Иран, Ирак и следующий шаг ("Stratfor", США)

Соединенные Штаты  заявили иракскому правительству на прошлой неделе, что если оно хочет продлить пребывание американских войск в Ираке, не ограничиваясь крайним сроком 31 декабря 2011 года, установленным согласно действующему соглашению о статусе сил между Вашингтоном и Багдадом, то оно должно незамедлительно уведомить об этом США. Если в ближайшее время не будет подписано новое соглашение, Соединенные Штаты  не смогут остаться в стране. Скрытый смысл позиции Америки таков: чтобы оставить войска в Ираке, необходимо приступить к сложному процессу планирования, а задержки не позволят начать такой процесс.

На самом деле, происходит следующее. Соединенные Штаты  призывают иракское правительство изменить свое отношение к выводу американских войск, и изменить его прямо сейчас, чтобы можно было повлиять на ход кое-каких событий, происходящих в Персидском заливе. Шиитское восстание в Бахрейне и саудовская интервенция, а также события в Йемене создали крайне нестабильную ситуацию в регионе, и Соединенные Штаты  Америки опасаются, что после вывода войск нестабильность еще больше усилится.

Усиление Ирана

Безусловно, американская озабоченность  связана с Ираном. Соединенные Штаты  не сумели предотвратить усиление иранского влияния в нынешнем иракском правительстве. На самом деле, вообще не очень понятно, насколько единым и связным организмом является  иракское правительство. У его армии и сил безопасности ограниченные возможности в области планирования и обеспечения, и они неспособны вести территориальную оборону. Премьер-министр Нури аль-Малики не намерен решать эту проблему и ведет себя весьма загадочно. Дело в том, что  правящая в Ираке коалиция расколота и пока не оформилась окончательно. Там доминируют иранские ставленники, такие как Муктада аль-Садр (Moqtada al-Sadr). Эта коалиция лишь частично управляет деятельностью находящихся в ее подчинении министерств, а также армии и сил безопасности.

Сам по себе Ирак подвержен влиянию любой солидной державы, а самой важной солидной державой после ухода США станет Иран. Ведется много споров об исторически сложившейся напряженности между иракскими и иранскими шиитами, и все это правда. Но Иран систематически наращивает свое влияние на все иракские фракции, используя деньги, шантаж и идеологию, обеспечиваемую его современными спецслужбами. Еще важнее другое. Когда США уйдут, иракцы, вне зависимости от их отношения к Ирану, совершенно  очевидно почувствуют (если уже не чувствуют), что сопротивляться Тегерану опасно, и что компромисс с этой страной – единственный выход в данной ситуации. Они считают, что Иран это усиливающаяся региональная держава, и такие представления имеют под собой основания. Более того,  ни США, ни Саудовской Аравии нечего этому противопоставить.

Ответ иракского правительства на американское предложение был вполне предсказуем. Хотя кое-кто втайне хочет, чтобы Соединенные Штаты остались, общая реакция оказалась весьма разнообразной – от безразличия до угроз, если США не уйдут. А если учитывать то, что США предложили оставить 20000 военнослужащих в стране, где не могли навести порядок 170000 солдат, становится понятно, что иракцы считают такое присутствие чисто символическим, а также полагают, что из-за поддержки американцев Ирак может навлечь на свою голову неприятности со стороны Ирана, у которого войск гораздо больше 20000, а также имеются вездесущие разведслужбы. Да и вообще не ясно, хотят ли иракцы, чтобы американские войска остались, или нет. Но 20000 вполне достаточно, чтобы разгневать Тегеран, и недостаточно, чтобы предотвратить последствия такого гнева.

Начиная с Джорджа Буша и Барака Обамы, американцы в своем решении уйти из Ирака исходили из того, что через четыре года это можно будет сделать, поскольку к тому времени в стране будет создано крепкое государство и армия. Соединенные Штаты  недооценили то, в какой мере отсутствие единства в Ираке будет мешать достижению такого результата, и в какой мере иранское влияние будет подрывать эти усилия. США дали обещание американскому народу и заключили договор с иракским правительством о выводе войск; но те условия, на возникновение которых они надеялись, просто не возникли.

Неслучайно то, что вывод американских войск совпал по времени с колоссальной дестабилизацией в регионе, и особенно на Аравийском полуострове. По всему периметру Саудовской Аравии возникла арка нестабильности. И создали ее не иранцы, хотя пользу из этого они несомненно извлекли. В результате Саудовская Аравия оказалась в такой ситуации, что ей пришлось вводить войска в Бахрейн, приводить свои силы в повышенную готовность на границе с Йеменом, и даже беспокоиться по поводу внутренней дестабилизации, учитывая активизацию сторонников реформ и шиитских элементов в период беспрецедентного переходного периода, связанного со старостью и дряхлостью четырех главных руководителей в стране. Безусловно, Иран сделал все возможное для усиления такой нестабильности, которая прекрасно вписывается в иракскую ситуацию.

В момент, когда Соединенные Штаты  покидают Ирак, Иран надеется на усиление своего влияния в этой стране. Иран обычно действует очень осторожно, даже когда делает жесткие заявления. Поэтому он вряд ли пошлет в Ирак обычные войска. Да этого и не нужно будет делать ради завоевания господствующих политических позиций. Также маловероятно, что иранцы решат действовать более агрессивно. Когда США уйдут, опасность снизится.

Проблема Саудовской Аравии

Саудовская Аравия это та страна, которая может противостоять Ирану в Ираке. Известно, что она помогает деньгами имеющимся там суннитским группировкам. Ее армия не ровня иранской, если дело дойдет до сражений за Ирак, и ее влияние на большинство иракских группировок меньше, чем иранское. Важно и то, что сталкиваясь с кризисом на своей периферии, саудовцы сосредоточивают все внимание на востоке и юге. Поэтому беспорядки в регионе усиливают ощущение изоляции среди части иракцев, а также чувство незащищенности от Ирана. Следовательно, с учетом того, что Ирак занимает ведущее место среди приоритетов национальной безопасности Ирана, события в Персидском заливе выгодны Тегерану.

Раньше у Соединенных Штатов была иракская проблема. Эта проблема сегодня решается, но отнюдь не в пользу США. А теперь появляется саудовская проблема. В настоящее время Саудовская Аравия вполне способна справляться с беспорядками в пределах своих границ. Ей также удалось подавить шиитов в Бахрейне, по крайней мере, на время. Однако ее способность справиться с южной периферией в виде Йемена под вопросом, учитывая тот факт, что режим в Сане был и раньше ослаблен многочисленными партизанскими группировками, а сейчас его после 30 лет пребывания у власти вытесняют. Если совокупность проблем в форме внутренних беспорядков, регионального хаоса и иранских махинаций сохранится, то давление на Саудовскую Аравию может существенно вырасти.

Главная проблема Саудовской Аравии в том, что она не знает пределы своих возможностей по контролю за ситуацией (а эти возможности не выходят далеко за рамки финансового влияния). Если режим допустит ошибку в расчетах и перенапряжет свои силы, он может оказаться в незавидном положении. Следовательно, саудиты должны вести себя осторожно и сдержанно. Они не могут допустить просчет. С точки зрения Саудовской Аравии, важнейшим элементом здесь является  долгосрочная американская преданность режиму. Американцы без особого энтузиазма отнеслись к действиям саудовцев в Бахрейне. Кроме того, Соединенные Штаты  без особой активности занимаются урегулированием ситуации в Йемене, понимая, что их возможности влиять на ход событий в этой стране весьма ограничены. А если учесть американскую позицию по Ираку (мы останемся, только если нас попросят – да и то в небольшом количестве), то становится ясно, что саудовцы получают от США вовсе не те сигналы, какие им нужны. Позицию Саудовской Аравии еще больше усугубляет то обстоятельство, что в своих потребностях по обеспечению безопасности она не может открыто вставать на сторону Америки. Тем не менее, иного выхода у нее нет. Поэтому ключевым элементом иранской стратегии стало использование этой саудовской дилеммы в своих интересах.

Более мелкие государства Аравийского полуострова, объединенные с Саудовской Аравией в составе Совета сотрудничества стран Персидского залива, играют в Йемене посредническую роль. Но так или иначе, они не обладают теми силами, которые необходимы авторитетному и заслуживающему доверия посреднику. Речь идет о силах военных, которые способны настроить конфликтующие стороны на переговорный лад. А вот для этого нужны Соединенные Штаты.

В таких условиях наследный принц Объединенных Арабских Эмиратов шейх Мохаммед бин Зайед аль-Нахьян (Mohammed bin Zayed al-Nahyan) 26 апреля посетит Вашингтон. ОАЭ одна из немногих стран на Аравийском полуострове, где не было крупных беспорядков. Поэтому Эмираты стали одной из наиболее влиятельных сил в регионе. Мы, конечно же, не знаем, о чем ОАЭ попросят Америку. Но мы не удивимся, если это будет просьба подать четкий сигнал о том, что Соединенные Штаты  готовы противостоять усилению Ирана в регионе.

Саудиты будут очень пристально следить за ответом Америки. В своей национальной стратегии они вынуждены с неловкостью рассчитывать на Соединенные Штаты. А если королевство сочтет США ненадежным союзником, у него останется всего два выхода. Первый - это удерживать занимаемые позиции и надеяться на лучшее. Второй – осмотреться и понять, нельзя ли найти какой-то компромисс с Ираном. Разногласия между Ираном и Саудовской Аравией в сфере религии, культуры, экономики и политики огромны. Но так или иначе, Иран хочет быть доминирующей державой в Персидском заливе, определяя там экономические, политические и военные порядки.

18 апреля советник иранского верховного лидера аятоллы Али Хаменеи по военным делам генерал-майор Яхья Рахим Сафави (Yahya Rahim Safavi) предупредил Саудовскую Аравию, что и она может подвергнуться вторжению под тем же самым предлогом, под каким королевство направило войска в Бахрейн для подавления местного восстания с преобладающим участием шиитов. Затем 23 апреля командующий элитным Корпусом стражей исламской революции генерал-майор Али Джаафари (Ali Jaafari) заметил, что Иран по своей военной мощи превосходит Саудовскую Аравию, а также напомнил США, что их силы в регионе находятся в пределах досягаемости иранского оружия. Опять же, иранцы не намерены идти на какие-то агрессивные шаги, и такие заявления имеют целью сформировать представления и вынудить саудовцев капитулировать за столом переговоров.

Прежде всего клану саудитов нужно сохранить режим. Решая, противостоять Ирану в одиночку или идти на неприятный компромисс, саудиты понимают, что выбора у них нет. Мы догадываемся, что одна из причин обращения ОАЭ к Обаме состоит в том, чтобы убедить его в ужасных последствиях бездействия и заставить США действовать более активно.

Стратегия невнимания

Похоже, что администрация Обамы проводит все более понятную внешнюю политику. Вместо того, чтобы просто пытаться контролировать и управлять ходом событий во всем мире, она избрала политику осторожного невнимания. Сама по себе это неплохая стратегия. Невнимание означает, что сталкиваясь с проблемой, союзники и региональные державы должны брать на себя ответственность за ее решение. Большая часть проблем решается сама собой без американского вмешательства. А если нет, то Америка может подумать о своей позиции позднее. Поскольку мир привык к тому, что Соединенные Штаты  реагируют первыми, другие страны просто ждут американской реакции. Мы видели это в Ливии, где США пытаются играть вспомогательную роль. Концептуально это весьма здравая позиция.

Проблема заключается в  том, что такой подход действует лишь тогда, когда у региональных держав достаточно веса, чтобы решать проблемы, и когда результат не имеет критических последствий для американских интересов. Опять же, это ярко демонстрирует ливийский пример. Но Персидский залив это зона жизненно важных интересов США – из-за нефти. Уйди Соединенные Штаты  из этого региона, и региональные силы окажутся не в состоянии сдержать Иран. Следовательно, применение стратегии невнимания к Персидскому заливу создает крайне рискованную ситуацию для Америки.

Возобновление взаимодействия в Ираке в той степени, когда это позволит сдержать Иран, кажется маловероятным. Это объясняется не только иракской позицией, но и тем, что у США нет необходимых сил для создания достаточного потенциала устрашения и сдерживания, который не подвергнется атакам и осаде со стороны партизан. Вторжение на Аравийский полуостров опасно по целому ряду причин – от проблем военного характера до той враждебности, которую породит американское присутствие. А используя исключительно военно-морские и военно-воздушные силы, США не смогут поставить под угрозу основу боевого потенциала Ирана, какой являются его крупные сухопутные войска.

Поэтому Соединенные Штаты находятся в трудном положении. Они не могут просто снизить масштабы своего участия – но не могут и участвовать в полной мере, хотя момент сегодня крайне важный. Нет у них и союзников за пределами региона, которые обладают необходимыми ресурсами и готовы принимать участие в таких действиях. Поэтому у США остается только Саудовская Аравия, которая должна вести переговоры с Ираном, о чем я писал раньше. Это непростой курс поведения, да и далеко не оптимальный. Но когда все прочие варианты действий исчезли, приходится работать с тем, что есть.

Давление со стороны Ирана становится ощутимым. Его чувствуют все арабские страны. И каким бы ни было их отношение к персам, таковы сегодня реалии власти и силы. Принца из ОАЭ послали попросить Америку найти решение. Но непонятно, есть ли у США такое решение. Когда мы спрашиваем, почему дорожает нефть, на ум сразу приходить мысль о геополитических рисках. И это не просто глупые предположения.

Оригинал публикации: Iraq, Iran and the Next Move