|
Несмотря на возможную заинтересованность в развитии отношений с Ираном не только с позиций экономических интересов, но и ради обеспечения внутриполитической и региональной стабильности, пакистанское руководство вполне может опасаться, что если не вся, то часть иранской элиты может ставить на «шиитскую революцию».
В заметке «независимого политолога» из Сиракузского университета Аболхашема Баййената (Abolghasem Bayyenat), опубликованной в американском Foreign Policy Journal, и воспроизведённой в иранской Tehran Times («Iran-Pakistan relations in light of popular uprising in Bahrain»), речь идёт о возможном содержании специального послания, которое недавно доставил от имени президента Пакистана Асифа Али Зардари президенту Ирана Махмуду Ахмадинежаду пакистанский министр внутренних дел Рехман Малик.
Содержание послания в СМИ не разглашалось, о предметах обсуждения между Маликом и президентом Ирана, а также во время встреч пакистанского министра с иранским коллегой, министром иностранных дел Ирана Али Акбаром Салехом и другими должностными лицами также был передан малоконкретный официозный минимум.
Аболхашем Баййенат полагает, что неожиданный визит был вызван особыми обстоятельствами, в первую очередь связанными, видимо, с ситуацией в Бахрейне.
В последние годы в отношениях между Пакистаном и Ираном наметилась позитивная тенденция, обусловленная в первую очередь экономическими соображениями. Баййенат в этом отношении выдвигает на первый план энергетические потребности Пакистана, для удовлетворения которых стратегически важен Иран с его запасами природного газа, оцениваемыми в 10% от мировых запасов. В 2014 году запланирован пуск газопровода, который должен будет обеспечивать значительную часть внутренних потребностей Пакистана газом с иранского месторождения в Южном Парсе.
В то же время, в изложении Баййената, нужда Пакистана в позитивном развитии отношений с Ираном предстаёт большей, чем нужда Ирана в Пакистане. Хотя на самом деле можно предположить, что Ирану интересны предлагаемые пакистанским руководством помимо энергетических поставок возможности широких инвестиций в Пакистане (см. сайт созданной по инициативе правительств двух стран компании Pak-Iran Joint Investment Company Limited (PIJICL).
Весьма значительным интересом Ирана в отношениях с соседом, по мнению, политолога, является помощь в разгроме группировки «Джундаллах», которая использует территорию пакистанского Белуджистана как базу и совершает оттуда нападения на иранскую территорию.
Несмотря на официально заключённые договорённости, указывает Баййенат, Пакистан не слишком активен в борьбе с «Джундаллах». Разовые акции не приводят к генеральному эффекту. Конечно, у Пакистана собственные серьёзные проблемы с безопасностью, особенно в Зоне племён на границе с Афганистаном. Однако, считает Баййенат, он мог бы гораздо эффективнее бороться с группировкой «Джундаллах», учитывая готовность Ирана в этом участвовать. Политолог полагает, что некоторые круги в Исламабаде попросту предпочитают иметь у себя козырь «фактора Джундаллах», обеспечивающий потребность Ирана в сотрудничестве и соответственно некоторую уступчивость в переговорах по экономическим вопросам. С другой стороны, добавим от себя, — можно предположить, что значительная доля инициативы в допуске Ирана в пакистанскую экономику принадлежит всё же иранской стороне, пакистанские же власти отчасти вынуждены идти на уступки в этом отношении, нуждаясь в иранском газе. В таком контексте «угроза «Джундаллах» действительно выступает фактором возможности давления на Тегеран. Особое значение здесь может иметь не упоминаемый Аболхашемом Баййенатом мотив опасений пакистанского руководства на предмет связей Ирана с многочисленным и неспокойным шиитским населением Пакистана. При том, что большинство белуджей, среди которых действует «Джундаллах» — сунниты, как и правящая Пакистаном элита.
Абсолютное неупоминание шиитского фактора в самом Пакистане значительно сужает поле анализа Аболхашема Баййената.
Как на возможный повод экстренного визита министра внутренних дел Пакистана в Иран политолог указывает на недавнее заявление министра внутренних дел Ирана Мостафы Мохаммада Наджара о планах сооружения «стены безопасности» на ирано-пакистанской границе, «для противодействия терроризму и наркотраффику». Заявление последовало вскоре после разрешения пакистанских властей на массовую вербовку властями Бахрейна и их союзниками отставных офицеров пакистанских силовых структур. Такая позиция руководства Пакистана выглядит провокационной на фоне обострённо негативного отношения Ирана к «американо-саудовской оккупации» Бахрейна и происходящим там в настоящее время репрессиям против шиитских активистов.
Однако, во-первых, несмотря на возможную заинтересованность в развитии отношений с Ираном не только с позиций экономических интересов, но и ради обеспечения внутриполитической и региональной стабильности, пакистанское руководство вполне может опасаться, что если не вся, то часть иранской элиты может ставить на «шиитскую революцию» (или вообще на «революцию»).
То, что иранское руководство официально приветствует народный подъём в арабском мире, не может не настораживать элитарно-клановые правящие слои Пакистана. Во-вторых, сам Аболхашем Баййенат употребляет распространённую сегодня в отношении Пакистана формулировку failed state — «провалившееся государство». Баййенат упоминает её в контексте «даже если это правдивая характеристика», но стоит учитывать, что основанием для появления таковой стала констатация слабости власти в Пакистане перед лицом конфликтов частных интересов в стране. То есть, президент и правительство Пакистана, может быть, попросту не могут себе позволить оказаться в глазах влиятельных в стране сил на стороне Ирана и шиитов в их столкновении с США и монархиями Персидского залива. Возможно, именно это стало содержанием послания пакистанского президента властям Ирана.
Алим Ахмедов
Вернуться назад
|