Угрожает ли нам коммунизм? ('The New York Times', США)

Статья опубликована 12 апреля 1942 года

Русская революция и нынешнее правительство являют собой самое лучшее доказательство того, что коммунизм просто не будет работать, пока человеческая природа остается такой, какова она есть

Ниже на этот вопрос отвечает наш бывший посланник в Москве. Россия, по его словам, выяснила, что коммунизм неработоспособен и, поскольку наша система гораздо лучше, опасности того, что мы примем марксизм, нет.

Прежде чем перейти к вопросу о том, представляет ли коммунизм для нас угрозу, я хотел бы сказать несколько слов об обстоятельствах, в которых я занимаюсь его рассмотрением. Мы вовлечены в страшную войну. Наше положение крайне опасно. Если бы не этот факт, мне бы не стоило писать настоящую статью.

Будучи индивидуалистом и человеком, твердо верящим в парламентскую демократическую систему, благами которой мы пользуемся, я естественным образом выступаю за высочайшую бдительность, призванную не допустить крушения наших институтов в результате вторжения в нашу общественную мысль каких-либо «измов». Но нужно руководствоваться здравым смыслом и не терять из виду общей картины.

То, что я лицезрел в схожих обстоятельствах в Европе, произвело глубокое впечатление на мое сознание. Я видел, как пропагандистская машина Гитлера вела два мощных «наступления». Прежде чем разгорелась война, она сумела «протолкнуть» следующие новые идеи: (1) В современном мире парламентская система демократического правления - вещь затасканная, бессмысленная и тщетная; (2) у народов Европы есть только один выбор - между нацизмом и коммунизмом.

В первые два года войны казалось, что гитлеровская пропаганда выиграла сражение без единого выстрела.

Ведя свое наступление, гитлеровская пропаганда постоянно делала упор на то, что в связи с угрозой со стороны красных Европа должна приветствовать Гитлера как спасителя западной цивилизации. Постоянно слышался аргумент о том, что, если бы по воле провидения Германия не породила Гитлера как защитника Европы, то каждой стране пришлось бы произвести собственного Гитлера. Эта часть кампании шла менее успешно. Затем Гитлер изменил тактику, и совершил смелый и крутой разворот, подписав пакт о ненападении с Советским Союзом. Тем самым он обезопасил себя с востока, продолжив покорять Запад.

Покончив с этим, он после падения Франции осенью 1940 года вернулся к своему плану: установить победоносный мир, основанный на принятии Европой его «нового порядка». Но и здесь его ждала неудача. Весной 1941 года он совершил свой последний отчаянно-рискованный шаг, направленный на установление этого победоносного мира. Острием нового наступления было его обещание стать «крестоносцем-защитником» Европы от красных. Возможно, были и другие соображения, заставившие его нарушить торжественное договорное обещание не нападать на Россию. Однако можно смело сказать, что ни одно объяснение не может упускать из виду идеи мира по-гитлеровски и нового порядка, которые означают, что, расправившись с Россией, Гитлер вернулся бы к покорению западного мира.

Но он просчитался. Он не сумел разгромить русские армии за полгода, как обещал. Провалилась и его стратегия убеждения Европы в том, что он ее «спаситель» от коммунизма. Порабощенные народы не дали ввести себя в заблуждение. На пропагандистском фронте он проиграл точно так же, как и на Украине.

Однако члены гитлеровской «Организации немцев за рубежом», натасканные немецким министерством иностранных дел при Эрнсте Боле (Ernst Bohle) и искушенные в нацистской пропаганде, вели здесь свою работу. Они прилежно распространяли по обеим Америкам страшные истории о «коммунистической угрозе». Это часть нацистского военного наступления. Цель очевидна - создать разлад среди самих Объединенных Наций и вбить клин между ними и их союзником, который сдерживает Гитлера.

Именно таковы обстоятельства, в которых я начинаю рассуждения на данную тему. Но при таком обилии дезинформации и недостатке знаний о Советском Союзе я должен дважды подумать даже перед тем, как рассуждать о так называемой «угрозе» русского коммунизма Соединенным Штатам, по причине того, что такие рассуждения могут представить явный пропагандистский прием как нечто действительно заслуживающее внимания. На самом деле, судя по тому, что я знаю о Советском Союзе и так называемом «русском коммунизме», и судя по тому, что я знаю о собственной стране и соотечественниках, мысль о том, что из этого источника исходит некая угроза нашему образу жизни, настолько несостоятельна, что ее можно назвать глупой.

Прежде всего, классического коммунизма в Советском Союзе не существует, если не считать провозглашения идеологической доктрины с высоких трибун. Советский Союз - не коммунистическое государство. Фактически он полностью соответствует своему названию - «Союз Советских Социалистических Республик». Государство называет себя социалистическим и демократическим. Для того, чтобы правительство могло работать и выживать, от коммунизма Маркса и Энгельса приходится во многих отношениях отказываться.

Индустриализация России потребовала громадных жертв со стороны многих слоев советского народа. Добившись этих жертв, правители должны были заставить систему работать. Для этого им пришлось пойти на компромисс с человеческой природой и прибегнуть к определенным капиталистическим практикам, осуждаемым коммунизмом.

Разумеется, старые большевики говорят, что это было не отречение от принципов, а временное отступление. Но с тех пор, как Ленин впервые пошел на компромисс, введя в 1922 году свою Новую экономическую политику, в реальной жизни происходило постепенное «поправение». Если бы не уступки, сделанные ради успешного выполнения сталинских пятилеток, советское правительство не могло бы столь блистательно и успешно противостоять индустриализованной армии Гитлера. Именно индустриализация Советского Союза позволила в июне прошлого года выставить против 30 000 гитлеровских танков 20 000 танков советского производства. Именно сталинские пятилетки, а не Ленин и Манифест Коммунистической партии Маркса и Энгельса дают отпор Гитлеру.

Великолепные заводы, виденные мной в России, были построены лучшими инженерами, которых только можно нанять. После завершения строительства они бы стояли «во всей красе и без дела», если бы не начали работать. А для того, чтобы заставить их работать, советские лидеры должны были дать иные стимулы, кроме чистой «радости труда». Иначе текучесть рабочей силы была бы слишком велика.

Основополагающая теория коммунистической доктрины формулируется так: «от каждого по способностям, каждому - по потребностям». Это правило гарантировало каждому рабочему удовлетворение потребностей независимо от его способности или готовности работать. Так зачем же трудиться? Чтобы добиться больших результатов от пятилеток, советские лидеры должны были обеспечить дополнительную плату за дополнительный труд; нужно было платить людям в соответствии с их желанием производить, а не в соответствии с их потребностями. Поэтому была введена сдельная система и создан стимул к получению прибыли - одним словом, произошло явное возвращение к капиталистической практике. В том, как работает промышленность в Советском Союзе, коммунизма практически нет. Это «государственный капиталистический социализм».

Фактически, многие классические идеи коммунизма на практике были видоизменены или отринуты. Прославляется дом и семейная жизнь. Бесчисленными способами стимулируется мощный национализм. В армии приняты классовые различия. Поскольку разные группы пользуются разными привилегиями, классы начинают появляться и в гражданской жизни. В практической жизни советских людей «классы» безусловно существуют. Эти «классы» очень четко характеризуются тем, какие привилегии определенные представители общества сумели обрести посредством своих способностей или личных качеств, возвысившись тем самым над другими, находящимися в менее благоприятном положении. Для того, чтобы заставить систему работать, теория была приведена в соответствие реальности. Русским пришлось пойти на компромисс с человеческой природой и качнуться «вправо», что они, по моему мнению, делают по сей день.

Русская революция и нынешнее советское правительство являют собой самое лучшее доказательство - если нужны какие-либо доказательства - того, что коммунизм просто не будет работать, пока человеческая природа остается такой, какова она есть. Если эти сильные, способные и идеалистически настроенные люди не смогли заставить коммунизм работать, то вполне можно сделать вывод о том, что мир и человечество еще не готовы к наступлению его тысячелетнего царства.

В этом, по моему мнению, заключается одна из услуг, оказанных нам советским экспериментом и русской революцией. В этой лаборатории было разработано множество прекрасных вещей, и мы многому можем научиться. Но главный урок для нас заключается в том, что наш метод «изменения и прогресса путем эволюции», плодами которого мы имеем счастье пользоваться, бесконечно предпочтительнее насильственной революции, и, что, более того, человеческая природа еще не достигла той точки, в которой может функционировать неэгоистическое общество, а рай на земле может быть обретен одним большим скачком.

Насколько я могу судить, русскому коммунизму, если таковой существует, нечего нам предложить. Наша почва недружественна и не готова к его семенам. Условия для него явно не созрели, да и невозможно помыслить такие условия, которые были бы настолько плохи и отчаянны, чтобы заставить наш народ искать спасения в коммунизме.

Наш жизненный уровень, даже в условиях самой жесткой депрессии, все равно выше всего, что существует где-либо на этой земле. Наши возможности для развития не ограничены какой-либо кастовой системой. И в малых, и в больших делах нашей экономической жизни мы в известной степени достигли свободы возможностей и личной безопасности для индивида в рамках закона. Соединенные Штаты поставили перед собой задачу сохранить эффективность масштабного производства и в то же время предотвратили пагубные последствия монополии. Признана социальная необходимость в правительственном контроле для управления коммунальными сооружениями и прочими крупномасштабными предприятиями, в функционировании которых заинтересовано все общество. Мы сделали долгом государства надзор над этой областью и защиту свободы и справедливости возможностей.

Защищая индивидуализм, мы шагаем в ногу с наступающей «эпохой машин». Мы добились этого посредством процессов постепенного роста, благодаря которым наше общество испытало минимально возможный уровень насилия, трудностей и жизненных невзгод. Эволюция помогала и помогает нам развивать демократическое государство. При всем этом наша социальная сознательность постоянно растет без какого бы то ни было принуждения. Все классы в нашей стране живо ощущают обязанность поддерживать и умножать общее благо всех нас - независимо от того, сколь благосклонна к нам судьба.

Но что важнее всего остального, при нашей системе и наших законах сохранены основополагающие свободы, без которого немыслимо человеческое достоинство. В нынешнюю эпоху тайной полиции, концентрационных лагерей, расстрелов и обезглавливаний граждане Соединенных Штатов реально ощущают благотворность системы, в которой государство - слуга, а не хозяин, в которой гражданин - суверен, а не раб.

Собственно говоря, во все годы самой серьезной депрессии, которую мы когда-либо переживали, когда многие потеряли почти всю надежду, Коммунистическая партия ни разу не сумела набрать больше доли процента голосов на выборах, в которых принимали участие миллионы избирателей Соединенных Штатов.

На последних трех президентских выборах Коммунистическая партия получала все меньше и меньше голосов: 102 991 в 1932 году, 80 150 в 1936 году и 46 251 в 1940 году. Если Рузвельт набрал в 1932 году почти 23 000 000 голосов и более 27 000 000 как в 1936, так и в 1940 годах, не говоря уже от 22 000 000 голосов, полученных Уилки в 1940 году, то абсолютное и относительное число избирателей-коммунистов, по-видимому, стремится к нулю. Что касается членства в Коммунистической партии, то люди в нее приходят и быстро уходят, а в 1939 и 1941 годах партия заявляла, что в ней состоит 80 327 человек - вновь ничтожнейшая доля нашего населения.

Не следует забывать о том факте, что уже три поколения наших соотечественников пользуются благами исключительно эффективной государственной системы образования. Нет такого населенного пункта, где не было бы государственной школы, преподающей детям основные принципы англо-саксонских свобод и разъясняющей их великую ценность. Этому помогает и наличие общего языка. Плавильный котел образования, обычаев, стандарта жизни и американского патриотизма сделал хорошую работу. Он активно способствует усилению и кристаллизации нашего общественного мнения. Он дал нашим гражданам моральную силу, которую непросто превозмочь.

Великая хартия вольностей, Декларация независимости, Конституция Соединенных Штатов, сдержки и противовесы политической системы, созданной для защиты наших свобод; суд присяжных, защита обвиняемых, право на отказ от свидетельства против себя, достоинство человеческой жизни даже в споре с самим государством - все эти гражданские и религиозные свободы являются неотъемлемой частью нашего гражданского сознания.

Есть и еще один мощный фактор, который не позволил бы Америке принять коммунизм. Многие люди живут в собственных домах и, таким образом, имеют физический «пай» в Америке. Действительно, пожалуй, ни в одной другой стране мира нет столь высокой доли людей, владеющих домами, в которых они живут, как в Соединенных Штатах.

Одним из выдающихся достижений правительства в последнее время является строительство «бюджетных» домов и государственное финансирование жилищного строительства. Когда у людей есть собственные дома и возможность обладать иными вещами в качестве вознаграждения за собственные способности и трудолюбие в справедливом конкурентном обществе, они вряд ли откажутся от всего этого в надежде на то, что рай на земле и братство всех людей уже настали. И не последним среди прав собственности является право рабочей силы на коллективные сделки. Оно выступило в роли мощного оплота против коммунизма в Англии и служит подобным оплотом у нас.

Но еще более важную роль играет духовный фактор, проявляющийся в религиозном по существу характере нашего народа. Народ, преимущественно домовитый и богобоязненный, уже избрал для себя образ жизни и глубоко привержен ему как «последней и лучшей надежде на земле» для простого человека. Он отверг коммунизм и фашизм. Он предан своему образу жизни, своим религиозным и гражданским свободам. Наши люди, по сути, религиозны. Они мало распространяются об этом и многих из них не ходят регулярно в церковь. Однако они привержены тем принципам братства, милосердия, благопристойности, закона, порядка и альтруизма, которые христианская религия более, чем любая другая этическая система, привнесла в нашу цивилизацию.

Именно по этим причинам нам не угрожает распространение коммунизма. Даже если бы наш народ был выбит из колеи какой-то ужасной катастрофой, он слишком молод, слишком энергичен, слишком хорошо образован, слишком здравомыслящ, чтобы позволить какому-либо несчастью ввергнуть себя в гитлеризм или коммунизм.

Пару слов о Коминтерне, который тесно связан с Коммунистической партией. Мое мнение таково, что Коминтерн при нынешнем сталинском режиме не служит инструментом разжигания международной революции. Именно поэтому Троцкий взбунтовался против Сталина. Сталин хочет осуществлять свои идеалы правления в пределах России, а для этого ему нужен мир. Он пользуется Коминтерном как средством военной обороны. В 1938 году я писал следующее:

«Похоже, в настоящее время Коминтерн не ведет активной подрывной деятельности в Соединенных Штатах. Поэтому в том, что касается жизненно важных интересов Соединенных Штатов, проблема Коминтерна в практическом отношении приобрела преимущественно академический характер. Поэтому, если его идеи не будут осуществляться в Соединенных Штатах посредством более агрессивной и явно выраженной деятельности, чем в настоящее время, на мой взгляд, целесообразно формально сохранять нынешнюю позицию по данному вопросу, но негласно его игнорировать, если только он не начнет угрожать нашему благоденствию. Ибо в настоящее время - по крайней мере, в нынешних обстоятельствах - нецелесообразно «стрелять из пушек по воробьям».

Прежде чем рассматривать всерьез абстрактную идею о том, что коммунизм угрожает Соединенным Штатам, прежде чем критиковать нынешнюю политику всеобъемлющей помощи нашему русскому союзнику, давайте сядем и подумаем. Задумаемся о том, как рад был бы противник замешательству, которое вызвало бы принятие подобной идеи. Прежде чем рассуждать об «угрозе коммунизма» и, тем более, верить в нее, давайте вспомним о том, что это помогает делу Гитлера, а не нашему. Он опробовал это в Европе, и там у него ничего не вышло. Нельзя допустить, чтобы это удалось ему здесь.

Наша главная задача - встать единым фронтом и разбить Гитлера. Вера в наш образ жизни и наши свободы - вещь нешуточная. Она сможет защитить себя от всякого рода «измов».

Джозеф Дэвис - посол США в России в 1936-38 гг.