|
Ричард Вайц (Richard Weitz)
25-27 мая международный дискуссионный клуб «Валдай» провел в Москве первую встречу в рамках своей секции по обороне и безопасности. Дискуссии в рамках данной секции, которые сконцентрировались вокруг программы военной модернизации России, а также на российском сотрудничестве в области международной безопасности, собрали вместе примерно два десятка российских и западных аналитиков по этой проблематике. Соорганизаторами встречи выступило российское государственное информационное агентство «РИА Новости», независимый Совет по внешней и оборонной политике (аналитический центр) и Центр анализа стратегий и технологий (ЦАСТ) (исследовательский институт). В рамках работы секции также состоялись визиты на несколько важных российских военных объектов. Участники также имели возможность встретиться с некоторыми из наиболее высокопоставленных должностных лиц и политиков в российском оборонном сообществе, как военных, так и гражданских .
Среди посещенных участниками дискуссий военных объектов была и многофункциональная радиолокационная станция «Дон-2Н», один из самых важных аэрокосмических объектов России, расположенная примерно в полутора часах езды от Москвы. Станция играет важную роль в архитектуре российской противоракетной обороны, включая выполнение задач обнаружения и отслеживания баллистических ракет, анализ целей и нацеливание на них ракет-перехватчиков. Радар также вносит свой вклад в систему наблюдения России за космическим пространством, обнаруживая и отслеживая космический мусор.
В отличие от натовских систем противоракетной обороны с ракетами прямого попадания, российские ракетные перехватчики используют ядерные боеголовки. Из-за их взрывной силы и других эффектов ядерные боеголовки способны более легко уничтожать и запущенные противником боеголовки, и заодно и ложные, отвлекающие объекты, что представляет собой проблему для систем ракет прямого попадания, которые вынуждены уметь различать настоящие ракеты и ложные цели.
Как нам рассказали на радиолокационной станции «Дон-2Н», Россия планирует перейти на исключительное использование обычных боеголовок по мере того, как возможности российских систем распознавания, нацеливания и перехвата улучшаются, и по мере того, как меняются требования к российской противоракетной обороне. Страны НАТО, которые давно отказались от использования ядерных боеголовок как в противоракетной, так и в противовоздушной обороне, всячески поощряют такой переход, так как российские ядерные перехватчики способствуют российскому превосходству в тактических ядерных ракетах и осложняют переговоры по будущим соглашениям в области дальнейшего контроля над вооружениями между Россией и Западом.
Что касается перспектив заключения таких новых соглашений по контролю за вооружениями, то российские официальные лица говорят, что они открыты для переговоров по взаимному сокращению российского и американского тактического ядерного оружия, но при определенных условиях. Например, национальные ядерные силы Великобритании, Франции и Китая должны тоже приниматься в расчет вместе с запасами тактического оружия НАТО. Дисбаланс в области обычных вооружений и систем противоракетной обороны также должен учитываться на переговорах. Они подчеркивают, что соглашение между Россией и НАТО по противоракетной обороне значительно увеличит вероятность достижения соглашению по контролю за тактическим вооружением.
Тем не менее, способность России уменьшить свою зависимость от ядерного оружия во многом зависит от успешного проведения ее нынешней программы военной реформы. Представители российского правительства и российские участники Валдайской встречи с готовностью признали главные недостатки российской военной отрасли, которые предложенная реформа призвана преодолеть. В их число входят и слишком большие и громоздкие командные и административные структуры, необходимость быть готовой в первую очередь к разрешению локальных конфликтов, участию в местных и ассиметричных боевых действиях, нежели к крупномасштабной обычной войне, а также проблемы оперативного характера, отчетливо выявленные во время августовской войны с Грузией 2008 года.
Примечательно, что высокопоставленные российские офицеры, с которыми мы встречались, подчеркивали, что сравнительно неопасная и мягкая природа нынешнего российского окружения в смысле безопасности способствует тому, что любое краткосрочное уменьшение военной эффективности не воспринимается как значительный повод для беспокойства, что позволяет российскому Министерству обороны экспериментировать с более радикальными реформами. Сюда входит и переход от армии, основанной на массовой мобилизации, к меньшей в плане количества военнослужащих, но лучше обученной и более эффективной армии на основе постоянной боеготовности. Это, в свою очередь, требует серьезного уменьшения числа офицеров и подразделений, с созданием более гибких бригад заместо старых дивизий и полков.
В дополнение к структурным реформам Россия недавно приняла Государственную программу вооружений (ГПВ) на период 2011-2020 годов. Целью программы является увеличение крупномасштабных приобретений и закупок современного военного оборудования с целью увеличения доли современных систем вооружений на службе у российских военных с нынешних 15% до 30% в 2015 году и до 70% в 2020. Приоритетными областями закупок для Министерства обороны станут стратегические ядерные силы, высокоточное обычное вооружение и системы командования, контроля, связи, разведки, наблюдения, рекогносцировки и компьютерного оборудования.
Согласно ГВП, военные расходы на научно-исследовательские и опытно-конструкторские разработки (НИОКР) значительно уменьшатся – с нынешних 20% до примерно 10% от общего объема расходов. А 80% расходов пойдут, согласно ГВП, на закупку нового вооружения, и оставшиеся 10% - на ремонт и обновление существующего оборудования. Высокопоставленный российский генерал заявил, что российские военные приняли долгосрочный перспективный план для своих усилий в области НИОКР:
Министерство обороны сегодня готово не только ждать долгие годы, пока не получит результата от ряда финансируемых проектов, но и испытывает большее желание импортировать некоторые современные виды вооружений, для эффективного производства которых российским производителям пока не хватает возможностей. Тем не менее, российские политики признают, что закупка сложного иностранного вооружения это сложная и дорогая альтернатива, к которой нужно прибегать в ограниченных масштабах.
Один из лидеров в области оборонной промышленности, встречавшийся с группой аналитиков за обедом, определил, что ГВП будет примерно сбалансирована между тем, что российская военная промышленность может эффективно выпускать, и тем, что российские военные могут приобрести и покрыть, в плане обучения адекватного персонала и платы за приобретение новых систем и их поддержание. Российские оборонные компании могут увеличить производство, заявил он, но российские вооруженные силы не смогут переварить такие объемы. ГВП также оставит хорошую возможность для российской оборонной промышленности увеличить производство после 2020 года. Этот конкретный представитель отрасли также приветствовал планы российских военных согласиться на обслуживание систем вооружений в партнерстве с российскими оборонными компаниями, а не делать все внутриведомственно.
Стоит также отметить тот тренд, что российская программа реформ пересмотрела свой курс на профессионализацию вооруженных сил и теперь призывает к сохранению системы призыва на службу. Российские военные эксперты объяснили, что при нынешних условиях Россия не может позволить себе полагаться исключительно на более дорогих профессиональных военных, служащих по контракту. Вместо этого Министерство обороны будет привлекать контрактников либо на работы, требующие специальных навыков или обучения, либо на долгосрочную службу.
Последнее условие будет применяться, в частности, при комплектовании сержантского корпуса российских вооруженных сил. Генеральный штаб хочет, чтобы профессиональный сержантский корпус помогал российским офицерам командовать их подразделениями. Сержанты будут получать лучшее образование и лучшее обучение в обмен на заключение контрактов на более длительные периоды. Россия создала центр специалистов для обеспечения этого сержантского корпуса необходимым обучением и получение ими нужной квалификации. Генштаб ожидает, что сможет оценить результаты этой реформы уже в течение ближайшего года.
Если говорить в общем, то реформы на данный момент демонстрируют противоречивые результаты. Критики жалуются, что они идут слишком быстро, и развитие и планирование являются неудовлетворительными. Возможности российского правительства в плане обеспечения адекватного финансирования и предоставления иных ресурсов для процесса реформ также ставятся под вопрос. Трансформация структурных подразделений подвергается критике в связи с неэффективным командованием, недостаточными компонентами в области предварительной разведки и логистики. Нет также и уверенности в том, что гражданские лица смогут заменить столь большое количество военного персонала, также нет уверенности и в способностях Министерства обороны осуществить планы по обучению и поддержанию в удовлетворительном состоянии резервных формирований. Наконец, экономические проблемы могут снова привести к проблемам с расходами, результатом чего может стать откладывание или отмена проектов.
Добавление секции обороны и безопасности к валдайскому процессу обмена мнениями дает участникам возможность лучше понять наиболее важные аспекты российского военного развития. Судьба военных реформ страны остается неопределенной и в значительной мере зависит от будущего состояния российской экономики, от того, насколько здоровой она будет. Но встреча ясно дала понять, что российские реформаторы истинно привержены добиться прорыва в отходе от практики советской эпохи по мере того, как они предпринимают, возможно, самые сложные за век усилия в области военной трансформации страны.
Ричард Вайц - старший научный сотрудник в Гудзоновском институте и старший редактор в World Politics Review. Его колонка Global Insights выходит в WPR каждый вторник.
Вернуться назад
|