Судьба США при доминировании Китая

Недавно в прессу попала новость о том, что измеряемая в рамках покупательной способности с учётом корректировки в разнице цен в двух странах, китайская экономика может превзойти американскую примерно через пять лет. Удивительно, но Китай до сих пор не обнаружил признаков трансформации в привлекательное либеральное и демократическое государство, беззаветно приверженное американским ценностям от Кока-колы до демократии, появление чего в итоге предполагалось при проведении американской политики в течение тридцати лет.

Наша политика в течение этого периода времени в конечном итоге была направлена на оказание поддержки при выстраивании ею экономической империи, что естественно влечёт за собой и другие составляющие империй, в частности, военную мощь. Так что наши предположения строились на том, что Китаю лучше помогать, иначе мы создадим для себя враждебного монстра. Враждебный Китай был бы, возможно, даже хуже СССР, поскольку не дал бы нам возможности саботировать его экономику, проводя неблагоприятную для него экономическую идеологию.

Эти вопросы являются предметом обсуждения в книге Имона Фингелтона «В пасти дракона: судьба Америки при доминировании Китая». Фингелтон является ирландским журналистом, живущим в Токио, который прожил в Восточной Азии более 25 лет, и широко известен своими правдивыми репортажами о политике и экономике региона, которую истеблишмент (по обе стороны Тихого океана) предпочёл бы скрыть от общественности.

Хотя это и не новость, что Америка сталкивается с китайской проблемой, серьёзность этой проблемы всё ещё не в полной мере оценивается.

Например, (что явилось главной мыслью, которую я понял из книги) Китай не является просто ещё одним деспотом. Это система продвинутой политической философии, которую Фингелтон назвал конфуцианством, и которая почти наверняка представляет угрозу для либеральной демократии в ближайшие годы.

Конфуцианство имеет долгую историю, – это политическая философия, основоположником которой являлся древний китайский мудрец Конфуций (кит. Кон-Фу-Ци; прим. mixednews). Конфуцианство являлось официальной идеологией государства в императорском Китае на протяжении тысяч лет.

Западные политические мыслители ещё на заре демократии в Древней Греции основывали свою политическую идеологию на попытках создания базы, которая бы обеспечивала безопасность власти от деспотизма, однако Конфуций не преследовал таких целей. В результате, конфуцианство не заинтересовано в таких западных ценностях как индивидуальные свободы или ограниченная власть правительства.

В итоге, после нескольких тысяч лет истории и удивительных идеологических перипетий, подходом при такой идеологии является политика, которая систематически противостоит либеральной демократии.

Это бархатная перчатка на железном кулаке, и эта идеология очень сложна.

Она приручила капитализм, и освоила средства массовой информации. Она не собирается в ближайшее время подвергаться краху или глубоким метаморфозам. В любом случае, сейчас эта идеология гораздо эффективнее при навязывании своей воли нам, нежели наоборот.

Как достаточно подробно показывает в своей работе Фингелтон, конфуцианский менталитет лежит в основе политики не только Китая, но и более мягкой версии авторитаризма, управляющего такими поверхностно демократическими соседями Китая как Япония, Корея и Сингапур.

Не заблуждайтесь: Восточная Азия находится на принципиально иной цивилизационной ветке, чем США, и совершенно не собирается с неё сходить. Да и зачем ей это делать, видя закат Америки?

К сожалению, США, по сути, выбрали противоположный курс, в результате чего наше правительство всё больше соскальзывает под контроль этически чуждой и геополитически враждебной силы.

Приведём лишь наиболее очевидный пример: из-за политического взяточничества посредством комитетов политических действий, по сути являющихся в США законными организациями, ведущими бизнес в сфере взяточничества, Пекин при желании может манипулировать Конгрессом.

Почему? Потому что может манипулировать прибылями компаний из списка Fortune 500, которые ведут бизнес в Китае, а в США выступают в качестве лоббистов Китая. Поскольку их главные представительства всё ещё находятся в США, они вхожи в Белый дом, но руководит ими уже Пекин.

Американцы иногда ломают голову над тем, почему их правительство не «разбирается» с китайской угрозой. Ответ прост: потому что Китай подкупил его, чтобы оно этого не делало.

Наиболее важным вопросом, относительно которого наше правительство было подкуплено, является, разумеется, торговля. У Китая по отношению к США астрономическое торговое сальдо.

В качестве исторических параллелей можно привести в пример нечто вроде самоубийства старого польского государства в 18 веке, разделённого его противниками после подкупа польских политиков представителями иностранных государств.

Почему экономическая политика Китая настолько эффективна? Активное навязывание экспорта является стратегией также Японии и Германии. Но обе эти страны являются среднеразмерными государствами с высокими доходами и развитой экономикой, а не огромной страной с гигантским населением и маленькими доходами на ранней стадии своего развития.

(Китай является экономической сверхдержавой, потому что у него очень много рабочих, но производство на душу населения ставит его в качестве страны со средними показателями, которую опережают такие страны как, например, Ямайка).

Китай уникален сочетанием в себе обычного (если не циничного) торгашества и других направлений политики, вроде принуждения к экономии и систематическому сбору технологий, что стало возможным благодаря своей деспотической экс-марксистской политической системе. Например, благодаря государственным исполнительным указам, их норма сбережений близка к 50 процентам, тогда как в США норма сбережений около нуля. Это даёт Китаю поток инвестиций, который они могут использовать для вложения в заводы и автомагистрали.

Япония так и не завоевала мир таким образом, поэтому некоторые считают крики о китайской угрозе пустыми преувеличениями. Но у Китая население в 10 раз больше, есть ядерное оружие, и жёсткая авторитарная власть по сравнению с политической системой мягкого авторитаризма. Так что на этот раз всё по другому.