Стратегия Турции

Перевод: Глобальный Хуторок
Страна: США
Издание: Stratfor Global Intelligence
Автор: Джордж Фридман.
Дата опубликования статьи: 17 апреля 2012 года

Стратегия Турции



Турция возрождается в качестве значимой региональной силы. В некотором смысле, страна стремится вернуть статус, который имела до Первой мировой войны, будучи Османской империей. Это сравнение малозначимо для понимания современной ситуации – оно не учитывает изменений, которые произошли в мире и в регионе. Таким образом, чтобы понять стратегию Турции, надо проанализировать те условия, в которых страна находится сегодня.

Конец Первой мировой войны ознаменовал падение Османской империи, а также сокращение турецких территорий и ограничение их Малой Азией и полоской суши на европейской стороне Босфорского пролива. Такое сокращение лишило Турцию высоких позиций, которые страна пыталась удерживать в бытность империей, когда османские территории простирались  от Аравийского до Балканского полуострова. В практическом отношении поражение решило проблему стратегических интересов Турции, которые на тот момент превосходили потенциал страны. После Первой мировой войны Турция соразмерила свои потребности со своими возможностями. И хотя теперь Турция была гораздо меньше, она стала менее уязвимой, чем Османская империя.

Проблема с Россией

В то же время, через оба периода красной нитью проходит страх перед Россией. Россия, в свою очередь, страдала от стратегической уязвимости. Доступ ко всем портовым городам страны – Санкт-Петербург, Владивосток, Мурманск и Одесса – косвенно зависел от потенциально враждебных государств.  Великобритания блокировала Датские проливы, Япония закрыла доступ к Владивостоку, а турки – к Средиземноморью. Национальная политика России была направлена на то, чтобы заполучить Босфор, тем самым предотвратив блокаду и спроецировать свою силу на Средиземноморский регион.

Поэтому Россия была особенно заинтересована в реорганизации турецкой независимости. В ходе Первой мировой войны турки были союзниками Германии, которая выступала против русских. В период между двумя войнами, а также во Вторую мировую войну, когда Советский Союз был слаб и сбит с толку, Турция оставалась нейтральной до февраля 1945 года, а затем объявила войну «оси зла». После войны, когда советская Россия стала могущественной и попыталась предпринять секретные операции с целью разрушить государственность Турции и Греции, турки стали близкими союзниками США и вступили в НАТО (несмотря на расстояние, отдаляющее Турцию от Северной Атлантики).

С 1945 по 1991 год Турция была замкнута в своих отношениях с Соединенными Штатами. США продвигали стратегию сдерживания Советского Союза на линии Норвегии и Пакистана. Турция была ключевым элементом стратегии, так как владела Босфором, кроме того, турецкие социалисты могли позволить СССР открыто давить на Иран, Ирак и Сирию. Турция, будучи союзником СССР и подвергшись социалистическому влиянию, могла разрушить основы американской политики сдерживания и изменить тем самым баланс сил. Наравне с Германией, Турция была своеобразной отправной точкой американской стратегии.

Во времена холодной войны Турция была стратегическим «объектом» Соединенных Штатов. На севере турки встречались лицом к лицу с Советским Союзом, на юге – с Сирией и Ираком, которые были зависимы от СССР. Израиль «увел» Сирию от Турции. Но стратегия потеряла целесообразность в 1991 году с крушением Советского Союза. К тому времени советская империя уже разделилась на части. Российские силы покинули южный Кавказ и Балканы, а с Северного Кавказа их вытеснили вооруженные повстанцы. Армения, Грузия и Азербайджан получили независимость. Украина также стала независимой, поставив под вопрос положение российского Черноморского флота в Крыму. Впервые с момента образования Советского Союза Турция освободилась от своего страха перед Россией. Определяющий элемент турецкой внешней политики исчез, а вместе с ним исчезла и зависимость Турции от США.

Постсоветская смена полюсов

Туркам и американцам понадобилось некоторое время, чтобы осознать произошедшие перемены. Стратегические отношения обычно существуют еще некоторое время после того, как породившая их обстановка уже изменилась, и часто для нарушения этих отношений должна сформироваться новая стратегическая реальность. Таким образом, некоторое время турецко-американские отношения оставались неизменными. Продолжились попытки Турции вступить в Евросоюз. Страна сохранила мирные отношения с Израилем даже после того, как исчезла потребность американцев спонсировать стратегические связи между двумя странами.

Гораздо легче проводить стратегическую политику тогда, когда перед тобой четко обозначенная угроза, а не ряд неопределенных вероятностей. Перед Турцией разворачивалось множество возможностей, но наряду с ними появилась серьезная проблема: как применить эти возможности и извлечь из них выгоду? Переломной точкой для Турции стало американское вторжение в Ирак в 2003 году. С точки зрения Анкары, вторжение было бессмысленным, оно угрожало усилением Ирана и представляло угрозу внутренней политике региона. Впервые после окончания Второй мировой войны турки не просто отказались участвовать в американском предприятии, но и не позволили Соединенным Штатам использовать свою территорию, чтобы начать вторжение.

Турция столкнулась с ситуацией, когда отношения с США стали опаснее, чем та угроза, которую союз с Америкой был призван предотвратить. И это стало поворотной точкой во внешней политике Турции постсоветского периода. Стоило стране однажды отказать Соединенным Штатам в сотрудничестве, нарушив принцип, которым Турция руководствовалась десятилетиями, и турецкая внешняя политика изменилась навсегда. И когда турки не подчинились Соединенным Штатам, небо не упало на землю. В действительности ход военных действий в Ираке показал, что турки оказались мудрее американцев, и последние с трудом могут что-либо на это возразить.

Таким образом, Турция освободилась, и у нее появилась возможность поразмыслить над другими отношениями. Очевидной была возможность присоединиться к Европе, ведущие державы которой также были против американского вторжения в Ирак. Однако эта общность во взглядах не обеспечила Турции членство в ЕС. Желанию страны вступить в Евросоюз препятствовал ряд причин, начиная страхом перед массовой миграцией и заканчивая враждебностью со стороны Греции. Членство в Евросоюзе рассматривалось во внешнеполитическом контексте по-разному: секуляристы считали, что вступление Турции в европейское объединение подчеркнет приверженность страны западным ценностям. Но от желаний Анкары здесь ничего не зависело. В результате решение  европейцев отказать Турции освободило страну, чья экономическая динамика выше показателей во многих западных странах, от обязательств «спасать» погрязшую в долгах Грецию.

Неудачная попытка сблизиться с Европой и переход турецко-американских отношений из разряда жизненно важных в разряд подлежащих обсуждению (хотя и желательных) заставили Турцию разработать собственную постсоветскую стратегию. Основой для этой стратегии послужили три фактора. Во-первых, Турция не подвергалась никакой непосредственной  угрозе, а со всеми второстепенными опасностями можно было легко справиться. Во-вторых, Турция очень быстро развивалась в экономическом плане и, кроме того, обладала сильнейшей армией в регионе. И, в-третьих, Турцию окружали нестабильные и опасные соседи. Ситуация в Ираке и Сирии не отличалась устойчивостью. Тегеран вел себя очень напористо, постоянно существовала вероятность войны между Ираном, Израилем и/или Соединенными Штатами. В Кавказском регионе было затишье, однако значимы были российское вторжение в Грузию (2008 год) и противоречия, существовавшие между Арменией и Азербайджаном. На Балканах после окончания войны в Косово было спокойно, но регион оставался не развитым и, как следствие, потенциально нестабильным. В прошлом году лишилась стабильности Северная Африка, Россия стала более самоуверенной, а Соединенные Штаты проявили отстраненность и непредсказуемость.

Внешнеполитическую стратегию Турции также определили три процесса. Первый – относительное усиление страны. В регионе неустойчивых правительств сравнительная стабильность Турции продолжает расти, что предоставляет Анкаре новые возможности.  Второй – потенциальная опасность, которую влечет за собой региональная неустойчивость; Анкара вынуждена защищать свои интересы и выходить за пределы региона. Третий процесс – это переоценка Соединенными Штатами своей роли на данной территории после окончания Иракской войны, а значит, Америка теперь непредсказуема.

Переходный период

Турция превращается в могущественную державу. Она еще не завершила свое превращение в силу ряда причин, в числе которых ограниченность институтов, занимающихся региональными вопросами, неподготовленность политической системы к осознанию страны как крупного игрока и сторонника вторжений местного масштаба, а также неготовность самого региона рассматривать Турцию как силу, которая может стабилизировать обстановку и принести пользу своим соседям. Нужно еще многое сделать, чтобы Турция окончательно стала ведущей державой региона, и Анкара начала действовать.

На данный момент турецкая стратегия переживает переходный период. Страна больше не ограничена рамками «холодной войны», ей не нужно быть частью какого-либо альянса, но и основы самостоятельной региональной политики еще не заложены. Турция не может контролировать регион, но вместе с тем не может и закрыть глаза на то, что происходит. Случай с Сирией в высшей степени поучителен. Сирия – географический сосед Турции, а значит, сирийская нестабильность может повлиять на Анкару. Не существует международных коалиций, готовых принять меры и нормализовать ситуацию в Сирии. Таким образом, Анкара заняла следующую позицию: турки воздерживаются от открытых действий, но мобилизуют все силы на случай, если ситуация станет невыносимой.

Когда мы рассматриваем периферию Турции в целом, мы видим, как функционирует переходная внешнеполитическая стратегия Турции, независимо от того, происходит ли это в Ираке или на Кавказе. В отношениях с Ираном Турция старается не позиционировать себя лишь как часть американской коалиции, однако и не стремится потворствовать иранским амбициям. Турция еще не уравновесила силы региона, она, скорее, создала собственный баланс, где на одной чаше весов находится подчинение Соединенным Штатам, а на другой – автономность и самостоятельность. Этот период уравновешивания и становления предсказуем, США прошли через подобное испытание в начале XX века.

Очевидно, что, двигаясь вперед, Турция должна будет решить два важнейших внутренних вопроса. Мы говорим «двигаясь вперед», так как ни одна страна никогда не сможет решить все свои внутренние проблемы, не достигнув определенного международного статуса. Первая проблема Турции – противоречия сторонников религиозного и светского общества. Этот вопрос одновременно является и внешнеполитическим, особенно на фоне радикального исламизма, когда любой признак религиозности может обеспокоить светскую часть общественности  и изменить отношение к Турции. Вторая проблема страны – это курдский вопрос, о чем свидетельствует деятельность военизированной Рабочей партии Курдистана (РПК).

Первая проблема характерна в наше время практически для любой страны, для Америки в том числе. Государства живут с этим. В свою очередь, проблема с РПК уникальна. Курдский вопрос пересекается с региональными проблемами. Например, будущее Ирака определит и та степень автономии, которую получит иракский Курдский регион, что в свою очередь может повлиять на турецких курдов. Но главная неприятность состоит в том, что до тех пор, пока в Турции существует эта проблема, иностранные державы, недовольные возвышением Анкары, будут рассматривать курдов как слабую сторону государства и, возможно, будут тайно внедрять свои силы в курдские регионы, чтобы ослаблять Турцию.
Турция уже с опасением относится к попыткам Ирака и Сирии сдерживать Анкару, действуя через курдских боевиков. Чем могущественнее становится Турция, тем менее уютно будут чувствовать себя некоторые страны региона, что сделает турецкие территории более уязвимыми для иностранного вторжения. Таким образом, турки должны решить курдский вопрос, иначе нестабильность региона и сепаратизм, подпитываемый внешними источниками, может нанести Турции вред и создать препятствия на пути к величию.

Это парадокс: чем могущественнее становится страна, тем уязвимее она может стать. Соединенные Штаты безусловно чувствовали себя более защищенными, чем когда-либо, в период между Гражданской и Первой мировой войной. Турция тоже была в большей безопасности между 1991 и 2011 годом, но в будущем страна может стать региональным лидером, а значит, стать более уязвимой. В то же время, оставаться лишь младшим союзником страны, которая рискует в своих отношениях с другими странами, тоже небезопасно.

Перспектива долгого безопасного сосуществования государств иллюзорна. Безопасность не может длиться. Нынешняя стратегия Турции заключается в том, чтобы сохранять свою защищенность так долго, как это возможно. Это значит позволить событиям идти своим чередом, руководствуясь предположением, что итоги этих событий не будут опасны для Турции в той же степени, что и турецкое вторжение в соседние государства. Но, как мы уже сказали, политика Турции претерпевает изменения. Нестабильность на юге, усиление иранского влияния, укрепление российских позиций на Кавказе, а также вероятность того, что США могут снова изменить свою политику на Ближнем Востоке и вновь попытаются привлечь Анкару к сотрудничеству – все это не позволит временной турецкой стратегии стать постоянной.
Турция особенно интересна потому, что на ее примере можно изучать превращение маленькой страны в могущественную державу. Страны, достигшие величия, не так интересны, потому что их поведение, в общем и целом, предсказуемо. Но управлять страной в переходный период гораздо сложнее, чем распоряжаться уже имеющейся властью. Страна, находящаяся на стадии перехода, сохраняет баланс, когда мир вокруг поглощен хаосом, а земля уходит из-под ног.

Давление, которое вышеописанная ситуация оказывает на общество и правительство, огромно. Слабости становятся очевидны, силы и возможности подвергаются проверке. И в случае с Турцией, стабильная платформа власти установится еще не скоро.
Оригинал статьи