Как появился воровской язык

ПРОИСХОЖДЕНИЕ БЛАТНОГО ЖАРГОНА

Блатной жаргон существует в нашей стране, как минимум, с момента появления первых острогов, где содержались осужденные преступники, то есть примерно с XVI века.

Долгое время феня оставалась лишь языком уголовных элементов. Но с ХХ века началось распространение тюремной лексики среди обывателей. Во многом это связано с тем, что количество заключенных, отбывавших наказание в советских тюрьмах и лагерях, заметно возросло по сравнению с дореволюционной Россией. Массовые амнистии, популяризация блатной романтики отдельными деятелями культуры тоже внесли свою лепту в этот процесс.

Изначально сам по себе блатной жаргон появился, чтобы скрыть информацию, не предназначенную для посторонних ушей. Криминальные элементы могли обсуждать детали будущего ограбления в присутствии зевак или полицейских, не будучи изобличенными. Сидельцы предупреждали друг друга прямо при тюремщиках. Сейчас, когда большинство обывателей и правоохранителей понимают блатную речь, лихие люди ботают по фене лишь для того, чтобы подтвердить свою принадлежность к преступному миру.

Свой блатной жаргон есть везде, где существует криминальная прослойка общества. Согласно распространенной в научных кругах версии феня возникла на основе языка коробейников (офеней). Не имея официальной письменности, офени передавали свой язык устно из поколения в поколение. Вскоре им стали пользоваться бродячие музыканты, конокрады, сутенеры, попрошайки.

ЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ

Интерес среди лингвистов и просто любопытствующих интеллигентов к специфическому языку криминалитета всегда был высоким. Еще во времена царской России многие ученые публиковали труды на данную тему. Например, В. Даль сравнивал уголовный жаргон с «блатной музыкой», сочиненной ворами и жуликами разных мастей.

Примечательно, что В. Трахтенберг – составитель книги «Жаргонъ тюрьмы», изданной в 1908 году в Санкт-Петербурге, — по совместительству являлся международным аферистом. Этот предприимчивый делец как-то сумел продать французскому правительству рудники в Марокко, которых не было в реальности.

Яркой особенностью блатной фени является частое обращение к терминам из учебника зоологии. Возможно, это связано с психологическими аспектами тюремной жизни, когда заключенному часто бывает нужно унизить сокамерников, продемонстрировать им свое пренебрежительное отношение. Такие слова, как правило, несут негативный оттенок: петух, козел, бык, конь, крыса (ворующий у своих), наседка (стукач).

Блатная феня также изобилует прилагательными, перешедшими в разряд существительных, когда то или иное качество человека становится его обозначением. Например, блатной, смотрящий, ментовской, обиженный, опущенный, черный, красный, кумовской и т. п.

Исследователи отмечают, что блатной жаргон часто пополнялся заимствованиями из других языков: в российских тюрьмах кого только ни было. Например, известное слово «фраер», по одной из версий, произошло от немецкого frei, что переводится на русский как «свободный». Слово «марвихер» (опытный вор высокой квалификации) на идише означает «способный заработать». А вот термин «барыга» (спекулянт, нечестный делец) образован от слова «барыш», имеющего тюркские корни. Большая же часть фени – это упрощенные или устаревшие слова русского языка, которым иногда придается иное значение.

Блатной жаргон – явление меняющееся, живое. Каждая тюрьма или зона, каждая преступная профессия предполагают свои специфические словечки.

КТО ГОВОРИТ

Многие россияне недовольны тем, что слова из блатного жаргона постепенно перекочевывают в лексику людей, далеких от криминала. Через средства массовой информации, фильмы и книги молодежь давно знает, что такое «гнилой базар» или «понты». Однако тюремная субкультуры является неотъемлемой частью жизни нашего общества, а блатная феня богата на емкие фразы и самобытные выражения, яркость и эмоциональность которых трудно не признавать.

По фене ботают две основные категории людей: сами уголовники и так называемые «пассажиры», которые не имеют прямого отношения к преступному миру, но в силу тех или иных обстоятельств сталкиваются с криминалитетом. Если для первых феня – это их язык, на котором они думают и говорят постоянно, порой даже не зная, как по-другому выразить свои мысли и чувства, то «пассажиры» хоть и понимают уголовную лексику, но пользуются ею лишь при необходимости. Тех же людей, которые пытаются выдавать себя за блатных, используя теоретические знания жаргонных выражений, настоящие преступники вычисляют сразу.

Несмотря на то что феня практически изобличает преступника, воры говорят на своем языке, это часть их имиджа, которым они гордятся. Блатной жаргон понимается ими как свой особый язык, противопоставляющий блатных всему остальному обществу, законов которого они не признают.

Примечательно, что существуют переводы отдельных классических произведений на феню. Особенно в этой связи известен Фима Жиганец (настоящее имя – Александр Сидоров). Этот автор, например, переложил на блатной жаргон известное стихотворение М. Ю. Лермонтова «На смерть поэта».