Этот дефолт был «упорядоченным»: его согласовали в ходе переговоров, а не просто признали свершившимся фактом, что, надо полагать, хорошо. Однако история далека от завершения. Даже после списания части долга Греция — как и другие европейские страны, вынужденные принимать меры жесткой экономии в условиях депрессии — похоже, обречена на долгие годы страданий.

И эту историю нужно знать. Как отмечается в одной недавней научной работе по экономической политике, последние два года ситуация в Греции «толкуется как притча о рисках бюджетного расточительства». Ни дня не проходит без того, чтобы какой-нибудь политик или эксперт не возвестил с видом человека, делящегося своей великой мудростью, что мы должны немедленно урезать государственные расходы, не то превратимся в Грецию. В Грецию, я вам сказал!

Возьмем только один свежий пример. Излагая ответ республиканцев на послание президента Конгрессу, губернатор Индианы Митч Дэниелс (Mitch Daniels) подчеркивал, что «нас отдаляет очень небольшое расстояние от Греции, Испании и других европейских стран, которым угрожает экономическая катастрофа». Кстати, по-видимому, ему не сказали, что накануне кризиса у Испании был относительно небольшой государственный долг и профицит бюджета; проблемы возникли из-за неумеренности частного, а не государственного сектора.

На самом деле, греческий опыт показывает вот что: когда у страны дефицит при благоприятной конъюнктуре, могут возникнуть проблемы — это, в сущности, случай Греции, но не Испании — однако попытки ликвидировать дефицит, пока проблемы еще не решены, ведут к депрессии.

Сегодня депрессия, спровоцированная мерами экономии, отмечается на всей европейской периферии. Греция — самый тяжелый случай; уровень безработицы достигает 20 процентов, а социальная сфера, в том числе здравоохранение, разваливается на глазах. Но Ирландия, выполнившая все требования сторонников жесткой экономии, тоже находится в ужасном состоянии: уровень безработицы приближается к 15 процентам, а ВВП в реальном выражении сокращается двузначными цифрами. Столь же печально положение Португалии и Испании.

А меры экономии в условиях спада не просто ведут к большим страданиям. Существует все больше свидетельств того, что они не оправдывают себя даже в чисто фискальных категориях, поскольку сокращение бюджетных поступлений в связи с экономической депрессией в сочетании с ухудшением долгосрочных перспектив фактически снижает доверие рынка и затрудняет возвращение будущих долгов. Уму непостижимо, как страны, систематически отказывающие своей молодежи в будущем (в Ирландии уровень безработицы среди молодежи, бывший некогда ниже, чем в Соединенных Штатах, теперь составляет почти 30 процентов, а в Греции — целых 50) могут выйти на достаточно высокие показатели роста для обслуживания своего долга.

Все должно было быть иначе. Два года назад, когда многие политики и эксперты начали призывать перейти от мер стимулирования к мерам экономии, нам обещали, что при всей своей болезненности они принесут большую выгоду. «Мысль о том, что меры экономии могут спровоцировать стагнацию, некорректна», — заявил в июне 2010 года Жан-Клод Трише, тогдашний председатель Европейского центрального банка. Напротив, говорил он, фискальная дисциплина внушит доверие, и это приведет к экономическому росту.

И любое самое незначительное улучшение в экономике в условиях мер жесткой экономии превозносится как доказательство того, что эта политика работает. Ирландские меры экономии объявлялись успешными не единожды, а дважды: сначала летом 2010 года, затем прошлой осенью; каждый раз от хороших новостей быстро не оставалось и следа.

Можно задаться вопросом: какие были альтернативы у стран вроде Греции и Ирландии? Ответ таков: у них нет и не было хороших альтернатив, не предусматривающих выхода из еврозоны. Это крайний шаг, на который, если размышлять реалистически, их лидеры не пойдут, пока не будут исчерпаны все другие варианты. Если вас интересует мое мнение, то я считаю, что Греция быстро приближается к такому положению вещей.

Германия и Европейский центральный банк могли бы предпринять действия, которые сделали бы этот крайний шаг менее необходимым — и не требовать столь жестких мер экономии, и делая больше для укрепления европейской экономики в целом. Но суть здесь в том, что у Америки альтернатива есть: у нас собственная валюта, а сокращение ВВП в условиях мер экономии не является для нас неизбежностью.

Поэтому пора прекратить ссылаться на Грецию как на пример опасности дефицита: с точки зрения американцев Греция должна считаться примером опасности попыток поспешного сокращения дефицита в условиях продолжающегося экономического застоя (да, несмотря на то, что в последнее время мы слышим и хорошие новости, застой продолжается).

Итак, если вы хотите знать, кто на самом деле пытается превратить Америку в Грецию, то это не те, кто призывает расширить меры стимулирования нашей экономики, продолжающей переживать застой, а те, кто требует, чтобы мы подражали греческим мерам экономии (в отсутствие греческих ограничстоя я мы слышим и хорошие новости, й депрессии (да, несмотря на то, ч ить в штопор мер экономии и сокращения ВВП. ений на привлечение заемных средств) и тем самым окунулись в пучину депрессии по-гречески.