необходимости говорить ходокам, ЧТО делать, - они знают это и сами; он обучает тому, КАК это сделать.

Нужно понимать, что «цветные» революции - это невоенный способ достижения военных целей. У США существует набор средств - когда можно, они используют «цветные» революции, а если, как в случае с Ливией, «цветная» революция не имеет шансов, то просто бомбят.

Должен ли человек отвечать за деяния рук своих? Михаил Калашников, из автомата которого были убиты многие тысячи людей, создавал свое оружие для защиты Отечества. Шарп - для смены власти в независимых государствах, которые отказываются подчиняться американскому диктату. В результате применения его теории государства превращаются в сателлиты США, чтобы сдавать свои экономики и поставлять своих граждан в качестве солдат для американских войн. Шарп может говорить, что не следит за результатами «цветных» революций, но это ложь и не снимает с него ответственности.

Смотрите документальный фильм «Сопротивление без насилия или победа без войны» на телеканале «КП».