Почему переговоры вёл Александр Лукашенко
26-06-2023, 15:26. Разместил: Око Политика
Вчера многие удивлялись важной роли президента Белоруссии, который отлично провёл переговоры, утихомирив потенциально кровавый мятеж буквально за один день. На Западе, где нас не любят, трактовали вмешательство третьего государства во внутренние дела России как признак нашей слабости. В блогах тоже многие удивлены: почему переговоры вёл не Владимир Путин лично, почему намерение жестоко покарать бунтовщиков вылилось в безобидную высылку из страны.
Во всём, разумеется, следует искать еврейский след.
Ещё много веков назад евреи собирались в синагогах на тренировочные диспуты — «прихожане» делились на две команды и обсуждали какую-нибудь случайную тему. Допустим, одна команда доказывала, что привезённый недавно из Америки шоколад можно выращивать в Испании, тогда как вторая горячо отрицала такую возможность. Потом команды менялись местами и начинали с тем же жаром отстаивать точку зрения своих оппонентов.
Весьма полезное упражнение и для развития риторических навыков, и для формирования более трезвого, непредвзятого взгляда на мир. Были у евреев и другие обычаи того же рода, при этом в старых еврейских книгах до сих можно найти много отличных деловых советов — что-нибудь типа «как быть, если Абрам доверил Соломону ценную вещь, а тот её потерял». (Для любопытных, если Соломон хранил чужой предмет с разумными мерами предосторожности, Соломон не виноват, а если беспечно оставил предмет на улице, откуда его украли, то тогда таки должен отвечать).
Так вот, евреев ремеслу переговоров учили и учат до сих пор. В отечественных школах, однако, ничего похожего на риторику нет. После 1917 мы свернули на особый путь, в ходе которого гуманитарная составляющая образования была самым бесцеремонным образом выхолощена. Из-за этого средний россиянин довольно беспомощен, когда ему надо вступать во взаимодействие с себе подобными. Обывателю легче починить лодочный мотор, чем организовать совместную поездку на пикник таким образом, чтобы каждый остался доволен и получил свою дозу удовольствия от общения.
Теперь, когда мы обсудили корни проблемы нашего общества, маленький ликбез по переговорному ремеслу.
1. Чтобы оставить себе пространство для уступок, в начале переговоров стороны выкладывают на стол откровенно плохие, неприемлемые предложения. Президент Путин выложил на стол предложение «вы сдаётесь, вас сажают на 20 лет в тюрьму». Евгений Пригожин выложил на стол предложение «вы выполняете наши политические требования, а мы даже не разоружаемся».
2. Если можно продавить свои требования силой, если мнение другой стороны не имеет значения, и если жёсткое обращение оправдано, требования продавливают силой. В субботу была совершенно не та ситуация — как минимум по той причине, что обе стороны хотели избежать боевого столкновения друг с другом, так как это чересчур дорого бы им обошлось.
На всякий случай, для зануд. Я пишу «обе стороны» не потому что я нейтрален — я был и остаюсь на стороне Владимира Путина, и в качестве признания своих заслуг давно уже внесён во все вражеские списки врагов демократии. Я занимаю в сегодняшней статье позицию внешнего наблюдателя только для удобства: чтобы было проще разбирать ход переговоров.
3. Итак, несовместимые требования лежат на столе, а переворачивать стол ни одна из сторон не хочет. Следующий шаг — взаимная торговля, в ходе которой стороны постепенно уступают друг другу, пока не достигнут устраивающего всех компромисса.
— Когда результат нужен быстро, вожди проводят переговоры лично — у них есть полномочия принимать решения на месте, поэтому даже за одну встречу они могут продвинуть дело очень далеко.
— Когда есть время, на переговоры отправляют представителей, чтобы те аккуратно всё прощупали. У таких представителей нет полномочий принимать серьёзные решения, так что они пытаются выторговать на месте максимум, а когда речь заходит об ответных уступках, говорят: «мне надо получить одобрение у начальства».
— Когда переговоры ведут враги, желающие окончить вражду — допустим, два бизнесмена, которые долго судились друг с другом после какого-то старого конфликта — вести переговоры поручают нейтральному посреднику, пользующемуся уважением обоих сторон.
Есть и другие сценарии — затягивание дела, например, или имитация отказа, или бокс по переписке — но и так ясно, что наш случай требовал привлечения медиатора, нейтрального посредника.
4. В достаточно крупных структурах, таких как Россия, должность нейтрального посредника занимают посредники отнюдь не нейтральные. Господин Лукашенко — классика такого подхода. С одной стороны, он «наш», так как его связывают с Россией долгая общая история и прочные отношения, в том числе военные и экономические. По сути, современная Белоруссия — часть нашей империи, хоть и с отдельной армией, экономикой, политической системой и так далее. С другой стороны, господин Лукашенко — нейтральная персона, которая обладает всеми внешними признаками самостоятельности и даже регулярно ссорится с Кремлём.
Таким образом, к сложным переговорам мы привлекаем Александра Григорьевича, так как он наш, и, следовательно, России это гораздо выгоднее, чем если бы споры разбирал президент Турции или глава некой воображаемой нейтральной страны. Напомню, кстати, что знаменитые Минские соглашения были подписаны в Минске. Это не случайность. Господин Лукашенко оказывает России серьёзнейшую дипломатическую помощь, и если бы такой фигуры на постсоветском пространстве не было, то её следовало бы создать.
Кстати, по аналогичную принципу работают офшоры во Владивостоке и в Калининграде. Предпринимателям, уводящим активы из зоны досягаемости Запада, нужны нейтральные офшоры. России надо, чтобы отечественный бизнес был защищён от США, но при этом находился под контролем государства. Выгодный нам компромисс — офшоры на островах Русский и Октябрьский.
5. Когда «нейтральный посредник» приступает к переговорам, он примерно понимает, что каждая из сторон готова уступить, и на что она соглашаться не будет. Дальше посредник предлагает от своего лица компромиссный вариант, устраивающий всех, и даёт враждующим сторонам время, чтобы те убедились: выторговать ещё больше уступок, гарантий и так далее не получится. Когда враждующие стороны понимают, что дальше противника не сдвинуть, они соглашаются на достигнутый компромисс.
При прямых переговорах сторонам разговаривать гораздо сложнее, так как, во-первых, отсутствует необходимый для беседы дружеский фон, а во-вторых, нет задней передачи. Нельзя сказать: «давайте попробуем вот так, и если вы готовы обсуждать, то я попробую убедить вашего оппонента, чтобы и он согласился». При прямых переговорах «давайте попробуем вот так» означает окончательную уступку.
Вот, собственно, и всё. Классическая проблема, классический способ её разрешения. Александр Лукашенко оказал России очередную серьёзную услугу, и его вес внутри нашей политической системы, частью которой он является, ещё немного вырос, также при случае господин Лукашенко может монетизировать влияние, получив ответную услугу от нас. Напомню, несколько лет назад Александр Григорьевич совершил ряд крупных промахов, и многие думали, что его отставка уже не за горами. Но нет — он всё ещё возглавляет свою страну, в том числе и за счёт своего плодотворного сотрудничества с Россией.
Что касается разрешения Евгению Пригожину уйти вместе с другими мятежниками в другую страну, сохранив при этом свободу и деньги, то оно было вполне ожидаемо. Во-первых, всегда должна быть градация наказания: тюрьма, уничтожение управляемой ракетой и тому подобное — это на тот случай, если бы мятеж перерос в уличные бои или если бы мятежники подняли американский флаг. Дело разрешилось практически мирно, следовательно, и последствия для мятежников другие — почти вегетарианские. Во-вторых, у Вагнера есть славная боевая история, бойцы отряда сослужили России славную службу на поле боя. Старые заслуги им зачлись. Если бы мятеж поднял какой-нибудь другой отряд, отношение к нему было бы иным.
Я уверен, что оба фактора упоминались на переговорах, так что в итоге из спектра возможных решений стороны пришли к тому, к которому пришли. Полагаю, оно выгодно для обоих сторон — потенциально серьёзная для России проблема купирована за один день, при этом господин Пригожин со своей командой потерял значительную часть ресурсов, но сохранил свободу и может даже продолжать военно-политическую карьеру: штурмовать Киев со стороны Белоруссии, например, или строить мир в Африке во главе белорусской уже ЧВК.
Подведу итог
С точки зрения разглядывающего карту школьника, маленькие страны выглядят нелогично. Если бы школьник делил глобус на части, он или сделал бы планету единой, как в наивной научной фантастике, или нарезал бы её на три равных куска — Евразию, Остазию и Океанию.
Реальная жизнь устроена сложнее. Рядом с Россией есть Белоруссия, которая помогает нам в решении многих задач, а внутри России есть, например, Чечня, благодаря лидеру которой мы достигли огромного прогресса в отношениях с арабскими странами. Сила нашей империи заключается как раз в том, что мы по-настоящему толерантны: тем, кто отличается, удобно с Россией, так как мы используем естественный порядок вещей, вместо того чтобы бороться с ним.
Вернуться назад