В понедельник Ромни задал в эфире CNN вопрос: «Кто всегда встает на сторону самых худших мировых игроков» в Совете Безопасности ООН? И сам ответил: «Это всегда Россия, как правило, на пару с Китаем».

Это не впечатлило президента России Дмитрия Медведева. Как сообщает Associated Press, он заявил журналистам в Сеуле, что заявление Ромни выдержано в духе «холодной войны» и «попахивает Голливудом».

Los Angeles Times задала нескольким специалистам по международным отношениям вопрос: Является ли Россия «геополитическим противником номер один» для Соединенных Штатов? А если нет, то кто им является? Вот что они сказали:

Николас Бернс (Nicholas Burns), директор проекта «Будущее дипломатии»: Иран

Безусловно, геополитическим противником номер один для Соединенных Штатов является Иран. Иран — главный спонсор и опора террористов на Ближнем Востоке. Он противодействует нашим интересам как в Ираке, так и в Афганистане. И, что самое главное, стремление Ирана к получению ядерного оружия непосредственно угрожает США, Израилю и арабским государствам. Если Иран станет ядерной державой, это нанесет урон нашим важнейшим интересам на Ближнем Востоке. Несомненно, Иран представляет для нас гораздо большую угрозу, чем Россия.

Лоуренс Корб (Lawrence J. Korb), старший научный сотрудник Центра американского прогресса: Никто

После окончания «холодной войны» Соединенные Штаты не имеют дела с экзистенциальной угрозой, и у них нет геополитического противника «номер один». Но это не означает, что их интересам в сфере безопасности ничто не угрожает.

В краткосрочном плане США имеют дело с опасностью, которая исходит от вооруженных экстремистов, действующих в глобальном масштабе, вроде «Аль-Каиды», от деструктивных режимов типа Северной Кореи и Ирана и слабых и недееспособных государств, которые могут стать распространителями заразы или пристанищем для вооруженных экстремистов. Но ни одна из этих опасностей не представляет такой экзистенциальной угрозы Соединенным Штатам, какую представляла Советская Россия. Если не считать Ирана и Северной Кореи, обладающими крайне незначительным влиянием за пределами своих регионов, важнейшие угрозы исходят не от традиционных национальных государств.

В долгосрочном плане США также должны ответить на вызов, связанный с включением усиливающихся и возрождающихся держав, таких как Китай, Россия, Индия и Бразилия, в глобальную экономическую и военно-политическую систему. Но ни один из этих геополитических субъектов не является противником и, тем более, экзистенциальной угрозой. Фактически мы можем и должны вести сотрудничество с ними по ряду вопросов, важных с точки зрения нашей безопасности — таких как контроль над вооружениями, изменение климата, отмывание денег и наркоторговля. Кроме того, мы заимствуем деньги у Китая для финансирования нашего долга и используем российские маршруты для снабжения наших войск в Афганистане.

Риторические заявления о «геополитических противниках» должны стать достоянием истории как реликт «холодной войны», а США следует вести политику, призванную дать ответ на краткосрочные и долгосрочные вызовы.

Джон Феффер, содиректор проекта Foreign Policy in Focus: Соединенные Штаты

Обычно излюбленный вариант наших претендентов на должность президента — это Китай или исламский терроризм. Но Китай держит огромный объем наших долговых обязательств, а «Аль-Каида» быстро уходит в небытие. Поэтому Россия остается вариантом по умолчанию.

Честно говоря, нашим злейшим врагом я бы назвал нас самих. Мы наращиваем долг, постоянно увеличивая военные расходы. Мы расширяем список своих врагов посредством войн, оккупаций, операций сил специального назначения и беспилотников. Мы не выделяем достаточных ресурсов и не уделяем достаточного внимания крупнейшим угрозам, подрывающим нашу безопасность (не говоря уже о безопасности мира как такового), таким как изменение климата, распространение ядерного оружия и расширяющаяся пропасть между имущими и неимущими в масштабах всего мира. Конечно, если мы сами являемся своим худшим врагом, то нам легче изменить геополитическое уравнение, чем если бы важнейшей из угроз была Россия, Китай или «Аль-Каида». Ведь над ними мы не властны. Но мы можем побороть величайшего врага, просто взглянув в зеркало и изменив собственную политику.

Бэрри Павел, директор Программы в области международной безопасности Атлантического совета США: Иран

Основным геополитическим противником является для Соединенных Штатов Иран. Правящий иранский режим может угрожать и угрожает Соединенным Штатам различными способами и знает, что США мало что могут предпринять в ответ, если не считать полномасштабной войны (которая была бы катастрофой для интересов США). Иран — крупный источник нестабильности на Ближнем Востоке, один из ведущих спонсоров терроризма, не признающего национальных границ, производитель и поставщик оружия, при помощи которого в Ираке и Афганистане убивают военнослужащих США и коалиции. Когда Иран получит ядерное оружие, мир станет гораздо более опасным.

Дэвид Спиди (David C. Speedie), старший научный сотрудник Совета Карнеги по этике в международных отношениях: Никто

С точки зрения военного и, да, экономического господства, у Соединенных Штатов нет глобального противника номер один в том смысле, в каком этот вопрос мог рассматриваться до 1990 года. Заявление Ромни — в контексте нового Договора СНВ, вступления России во Всемирную торговую организацию и т.д. — совершенно смехотворно. Проблемы сегодняшнего дня и недавнего прошлого — Ирак, Афганистан — создали во многом мы сами, но их трудно назвать экзистенциальной угрозой. Можно добавить, исходя из внешнеполитических позиций, озвученных им во время кампании — «разбомбить Иран», «Россия — наш неизменный враг номер один», что крупнейшей угрозой Америке при президенте Ромни может быть... сама Америка.