Мятеж на корабле «Сторожевой»

8 ноября 1975 г., капитан Валерий Саблин поднял восстание на корабле «Сторожевой». В тот день Саблин обратился к экипажу со словами: «Нынешний государственный аппарат должен быть основательно очищен и частично выброшен на свалку истории. План действий – идем на Кронштадт, а потом в Ленинград – город трех революций». Он изолировал командира корабля, самовольно снял судно с рейда в Риге и повел в Ленинград. Восстание подавили сразу.

Валерий Михайлович Саблин родился 1 января 1939 году в Ленинграде в семье потомственного военного моряка Михаила Саблина. В 1960 году окончил Ленинградское высшее военно-морское училище имени Фрунзе. Получил специальность корабельного артиллериста и начал службу на Северном флоте в должности помощника командира батареи 130-мм орудий эскадренного миноносца. До 1969 года проходил службу на строевых должностях и с должности помощника командира сторожевого корабля Северного флота поступил в военно-политическую академию имени Ленина. Академию окончил в 1973 году с отличием: его имя было выбито на мраморной доске среди имён других лучших выпускников академии (в ноябре 1975 года его поспешно вырубили зубилом). После окончания академии капитан III ранга Саблин был назначен замполитом на большой противолодочный корабль «Сторожевой».

Саблин разработал детальную программу переустройства общества. Саблин отличался высокой политической активностью и уже писал Хрущёву, излагая свои мысли о чистоте партийных рядов. Он выступал за многопартийность, свободу слова и дискуссий, изменение порядка выборов в партии и стране. Огласить свою программу, указав на серьёзные ошибки и разложение советского руководства, офицер решил с «трибуны» БПК «Сторожевой».

Однако Саблин не мог сразу реализовать свой замысел. Корабль был новый, экипаж только формировался. Офицеры были загружены работой. В ходе несения боевой службы замполит изучал экипаж и постепенно знакомил со своими взглядами и планами некоторых его членов, нашёл среди них единомышленников. Возможность для выступления появилась у Саблина осенью 1975 года, когда корабль был направлен на плановый ремонт в Лиепаю, но перед этим получил приказ принять участие в военно-морском параде в Риге, посвящённом 58-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции. Некоторые офицеры корабля ушли в отпуск, их отсутствие было на руку Саблину.

6 ноября 1975 года «Сторожевой» прибыл на рейд Риги. 8 ноября 1975 года около 19 часов Саблин хитростью заманил и запер командира корабля Анатолия Потульного на нижней палубе. После этого он собрал 13 офицеров и 13 мичманов в мичманской кают-компании, где изложил свои взгляды и предложения. В частности, он заявил, что руководство СССР отошло от ленинских принципов. Саблин предложил совершить самовольный переход корабля в Кронштадт, объявить его независимой территорией, от имени экипажа потребовать у руководства партии и страны предоставить ему возможность выступлений по Центральному телевидению с изложением своих взглядов. По другой версии, Саблин планировал вести корабль в Ленинград, встать на рейд рядом с «Авророй» и оттуда ежедневно выходить в телеэфир, призывая граждан СССР к коммунистической революции, к смене брежневского партийно-государственного аппарата и установлению социальной справедливости.

Саблин предложил проголосовать за его предложения. Часть офицеров его поддержала, а 10 выступивших против были изолированы. Фактически офицеры и мичманы (даже те, кто не был согласен с Саблиным во всём и до конца) разрешили Саблину захватить корабль. Разрешили своим непротивлением, своим самоустранением от хода событий, своим согласием на арест. Затем Саблин собрал команду корабля и выступил перед матросами и старшинами. Он объявил, что большинство офицеров на его стороне, и предложил экипажу также поддержать его. Дезориентированный экипаж не оказал сопротивления. По сути, один решительный и активный человек подчинил своей воле весь экипаж. Ему мог помешать капитан, но Саблин его умело изолировал от экипажа.

Планы замполита нарушил командир электротехнической группы корабля старший лейтенант Фирсов, которому удалось незаметно покинуть «Сторожевой» и доложить о чрезвычайной ситуации. В результате Саблин утратил фактор внезапности. Он вывел корабль из порта и направил его к выходу из Рижского залива.

Вице-адмирал Косов приказал кораблям, стоявшим на Рижском рейде, догнать мятежника. Донесения о ЧП на «Сторожевом» тотчас же были отправлены в Минобороны и Кремль. Тревожный звонок застал Главнокомандующего ВМФ СССР Адмирала Флота Советского Союза Горшкова на даче; по дороге в Москву он связался из машины с министром обороны страны маршалом Гречко. Приказ министра был краток: «Догнать и уничтожить!»

По тревоге были подняты корабли пограничной охраны и Балтийского флота, а также 668-й бомбардировочный авиационный полк. Затем по приказу маршала Гречко взлетел полк стратегической авиации — ракетоносцев дальнего действия Ту-16. Пограничники просили разрешить снести ходовую рубку вместе с Саблиным из пулемётов, но Косов не разрешил. «Сторожевой» предупредили: при пересечении 20-го меридиана будет нанесён ракетный удар на уничтожение.

9 ноября в 10 часов утра адмирал Горшков передал по радио на «Сторожевой» приказ: «Застопорить ход!» Капитан Саблин ответил отказом. Маршал Гречко повторил приказ от своего имени. Вместо ответа Саблин передал в эфир обращение: «Всем! Всем! Всем!..» Корабельный радист в конце текста добавил от себя: «Прощайте, братишки!»

Около трех часов ночи 9 ноября 1975 года 668-й бомбардировочный авиационный полк, базирующийся на аэродроме Тукумс в двух десятках километрах от Юрмалы, был поднят по боевой тревоге.

Имея на вооружении устаревшие к тому времени фронтовые бомбардировщики Як-28, полк не был подготовлен к нанесению авиационных ударов по морским целям,  ночью в сложных метеорологических условиях при установленном минимуме погоды.

Командир полка, как и требует Боевой устав, начал принимать решение на удар по кораблю, заместители и начальники служб — готовить предложения по решению, штаб — выполнять необходимые расчеты, оформлять это решение и организовывать его выполнение.

Армейский экипаж самолета-разведчика, не подготовленный для  таких задач, свою задачу не выполнил — корабль не обнаружил.

Экипаж бомбардировщика, осуществляющий поиск в расчетном районе нахождения «Сторожевого», практически сразу обнаружил крупную надводную цель в границах района поиска, вышел на нее на заданной высоте в 500 метров, опознал ее визуально в дымке как боевой корабль размерности эсминца и произвел бомбометание с упреждением по курсу корабля, стремясь положить серию бомб поближе к кораблю. Бомбы взорвались практически над ее поверхностью, и сноп осколков срикошетил прямо в борт корабля, который оказался советским сухогрузом, вышедшим за несколько часов до этого из порта Вентспилс.

Ошибка выяснилась довольно быстро: сухогруз в радиотелеграфном и радиотелефонном режимах начало подавать сигнал бедствия, сопровождая его открытым текстом: бандитское нападение в территориальных водах Советского Союза. Корабли Балтийского флота и Пограничных войск КГБ эти сигналы приняли, доложили по команде. Сигнал бедствия это судно подавало более часа, до тех пор пока к нему не подошел один из военных кораблей. Известно, что убитых и раненых на борту не было, а ремонт повреждений судна обошелся Министерству обороны в автоцистерну спирта-ректификата и пятитонный грузовик масляной краски (все перечисленное было отвезено в Вентспилс).

И.о. командующего воздушной армией внезапно приказал поднять весь полк в максимально короткое время для нанесения удара по кораблю (при этом точное местонахождение корабля по прежнему было не известно).

Руководитель полетов на командно-диспетчерском пункте (КДП), первым поняв всю несуразность и опасность сложившегося положения, запретил взлетать без его разрешения кому бы то ни было, чем навлек на себя бурю отрицательных эмоций со стороны командира полка. К чести старого и опытного подполковника, который проявил твердость, взлет полка на выполнение боевой задачи приобрел управляемый характер. Но заранее разработанный боевой порядок полка построить в воздухе уже было невозможно, и самолеты пошли в район удара вперемешку на двух эшелонах с минутным интервалом на каждом. Фактически это была уже стая, не управляемая командирами эскадрилий в воздухе, и идеальная мишень для двух корабельных комплексов ЗУР с 40-секундным циклом стрельбы. С высокой степенью вероятности можно утверждать, что если бы корабль реально отражал этот авиационный удар, то все 18 самолетов этого «боевого порядка» были бы сбиты.

В это время самолет, осуществляющий поиск корабля со стороны острова Готланд, наконец, обнаружил группу кораблей, два из которых на экране радиолокационного прицела выглядели крупнее, а остальные выстроились наподобие фронта. Нарушив все запреты не снижаться ниже 500 метров, экипаж прошел между двумя боевыми кораблями на высоте 50 метров, которые он определил как большие противолодочные корабли (БПК). Между кораблями было 5-6 км, на борту одного из них четко был виден искомый бортовой номер мятежного «Сторожевого». Второй был корабль-преследователь. На КП полка сразу же пошел доклад об азимуте и удалении корабля от аэродрома Тукумс, а также запрос подтверждения на его атаку. Получив разрешение на атаку, экипаж выполнил маневр и атаковал корабль с высоты 200 метров спереди сбоку под углом 20-25 градусов от его оси. Саблин, управляя кораблем, грамотно сорвал атаку, энергично сманеврировав в сторону атакующего самолета до курсового угла, равного 0 градусов.

Бомбардировщик вынужден был прекратить атаку (попасть при бомбометании с горизонта в узкую цель было маловероятно) и со снижением до 50 метров (экипаж все время помнил о двух ЗРК типа «Оса») проскочил прямо над кораблем. С небольшим набором до высоты 200 метров выполнил маневр, называемый в тактике ВВС «стандартный разворот на 270 градусов», и атаковал корабль повторно сбоку сзади. Вполне обоснованно предположив, что корабль будет выходить из-под атаки маневром в противоположную сторону от атакующего самолета, экипаж атаковал под таким углом, чтобы корабль до сброса бомб не успел развернуться до курсового угла самолета, равного 180 градусов.

Произошло именно так, как и предполагал экипаж бомбардировщика. Саблин стремился не подставить борт корабля, боясь топ-мачтового бомбометания (он не знал, что у бомбардировщика нет тех авиабомб, которые нужны для этого способа бомбометания). Первая бомба серии попала прямо в середину палубы на юте корабля, разрушила при взрыве палубное покрытие и заклинила руль корабля в том положении, в котором он находился. Другие бомбы серии легли с перелетом под небольшим углом от оси корабля и повредили руль и винты. Корабль стал описывать широкую циркуляцию и застопорил ход.

Экипаж бомбардировщика, выполнив атаку, стал резко набирать высоту, держа «Сторожевой» в поле зрения и пытаясь определить результат удара, как увидел серию сигнальных ракет, пущенных с борта атакованного корабля. Доклад на КП полка прозвучал предельно кратко: ракеты пускает. В эфире и на КП полка мгновенно установилась мертвая тишина, ведь все ждали пусков ЗРУ и не на минуту об этом не забывали. Кому они достались? Ведь колонна одиночных самолетов уже подходила к точке нахождения корабля. Эти мгновения абсолютной тишины показались длинным часом. Через какое-то время последовало уточнение: сигнальные ракеты, и эфир буквально взорвался разноголосым гвалтом экипажей, пытающихся уточнить свою боевую задачу.

Самолеты полка вышли на цель, и первый экипаж колонны полка выскочил на один из кораблей преследования и сходу атаковал его, приняв за мятежный корабль. Атакованный корабль от падающих бомб уклонился, но ответил огнем из всех своих зенитных автоматических орудий. Стрелял корабль много, но мимо, и это объяснимо: пограничники вряд ли когда-либо в жизни стреляли по «живому», мастерски маневрирующему самолету.

И это атаковал только первый бомбардировщик из 18-ти в колоне полка, а кого будут атаковывать остальные? В решимости летчиков к этому моменту времени уже никто не сомневался: ни мятежники, ни преследователи. Видимо, военно-морское командование вовремя задало себе этот вопрос, и нашло на него правильный ответ, поняв, что пора прекращать эту вакханалию ударов, по сути, ими же и «организованную». В эфир открытым текстом в радиотелефонном режиме на УКВ-каналах управления авиацией многократно понеслось «Контрольным учениям сил флота и авиации — отбой».

Ещё до наглядного и показательного бомбометания по кораблю, его личный состав, начавший в инициативном порядке предпринимать меры к выводу из строя оружия и части технических средств, самооганизовался и предпринял энергичные действия по освобождению командира и офицеров.

В 10.20, еще до сбрасывания бомб самолетом, они были освобождены группой смелых матросов.

Действия командира корабля при освобождении и в дальнейшем были быстрыми и решительными. По его приказанию был вскрыт арсенал, вооружены матросы, старшины и офицеры.

Вот как рассказывает об этом сам командир «Сторожевого»:

«Я пытался выбраться из отсека, куда меня заманил Саблин. Нашел какую-то железяку, сломал запор у люка, попал в следующий отсек — тоже заперт. Когда сломал и этот замок, матрос Шеин заблокировал люк раздвижным аварийным упором. Все, самому не выбраться. Но тут матросы начали догадываться, что происходит. Старшина 1 статьи Копылов с матросами (Станкявичус, Лыков, Борисов, Набиев) оттолкнули Шеина, выбили упор и освободили меня. Я взял пистолет, остальные вооружились автоматами и двумя группами — одни со стороны бака, а я по внутреннему переходу — стали подниматься на мостик. Увидев Саблина, первое побуждение было его тут же пристрелить, но потом мелькнула мысль: «Он еще пригодится правосудию!» Я выстрелил ему в ногу. Он упал. Мы поднялись на мостик, и я по радио объявил, что порядок на корабле восстановлен».

Это был единственный случай применения огнестрельного оружия на борту «Сторожевого».

Затем на палубу была высажена абордажная группа, арестовавшая раненого зачинщика восстания. Саблин и его сторонники были арестованы. Всю вину за случившееся Саблин сразу же взял на себя, не назвав никого в качестве сообщников.

Военная коллегия Верховного суда СССР обвинила Саблина в измене Родине – и приговорила к расстрелу. Следствие объявило, что вся эта политическая программа была разработана лишь с целью обмана будущих соратников: на самом же деле Саблин собирался вести корабль не в Ленинград, а к шведскому острову Готланд, где корабельный замполит намеревался попросить политическое убежище в США. Обвинения в измене Родине и попытке угнать боевой корабль за границу Саблин категорически отверг. Капитан 3-го ранга Валерий Саблин и еще несколько человек, причастных к мятежу, были лишены званий и наград. Саблин был расстрелян 3 августа 1976 года в Москве.

После распада СССР о Саблине и Шеине заговорили как о жертвах тоталитарного режима. Правоохранительные органы трижды брались за пересмотр их дела, и с третьей попытки в 1994 году военная коллегия Верховного суда пересмотрела-таки его с учетом новых обстоятельств. «Расстрельную» статью об измене Родине переквалифицировали на статьи о воинских преступлениях — превышение власти, неповиновение и сопротивление начальству, по совокупности тянувшие «лишь» на 10 лет лишения свободы. При этом судьи записали отдельной строкой, что полной реабилитации Саблин и Шеин не подлежат. По данным газеты «Аргументы и факты», в следственном деле хранится и изъятое при обыске письмо Саблина родителям, датированное 8 ноября 1975 года. «Дорогие, любимые, хорошие мои папочка и мамочка! — писал Саблин. — Очень трудно было начать писать это письмо, так как оно, вероятно, вызовет у вас тревогу, боль, а может, даже возмущение и гнев в мой адрес… Моими действиями руководит только одно желание — сделать, что в моих силах, чтобы народ наш, хороший, могучий народ Родины нашей, разбудить от политической спячки, ибо она сказывается губительно на всех сторонах жизни нашего общества…»

Из Обращения Саблина к советскому народу, записанного на магнитную плёнку (расшифровка органов следствия КГБ):

«Товарищи! Прослушайте текст выступления, с которым мы стремимся выступить по радио и телевидению.

Прежде всего большое спасибо вам за поддержку, иначе бы я не беседовал сегодня с вами. Наше выступление не есть предательство Родины, а чисто политическое, прогрессивное выступление, и предателями Родины будут те, кто пытается нам помешать. Мои товарищи просили передать, что в случае военных действий против нашей страны мы будем достойно защищать её. А сейчас наша цель другая: поднять голос правды.

Мы твёрдо убеждены, что необходимость изложить свои взгляды на внутреннее положение в нашей стране, причём чисто критического плана по отношению к политике Центрального Комитета КПСС и Советского правительства, имеется у многих честных людей в Советском Союзе.

[…] Ленин мечтал о государстве справедливости и свободы, а не о государстве жёсткого подчинения и политического бесправия. […] Я думаю, нет смысла доказывать, что в настоящее время слуги общества уже превратились в господ над обществом На этот счёт каждый имеет не один пример из жизни. Мы наблюдаем игру в формальный парламентаризм при выборах в советские органы и в исполнении Советами своих обязанностей. Практически судьба всего народа находится в руках избранной элиты в лице Политбюро ЦК КПСС. Всеобъемлющая концентрация власти, политической, государственной, стала стабильным и общепризнанным фактом. Особенно роковую роль в развитии революционного процесса в нашей стране сыграло уничтожение инакомыслящих в период культа личности Сталина, Хрущёва. А сейчас, к сведению, тоже ежегодно арестовывается до 75 человек по политическим мотивам. Пропала вера в существование справедливости в нашем обществе. А это первый симптом тяжёлой болезни общества. […] Почему-то считается, что народ должен довольствоваться фактами и быть политически безвольной массой. А народу нужна политическая активность… Скажите, где, в каком печатном органе или в передаче радио и телевидения допускается критика верхов? Это исключено. И мы должны честно признаться, что у нас нет политического или общественного органа, который бы позволил развернуть дискуссию по многим спорным вопросам общественного, политического, экономического и культурного развития нашей страны, так как всё находится под давлением партийных и государственных органов. Самый передовой в социальном развитии строй в исторически короткий период времени, 50 лет, преломился в такую социальную систему, в которой народ оказался в затхлой атмосфере беспрекословной веры в указание свыше, в атмосфере политической бесправности и бессловесности, в которой процветает боязнь выступить против партии и иного государственного органа, так как это отразится на личной судьбе. Наш народ уже значительно пострадал и страдает из-за своего политического бесправия. Только узкому кругу специалистов известно, сколько вреда принесло и приносит волюнтаристское вмешательство государственных и партийных органов в развитие науки и искусства, в развитие вооружённых сил и экономики, в решение национальных вопросов и воспитание молодёжи.

Мы, конечно, можем миллион раз хохотать над сатирой Райкина, журнала „Крокодил“, киножурнала „Фитиль“, но должны же когда-то появиться слёзы сквозь смех по поводу настоящего и будущего Родины. Пора уже не смеяться, а привлечь кое-кого к всенародному суду и спросить со всей строгостью за весь этот горький смех. Сейчас в нашей стране сложилась сложная ситуация: с одной стороны, с внешней, официальной, в нашем обществе всеобщая гармония и социальное согласие, ни дать ни взять — всенародное государство, а с другой стороны — всеобщая индивидуальная неудовлетворённость существующим положением дел. […] Наше выступление — это только маленький импульс, который должен послужить началом всплеска. […] Будет ли революция коммунистическая носить характер острой классовой борьбы в виде вооружённой борьбы или ограничится политической борьбой? Это зависит от ряда факторов. Во-первых, сразу ли поверит народ в необходимость социальных преобразований. И в то, что путь к ним только через коммунистическую революцию. Или это будет длительный процесс роста общественного понимания, политического сознания. Во-вторых, будет ли создана в ближайшее время организующая и вдохновляющая сила революции, то есть новая революционная партия, опирающаяся на новую передовую теорию. И, наконец, насколько яростно верхи будут оказывать сопротивление революции, топить её в крови народной, а это во многом зависит от того, на чью сторону встанут войска, милиция и другие вооружённые части. Можно лишь теоретически предположить, что наличие современных средств информации, связи и транспорта, а также высокий культурный уровень населения, большой опыт социальных революций в прошлом позволят нашему народу заставить правительство отказаться от насильственных контрреволюционных мер и направить революцию по мирному пути развития. Однако мы никогда не должны забывать, что революционная бдительность — основа успеха борьбы в революционную эпоху, и поэтому надо быть готовым к различным поворотам истории. Главная наша задача на настоящий момент, когда по всей стране нет пока широкой сети революционных кружков, нет ни профсоюзных, ни молодёжных, ни общественных (а они будут расти быстро, как грибы после дождя), главная задача сейчас — вселить в людей непоколебимую веру в жизненную необходимость коммунистической революции, в то, что иного пути нет, всё иное приведёт к внутренним, ещё большим осложнениям и мучениям. И сомнения одного поколения всё равно выльются в резолюцию следующего поколения, более болезненную и тяжёлую. Эта вера в необходимость революции будет тем дождём, который даст организационные всходы.

[…] Сразу же возникает вопрос — кто, какой класс будет гегемоном революции? Это будет класс трудовой, рабоче-крестьянской интеллигенции, к которому мы относим, с одной стороны, высококвалифицированных рабочих и крестьян, а с другой стороны — инженерно-технический персонал в промышленности и сельском хозяйстве. За этим классом — будущее. Это класс, который постепенно превратится в общество без классов после коммунистической революции. А кто будет противостоять этому классу? Каково социальное лицо противника? Класс управляющих. Он не является многочисленным, но у него сконцентрировано руководство экономикой, средствами информации, финансы. На базе него построена вся государственная надстройка, и за счёт него она держится. К классу управляющих относятся партийные и профсоюзные освобождённые работники, руководители крупных и средних производственных коллективов и торговых центров, кто успешно использует, не нарушая, конечно, советских законов, социалистическую систему хозяйствования для личного обогащения, личного утверждения в обществе в качестве хозяина, путём получения через государственную сеть дополнительных материальных и моральных льгот. Эта новая система эксплуатации путём оборота капитала через государственный бюджет требует ещё подробного изучения для разоблачения и разрушения. […]

И, наконец, стержневой вопрос любой революции — это вопрос власти… Предполагается… что, во-первых, нынешний государственный аппарат будет основательно очищен, а по некоторым узлам разбит и выброшен на свалку истории, так как он глубоко заражён семейственностью, взяточничеством, карьеризмом, высокомерен по отношению к народу, во-вторых, на свалку должна быть выброшена система выборов, превращающая народ в безликую массу. В-третьих, должны быть ликвидированы все условия, порождающие всесильность и бесконтрольность государственных органов со стороны народных масс. Будут ли эти вопросы решаться через диктатуру ведущего класса? Обязательно! Иначе вся революция закончится захватом власти — и не более. Только через величайшую всенародную бдительность — путь к обществу счастья». […]

«А теперь прослушайте радиограмму, которую предполагается дать в адрес командования Флота о нашем выступлении.

Радиограмма в адрес Главнокомандующего ВМФ СССР. Прошу срочно доложить Политбюро ЦК КПСС и Советскому правительству, что на ВПК „Сторожевой“ поднят флаг грядущей коммунистической революции.

Мы требуем: первое — объявить территорию корабля „Сторожевой“ свободной и независимой от государственных и партийных органов в течение года.

Второе — предоставить возможность одному на членов экипажа по нашему решению выступать по Центральному радио и телевидению в течение 30 минут в период с 21.30 до 22.00 по московскому времени ежедневно…

Третье — обеспечивать корабль „Сторожевой“ всеми видами довольствия согласно нормам в любой базе.

Четвёртое — разрешить „Сторожевому“ постановку на якорь и швартовые в любой базе и точке территориальных вод СССР. Пятое — обеспечить доставку и отправку почты „Сторожевого“. Шестое — разрешить радиопередачи радиостанции „Сторожевого“ в радиосети „Маяк“ в вечернее время».

Из магнитофонной расшифровки следственными органами КГБ:

«ВСЕМ! ВСЕМ! ВСЕМ!

Говорит большой противолодочный корабль „Сторожевой“. Мы не предатели Родины и не авантюристы, ищущие известности любыми средствами. Назрела крайняя необходимость открыто поставить ряд вопросов о политическом, социальном и экономическом развитии нашей страны, о будущем нашего народа, требующих коллективного, именно всенародного, обсуждения без давления со стороны государственных и партийных органов. Мы решились на данное выступление с ясным пониманием ответственности за судьбу Родины, с чувством горячего желания добиться коммунистических отношений в нашем обществе. Но мы также сознаём опасность быть уничтоженными физически или в моральном смысле соответствующими органами государства или наёмными лицами. Поэтому мы обращаемся за поддержкой ко всем честным людям нашей страны и за рубежом. И если в указанное нами время, день, в 21.30 по московскому времени, на экранах ваших телевизоров не появится один из представителей нашего корабля, просьба не выходить на следующий день на работу и продолжать эту телевизионную забастовку до тех пор, пока правительство не откажется от грубого попрания свободы слова и пока не состоится наша с вами встреча.

Поддержите нас, товарищи! До свидания»,

Радиотелеграфист от себя добавил: «Прощайте, братишки!..»

Справка БПК «Сторожевой»

БПК (после переименован в СКР) «Сторожевой» проекта 1135 построен в 1973 году. В первую линию был принят 4.06.74 года. Длина — 123 метра, ширина — 14 метров, осадка — 4,5 метра. Скорость — 32 узла. Автономность: 30 суток.

Вооружение: ракетный противолодочный комплекс «Метель» (4 ПУ); 2 зенитно-ракетных комплекса «Оса» (40 ракет); 2 76-мм двухорудийных автоматических артиллерийских установки АК-726; 2 х 4 533-мм торпедных аппарата; 2 двенадцатиствольных реактивных бомбометных установки 12 РБУ-6000; Экипаж — 190 человек.

После бунта Саблина экипаж расформирован, а корабль через Атлантику, Индийский и Тихий океаны отправлен во Владивосток. В июле 1987-го после ремонта во Владивостоке СКР передислоцировали на постоянное место службы на Камчатку. Название не менялось.

«Сторожевой» — самый заслуженный из когда-то многочисленного отряда кораблей этого проекта: прошел без малого 210 тысяч миль, 7 раз был на боевой службе, участвовал в спасении экипажа подлодки К-429, затонувшей в 1983 году в бухте Саранной.

13 октября 2002 года на «Сторожевом» был спущен флаг, а корабль выведен из состава флота.

Вот тут можете прочитать еще одну версию о том, что Валерий Саблин — агент КГБ