Ловушка Обломова, почему прибалты в СССР жили богаче и смертность бизнеса в России

…Илье Обломову, герою романа Гончарова, «ранняя пенсия» досталась от родителей, он унаследовал имение в 350 душ. Планы на жизнь у Обломова были, может быть, глупые, но всё же достаточно приземлённые, чтобы хотя бы попытаться их реализовать — он собирался привести своё родовое гнездо в порядок, жить там весёлой жизнью крепкого помещика, вести качественную социальную жизнь, устраивая обеды для друзей. Но всё же Обломов, располагая обильными ресурсами, почти не продвинулся на пути к своей мечте — равно как не продвинулось и огромное количество других рантье. Обломов даже не попытался продвинуться, он остановился, не сделав и трёх шагов. Работа оказалась для него аналогом верёвки для воздушного змея: змей думает, что верёвка мешает ему подняться дальше вверх, но на самом деле только верёвка и позволяет змею оставаться в воздухе, не падать на землю. Штольц работал, и у Штольца всё сложилось нормально. Обломов рано вышел на пенсию и из-за этого заболел.
 
Ловушка Обломова более опасна, чем ловушка потребителя, который покупает себе новый автомобиль, ошибочно полагая, будто характерный запах машины «из салона» сделает его счастливым. После короткого периода эйфории потребитель сначала привыкает к новому статусу и новому уровню комфорта, потом слегка разочаровывается, но вскоре находит себе следующую мечту — автомобиль классом выше, например. Этой безнадёжной погоней от одной разочаровывающей покупки до другой вполне можно занять всё отпущенное человеку рабочее время, от школы и до гробовой доски.
 
Выходящим на пенсию тпрушникам грозит более серьёзная опасность: осознав, что работать для оплаты пельменей и коммуналки им больше не нужно, они рискуют засесть за сериалы, потом залечь, а потом и опуститься до уровня ленивой беспомощности, когда жизнь превращается в грустное безвольное существование, а душевных сил хватает разве что на откупоривание пива и заказ суши.
 
Некоторых петербургских алкоголиков такой жизненный стиль устраивает: они съезжаются из нескольких квартир в одну, освободившиеся сдают, а сами предаются пьянству и творчеству — пишут стихи или рисуют картины, например. Вместе с тем, полагаю, подавляющее большинство тпрушников представляет себе жизнь «на пенсии» иначе…

То есть народ в Литовской ССР (тот, что хотел) и зарабатывал, и дома себе строил, и всякий дорогой дефицит в них складировал. Не, ребята работящие, не спорю. Только в Литве работящим ребятам бизнес вести было можно, пусть и сложно, поскольку всё-таки надо было быть официально трудоустроенным, а в РСФСР это было невозможно в принципе – там работящими ребятами, что после работы на себя, занимался ОБХСС.

И случившийся с нами в той поездке мой отец, военный врач, так и не смог объяснить коллеге, что открыть частный медицинский кабинет [в РСФСР] тебе никто не даст, если ты весь из себя не заслуженный профессор; то же самое с ветеринаром. Что приём за налик на дому в Калининградской области – прощай, свобода. Что за огромную теплицу тебе дадут не грамоту, а срок. И залог их процветания – разница законодательных подходов.

Литовцы не верили в это, ибо у них была [иллюзия], что во всём СССР ровно так, как у них. Что это именно они – трудоголики и уникальные специалисты, а не конъюнктура для них благоприятна. Потом поняли, когда у таких ребят накрылся их бизнес. Потому, что ветеринаров в Калининградской области стало на любого зверя и на каждом шагу…

В 2023 году «смертность бизнеса» в России сократилась до рекордно низких значений за 8 лет — за год в стране закрылись 254 тысячи коммерческих предприятий. Об этом говорится в исследовании аналитической службы аудиторско-консалтинговой сети FinExpertiza на основе данных Федеральной налоговой службы (ФНС) (есть в распоряжении «Ленты.ру»).

По сравнению с 2022 годом этот показатель снизился сразу на 9,3 процента. При этом открылось за прошедшие 12 месяцев 242,5 тысячи компаний — на 0,2 процента больше, чем годом ранее.

Примерно в трети российских регионов появление новых предприятий превалировало над закрытиями. В лидерах по приросту бизнеса — Москва (плюс 18,2 тысячи), Подмосковье (плюс 4,8 тысячи), Ленинградская область (плюс 1,9 тыс.), Донецкая Народная Республика (плюс 1,3 тыс.) и Приморье (плюс 712). При этом в большинстве регионов компании чаще ликвидировались, в анти-топе Санкт-Петербург (минус 7,7 тысячи), Самарская область (минус 6,1 тысячи), Татарстан (минус 3,3 тысячи), Краснодарский край (минус 2,5 тысячи) и Новосибирская область (минус 2,3 тысячи).

В прошлом году из общего числа закрытых компаний 82 процента прекратили свою деятельность по решению ФНС. Из них 68 процентов в связи с наличием недостоверных сведений (бизнес с признаками фиктивности — например, массовый адрес регистрации, номинальный директор), а 13,2 были исключены из ЕГРЮЛ как недействующие, так как не сдавали налоговую отчетности и не проводили операций по счетам в течение года. Еще 18,3 процента предприятий закрылись по решению учредителей, в том числе 2,5 процента прошли через процедуру банкротства.

Последний раз предприятия чаще открывались, чем закрывались, в 2015 году. Уже в следующем году ФНС начала активные действия по борьбе с фирмами-однодневками и статистика резко поменялась.