Система отзывов об учителях, контингент советской спецшколы и вред от социализации

Роман Чертанов: Если организовать поурочный опрос удовлетворенности учеников качеством образования и учебника, то не исключено, что дело пойдет на лад. <…>

Если учебники будет ежедневно оценивать непосредственный потребитель знания, то акцент сместится от «угодить начальству и тайным силам» на «сделать понятно ученику».

Ольга Жаркая: Роман Чертанов, а ещё было бы очень полезно сделать анонимное голосование учеников, как они довольны прошедшим уроком. Тогда учитель сто раз подумает, прежде чем рассказывать нудятину весь урок (итог такого урока: всё слушал, но ничего не понял и зачем мне это надо).

Елена Ч.: Ольга, нет, учитель должен чечётку перед учениками весь урок отплясывать, тогда им будет интересно! Учёба – это тяжелый труд, тяжелее, чем у станка стоять, и есть темы и разделы в любой науке, которые на неразвитый ум – нуднятина, а знать их надо, и захватывающими их не сделаешь! И глупее «анонимного тестирования» придумать трудно! Вы наверно сами дальше 7 классов в науках не прошли. В какое положение вы преподавателя ставите? Вы уверены, что таким образом нерадивые лентяи и непорядочные люди не будут сводить счёты с учителем?

Роман Рудакофф: Ольга, да-да, и больше всего будут недовольны учителями математики, физики и химии. Потому что это сложные предметы, а не физкультура. Учеба – это тяжёлый и постоянный труд, на интересе успехи будут только до первых трудностей. После чего обвинят в нудятине и неумении преподавать. А не осознают свою лень и тупость.

Ольга Жаркая: Елена Ч., Я прошла немного дальше 7 класса – у меня 2 высших. И у меня в семье на сегодня 2 школьника. Поэтому я примерно представляю, чем должен заниматься учитель на уроке. И в чём разница между преподаванием и работой «для галочки и зарплаты». В нашей школе, где учатся дети, не все любят математику и физику, но уважают и любят учителей по этим предметам. Но есть предметы, где учитель не достоин никакого уважения, они там просто «отбывают урок».

Елена Ч.: Ольга, А я 40 лет преподаю, сначала в школе, а потом в вузе, и имею 2 высших и учёную степень. Поэтому знаю вопрос «изнутри». Да, учителя бывают разные, но прежде чем давать подобные «советы» надо немного подумать не только о своих детях, но и посмотреть на нах со стороны, такие ли они «ангелы», что должны оценивать учителей и позволять себе их не уважать. Пусть эти самый детишки в вуз поступят, закончат его, поработают с такими как они да их родители на ту копеечную зарплату, а потом берутся осуждать.

Ольга Жаркая: Елена Ч., Боюсь, вы решили, что «анонимное голосование» это «равно» анонимка и клевета. Но, как и при любой задаче, это можно сделать продуманно и полезно. Для примера (очень примитивно и кратко): ученик1 написал, что урок тупой, учитель тупой, аргументов не привел. Такой отзыв «в топку». Ученик2 написал: урок тупой, материал не объясняли, задали пройти дома, задания не отрабатываем, каждый урок – проверочная работа по самостоятельно пройденному материалу. Вот такие вещи администрация проверит легко. Последние годы «обратная связь» очень сильно подняла уровень качества во многих областях. А школа и здесь (как и было написано в статье) пытается жить по понятиям прошлого века.

Елена Ч.: Ольга, а вам не кажется, что это 37 годом попахивает. Анонимные доносы – они развращают, тем более неокрепшие детские души. Это просто ужасно, что вы пишите. Это унижает учителя и позволяет ученику им манипулировать. А кто это будет проверять? А с их стороны не будет ли предвзятого отношения к неугодным учителям? Вы не считаете, что ваша «метода» вообще низведет статус учителя к 0? Ученики будут указывать, как учитель должен учить. Вы о чём Вы слишком далеки от школы и образования в своих институтах, занимайтесь тем, чему вас учили.

Когда мне пришло время идти в школу, семья решила, что лучше школы с математическим уклоном, расположенной через дорогу от нашего двора, быть ничего не может. Про писателей и композиторов на собеседовании, правда, не спрашивали. Но считать и читать пришлось довольно долго. Всех, кто не справился, безжалостно отправили восвояси. Каково же было наше удивление, когда маме объявили, что меня тоже не примут. По улице, разделявшей школу и дом, проходила граница районов. Микрорайон не наш, понимаете.

Тогда на следующий день в школу со мной отправилась бабушка. К моему удивлению, директор школы начал обниматься с ней, как с близкой родственницей. Много лет спустя я узнал, что когда-то его как сына лавочника не принимали в комсомол. И бабушка, секретарь райкома, сама пришла на собрание и объяснила товарищам, в чем заключается смысл слов "сын за отца не отвечает". Моя проблема, как и его тремя десятилетиями раньше, решилась в течение нескольких минут.

Как оказалось после начала занятий, такими же "избранными", или, как тогда было принято говорить, "блатными", был заполнен весь наш первый "А". Всех детей из правильного микрорайона собрали в первом "Б" с соответствующим поражением в качестве учителей.

* * *

Впрочем, называть остальных учеников детьми интеллигентов было некоторым преувеличением. В нашем классе подавляющее большинство учеников были из семей различного рода начальников и торговых работников. У нас, например, учились дети директоров республиканского винного треста и химкомбината, а также прокурора. А пролетариат был представлен сыном уборщицы. Но, как он подчеркивал,— уборщицы из обкома КПСС.

* * *

Однако наплевательское отношение к советской литературе, как считали в Минпросе, было еще цветочками. В спецшколах замахнулись на самое святое — идеологию. В качестве примера приводилась московская школа #2:

«Для этой школы,— говорилось в министерском докладе,— характерно пренебрежительное отношение учащихся к изучению общественных наук. На экзамене по истории и обществоведению в 1968 году большинство десятиклассников обнаружило весьма посредственную, а в ряде случаев и плохую подготовку по этим предметам, хотя они же отлично успевали по физике и математике…»

По собственному опыту именно «социализация» (определение ниже) даёт замедление обучения в разы или на порядок.

«Социализация» в классе из тридцати+ детей «среза общества» — это ежедневная, постоянная борьба за выживание, в которой заинтересованные в учёбе дети находятся в проигрышном положении; постоянный внутренний конфликт между «дома такого нет» и всем что другие дети притаскивают в школу из неблагополучных семей; и неразрешимое противоречие между безусловным авторитетом родителей и навязанным авторитетом преподавателей. Именно для таких домашнее обучение даёт позитивно удивительные результаты.

Ну а в капитализме это называется compounding, и даёт известные (на Западе) эффекты поколений. Учиться в восемь лет легко — голова пустая и набирает любые знания без усилий; выживать в восемь лет трудно — голова пустая, воля и навыки не сформированы.

Удаление постоянного негативного фактора из жизни ребёнка неминуемо даёт позитивный эффект для его обучения — это настолько просто, что не должно быть предметом для дискуссий. Жизнь ребёнка не должна быть лёгкой — напрягаться ему следует над своевременными задачами по геометрии, рисованиями и сочинениями, а не над преждевременными задачами по выживанию в человеческом зоопарке.