Между попранным Вестфалем и анархией

Несколько недель назад в сети появился текст главы частной разведывательной структуры STRATFOR Джорджа Фридмана "Ливия и проблема Гааги". Этот текст, перевод которого мы вскоре предложим вниманию читателей Terra America, посвящен критике "правового абсолютизма", который мешает любым политическим договоренностям с диктаторами. Фридман указал на то, что при всевластии Гааги ни одна "сомнительная" политическая фигура не будет готова передать власть мирным путем, так как для нее это будет означать потерю не только имущества, но и, скорее всего, жизни. "Политика правовой мести" оказывается главным препятствием строительству демократии. Мы открываем дискуссию по поводу "политики гуманитарного вмешательства" статьей известнейшего американского политолога Эдварда Люттвака.

Вестфальская система, созданная еще после Тридцатилетней войны, и определявшая правовую суть международных отношений последние триста пятьдесят с лишним лет, закрепляла за каждым правительством абсолютный суверенитет и монополию на применение силы внутри страны. Эта система международных отношений была разрушена еще в тот момент, когда США и их союзники приняли решение вмешаться в проблему Косово.

Парадокс нынешней ситуации с де-факто неработающей Вестфальской системой в том, что не существует внятно артикулированной инициативы о созыве глобальной конференции, которая должна разработать новые правила международных отношений взамен потерявших актуальность. Сейчас миру приходится лавировать между попранным Вестфалем и международной анархией. Необходимо выработать новое соглашение, равноценное, по сути, Вестфальскому, которое закрепит преобладание гуманитарных соображений над государственным суверенитетом.

Когда нарушение соглашения было осуществлено де-факто, практически никто не обсуждал и не анализировал в полной мере дипломатические последствия этого шага. Конечно, имели место дебаты моралистов с юристами, но точка в них так и не была поставлена, поскольку ни один правовед с точки зрения легитимности не видит в международном праве оснований для вмешательства одного государства во внутренние дела государства другого. Моралисты возражали, что это означает готовность позволить Гитлеру извести всех евреев, только потому, что это его "внутреннее дело". Такова была тональность этих дебатов, да и сейчас, стоит лишь затронуть эту тему, и не остается иных примеров кроме Холокоста. Оппонирующие стороны, ведя диалог на разных языках, перестают понимать друг друга.

В США существует смертная казнь. А некоторые страны Европы (например, Швеция) считают этот вид наказания неприемлемым и незаконным. Однако шведское правительство не предпринимает решительных дипломатических шагов в отношении Америки, исходя из этого заключения: ведь никто и никогда формально не отменял Вестфальскую конвенцию. С точки зрения правовой проформы, если Муамар Каддафи решил стрелять из пушек в собственный народ, это не повод для интервенции. Даже с одобрения ООН такой операции, суверенитет этой страны будет нарушен.

Вот вам еще пример из текущей политической ситуации. Если вам не нравится Каддафи, что тогда прикажете делать с Башаром Асадом, исходя из той же самой гуманитарной логики? Лично мне последний неприятен еще больше, чем тот же Каддафи. Сирийская система позорна – всем заправляет этническая мафия алавитов, чье экономическое жульничество держит народ в нищете. Валовой продукт одной израильской Хайфы, чье население четыреста тысяч, превосходит валовой продукт Сирии, чье население семнадцать миллионов! И это плоды деятельности семейки Асадов, но бомбят, заметим, пока что одного Каддафи. Почему же логика гуманитарной интервенции не работает в случае Сирии? Вам больно видеть, как притесняют палестинцев? А что вы думаете о положении жителей Тибета, которые и многочисленней, и беззащитней, чем сирийцы? Каждый из этих случаев вопиющ с точки зрения моралиста. Но мы видим решительную борьбу лишь с режимом Каддафи…

Сейчас вопрос о вмешательстве в дела другой страны решается каждый раз исключительно с точки зрения практичности, сиюминутных интересов. Возьмем, к примеру, Судан, президент которого настоящий исламист-фанатик и массовый убийца. Но при этом он "не создает нам проблем". В понедельник он нарушает права человека и режет всех инородцев, а уже во вторник с ним мирно беседуют о судьбе Южного Судана, потому что все хотят, чтобы процесс отделения прошел спокойно, ведь согласно Вестфальскому соглашению каждый князек по-прежнему является полновластным хозяином своей территории. Но если мы хотим покончить с этой формулой по гуманитарным соображениям, нам необходимо выработать новую, фиксированную и досконально прописанную, теорию международных отношений.

Пока ее не существует, а все базируется на гуманитарном прецеденте, который не признается всеми участниками международных отношений, ничего хорошего ждать не приходится. Только в подобных условиях правовой неопределенности возможен, например, Гаагский трибунал, куда попадает тот или иной изобличенный "угнетатель". Такой международный орган полностью бесполезен по самой своей сути. Эта гаагская лавочка не что иное, как сборище адвокатов и судей, которые сидят себе в Гааге, пьют и едят, получая хорошие деньги за бесконечные процессы по типу процесса над Милошевичем или судебного разбирательства о геноциде в Руанде. Рядовому адвокату приходится бегать в поисках клиентуры, а работники Гаагского трибунала будут затягивать каждое дело на сорок пять лет, чтобы спокойно досидеть до пенсии.

Эта система чужда правосудию. Милошевич умер, когда не было достигнуто согласия даже по первому пункту обвинения. Но пусть попробуют привлечь к суду того же Ху Цзиньтао, главу режима, который угнетает жителей Тибета. Бомбардировки Ливии Муамара Каддафи на фоне ласковых увещеваний Сирии Асада выглядят как сугубый частный произвол. Такой подход дискредитирует любую попытку привнести гуманитарный акцент в международные отношения.

Все это только подтверждает тот факт, что мы вышли из системы, которая работала веками, но теперь не способна ответить на вызов очередного Гитлера. Очевидно, что в вестфальской системе существует множество противоречий. Но страны, выступающие против нее, должны объединиться для совместной выработки обновленного варианта теории международных отношений, в котором были бы учтены пожелания каждой стороны.