Михаил Зурабов. Как изменится мировая экономика

Уважаемые коллеги, уважаемые дамы и господа!

 

Я считаю, что проведение подобных мероприятий в преддверии очередного заседания Комитета по экономическому сотрудничеству между Россией и Украиной являются хорошей, оправдавшей себя традицией.

 

По нашей информации очередное заседание Комитета состоится в Москве 7 июня. На июнь месяц, кроме заседания Комитета, запланирован визит Дмитрия Анатольевича Медведева в Киев и проведение очередного заседания российско-украинской межгосударственной комиссии. Сейчас нам уже достаточно хорошо понятны сроки проведения этого мероприятия — произойдет это во второй половине месяца, скорее всего, в последнюю декаду июня. И на последнем этапе подготовки и российской, и украинской стороной намечено провести целый ряд чрезвычайно полезных мероприятий, одно из которых проходит сегодня. И я абсолютно уверен, что ряд предложений, идей, вопросов, которые могли бы быть внесены в повестку как заседания самого Комитета, так и, впоследствии, доложены обоим президентам, в итоге состоявшегося обсуждения, могут сегодня появиться, и скорее всего, появятся.

 

Мы собираемся в мае месяце провести один, с нашей точки зрения, из важных этапных элементов предподготовки к встрече двух президентов в рамках II Межрегионального форума по экономическому сотрудничеству регионов, который состоится в Донецке в октябре месяце текущего года. В мае в Киеве мы намерены провести экономический форум субъектов Российской Федерации, входящих в Уральский федеральный округ, и регионов Украины. Также планируется в сентябре месяце провести встречу регионов, входящих в состав Приволжского федерального округа, и партнерских регионов Украины в Одессе. Таким образом, на вторую половину года намечено большое количество мероприятий. Я не упомянул поездку достаточно представительной украинской делегации во второй половине мая месяца в Северо-Западный федеральный округ, но детали этой поездки сейчас прорабатываются, и пока я с полной уверенностью говорить о сроках проведения этой встречи еще не могу. Но, тем не менее, в программу двухстороннего сотрудничества, утвержденного президентом, эта встреча также внесена.

 

Мне сегодня было предложено сказать несколько слов, может быть не столько по теме российско-украинского двухстороннего экономического сотрудничества, сколько о более общих проблемах, которые вытекают из современного этапа развития экономической ситуации в мире в целом. Надо признаться, что иногда бывает полезно оторваться от кабинетной рутины, в которую мы, к сожалению, каждый день погружены, и поговорить о вопросах более системного характера. Такого рода несложные выводы удалось сделать с момента возникновения тех проблем в мировой финансовой экономической системе, начало которым было положено в 2008–2009 годах. Хочу сразу же заметить, что говорить о преодолении кризисных явлений в мировой экономике было бы преждевременно, полоса неопределенности, нестабильности продолжается и, по всей видимости, потребуется еще время и, может быть, даже достаточно продолжительное, для того, чтобы окончательное переформатирование и перезагрузка привычных базовых элементов мирового финансового экономического порядка были осуществлены. 

 

Итак, для Российской Федерации стало совершенно очевидно, что при ресурсном характере экономики, в условиях, когда значительная часть экономически развитых стран в качестве ориентира для своего собственного развития определили ресурсы сбережения, поиск альтернативных источников энергии, разработку эффективных, с экономической точки зрения, технологий, которые позволили бы извлекать энергоресурсы, прежде всего углеводороды, из нетрадиционных источников, я имею в виду сланец, я имею в виду нефтесодержащие пески и ряд других источников — все это проявилось достаточно серьезным и зарегистрированным сигналом, и не только в экспертном сообществе, но и среди руководства Российской Федерации.

 

Очевидно, что в ближайшие годы, особенно после тех событий, которые произошли, после землетрясения в Японии и наступившего этапа переосмысления места ядерной энергетики в общем энергетическом балансе, спрос на российские углеводороды и объемы производства в Российской Федерации, развитие новых месторождений — все это дает в ближайшие годы уверенности и надежду на достаточно серьезные поступления и в российский бюджет, и в бюджеты национальных компаний доходов от продажи базовых продуктов российского экспорта. Я имею в виду, прежде всего, углеводородного сырья.

 

Совершенно очевидно, надо признать, что цена нефти и газа на рынке продиктована не всегда экономически обоснованной конъюнктурой, существует целый ряд других причин, и мы понимаем, какого рода эти причины. Это, прежде всего, довольно серьезная ослабленная денежная политика, которая проводится в ряде экономически развитых стран, прежде всего в США, отчасти в Европе. Такая мягкая денежная политика, — причины ее тоже совершенно понятны, полагаю, для большинства собравшихся здесь, — это попытка поддержать инвестиционный и потребительский спрос. Потому что в том случае, если этого не делать, масштабы экономических проблем будут на порядок выше. Конечно, в условиях неопределенности (еще раз приведу это слово) инвестиции средств в товарные рынки становятся достаточно привлекательным, и, как многие считают, надежным способом сохранить определенные ресурсы и их приумножить.

 

Понятно, что с выходом на более-менее устойчивую траекторию развития может произойти достаточно существенный пересмотр как потребности в энергоресурсах, особенно с учетом того, о чем я сказал чуть раньше, так и, как следствие, цен на эти энергоресурсы. Российская Федерация некоторое время тому назад объявила о Национальной программе модернизации и внедрении инноваций в экономику, создания благоприятной бизнес-среды, совершенствовании механизмов государственного управления инвестиционным процессом, создании соответствующей инфраструктуры — это, уважаемые коллеги, хочу вас заверить, абсолютно не конъюнктурные решения. Они обусловлены, прежде всего, причинами, о которых я уже сказал.

 

Надо также иметь в виду, что осуществлять инвестирование, осуществлять инвестиционное развитие в условиях экономической нестабильности чрезвычайно сложно. Эта экономическая нестабильность продиктована теми проблемами, с которыми сейчас приходится сталкиваться цивилизации в глобальном плане. В первую очередь речь идет о глобальном изменении климата, о проблемах, вытекающих из старения населения, речь о вопросах, связанных с вызовами здравоохранения, с проблемами продовольственной и энергетической безопасности. И это то, что в ближайшие годы будет определять конкретную траекторию развития, грядущий переход к шестому технологическому укладу. Определиться с тем, что же ляжет в основу инвестиционного и потребительского спроса, в данный момент, конечно, далеко не просто, я бы даже сказал, затруднительно.

 

Итак, мы говорим об этих проблемах и вызовах. Проблемы, проистекающие из поиска тех траекторий развития, которые мы сейчас вместе, и в Восточной, и в Западной Европе, и в мире в целом, пытаемся отыскать. Давайте коснемся хотя бы в нескольких словах проблемы старения населения. Она, как таковая, проистекает не только из факта увеличения продолжительности жизни. Одна из ключевых проблем, это, прежде всего, снижение рождаемости. Снижение рождаемости в экономически развитых странах, изменение модели семейного и брачного поведения, изменение подхода женщины к рождению ребенка, так называемой модели репродуктивного поведения, когда рождение ребенка осуществляется в довольно позднем возрасте, как правило, это однодетная семья, семья достаточно неустойчивой конструкции, потому что, в конечном итоге, восторжествование подхода, основанного на принципе гендерного равенства, во многом освободило мужчину от обязанностей, связанных с обеспечением источниками дохода семью и подрастающее поколение, во многом распределило и перераспределило обязанности. Это, безусловно, начало приводить к тому, что после рождения ребенка женщина старается реинтегрироваться в трудовую деятельность, старается не упустить своих карьерных возможностей, она активно проявляет себя на рынке труда. И как итог, как я уже сказал, эта серьезная демографическая проблема связанна с тем, что, лежащая в основе всего того социального порядка, который существует в европейских странах, модель Бисмарка перестает работать. Модель Бисмарка работает только в том случае, если последующее поколение по численности, по объемам больше предыдущего. В этом случае и уровень налоговой нагрузки, и возможности содержать стареющее население сохраняются. В том случае, если этот баланс нарушен, возможности к этому серьезно ограничиваются. Почему я об этом упомянул. Потому что в большинстве европейских стран то, что мы сейчас наблюдаем — это бюджетный кризис, растущие дефициты бюджетов. Это, к сожалению, не оправдавшая себя политика мультикультурализма, которая привела к тому, что для обеспечения потребностей национальных экономик, прежде всего в сервисных услугах, постоянно осуществляется приток все большего и большего числа трудовых мигрантов. Все больший и больший приток числа трудовых мигрантов с увеличением нагрузки на экономику приводит к тому, что масштабы заимствований становятся очень большими. В условиях роста масштаба заимствования увеличение бюджетного дефицита, те самые национальная валюта, а за ней и наднациональная валюта, которая является одним из основных средств для осуществления мировых расчетов, перестают выполнять свою функцию устойчивого инструмента. И в этот момент вы абсолютно не понимаете, в каком виде валюты осуществлять расчеты, в какой валюте осуществлять инвестирования, вы не вполне понимаете, какова будет структура спроса, потому, что структура спроса в Европе будет в ближайшие годы очень сильно меняться. Та структура спроса, которая возникла в послевоенный период, когда увеличивалась рождаемость, увеличивалось количество домохозяйств, когда удовлетворения потребностей этих домохозяйств осуществлялись на базе того, что называется пирамидой Маслоу — базовые потребности. Все это начинает пересматриваться. Уже не нужно такое количество автомобилей, автомобили должны быть другой мощности, не нужно такое количество жилья, не нужно такое количество предметов домашнего обихода, утвари. Начинают возникать совершенно другие ориентиры, население стареет. Когда оно начинает стареть, при уменьшении количества вновь рождаемого населения, вы сталкиваетесь с проблемой, когда очередной доллар и евро, вложенный в здравоохранение, на следующий год приводит к увеличению расходов еще на два евро. Потому что продолжительность жизни, ее увеличение — это дополнительные социальные затраты. Как разорвать этот круг — на сегодняшний день на этот вопрос никто ответить, очевидно, не может. Поэтому политика, в частности мягкая гуманитарная политика, которая сейчас поводится и в Европе, и в Америке, это политика, которая основана на том, что ответа на этот вопрос нет. Политика, которая проводится подобным образом, будет неизбежно приводить к росту стоимости сырья. Все основные валюты в ближайшие годы будут устойчиво девальвироваться. И вот этот вот фактор будет оказывать, естественно, самое существенное влияние на экономическую ситуацию.

 

Почему я сказал об этом, хотя, конечно, намеревался говорить, в первую очередь, о России? Дело в том, что демографические проблемы и России, и Украины, хотя они имеют несколько другую природу, будут довольно существенно влиять на динамику развития экономик наших стран. Надо учитывать, что в эти годы на пенсию должны выйти те когорты населения, которые родились в послевоенный период рождаемости, который отличался очень высоким демографическим бумом. Одновременно с этим к трудовой деятельности приступают те поколения, те когорты населения, которые родились в 90-х годах. В России разница между количеством достигающих пенсионного возраста и количеством тех, кто вступает в трудовую деятельность, составляет 1 млн. — 1 млн. 200 тыс. человек ежегодно. В течение ближайших нескольких лет, при неизменном пенсионном возрасте, количество тех, кто достигнет пенсионного возраста и, следовательно, будет иметь все основания, для того, чтобы выйти из трудовой деятельности, может составить от 12 до 14 млн. человек — при соответствующем увеличении социальной нагрузки в связи с необходимостью финансировать пенсионные обязательства и иные виды социальных обязательств, включая, в том числе, и финансирование медицинского обслуживания.

 

Для того, чтобы инвестиционная экономика могла развиваться, она должна иметь, как минимум, два основных ресурса. Это так называемые «умные деньги». И под это нужны не только сами средства, не только доступ к технологиям, не только соответствующая инфраструктура, а, прежде всего, производственные кадры. Вот я хочу обратить внимание всех на то, что глобальная конкуренция на рынке трудовых ресурсов станет чрезвычайно жесткой. Она будет чрезвычайно жесткой на постсоветском пространстве, и она, в целом, будет чрезвычайно жесткой во всем мире. Вот эта конкуренция за трудовые ресурсы в конечном итоге может быть выиграна только тем государством, которое предложит реализацию четырех основных принципов. Это, прежде всего, возможность иметь мобильное трудовое население, которое было бы мобильно как в территориальном плане, так и в производственном плане, и в плане квалификации. Это совершенно другой способ организации рынка труда, который основан отнюдь не на принципах пожизненного найма, а скорее на принципах непрерывного рекрутинга. 

 

И второе обстоятельство, которое является чрезвычайно важным, не имеющим отношение к первому тезису — это доступное жилье. Если население не может мигрировать, если оно не может переезжать, в зависимости от того, где в данный конкретный момент есть потребность в квалифицированной рабочей силе, говорить о какой-либо возможности провести серьезную реструктуризацию в ближайшие годы невозможно. 

 

Ещё одно обстоятельство — за трудовым рабочим местом одновременно должно двигаться образование и здравоохранение. Ни в одной из стран на постсоветском пространстве такая модель на практике не реализована. Поскольку все, что связано с услугами образования и здравоохранения, как правило, привязано к месту проживания. Мы имеет устаревшую технологическую платформу. Как правило — крупное градообразующее предприятие, которое возникло много десятилетий назад, привязанная к этому социальная инфраструктура и отсутствие сколь-нибудь серьезной мобильности, даже в условиях истощающихся ресурсов, как трудовых, так и природных, которые использовались при создании данного конкретного предприятия.

 

Итак, дополнительно к тому, о чем я сказал. Я сказал, что это совершенно другие, принципиально новые требования к образованию и, конечно, это очень серьезные вызовы, связанные со здравоохранением.

 

Последнее, о чем необходимо сказать, это вопрос безопасности. Мы переходим к серьезному анализу того, что предстоит сделать нашим странам в ближайшие годы, хотя бы частично принимая во внимание то, о чем я только что сказал, и Украина, и Россия декларируют свою заинтересованность и готовность включиться в мировое разделение труда, перейти к безвизовому режиму, открыть как свой внутренний, так и внешний рынки для миграции рабочий силы. Это самый серьезный вызов, который, конечно, нужно учитывать и принимать во внимание. И когда мы начинаем анализировать инвестиционную привлекательность того или иного государства, рассматривая весь комплекс проблем, — в первую очередь, проблемы, связанные с ситуацией на рынке труда, — то, помимо дебюрократизации, снижения административных барьеров, борьбы с коррупцией и многих других вещей, которые обязательно должны быть выполнены, во главу угла всегда ставится вопрос рабочей силы. И вы прекрасно ориентируетесь в том, как выглядит сейчас ситуация в странах Юго-Восточной Азии, Китая, Индии, где рабочая сила существенно дешевле, где нет таких серьезных социальных обременений. В ряде стран отсутствует пенсионная система, финансирование здравоохранения осуществляется за счет частных источников. И ряд других факторов, которые делают крайне сложным проведение того, что нам в ближайшие годы предстоит сделать. Об этом Владимир Владимирович Путин сказал вчера на Съезде машиностроителей — нам неизбежно нужно проводить реиндустриализацию. Причем не только в России, и, как мне представляется, в Украине, но и в Европе. Ситуация, при которой огромное количество производственных мощностей выведено на аутсорсинг в страны с более низкой стоимостью рабочей силы привела к тому, что на сегодняшний день европейская экономика, сервисная в своей основе, находится перед лицом тяжелейших проблем. Мы их пока не совсем хорошо ощущаем, просто потому, что печатный станок запущен. Но дефицит внешнеторгового баланса (а мы каждый день эти данные имеем возможность видеть) между Китаем и Европой, и между Китаем и США будет нарастать до такой степени, что в какой-то момент вся система международных финансов второй раз, по видимому, будет подвержена глобальному пересмотру — мы понимаем, что риск здесь чрезвычайно серьезен.

 

Еще раз повторю, меня попросили рассказать об инновациях. Когда вы начинаете говорить об инновациях, вы конечно должны посмотреть на проблему в комплексе. Потому что если глядеть на них упрощенно, то достаточно сказать, что есть хорошие производственные, технологические платформы, заделы в Российской Федерации и, отчасти, в Украине, в таких областях, как аэрокосмические технологии, производство композитных материалов, атомная энергетика, биотехнологии, включая промышленные технологии и производство лекарственных препаратов, биологические методы защиты растений и борьбы с патогенными бактериями и т. д. Все это есть. Вопрос не в том, что мы технологически не можем это реализовать. Вопрос заключается в том, что глобальная экономика развивается одновременно с развитием глобальных рынков. А самое сложное — это управлять спросом и формировать потребительские потребности в том числе. И вот тут сотрудничество между государством и бизнесом должно быть самым активным. Кризис показал, что без поддержки государства — и государство от этого отказываться не будет — частный бизнес ни в инвестицию, ни в модернизацию, ни в инновацию никогда сам не пойдет — это экономически чрезвычайно затратно, это в условиях нестабильности и неопределенности очень рискованно. Такого рода сотрудничество должно осуществляться на взаимовыгодной или частно-государственной основе, о чем Любовь Станиславовна Собчишина сказала в самом начале нашего сегодняшнего разговора.

 

И последнее замечание. Россия будет проводить реиндустриализацию, имея приблизительный ежегодный профицит внешнеторгового баланса порядка 200 млрд. долларов, — поверьте, денег не просто много, денег столько, сколько нужно. Российская Федерация, как и Китай, сейчас сталкивается с другой проблемой — поскольку эти финансовые возможности находятся в тех формах активов, которые зависят от внутренней политики США и Европы, точно так же, как Китай, Россия будет расходовать их с максимальной скоростью, потому что накапливать эти ресурсы не имеет никакого смысла. Можно в один прекрасный день проснуться и узнать, что национальная валюта государства изменила свое номинальное соотношение, причем изменила значительно. Так вот, для того, чтобы этого не произошло, программы, которые Россия намечает на сегодняшний день, будут реализованы, на них будут выделены финансовые средства, и будет обеспечена работа с соответствующим организационным и управленческим сопровождением со стороны государства. Для этого в последнее время принимается целый ряд решений и готовятся новые решения, которые будут приняты уже начиная с 2012 года. Подобная программа готовится. Здесь речь идет не только об инновационном Центре Сколково, не только о развитии Фонда прямых инвестиций, который создается при Внешэкономбанке и будет ориентирован на то, чтобы хеджировать риски иностранных инвесторов, приходящих со своими средствами в Российскую Федерацию; это не только активы Российской венчурной компании; это не только Агентство по стратегическим инвестициям, о создании которого сказал Путин — это новый тренд, которым мы будем заниматься со всей определенностью.

 

И призыв, который я хочу адресовать к украинским коллегам, заключается в следующем — в прошлой жизни мы были единым народно-хозяйственным комплексом, через 10 лет Россия не будет иметь стыковочного узла с Украиной.