Иранский цейтнот.

С каждым днем сомнений все меньше: западный мир приготовился взламывать последний восточный ларец с нефтяными сокровищами [фотогалерея]

Журналисты «КП» приехали в одну из самых закрытых стран мира и попытались понять: выстоит ли Иран?

С нового года зловещие новости из региона посыпались в информационное пространство, как кассетные бомбы. Не выбирая целей, накрывая целые площади: «Иран готовится перекрыть вход в Персидский залив», «западные спецслужбы убили иранского ученого-атомщика», «мировое сообщество расширяет перечень санкций», «по договору от 1921 года Россия может оказать Ирану военную помощь», «американский авианосец прошел в Персидский залив»... Этот информационный шум мог иметь ровно два смысла: либо это «операция прикрытия», в ходе которой будет окончательно ликвидирован ближайший иранский союзник - Сирия, либо подготовка к непосредственному «экспорту демократии». Как и в случае с Ливией, все новости из Ирана попадали в Россию через западные информационные агентства, и верить им можно было лишь в самых крайних случаях. Медийная и виртуальная закрытость Ирана, спасшая страну от «оранжевой» революции 2010 года, теперь обратилась во зло. Быстро выяснилось, что официальное разрешение на работу журналистов в Иране рассматривается около шести недель. А вариант с «туризмом» со стопроцентной гарантией закончится депортацией. Как рассказывали знающие люди, имевшие отношение к нашей внешней разведке:

- Ты ночью, лежа в кровати, из-под одеяла высовываешь объектив, а к тебе уже спешат - проверить документы. И дело не в том, что в Иране такой ужасный режим. Нет. Страна живет в противостоянии с «белой», западной цивилизацией почти три десятка лет. Реакция на иностранцев ожидаемая. И, кстати, если быть честными до конца - совсем не иранцы в этом виноваты. Вообще там, в Иране, многое наоборот и совсем не так, как кажется из России.

Действительно, первый разрыв шаблона случился во время доверительного разговора с иранским послом в РФ. Я не стал кривить душой и честно рассказал господину Саджади, как Ливия проиграла информационную войну:

- Понимаете, господин посол, наша газета искренне поддерживала независимость Ливии, сочувствовала ей. Статьи из «КП» даже перепечатывали по распоряжению Сейфа Каддафи в ливийских газетах. А вот визы нам так и не дали. Несколько месяцев нам говорили в посольстве: «звоните завтра». Зато ливийские визы без проблем раздавали всяким цэрэушникам под прикрытием СМИ и откровенным врагам. А мы были вынуждены работать со стороны повстанцев. Странно, правда? Думаю, это было настоящее предательство ливийского дипкорпуса!

Иранский посол ответил на мое провокационное выступление своеобразно - ровно через неделю журналисты «КП» стояли на пандусе тегеранского аэропорта и жмурились от низкого зимнего солнца.

Иранские девушки охотно фотографируются, позируют, но при этом закрывают лица. Страна контрастов. Фото: Вадим ШЕРСТЕНИКИН Смотрите фоторепортаж

Можно ли любить доллар и ненавидеть США?

Для своих размеров международный аэропорт был пустоват: четыре рейсовых «Боинга» потерялись на огромном поле. Хотя местный аэро­порт, расположенный чуть ли не в центре Тегерана, принимает и выпускает самолеты каждые десять минут - расстояния между ключевыми городами Ирана измеряются многими сотнями километров. Билеты по нашим меркам дешевые. Слетать на другой край страны, в Ормуз, где в Персидском заливе болтается американский флот, стоит всего 400 долларов. Втроем. Туда и обратно! Мы вздрогнули, услышав цену на билеты в долларах. Оказывается, несмотря на декларируемый и реальный антиамериканизм, доллар в Иране оказался универсальной и стабильной расчетной единицей. Местную валюту - риал в последние месяцы страшно лихорадит. Власти пытаются удержать инфляцию любой ценой. Поэтому, как и в позднем Союзе, есть два курса валюты - официальный и черный. Это «свисток», через который стравливают пар и связывают лишнюю денежную массу. И, как и в короткое безвременье перед падением СССР, власть скрипит зубами, но никого за доллары не наказывает. И черная валютная биржа на главном рынке Ирана работает совершенно спокойно - толпы менял в открытую скупают валюту, а городской сквозняк шелестит миллиардными пачками риалов. Денег столько, что менялам их не спрятать на теле, да и нет в этом нужды... А доллары нужны всем. Существует ряд ограничений на вывоз заработанных денег за рубеж. Иностранные и местные бизнесмены, ведущие дела в Иране, могут вывозить прибыль только товарами. Например, запорной арматурой или иранской томатной пастой.

Которая, конечно, лучшая в мире (без иронии), но что с ней делать в Китае, например? Банков в одном только Тегеране больше, чем в Швейцарии, и это не метафора. Но банковская система в Иране замкнута сама на себя. Хотя нам подсказали несколько банкоматов, стоящих в дорогих отелях, через которые можно перевести деньги на зарубежный счет, если он есть. У кого счетов нет - вывозят наличку. В последний год богатые иранцы начали скупать недвижимость за рубежом - в неспокойном Ираке, в самых фешенебельных кварталах, где жили чиновники Саддама. В дефолтной Греции, в турецкой части Кипра. И для Ирана, пожалуй, это самый страшный знак беды. Наравне с неразделенной любовью к долларам.

- Но риал, мистер. Но! Доллар! - Не по-восточному вежливые и спокойные таксисты пытаются добиться от иноземцев своего.

Достаем спрятанные в чистые носки мелкие купюры - и сразу приветливо хлопают дверцы машин. На выезде из аэропорта - КПП. Охранник, спасаясь от слепящего солнца, заклеил стекло в своей будке куском газеты. Нарочито серая фотография в половину цветной полосы - две женщины и двое мужчин на фоне тюремных решеток. Руки у них связаны, а в заголовке с арабской вязью - знакомый логотип Фейсбука. За день до нашего прилета в Тегеране задержали четырех организаторов виртуального конкурса красоты, в котором приняли участие 25 тысяч иранцев. По мнению местных политиков, это «принесенная с Запада коррупция и бесстыдство, недопустимые в исламской республике».

В десятке километров от аэропорта на обочине дороги - причудливо сложенный стальной перст, воткнутый в небо. Это рука лидера исламской революции аятоллы Хомейни. В необычном памятнике много смыслов, один из них раскрыт в старой персидской пословице: «дурак смотрит на палец, умный - в небо, на Бога». Фотограф хватается за камеру, но водитель в ужасе выпускает руль и кричит: «Ноу!»

Сразу же за перстом аятоллы, на песчаном бархане - позиции наших, российских зэушек, прикрывающих небо над аэропортом. Зенитки придают этой композиции неожиданную смысловую законченность - добавить нечего, и понять можно по-разному.

О. Корнилий: - После исламской революции русским в Иране стало неуютно.Смотрите фоторепортаж Фото: Вадим ШЕРСТЕНИКИН

Шкура Грибоедова

Нам не советовали селиться в государственных отелях, даже если на них написано «5 звезд».

Знакомая ситуация: государство не так заинтересовано в прибыли, как частник. Поэтому за счет «советского» сервиса в таких отелях срабатывает «понижающий коэффициент комфорта». В нашем идеальном и частном трехзвездочном оте­ле был Wi-Fi, который на поверку оказался сущим издевательством над привычной нам виртуальной свободой слова. При каждом заходе в Интернет вас выбрасывало на страницу со специально отобранными «благочестивыми и душеспасительными» сайтами. Впрочем, такие фильтры обходятся с помощью программ-анонимайзеров, но нам некогда было возиться с Интернетом. Нужно было легализоваться в министерстве культуры «Эршад», получить аккредитацию и специального политически зрелого человека, которого мы будем кормить и ему же платить, а он - за нами приглядывать. А пока нам запрещалось вести съемку, разговаривать с людьми на улице и брать интервью у чиновников и политиков. И вообще нам порекомендовали не выходить из гостиницы... В день нашего прилета в Тегеране были отравлены четыре высокопоставленных офицера из «Стражей исламской революции» - военно-духовного ордена, на который опирается иранская власть. Даже несведущему человеку было понятно, что в Иране в интересах иных стран действует серьезная диверсионная сеть. И, по-видимому, началась активная фаза работы перед вторжением... В общем, мы были готовы терпеть неудобства.

На вторые сутки мы вдруг узнали, что никто так и не брался за наши аккредитации. На третьи сутки один из корреспондентов «КП» в полной мере ощутил себя Грибоедовым, который добивается приема у персидского шаха. Кровавый призрак русского дипломата стал осязаемым. Автора «Горя от ума» в свое время всласть погоняли по разным приемным, потом спровоцировали на серию безобразных выходок и с облегчением растерзали, свернув российско-персидские отношения «в связи с трагической смертью посла». Добиваясь своего, мы сделали три десятка звонков в московское посольство Ирана и зафиксировали местный физический феномен - локальное искривление времени и пространства. Например, из московского посольства Ирана факс в «Эршад» уходил ранним утром, а в Тегеран он прибывал только вечером. Иногда в министерство по каким-то своим делам забегал тегеранский экспат Леша и на чистом русском языке кричал нам:

- Мужики! Это Восток! Медитируйте!

До конца командировки оставались считанные дни, на носу были праздники в честь 33-летия победы исламской революции. Возможно, на этом и строился расчет. Но мы оказались упорнее. Я, например, девять часов просидел не вставая в офисе министерства, сверля глазами деловых барышень в хиджабах, играющихся с коммуникаторами. Барышни ерзали и кутали лица. Фотограф «КП» просто ходил вслед за главным визирем, наступая ему на пятки. Ходил даже в молельную комнату и тянул бесконечное, как нищий под окнами на заре:

- Ну сделайте нам аккредитации. Вы нам не помогаете, а обещали! У нас командировка кончается...

Собственно, именно в министерстве были видны как на ладони иранские внутренние противоречия между государственной властью и духовной. Намаз совершали лишь начальники и люди в годах. Молодежь несколько демонстративно оставалась за компьютерами.

За три минуты до закрытия учреждения на трехдневные выходные визирь шулерским жестом выбросил перед нами три визитки:

- Это информационные агентства, с которыми вы будете работать. Если откажетесь, я аккредитации не выдам.

В качестве прощальной мести визирь поручил заполнить наши пресс-карты девушке со сломанной рукой...

Анализ дружелюбия

В России принято считать, что мы с Ираном - великие друзья с общей судьбой. Действительно, когда-то русская диаспора в Персии не уступала по численности парижской или харбинской. А сейчас? Проверить нашу нынешнюю дружбу проще простого. Методика проста: если есть в стране русская, русскоязычная, православная диаспора, значит, «нашим» в Иране комфортно во всех отношениях. А иранцам комфортно с нами. При этом межгосударственные соглашения, договора и контракты почти ничего не значат. Еще Бисмарк заметил, что большинство таких документов не стоят бумаги, на которой они написаны. Дружба и взаимная приязнь крепче бумаги.

Православный храм в Тегеране оказался в «золотом треугольнике» города - через дорогу от бывшего американского посольства. Древняя православная община существует здесь с 1597 года и до сих пор живет по законам Российской империи! Венчание в Свято-Николаевском соборе иранские власти признают законным вступлением в брак. Как и регистрацию смерти или крещение.

Отец Корнилий распахнул перед нами дверь своей квартиры, усадил в старинные кресла перед почтенным мраморным столиком, принес чай... «Не тот век.

Где мы? - на секунду мелькнуло в голове. - Конец девятнадцатого?» Безжалостно добивая мое искаженное сознание, батюшка подает мне книгу в кожаном переплете. «Русская Персия», издана в 1909 году, на форзаце штамп - «Библиотека Русской общины 1920».

- Полистайте, интересный путеводитель. Меня поразило описание провалившейся революции 1906 года. Казачий корпус тогда спас шаха. И еще любопытны в той революции лозунги и роль англичан.

- Они, как всегда, «на стороне восставшего народа»?

- Верно. И цели у революции были интересные - против шаха и против русских. Одним махом двух зайцев. И в 2010 году та же самая линия прослеживалась - неприятие светской власти и антирусский мотив. Был запущен слух, его любила повторять молодежь, бегавшая по Тегерану: «русские продали властям секретные технологии для подтасовки выборов». Ничего не напоминает из последних событий в России?

- Большая в Иране община? Много наших?

- Библиотека есть, а общины уже нет. Есть прихожане у храма... Но в прошлое воскресенье я, например, служил один. Люди стали разъезжаться из Персии после исламской революции. В 1979 году достаточно либеральный режим пал, и многим здесь стало неуютно.

Отец Корнилий рассказывает нам, что миссионерство в Иране невозможно - смена веры карается смертью. Христианка, вышедшая замуж за перса, считается мусульманкой. Хотя иранские женщины иногда забегают к Хазрате-Мариам, Пресвятой Деве Марии...

- Мы для иранцев, конечно, союзники. Союзники с богатой историей, - говорит отец Корнилий и показывает нам казачью златоустовскую шашку конца XIX века. Этот материальный след русского влияния он купил на местной барахолке.

- С другой стороны, несмотря на врожденную вежливость иранцев, отношение к иностранцам особое. Дружелюбное, но свысока. Даже если этот иностранец проживает в Иране всю жизнь. Мельчайший конфликт, противоречие, столкновение интересов - и он тут же говорит вам: «Это моя страна! Ты здесь чужой!» И оспорить это невозможно.

Отец Корнилий начинает собираться - вечером ему надо быть в Бушере. Батюшка шутит, что не бывает пустым святое место - исчезла православная община в Тегеране, появился храм в Бушере, в городке русских атомщиков при станции. А потом его ждет еще один православный приход - в Дубае. В руках у миссионера XXI века целая простынка электронных авиабилетов. Каждые два дня - перелет от прихода к приходу. Век стирает расстояния, но живое пастырское слово не заменит никакой Интернет. И пока жива Россия, никуда она не исчезнет и не уйдет из тех мест, где побывала хотя бы единожды.

- Вы не переживайте, - сказал нам на прощание отец Корнилий, - великие нации не имеют диаспор. Великие нации просто есть.

Окончание в следующем номере.

29 фото Фотографии: ШЕРСТЕНИКИН Вадим

Поздний Исламский социализм

Тегеран оказался уникальным городом, который раскинулся сразу в трех климатических зонах. На юге к столице подступает солончаковая пустыня. Центр - субтропики, а на севере все зимние месяцы лежит снег и свистят совершенно сибирские метели. Север города богаче юга, и в Тегеране есть старинный обычай - не убирать со своей машины снег, чтобы все видели, что ты живешь в фешенебельном районе. Больше выделиться нечем - как и в СССР, в Иране существует четыре основных типа автомобилей местного производства. Иномарки, тем более дорогие, - великая редкость на дорогах, хотя автосалоны известных автомобильных брендов иногда встречаются. Но ездить на таких машинах непатриотично. Непатриотично многое. Вместо кукол Барби и Кена есть иранская Люси, сделанная в том же Китае. Люси пропагандирует семейные ценности, и в большинстве наборов она с мужем и ребенком. Смотреть спутниковое телевидение - плохо, но тарелки, ставшие привычной частью ближневосточной архитектуры, у людей есть. Если точнее - все крыши домов уставлены тарелками в ряд, одна к одной, только снизу их не видно. Непатриотично торговать культовыми марками американских сигарет. Каждая покупка пачки «Мальборо» в лавке возле гостиницы превращалась в маленький спектакль. Молодой перс, страшно пуча глаза, вынимал из-под прилавка сигаретные пачки, лично распихивал их по моим карманам, ежесекундно оглядываясь, а потом со словами:

«Ахмадинежад! Кххх!» - проводил ребром ладони себе по горлу, имитируя зверское повешение.

При этом продавец не был похож на затравленную жертву тоталитарного режима, совершающую мыслепреступление. В иранском обществе другие проблемы - зашкаливающий матриархат, в котором иранцы обвиняют светские власти.

- Бабы здесь вообще озверели, - жаловался нам Коля, экспат с 12-летним стажем, в котором причудливо смешалась русская и персидская кровь. - Вы представляете, сталкиваюсь с такой эмансипированной дамочкой на узкой улице. Не разъехаться. Ей сдавать назад 50 метров, а мне 500! Так она садится поудобнее и закуривает! 95% разводов по инициативе женщин, и я еще должен ее содержать до нового замужества! А детей она оставляет себе. И это исламская страна?

Молодежь не любит Запад, но учиться мечтает в США или Европе. Смотрите фотогалерею.

С продажной любовью тоже не все в порядке в Иране. Она есть и не особо скрывается. На одной из центральных улиц в час пик к нам в машину заглянула женщина в хиджабе и протянула визитку. Наш шофер и переводчик с непередаваемыми интонациями культурно пояснил нам род занятий этой дамы:

- Индивидуалка!

Несмотря на кажущуюся простоту, разврат сложен в практической реализации. Падшую барышню теперь можно встретить в парке, в гипермаркете или в районе Бельведера - старинном месте, где издавна продается любовь. Но просто в гостиницу или домой такую даму не приведешь. В гостиницу не пустят, соседи осудят. Нужно снимать квартиру, регистрировать временный брак. При этом исламские стражи не дремлют - десятками отлавливают сильно накрашенных барышень в публичных местах и после общественного порицания сдают на руки родственникам.

- А родственники, как правило, люди верующие, они их сами убьют! - с удовлетворением констатировал Коля.

По его словам, основная проблема Ирана - углубляющиеся противоречия между светской и духовной властью. В октябре аятолла Али Хаменеи заявил о возможности перехода от президентской формы правления к парламентской. Иранское общество не раскололось, а надорвалось от этого заявления. И можно с грустью констатировать факт - Иран начинает переживать свой «позднесоветский» период. Когда реальная жизнь входит в противофазу со строгими моральными и идеологическими нормами. А тайная либерализация жизни лишь раскручивает маховик внутренних противоречий.

На чужом празднике

В пятницу, в молитвенный день, в Иране начались десятидневные празднования годовщины исламской революции. Забитый в будние дни машинами, Тегеран казался безлюдным. Лишь кое-где на главных развязках творился «самоупорядоченный хаос»: пешеходы не обращают внимания на машины, те игнорируют пешеходов, и все вместе плюют на светофоры. Мы быстро сгоняли в самый «нехороший» квартал Ирана, куда якобы «боится заезжать полиция». Квартал нас разочаровал своей респектабельностью, а местные жители - дружелюбием. Единственное, чем дальше мы уезжали от центра - тем меньше встречалось праздничных флажков, шариков и гирлянд. Как мы и предполагали, социальное расслоение в Иране незначительно и не выпячивается. Минимальная зарплата в стране - 550 долларов, самая высокая в Азии. Правда, нам часто жаловались, что цены за последние четыре года выросли из-за санкций, а вот зарплаты остались на месте. В случившемся иранцы склонны винить президента - за то, что тот, дословно, «испортил отношения со всем миром». Действительно, мы не видели портретов Ахмадинежада даже в государственных учреждениях, а вот лики аятолл - на каждом шагу. Авторитет духовной власти Ирана по-прежнему непререкаем и не обсуждается, тем более с иностранцами. И в этом мы тоже убедились, шагая бесконечными улицами к так называемому рингу, где два раза в год с духовно-политической проповедью выступает аятолла Али Хаменеи. Вместе с нами на проповедь шагали полтора миллиона иранцев! И никто их не гнал туда палкой.

С нами все было сложнее. На перекрытых улицах нас проверяли и обыскивали через каждые десять метров. Убрали аппаратуру - не помогло. Наконец у входа в зал нас окончательно затормозили возле столика с аккредитациями для прессы. Для исламской прессы. Как нам пояснили сотрудники пресс-службы, «слушать аятоллу вам не надо». В итоге мы уселись возле фургончика с бесплатным чаем и финиками, прямо под репродуктором, в котором аятолла в эти секунды обещал всему миру «удалить Израиль, как раковую опухоль». Мы курили «вражеские» американские сигареты и угощали ими иранскую молодежь. В считанные секунды к нам выстроилась очередь. Из общения с парнями мы узнали про новую геополитическую ось Иран - Россия - Китай, которая всех победит. А еще мы выслушали ряд взаимоисключающих жалоб. По мнению молодежи, «весь Запад - враг Ирана», при этом все хотят учиться именно на Западе. Образ мышления показался до боли знакомым - «перестройка-стайл».

Отец ученого-физика, убитого западными спецслужбами, каждый вечер встречается со студентами. Иран нашел асимметричный ответ Западу. Смотрите фотогалерею.

Фундаментальная оппозиция

После массовых беспорядков двухлетней давности власти серьезно зачистили политическое пространство. Отчасти им помог сам Запад - внешнее давление зацементировало общество. Мы пытались «пробить» для встречи нескольких иранских прозападных оппозиционеров. Два деятеля оказались под домашним арестом, и к ним не пускают даже жен и детей. Еще один видный оппозиционер, хозяин издательского дома «Иран», временно отъехал в Сирию, после того как посмел публично покритиковать за мрачность и унылость черный цвет традиционной исламской одежды. Около 100 общественных деятелей сидят в тюрьмах, около 400 человек бежали на Запад. При такой арифметике встреченный на улице парень в шапке цветов английского флага просто бежал от нас в панике. Наконец министерство предоставило нам идеологически зрелого оппозиционера, главу партии «Народолюбие», крупнейшей в стране, главного редактора одноименной газеты и депутата парламента. Встреча была показательной, потому что, по мнению местных политологов, у этой партии большое будущее на парламентских выборах. И высказанное господином Мостафой Ковакебиани можно посчитать за вектор развития внутренней и внешней политики Ирана.

- Господин Мостафа, ваша партия называется оппозиционной.Что вы хотите изменить?

- Мы хотим изменить наше государство в рамках ислама. Мы считаем, что за последние годы исламский закон серьезно ослабел. И это мешает нашему государству.

- Есть ли у вас ощущение, что Запад вот-вот начнет войну против Ирана?

- Они очень хотят начать с нами войну, но не имеют такой возможности. И это их страшно злит. Они знают, чем может закончиться война с Ираном. Им удобнее и проще сделать то, что случилось в Ливии. И опять, у Запада здесь нет таких возможностей.

В своих оценках дружбы с Россией господин Мостафа не стал разводить цветастую восточную дипломатию, а начал рубить правду-матку:

- Россию мы считаем своим другом, но есть одно условие. Россия не должна думать только о своей пользе, о своей прибыли, когда дружит одновременно и с нами, и с Западом. Мы давно заметили, что Россия дружит с нами, когда ей выгодно! СССР пытался создать в Иране коммунистическую партию, чтобы проводить здесь свои интересы. Устройство атомной станции в Бушере - прошло почти 20 лет, а до сих пор она толком не работает. Там большие проблемы. Россия нарушила договор, по которому обещала поставить нам комплексы ПВО. Нарушила ради своих отношений с Западом. Хотя мы даже заплатили деньги за эти комплексы.

Главная иранская военная тайна

Недавние события в Ираке, Ливии, Египте, Тунисе и на дальнем рубеже иранской обороны - в Сирии развеяли последние иллюзии. Особенно был показателен пример Каддафи, который отказался от своего ядерного оружия ради мифической «дружбы» с Западом. Из этой трагедии Иран сделал вывод, который озвучил нам спикер МИДа Рамин Мехманпараст:

- Победа революции открыла нам важную тайну - мы должны опираться только на себя! На свой ум, на своих ученых, на свою промышленность, на свою нацию. Кроме нас самих, других защитников у нас нет. Надеюсь, и другие народы научатся у нас, как в одиночку можно противостоять агрессивной политике Запада.

Не знаю, какие идиоты из каких спецслужб каких стран планировали и реализовывали убийство иранского ученого-атомщика Мостафы Рошана. За неделю до нашего приезда тридцатилетнего ученого взорвали в машине возле его же дома на севере Тегерана. Сейчас над подъездом висит огромный плакат с фотографией ученого, и каждый вечер к его отцу приезжают группы студентов со всей страны - поговорить. В Иране существует культ шахидов, мучеников за веру. Культ искренний, «народный», это почувствовалось остро в городе Кум, духовном центре Ирана. Мы видели, как в специальный «мавзолей шахидов» люди шли нескончаемым потоком.

Грузный охранник пропускает нас в квартиру. На коврах сидят десятки молодых людей - все слушают отца шахида. Он без нужды поправляет и трогает фотографии сына дрожащими пальцами. Рассказывает, что сын его с детства хотел быть ученым, это была его цель и он ее достиг... И именно за это его и убили. Говорю господину Рахиму:

- Можно не любить Иран, можно иметь иную веру... Но убийство ученых - это преступление, которое осудит любой нормальный человек. Чем Иран может ответить на это преступление?

Отец смотрит на меня внимательно, потом просит через переводчика, чтобы я записал сказанное без искажений. Я обещаю. Просит еще раз, и в ответ я, не находя больше слов, крещусь. Мусульманин верит христианской клятве:

- Вчера и сегодня почти три тысячи студентов со всего Ирана поклялись стать учеными-атомщиками, даже если им придется учиться на несколько лет больше. Вот наш ответ Западу. Пусть Запад крепко подумает над нашим ответом.

Как и в позднем СССР, в Иране культ постепенно превращается в фарс. Смотрите фотогалерею.

ВЗГЛЯД С 6-го ЭТАЖА

России придется выбирать

Перед Москвой стоит сложнейшая дилемма: чем пожертвовать в угоду нашим долгосрочным политическим интересам - партнерством с Тегераном или перезагрузкой отношений с США.

Похоже, дело идет к тому, что американцы вкупе с израильтянами действительно нанесут удар по Ирану. Причем произойти это может уже нынешним летом. Заявления западных политиков звучат все более зловеще, усиливаются санкции, а в район Персидского залива одна за другой потянулись авианосные группы ВМС США.

Формальный повод: тегеранский режим продолжает ускоренно клепать свою атомную бомбу, а это - смертельная угроза Израилю и Западу в целом. Однако большинство экспертов уверены, что до создания ядерного оружия Ирану пока как до луны, тем более что страна не собирается выходить из режима нераспространения. В реальности же глобальная цель Вашингтона - нанести непоправимый ущерб иранской экономике и оборонной инфраструктуре, настроив население против строптивого президента Ахмадинежада, который, мол, накликал на свой народ все эти беды. А самое главное - взять под контроль транспортировку иранской нефти из Персидского залива, посадив, при необходимости, на голодный сырьевой паек Китай и обесценив стоимость российского «черного золота».

Нас, конечно, такая перспектива не устраивает. Надо бы Иран поддержать. Но проблема в том, что тегеранский режим сам провоцирует военную развязку. Отказался закупать в России топливо для построенной нами же АЭС в Бушере (а это гарантированный мирный атом), грозит «стереть Израиль с политической карты мира», перекрыть Ормузский пролив, по которому идет 40% мирового экспорта нефти. Если мы пойдем на усиление партнерства с Ираном при таких условиях, то рискуем вдрызг разругаться с США. Это тоже явно не в наших интересах.

Наверное, лучше держать середину. С одной стороны, Россия вместе с заинтересованным Китаем должна блокировать любую попытку протащить через ООН резолюцию, развязывающую войну против Ирана; продолжать поддерживать Сирию, потому что с такой «занозой» в спине Западу идти в поход на Персию проблематично; мониторить ядерную программу Ирана в рамках МАГАТЭ.

С другой - Москва своим сотрудничеством могла бы несколько ослабить санкции США и ЕС против Тегерана. Но в то же время мы должны четко дать понять иранцам, что их излишняя закрытость в ядерных делах, неоправданный гонор во внешней политике вредят им самим. Иран - наш партнер, но не преданный союзник, воевать за него Россия не станет.

Андрей БАРАНОВ