От эрзац-образования к эрзац-существованию

Андрей Чугунов собственный корреспондент (г. Нижний Новгород) Резкое неприятие обществом новых образовательных стандартов было услышано. Премьер своим решением фактически наложил вето на введение недостандартов. Однако голоса по поводу политики, проводимой министерством образования, продолжают настойчиво звучать. Один из них принадлежит ректору Нижегородской консерватории Эдуарду ФЕРТЕЛЬМЕЙСТЕРУ.

Он считает, что перевод образования в сферу услуг приведет к полному разгрому классической отечественной системы образования, которую многие специалисты до сих пор считают одной из лучших в мире.

– С чего начались новейшие проблемы в образовании?

– Всё началось с того, что образование перешло в сферу услуг. А это не просто изменение формулировки, это смена парадигмы, смена философии. Услуга, как известно, предоставляется тем, кто в ней нуждается. Рассуждения «реформаторов» были, очевидно, просты: «Почему платить должно государство? Пусть платит тот, кто услугу получает».

Следуя этой «истине» детские музыкальные, художественные, хореографические и прочие школы перевели в разряд дополнительного образования, ликвидировав начальное профессиональное образование. Это была первая ласточка начавшегося разгрома художественного образования. А сейчас понятно, что и образования вообще.

– Неужели некому было высказаться против?

– Существует открытое письмо деятелей культуры и искусства к президенту, премьеру, генеральному прокурору и главе следственного комитета о варварском подходе Министерства образования к образованию в сфере культуры и искусства. Моя подпись там тоже стоит.

Инициатива изменения системы образования принадлежит министерству образования. Они нас долго пугали Болонским процессом. Я присутствовал на нескольких международных образовательных конференциях. Представители Болонского процесса ни в коей мере не претендуют на изменение нашей системы образования. Как раз наоборот, они уверены, что она даёт прекрасный результат. Их цель – приравнять дипломы, а не изменять систему.

То же введение института бакалавров и магистров нужно не представителям Болонского процесса, а нашему министерству.

– Каковы результаты?

Один ощутимый результат мы уже получили – это уровень знаний студентов, поступивших на первый курс. Благодаря ЕГЭ выпускной класс школы – это уже не учёба, а «натаскивание» на правильные ответы – в какой клеточке какую галочку поставить.

Введение списка обязательных предметов и предметов по выбору приведёт к тому, что 999 школьников из тысячи выберут что полегче. Потом всё это отразится на высшей школе в такой последовательности: сначала – ниже уровень студентов, потом – аспирантов, преподавателей, научных разработок. А потом – и самого вуза.

То, что новая система даёт шанс провинциалам учиться там, где они хотят…

В массовом применении, думаю, это просто красивый «социально значимый» фантик – не более того. Сегодня, конечно появилась возможность состязаться провинциалам и столичным абитуриентам как бы «на равных». Но только при поступлении. А потом мы всё равно получим разные результаты. И не только в смысле подготовки, но и в смысле их дальнейших возможностей.

– А что самое страшное в этой реформе?

– Самое страшное в реформе образования – невежество. Невежды всегда ищут простой вариант, они не умеют прогнозировать. Это большая опасность для страны.

 – А не кажется ли Вам, что ещё реформа ограничивает возможность развития нестоличных центров науки, искусства?

– Реформа толкает молодёжь на обязательность отъезда с периферии в центр. В этом состоит её глубочайшая непродуманность. Реформа образования не может быть в отрыве от других сторон жизни, от гуманитарно-социального развития всей страны. Если видеть корень всех бед в организации образования, то мы и получаем то, что получаем.

Конечно, тому артисту, художнику, композитору, писателю, который хочет чего-то достичь в своем мастерстве, неплохо быть в столице. В провинции недостаточная концентрация талантов на душу населения. Не хватает так называемой инфраструктуры: достаточного количества коллективов, студий записи, концертных площадок. И самое главное – не хватает тех людей, которые помогли бы «раскрутить» местные звёздочки.

Но всё же определяет отношение – и здесь уже не зависит, где ты, в Москве или в Нижнем Новгороде.

– Мировые звёзды приезжают ведь ежегодно на нижегородский фестиваль имени Сахарова…

Здесь стоит вспомнить вклад Мстислава Ростроповича. Надо вспомнить и основателя квартета имени Бородина Валентина Берлинского и нижегородского дирижёра Израиля Гусмана, руководителя симфонического оркестра Горьковской филармонии, который всё это начал. В советские времена Горьковская филармония была «назначена» организацией, которая должна представлять бренд города. Тогда же у нас стали проводиться фестивали современной музыки. В них участвовали известные московские композиторы и исполнители. Многие из них были лучшими в мире.

Но главное даже не в дискуссии по поводу столичности и не в том, насколько она благоприятно влияет на молодой талант.

Несколько поколений уже потеряны для восприятия искусства, будь то живопись, литература, театр или музыка. Если эта потребность была в вас воспитана, вы и сейчас будете ходить на концерты.

Боюсь, что мы современники пусть не последнего, но предпоследнего поколения, которому нужно что-то, кроме масс-культуры. Эстетическое воспитание находится в полном загоне. В школах практически отсутствуют дисциплины, связанные с воспитанием художественного вкуса. А с «новым» подходом к образованию мы можем получить полное отторжение молодежи от искусства, заставляющего думать.

Проще общаться там, где не требуется думать более одной секунды. Проще выбрать такие предметы в школе, которые можно сдавать, не напрягаясь.

Эрзац-образование приводит к эрзац-существованию.

При подготовке материала были использованы фото PhotoXPress.