Есть ли будущее у капитализма? Реплика Александра Привалова

Очередной Всемирный экономический форум в Давосе – он закончился в воскресенье – прошёл, кажется, с заметно меньшей, чем обычно, парадностью. Особых фанфар не было – да и не ожидалось. До такой степени не ожидалось, что организаторы даже отступили от сложившейся традиции.

Обычно первая сессия форума посвящалась обсуждению экономических прогнозов на ближайший год. Но в этот раз мировая экономика ведёт себя так непредсказуемо, что взамен прогнозов первая сессия форума обсуждала весёлый вопрос: есть ли будущее у капитализма? Задай кто-нибудь этот вопрос политическим и экономическим бонзам, собирающимся в Давосе, всего двадцать лет назад, сразу после краха советской системы, единственным ответом было бы покручивание пальцем у виска.

Тогда казались абсолютно незыблемыми две аксиомы. Во-первых, не просто у капитализма есть будущее, но будущее и есть исключительно капитализм. Во-вторых, это будущее светло и прекрасно. С первым из этих утверждений ничего особенного не произошло: о новых социалистических революциях по-прежнему грезят не слишком многие. А вот вторая аксиома лопнула: ничего хорошего в ближайшем будущем капитализм, а с ним и мировую экономику, не ждёт. И даже не это скверно, а скверно то, что никто так и не понимает, что нужно делать.

Единственным путём решения самого больного вопроса, европейского кризиса долгов, по-прежнему хотят считать быстрое и радикальное сокращение бюджетных расходов. О том, что этот путь ведёт в никуда, говорят многие виднейшие эксперты. Финансист Джордж Сорос говорил в Давосе о том, что дальнейшее затягивание поясов в Европе "будет порождать экономические и политические напряжённости, которые могут привести к развалу ЕС".

Нобелевский лауреат Пол Кругман не устаёт напоминать, что период экономического спада – неудачное время для сокращения госрасходов. На такой шаг стоит решаться только тогда, когда частный сектор экономики начнёт возвращаться к устойчивому росту, чем пока даже и не пахнет. Но ведущие политики всего этого будто и не слышат. В своей речи на форуме Ангела Меркель чуть не слово в слово повторила всё то, что говорила и с начала долгового кризиса: что страны еврозоны должны ответственно подходить к финансам и к бюджетной дисциплине, что нужна жёсткая экономия – и так далее. Сравнительной новостью в её речи был призыв к проведению структурных реформ с целью создания новых рабочих мест. К сожалению, госпожа Меркель не разъяснила, как удерживать на одной ладони эти два арбуза: жёсткую бюджетную дисциплину – и создание рабочих мест. Не только теория, но уже и сегодняшняя практика показывает, что совмещать эти вещи невозможно: все видят, как сокращение госрасходов в южноевропейских странах автоматически ведёт к сокращению рабочих мест. Так что к чему именно зовёт канцлер Германии, Давос не прояснил – придётся ждать практических шагов и уже по ним судить о ходе внутривластных дискуссий.

Отдельно стоит сказать о российских участниках форума. Крупные действующие чиновники: первый вице-премьер Шувалов, помощник президента Дворкович, первый зампред Банка России Улюкаев – один за другим грустно сетовали на недостаточную либеральность как экономической, так и политической жизни в России. В их сетованиях, не стану спорить, есть вполне справедливые слова, но всё-таки производят они какое-то диковатое впечатление. Нельзя запретить, например, многолетнему помощнику президента говорить про "чрезмерное вмешательство государства в экономическую жизнь, раздутость и постоянное давление со стороны государства", а также про "невозможность для людей пробиться туда, куда они хотят пробиться, в том числе и из-за коррупции". Но приличия, мне кажется, требуют сопровождать такие слова либо внятным рассказом о действиях, предпринятых и предпринимаемых лично оратором на своём высоком посту, – либо уж выходом в отставку. Иначе очень уж выходит неубедительно.

Возвращаясь же к вопросу, есть ли будущее у капитализма, замечу, что он не очень корректно сформулирован. У капитализма как системы, базирующейся на частной инициативе и ответственности, – безусловно, будущее есть. У нынешней модели мировой экономики – с немыслимо гипертрофированной ролью финансового сектора – будущего, очень похоже, нет. Но гигантская политическая влиятельность этого самого финансового сектора надёжно блокирует (во всяком случае, до сих пор блокировала) не только реальные шаги к серьёзным переменам, но и сколько-нибудь радикальные разговоры о них: даже такой, вовсе не революционный по сути шаг, как налог на финансовые операции, к которому уже готовы прибегнуть отдельные страны, тут же публично клеймится лидерами других стран как "безумие".

Отсюда, надо полагать, и грустная бесплодность нынешнего Давосского форума.