Жалобы на тоталитаризм в Прибалтике, Латвия против релокантов, эстонские учителя не знают эстонский

Жалобы прибалтов на оккупацию, репрессии и тоталитаризм издалека, конечно, выглядят обосновано: маленькие симпатичные республики, были насильственно присоединены, их элита и интеллигенция репрессированы, жить приходилось в невыносимых условиях жуткого советского быта и удушливой атмосферы несвободы.

Всё это так, пока не подкрутить фокус исторического микроскопа, и тогда картина «тоталитарной оккупации» становится интересней.

Во-первых, сама советская власть – плоть от плоти, кровь от крови прибалтийского национализма, вспыхнувшего в революцию. Латышские и эстонская стрелковые дивизии — это гвардия большевиков, своими штыками оборонявшая их власть в столице, вносившая решающий вклад в ряд сражений войны. Кроме того, прибалты были национальной базой для кадрового комплектования органов ВЧК-ОГПУ, ставшего основой репрессивного аппарата.

Во-вторых, реальные ужасы советского тоталитаризма прибалты испытали в короткий период – 1940-1941 годов, когда реально была зачищена национальная элита и национальная интеллигенция, только за то, что она буржуазная.

Жалобы на поствоенные репрессии в Прибалтике нужно воспринимать через призму массового коллаборационизма. Литовцы, латыши и эстонцы сами, без помощи немцев уничтожили еврейское население своих стран, простым и массовым способом – соседи прибалты расправились с соседями евреями. Массово участвовали в добровольческих формированиях СС, коллаборационистской полиции, парамилитарных формированиях.

Александр Дюков пишет, что семья Каллас была замешана в участии в эстонском парамилитарном формировании "Омакайтсе" – созданном нацистами в 1941 г.

А вот дальше начинается заигрывание с обществом прибалтийских республик. Как мы знаем, тоталитаризм – это подавления общества, заигрывание – это признак намного более мягких режимов.

Заигрывание в основном заключалось в том, что в Эстонии, Латвии и Литве создаётся витрина достижений социалистических экономики и общества. Цензура и контроль делают максимально мягкими, а снабжение осуществляется по высшему разряду, также как снабжают Москву, плюс всякие западные вольности:

Довлатов в Таллине 1970-х выпивает в коктейль-баре «Мюнди», пишет и публикует в местных журналах экспрессионистские рассказы, которые бы никогда не пропустили в РСФСР.

Лайма Вайкуле [исполняет танцы] в варьете «Юрас перле» при ночном баре в Юрмале.

Донатас Банионис ставит в своём театре в Паневежисе пьесы, которые запрещаются или жёстко цензурируются в остальном СССР.

Хоть Прибалтика снабжается по московским нормам, но, конечно, тоже неидеально. Например, Довлатов жалуется, что в 1976 году в магазинах Таллина начались перебои с ветчиной, хотя до этого лежала в свободной продаже.

Для контраста может почитать дневник журналиста Игоря Дедкова о жизни в Костроме середины 1970-х. <…>

Советский Союз – был антиимперией, где распределение ресурсов между метрополией и «оккупированными колониями» осуществляется в пользу «колоний».

В этой оптике, конечно, прибалты, не жертвы оккупации, а скорее сами являлись оккупантами, живших все эти годы за счёт России и гораздо лучше, чем русские.

В Латвийском национальном театре должна быть постановка Крымова "Записки сумасшедших" с Хаматовой ("о попытках уехавших из страны актеров понять свое место в мире") – но директор театра Марис Витолс вдруг заявил, что национальная сцена «не является подходящим местом для гастрольных спектаклей на русском языке».

Теперь, как обычно, беглые рыдают: как так, мы же антипутинские! <…> …в прекрасном европейском мире их всегда будут давить как русских, спасти может только удостоверение "полезного русского", для получения обращайтесь в ближайший Russenrat.

<…>

Между тем Хаматову уволили из труппы Нового Рижского театра, Херманис ещё и плюнул вслед: дескать, недоволен работой актрисы.

Прошла любовь, завяли помидоры, роль Раисы Максимовны в прошлом, на русском выступать нельзя, латышский язык не выучен, а ролей глухонемых в театре больше нет.

Теперь Хаматова собирается побираться ездить с гастролями по эмигрантским диаспорам.

В Эстонии за июньский контрольный период только 20 процентов педагогов успешно сдали экзамен на знание эстонского языка. К началу учебного года школы могут столкнуться с катастрофической нехваткой персонала, сообщает портал Delfi.

В связи с массовым переходом школ на обучение на эстонском языке, учителя республики до 1 августа должны пройти аттестацию языковых навыков. Так, педагоги, которые намерены преподавать в новом учебном году на русском языке, должны владеть государственным языком на уровне B2, а те, кто преподают на эстонском — на уровне C1.

В июне только 22,7 процента учителей сдали экзамен на уровне B2 и 18 процентов — на уровне C1.