Ледовый трамвай, морозные катастрофы в СССР и творчество Николая Островского

На подготовку к запуску трамвая по льду Невы было потрачено 28 тысяч рублей. 19 января 1895 года по старому стилю (31 января по новому стилю) были запущены две или три линии ледового трамвая, впоследствии сеть была увеличена до 4 маршрутов. <…>

На льду были уложены шпалы и рельсы. Вагоны трамвая получали питание от контактного провода, натянутого на деревянные столбы, вмороженные в лёд и (второй контакт — рельсы). Колея была однопутной, с разъездами. Использовавшиеся трамваи были сделаны из вагонов конки. Скорость движения достигала около 20 км/ч, вместимость вагонов составляла 20 человек.

«Быстрота и удобство сообщения, а также дешевизна и новизна подобного рода передвижения привлекают массу пассажиров, и новое предприятие, несомненно, не только удобно для публики, но и небезвыгодно для предпринимателей.» — Газета конца 19-го века.

Движение начиналось 20 января и заканчивалось 21 марта. Трамвай пользовался большой популярностью как у пассажиров (за сезон перевозилось до 900 тыс. пассажиров), так и у зевак. Зимой 1909/1910 линии были проложены в последний раз. За всё время эксплуатации ни один трамвай не провалился под лёд. Самыми серьёзными авариями являлись обрывы проводов и «самоход» вагона без водителя.

…под Новый год 1978-79 года в разгар развитого социализма, было тоже самое, см. Морозы в СССР (1978—1979). Причем, эти морозы в Москве 25-30 градусов были всего 4 дня. С 30 декабря по 3 января. Коммунальные сети тогда были новыми, импортозамещённых электричек не было, запас прочности советской системы был максимальным.

Но взрывались трубы и останавливались электрички, и все это было намного бодрей. Как пишет Буркина, никогда, понимаешь, в России зимы не было и вот опять.

Пожар на ТЭЦ-21. Ночью 3 января 1979 г. на ТЭЦ-21 произошел разрыв задвижки на байпасной линии мазутного регулирующего клапана, мазут и дизельное топливо, разогретые до 140 градусов, под давлением 30 атмосфер хлынули на работающий раскаленный котёл № 2. Весь обслуживающий персонал станции покинул здание из-за явной угрозы.

Подачу мазута остановить не удалось и в 2:30 произошел первый взрыв. Обрушилось железобетонное потолочное перекрытие главного корпуса, оказались повреждены находившиеся там котлы № 1 и 2. Был поврежден газопровод, и, в дополнение ко всему, в цех начал поступать газ. В 2:56 произошел второй взрыв, который практически разрушил котлы № 1 и 2, а также часть железобетонного перекрытия. Деформировались стены, перегородки, все металлические конструкции.

Попытки потушить пламя оказались безрезультатны. Многим пожарным стало плохо от воздействия высокой температуры и продуктов горения. После отвода людей в 4:25 произошел третий взрыв, окончательно разрушивший перекрытие над котлами.

Пожар был ликвидирован только к 6:00 утра. Понятно, с какими трудностями столкнулся персонал, вынужденный поддерживать работу оставшегося целым оборудования.

Замёрзший город. Несмотря ни на что, холода все восприняли достаточно спокойно – народ ещё не был сильно избалован комфортом. Москва была тогда грязноватым городом, но при таком похолодании на улице даже не курили, и дворники скучали, т.к. снега практически не было. Общественный транспорт работал достаточно стабильно, запомнилось только, что на многих трамваях облупилась краска.

В квартирах холодно было у всех. Отдельные здания были заморожены не только в зоне действия ТЭЦ-21. Я жил в одном из таких домов – за Ботаническим садом, на проспекте Мира, – после его реконструкции, закончившейся только в 1980 г. А тогда, в 1979 г., дом уже был частично отселён, и, когда закончились морозы, он стал похож на большой ледяной айсберг – во многих квартирах были ледяные наросты от замёрзшей водопроводной воды: сначала была отключена горячая вода, потом газ, затем перемёрзла канализация, отопление, и только последним – водопровод, запущенный на проток.

Теплоснабжение в этот дом осуществлялось от Переяславской РТС, не имевшей резервного топлива. Давление газа снизилось настолько, что в работе на пониженных параметрах могли находиться только три котла из четырёх. Снижение давления привело к увеличению скорости газового потока, и мельчайший песок, накопившийся в газовых трубопроводах, пригнало в ГРП. Он прошел через волосяные фильтры и стал забивать импульсные трубки регуляторов. Сказалось также и обледенение регуляторов из-за дросселирования газа. Спас положение только переход на работу по байпасу, что правилами эксплуатации длительно запрещено.

Для экономии газа во всем районе было отключено ГВС. Бытовой газ также был отключен из-за обледенения регуляторов.

Новый год народ встречал дома в шубах. На Голубом огоньке А. Пугачёва пела песню «То ли ещё будет».

Зима 1979 на КАМАЗе

«…31 декабря 1978 года после полудня стал усиливаться мороз. В цехах и отделах праздновали Новый год.

Проходя по коридорам бытовок и бараков можно было слышать песни и пляски. Можно было видеть людей с красными лицами и неуверенной походкой. После обеда с завода люди стали в одиночку и группами покидать завод.

Около пятнадцати часов дня произошло первое отключение электроэнергии. Отключение было длительным и, самое страшное, не было предупреждения об отключении. Ковш с жидкой сталью в корпусе стального литья завис на кране. Стопорная система крана сработала. Пока решался вопрос, как поставить ковш на стенд, металл в ковше застыл. В других корпусах в это время таких ситуаций не создалось. Но повсюду началось падение температуры в системах водяного отопления. Отключение ротоклонов и кемпакторов привело к резкому падению температуры в корпусах. Видимо, руководство объединения и завода не в полной мере оценили масштабы бедствия. Отключение длилось около часа. Затем электричество снова поступило в корпуса. Однако на улице температура уже опустилась ниже тридцати градусов и продолжала падать. Восстановление температуры в корпусах требовало аварийных мер ТЭЦ КамАЗа.

Но там тоже праздновали новый год. Вывод комплекса из экстремальной ситуации был поручен людям не первой трезвости. То, что они делали, чтобы восстановить температурный режим на заводах, не было безупречным. Последовали аварии на самой ТЭЦ. Последовали новые отключения тепла и электроэнергии. К этому времени с заводов уже начали отъезжать руководители. Их разыскивали по домам и знакомым и привозили на завод. А там рвались трубы.

Холодная вода заливала колонны, пол, оборудование… Персонал, оставшийся на заводе, пытался ликвидировать аварии, следовавшие одна за другой. В печах застывал металл. Формовочная смесь зависала в бункерах и превращалась в каменные глыбы. Вода, разливавшаяся по полу, превращалась в лёд. Действия аварийных служб становились несоизмеримыми с масштабами бедствия. Становилось невозможно перемещаться по корпусам. Электричество то подавалось в корпуса, то отключалось. Вода и тепло уже не подавались. Корпуса превращались в ледяные дворцы. Когда в Новогоднюю полночь я прибыл на завод в качестве дежурного по заводу, я увидел страшную картину… В корпусе стального литья с труб, проходящих на уровне подкрановых путей, свисали сосульки в диаметре до двух метров. Полы представляли собой бугры льда, по которым невозможно было перемещаться. Оборудование было наполнено льдом. Температура в корпусах была ниже двадцати градусов мороза. На улице температура опустилась до сорока градусов мороза и продолжала падать. В корпусах с аварией уже никто больше не боролся…

Николай Островский не признавал слово «жить». В жизни он видел только борьбу. Все его многочисленные речи, обращенные к молодёжи, призывают бороться.

«Только ленинская коммунистическая партия могла нас воспитать в духе беззаветной преданности революции. Я хочу, чтобы каждый молодой рабочий стремился быть героическим бойцом, ибо нет счастья выше, как быть верным сыном рабочего класса, партии. И я могу сказать, что иначе быть не могло. В нашей стране только и могут быть такие молодые люди, ибо за нами стоит наша восемнадцатилетняя красавица, молодая, полная мощи, полная здоровья страна. Мы ее защищали от врагов, растили, вырастили, и мы теперь вступаем в счастливую жизнь, а впереди нас ждет еще более яркое будущее. Это будущее столь пленительно, что никто не может нас остановить в борьбе за него. И вот, как писала "Правда", слепой борец сопутствует великому походу народов.»

И вот сейчас вся это идеологическая шелуха пропала. Оказалось, что Родина, это, прежде всего семья, здоровые, смеющиеся дети, мир и покой в доме. Оказалось, что надо просто жить, радоваться миру, использовать огромные профессиональные возможности. Базовые ценности: бесплатные медицина и образование никуда не делись. Пенсионное обеспечение работает, перечислите больше в социальный фонд и пенсия увеличится. В стране появились официально богатые люди. Открылась возможность путешествовать по всему миру. Это ли не здорово? Есть понятный путь к тому, как стать очень не бедным. Государство взяло на себя борьбу с бедностью, с ветхим жильём. Вспомним, официально в СССР не было ни ветхого жилья, ни бедных людей, а на деле? Заработала программа «Здоровье», мамам начали платить материнский капитал. Все города хорошеют на глазах. Появилась уверенность. Россия будет сильнейшей державой и самой комфортной страной для проживания. Можно стенать о том, что всё захватили абрамовичи. Но я напомню, Абрамович в месяц платит столько налогов, сколько иной в жизни не заработал. Абрамович поднял на достойный уровень Чукотку. СССР не смог её поднять, Абрамович поднял. Лично меня его владения не интересуют. Меня интересует моя работа, дом, семья, мир, отпуск.