Ленин и поляки о России, Покровский о великорусском шовинизме и советский национальный роман
8-12-2024, 13:06. Разместил: Око Политика
1. Радослав Сикорский работает официальным представителем открытых врагов России, он занимает пост министра иностранных дел Польши. Цитирую его свежую реплику в наш адрес (ссылка):
Моё послание российской делегации заключается в следующем: мы не поддаёмся на вашу ложь. Мы знаем, что вы делаете. Вы пытаетесь восстановить Российскую империю, и мы вам этого не позволим. Мы будем сопротивляться вам на каждом шагу.
Как видите, наши открытые враги и отечественные неокоммунисты едины в своей нелюбви к Российской Империи. Скажу больше, это традиция. Цитирую Ленина (ПСС, т. 31, стр. 433-434):
Почему мы, великороссы, угнетающие большее число наций, чем какой-либо другой народ, должны отказаться от признания права на отделение Польши, Украины, Финляндии? Нам предлагают стать шовинистами…
Мы к сепаратистскому движению равнодушны, нейтральны. Если Финляндия, если Польша, Украина отделятся от России, в этом ничего худого нет. Что тут худого? Кто это скажет, тот шовинист. Надо сойти с ума, чтобы продолжать политику царя Николая. Ведь Норвегия отошла от Швеции… Когда-то Александр I и Наполеон обменивались народами, когда-то цари менялись Польшей. И мы будем продолжать эту тактику царей? Это — отказ от тактики интернационализма, это шовинизм худшей марки.
2. Михаил Покровский, которого Ленин выдвинул на позицию главного русского историка-марксиста, полностью разделял взгляды Ильича. Забавно, что в наши дни можно открыть твиттер и прочесть там примерно то же самое (ссылка):
Выступая на Всесоюзной конференции историков-марксистов против утверждений т. Махарадзе, затушёвывашего грабительский характер присоединения Грузии к России, Покровский говорил: «Ещё раз повторяю, я считаю, что т. Махарадзе относится к нам, русским, слишком снисходительно. В прошлом мы, русские, – я великоросс самый чистокровный, какой только может быть, – в прошлом мы русские величайшие грабители, каких только можно себе представить». (Редин М. М. Н. Покровский как историк колониальной и внешней политики самодержавия // Историк-марксист. 1932. N 1).
В 1930 товарищ Покровский заявил на конференции историков-марксистов, что «русская история» — термин контрреволюционный, «одного издания с трёхцветным флагом и единой неделимой». Термины «русская литература» и «история русской литературы» также должны быть безжалостно вымараны из программы советских школ.
Именно любимый Лениным Покровский, старый его товарищ по партии, отвечал в первые 15 лет советской власти за идеологическую сторону советского образования. Русских историк-марксист выставлял тупыми, агрессивными и злобными захватчиками. Цитирую (ссылка):
Для трудов Покровского свойственны интернационализм и обличение имперских и шовинистических стереотипов, имевших место в русской исторической науке, в частности, утверждения о «несамостоятельности» и «культурной отсталости» угнетённых Российской империей народов. Стремясь обличить внешнюю и внутреннюю политику правящих классов, Покровский делал ударение на негативных аспектах русской истории, ранее замалчивавшихся. В духе исторического материализма он указывал на классовое угнетение, агрессии и завоевательные войны Российской империи, ограбление ей порабощённых народов, технологическую отсталость. Его отношения к царю, дворянству, купечеству и мещанству было преимущественно критичным. Особое место в творчестве Покровского занимает откровенно описание традиционных «героев» русской историографии. Монархи, полководцы, государственные и церковные деятели, дипломаты предстают в работах советского историка в совершенно ином свете — как эгоистические, жестокие, ограниченные, невежественные личности. Для достижения большего воздействия на читателя представители правящих классов и руководители обличались при помощи сатиры, иронии и гротеска.
3. Некоторые пишут, что в середине 1930-х Сталин разогнал школу Покровского и отказался от совсем уж яростной русофобии и отрицания русской истории. На носу была Война, а воевать в ней предстояло в первую очередь русскому большинству населения, поэтому стране нужны были исторические герои, вроде Суворова, Ушакова, Кутузова и Александра Невского, про которых с одобрения Партии начали писать книги и снимать фильмы, в честь которых начали учреждать ордена.
Однако взращённая Лениным идеология никуда не делась и продолжала развиваться, особенно в окраинных республиках СССР. Историк Александр Дюков пишет (ссылка 1, ссылка 2):
Как начинается книга с типовым советским нацроманом.
– русские (именно так, не имперские и даже не российские) промышленники;
– алчность и беззастенчивость;
– хищничество;
– пришли в патриархальный край с богатейшими залежами.
В данном случае перед нами предисловие к роману классика казахской литературы, впервые изданного в 1950-е и постоянно переиздававшегося.
Наверное, проклятый Сорос постарался.
…
Самое забавный момент, связанный с советской «антиколониальной» среднеазиатской прозой – в том, что у властей имелась абсолютно железная идеологическая индульгенция, позволявшая не плодить тексты про алчных и хищных русских промышленниках в патриархальных краях.
Индульгенция эта была выписана непосредственно Энгельсом, написавшем:
«Россия действительно играет прогрессивную роль по отношению к Востоку… господство России играет цивилизаторскую роль для Черного и Каспийского морей и Центральной Азии» (Соч., т. 27, стр. 242).
Но ленинский BLM-завет оказался сильнее Энгельса.
Вернуться назад