Гангстеры с гуманитарной миссией: как японская мафия гуманитарную помощь оказывала

Фото: Опустошённый в результате землетрясения город Хитачинака получает помощь от якудза

Около полуночи 12 марта, менее чем через день после разрушительного землетрясения, которое пронеслось по региону Тохоку, вызвав цунами, забравшее тысячи жизней и оставившее ещё больше людей без жилья, к городскому совету города Хитачинаки, что на восточном побережье префектуры Ибараки, подъехало 25 грузовиков с 50 тоннами грузов.

Сотня человек в пиджаках и рубашках с длинными рукавами незамедлительно приступили к разгрузке ящиков. Эти люди были не из Красного Креста. Они были членами третей по величине японской организованной преступной группы, Инагава-кай. Все они проявили необычные меры предосторожности для того, чтобы не обнаружить свою принадлежность к преступному миру. Характерные для многих членов японской якудза красочные татуировки были закрыты раскатанными рукавами, перчатки на руках некоторых скрывали недостающие пальцы. На них не было значков с изображением бушелей риса на фоне горы Фудзи, элементов символики Инагава-кай. Их корпоративная эмблема – а все группировки якудза имеют такие, – не была выставлена напоказ. У некоторых членов якудза даже на груди бывают вытатуированы эмблемы. Разумеется, той ночью ни один из них не ходил по пояс обнажённым.

Они прибыли под покровом ночи, потому что не хотели, чтобы их пожертвования стали темой досужих пересудов. После 30 сентября 2009 года, когда бесстрашный глава Национального агентства полиции (NPA) Андо Такахару объявил войну организованной преступности, жизнь этих криминальных группировок стала трудной. Никто не горит желанием быть замешанным в связях с ними, и Инагава-кай хорошо себе представляла, что любая показная операция, даже в целях благотворительности, могла навлечь на себя жёсткие полицейские меры.

Служащие муниципалитета Хитачинаки понимали, что это за люди. Один из чиновников снимал доставку на видео, но те не стали артачиться – сворачивать помощь не было времени. Основные дороги в Хитачинаке были выкорчеваны и расколоты, опоры линий электропередач снесены, канализационные трубы прорваны, городской исторический музей обрушился, более тысячи домов повреждены и к 13 марта свыше девяти тысяч людей оказались рассеянным по 68 убежищам города.

Видео, которое я видел, показывает гангстеров, выгружающих ящики с одеялами, водой, лапшой быстрого приготовления, пророщенными бобами, фонариками, батарейками, туалетной бумагой, т.е. всеми предметами первой необходимости, прямо перед сохранившимся зданием городского совета. Они работали шумно, но умело и проворно. Закончив, они просто кивнули головой наблюдавшим городским чиновникам и уехали. Ещё одна группа должна была вернуться в район Тохоку на следующий день.

С японцами такое не впервой. После великого землетрясения в Кобе 1995 года, крупнейшая группировка якудза Ямагути-гуми, у которой штаб-квартиры в городе больше напоминали крепости, собрала припасы со всей страны и привезла их пострадавшим горожанам, организовав в своих офисах пункты выдачи горячего питания и патрулируя улицы в целях предотвращения мародёрства. Бандиты заслужили всеобщее признание, так как их действия оказались более оперативными и эффективными по сравнению с государственными мероприятиями по оказанию помощи потерпевшим. Заработанную таким образом репутацию они превращали в капитал на протяжении более чем десятилетия.

Поставки гуманитарной помощи в Хитачинаку не были отдельным случаем. Через несколько часов после толчков 11 марта основные организованные преступные сообщества по всей Японии открыли свои помещения для тех, кто был не в состоянии возвратиться домой или найти туда дорогу. В Токио клан якудза под названием Сумиёси-кай, владеющий деловой недвижимостью в развлекательном районе Гиндза (торговый квартал и культурный центр города, считается одним из самых роскошных торговых районов мира – прим. mixednews), открыл для нуждающихся свои офисы по всему мегаполису; один главарь якудза даже протягивал приглашения членам иностранных общин, не являющимся постоянными жителями Японии. Согласно данным полиции и источников в группировке, сразу после катастрофы Сумиёси-кай получила более миллиона долларов от старших членов и начала распределять грузы по префектурам Мияги, Ибараки и Фукусима через подставные компании и дочерних партнёров. В некоторых местах её офисы превратились во временные приюты.

Да, у якудза есть офисы. В сущности, чтобы узнать адреса главных офисов двадцати двух основных устойчивых преступных сообществ общей численностью более 80 тысяч членов, всё, что вы должны сделать – это зайти на сайт NPA.

Якудза получают деньги при помощи вымогательства, шантажа, строительства и недвижимости, выбивания долгов, махинаций на финансовых рынках, «крышевания», афер и хитросплетений подставных фирм, включая службы управления персоналом, фирмы-хостеры и частные детективные агентства. В одном только Токио есть свыше восьмиста «рогов и копыт». Полиция знает, кто они и где они. Как и большая часть населения Японии.

Заправщик на АЗС в Хитачинаке, проживавший во временном убежище с 19 марта, рассказал мне о том, что знал, что одеяла и лапша поступают из мира организованной преступности.

«Не все якудза плохие парни» – говорил он. «Не было такого, чтобы они зависали поблизости, требуя признательности за свою работу. Они не просили платы за одеяла. Может, кто-то из них на самом деле похож на Кирью». Кирью – это вымышленный герой из серии видеоигр от Sega, известной как Ryu Ga Gotoku в Японии и Yakuza 1-4 на Западе.

Якудза, те, что из реальной жизни, а не игровые или киношные персонажи, состоят в первую очередь из японцев, корейцев и представителей буракумин, японского эквивалента индийского класса отверженных (об этом ниже). Они также готовы принять в свои ряды японских правонарушителей, а многие члены были набраны из мотоциклетных банд. В Японии действует самая умеренная государственная программа реабилитации наркоманов, и сейчас по-прежнему не бывает редкостью, когда родители наркозависимых передают заботу над своим заблудшим чадом местному авторитету из якудза, который обещает его вылечить. Неписанные правила мира якудза диктуют, что будучи однажды помещённым под опёку босса якудза, вы не сможете пойти на похороны своих собственных родителей; вашим единственным родителем становится воровской «второй отец» (оябун).

Несмотря на окружающий их фольклор, современные якудза являются скорее предпринимателями, нежели покрытыми татуировками головорезами о девяти пальцах, в белых костюмах, с самурайскими мечами в руках, как в расхожих фантазиях – представьте себе, Голдман Сакс, и с пушками. Доклад NPA 2007 года предупреждал, что якудза как раз перешли в торговлю ценными бумагами и заразили сотни публичных компаний, акции которых обращаются на фондовом рынке, «болезнью, которая пошатнёт устои экономики». Якудза отличает новаторский подход, мощь и дисциплина, и её влияние в Японии простирается дальше, чем может вам позволить считать официальная линия.

Впервые я узнал о японской якудза, когда в 1994-м году начал готовить репортажи об организованной преступности для крупнейшей газеты Японии «Йомиури симбун». Как и любой другой, попавший в газету, я изучал основы политической журналистики, в моём случае, в Сайтаме, суровом пригороде Токио. Через некоторое время, я сдружился с полицейскими, занимающимися якудза, а позже ещё и с некоторыми якудза персонально, включая главаря из банды Сумиёси-кай, Наойя Канеко. В те старые добрые времена у копов и якудза были полудружеские отношения – иногда даже в виде неофициальных коротких визитов первых в офисы последних для непринуждённой беседы со своими организационными оппонентами. Именно Канеко первым объяснил мне, что хоть якудза и вне закона, у неё тоже есть правила.

На самом деле, большинство организаций якудза вывешивают нехитрые своды моральных норм для всеобщего обозрения на стенах своих офисов. Ниже приводится стандарты и обычаи одной из бригад якудза, базирующейся в Токио:

1.    Запрещается употребление любых форм наркотиков и торговля ими.

2.    Кражи, грабежи, преступления сексуального характера и любая деятельность, не отвечающая пути справедливости, запрещается.

3.    Запрещены связи с любым исключённым из общества членом.

4.    Все излишние контакты с властями (полицией) запрещены.

5.    Любой, нарушивший эти правила, подвергнется наказанию, определённому руководящим советом.

6.    Младшие участники должны уважать старших, старшие участники должны уважать младших, воспитывать их и вести дела ко всеобщему процветанию.

7.    Запечатлев эти правила в своём сердце, следуй пути справедливости («нинкиодо»).

«Нинкиодо», так называемый путь справедливости, представляет собой маскулинизированную форму гуманитарианизма (термин, получивший распространение на Западе, обозначающий деятельность государств и НПО, направленную на ликвидацию последствий войн, катастроф, борьбу с бедностью, нарушениями прав человека и пр. – прим. mixednews). Согласно исследователям якудза, это философия, уходящая корнями в Китай, закрепляющая за каждым человеком обязанность помогать страждущим и угнетённым, даже если это сопряжено с возможным риском для своей жизни. Якудза часто упрощает её до формулы «помогай слабым, сражайся с сильными». Отряды якудза, отзываются о себе, как о «нинкио дантай» или «гуманитарных группах».

Не стоит принимать всё это за чистую монету. В прошлом году я брал интервью у покойного врага якудза, бывшего прокурора и юриста, Игари Тосиро по вопросу так называемого кредо группировок. «В действительности, якудза охотятся на слабых и сгибаются перед сильными» – сказал он мне. «В стародавние времена предполагалось, что якудза должны жить в тени и не посягать на простых людей, но это правило не соблюдается уже десятилетиями. Однако, бывает, что некоторые члены живут согласно идеалам, которые исповедуют. Если вы собираете заявить о себе, как о гуманитарной группе, иногда придётся делать и гуманитарную работу. А иначе исчерпаете весь свой кредит доверия». (Я разговаривал с Тосиро 8 августа 2010 года о якудза и о том, как она изменилась на протяжении лет. Это был последний раз, когда я видел его в живых. Он был найден мёртвым в своей квартире в Маниле несколько недель спустя. Перед отъездом в Манилу, он сказал своему редактору: «Я сую свой нос в небезопасное дело. Я хотел бы убедиться в том, что моя последняя книга может увидеть свет посмертно» – и завершил всю бумажную работу. Он не дожил до момента, когда бы смог увидеть её изданной. По прочтении книги я пришёл к выводу о том, что трудно представить себе существование многочисленных якудза, которые были бы счастливы лицезреть её опубликованной).

По правде говоря, мерой величия босса якудза является не то, насколько он благороден, а то, сколько денег он приносит, факт, который мог бы помочь объяснить душевные порывы воровской души в деле обеспечения помощью. Это подтверждает старший член одной из организованных криминальных группировок на востоке Японии. Он говорит: «Как всегда всё из-за денег. Землетрясения и стихийные бедствия – те немногие случаи, когда якудза могут делать то, что они по идее должны делать: помогать другим людям. Мы можем это сделать, потому что не ограничены красными флажками. Это так же просто, как пожертвовать деньги, приказать солдатам закупить товары, погрузить их в машины и отвезти в районы, где они необходимы. Конечно, некоторые члены смотрят на это, как на шанс заработать престиж и местную поддержку, когда начнётся восстановление. Что касается меня, я всего лишь хочу отплатить обществу, в котором я родился. Таков дух якудза. Это идеал. У других людей могут быть иные побуждения».

Какой бы ни была смесь их мотивов, прямо сейчас якудза явно помогает слабым и нуждающимся, когда привозят теплые одеяла тем, кому холодно, кормят голодных и поят водой томимых жаждой. Сумиёси-кай и Инагава-кай, согласно источникам в полиции, отослали в районы бедствия в общей сложности более двухсот тонн грузов, а также набрали у своих собственных членов несколько миллионов долларов для продвижения мер по оказанию помощи. Мацуба-кай, Киокуто-кай (обе в Токио) и даже группы поменьше, такие как Айдзукотэцу-кай (в Киото) – все приняли участие в деле.

Находясь под тяжёлым испытующим взглядом полиции, Ямагути-гуми выполнило большую часть своей работы через гражданских помощников, прозванных киосейша. В организации поддержки значительную роль сыграл действующий ныне лидер одной из группировок, босс якудза старой закалки по имени Тадаси Ирие. По данным источников, близких к группе Ямагути-гуми, её члены распределяли в поражённые местности подушки, аптечки первой помощи, обувь, носки, еду и мусорные пакеты. Всего было поставлено под ружье восемьсот «бойцов».

Согласно источникам в полицейском департаменте Осаки, один из предводителей Ямагути-гуми, зафрахтовал несколько грузовиков и отправил в поражённые катастрофой зоны вместе с грузом всех своих двухсот подчинённых. Как утверждают, он даже смонтировал временные банные сооружения в префектуре Мияги и удостоверился в том, чтобы жертвы бедствия получали горячую пищу.

Один член группы Сумиёси-кай с которым я разговаривал, штатный гангстер в префектуре Сайтама, специализирующийся на вымогательстве, незатейливо объясняет все эти усилия:

«Во времена, похожие на эти, обычные социальные барьеры теряют смысл. В Японии нет разделения на якудза и простых граждан, или на иностранцев и японцев. Мы теперь все японцы. Мы все тут живём. В конце концов, остаётся только делать деньги, без базара».

«Прямо сейчас пора спасать жизни и помогать друг другу. Девяносто пять процентов всей якудза – это человеческие отбросы. Может всего пять процентов живут по понятиям. Прямо сейчас все мы делаем всё, на что способны. Это один из тех немногих моментов, когда мы можем быть лучше, чем мы обычно являемся».

Даже высокий чин в полиции Ибараки соглсен с этим, высказываясь на условиях анонимности: «Я вынужден отдать должное якудза. Они были на передовой с первого дня, оказывая помощь там, где другие не стали или не смогли бы. Законы похожи на обоюдоострый меч, и иногда мешают усилиям по оказанию помощи. Бывают времена, когда люди, поставленные вне закона, оказываются быстрее, чем закон. Сейчас как раз такое время».

Иные офицеры полиции видят ещё другую сторону происходящего. Объясняет один следователь подразделения по борьбе с организованной преступностью Осаки: «Существует такой аспект всего этого, как «гирикаке» (сбор средств). Якудза делает их на похороны и прочие события. Они просят всех рядовых членов франшизы скинуться и таким образом собирают лакомые куски наличных. С таким же успехом они сделали так и в этот раз».

«Это отличное прикрытие для увода огромных сумм прямо из-под наших носов. Я не думаю, что все взносы, которые они собирают, пойдут на оказание помощи. Может десять процентов, а то и больше, остаются на счетах штаб-квартир или в карманах некоторых из руководителей». Уже давно пишущий о якудза Судзуки Томохико также несколько скептичен в отношении движущих якудза сил.

«Естественно, что на низших уровнях есть ребята, действующие из чувства долга. Но когда задумываешься над тем, что якудза имеют около пяти процентов с прибыли, получаемой японской строительной промышленностью, можно понять, почему они отправляют помощь».

«Они готовят почву для последующего дележа добычи от восстановительных работ. Было бы глупо представить, что кое-кто из них не действует исходя из скрытых мотивов» – вещает Томохико, но затем добавляет следующее:

«Когда вам холодно и голодно, не думаю, что вас вообще будет волновать мотивация людей, дающих вам тепло, еду и уют. Это второстепенно».

«Якудза – такие же люди, с семьями, друзьями и родственниками на пострадавших территориях. Только в этот раз, они живут в согласии с кодексом чести, который они поддерживают. Будем надеяться, что это продолжится».

Почему же Якудза обладает таким влиянием в Японии?

Есть ряд теорий, отслеживающих якудза вглубь феодального периода Японии, а некоторые группы, как Айдзукотэцу из Киото, восходят к 1868 году. Впрочем, только после Второй мировой войны якудза получила реальное влияние. В те годы вступление в преступное сообщество привлекало, в частности, лишённых гражданских прав возвращающихся домой солдат, отверженных буракумин, сирот, а также многочисленных японо-корейцев, завезённых в Японию в качестве бесплатной рабочей силы.

По оценкам, сегодня из 80 тысяч членов якудза, почти половина возглавляются японо-корейцами. Во время периода беззакония после поражения Японии в 1945-м, японо-корейцы, которых до этого угнетало японское имперское государство, вторглись на территорию воровского мира. Оккупационные силы США назначили их «гражданами третей стороны», обращаясь с ними иначе, чем с потерпевшими поражение японцами. Это предоставило им доступ к военным запасам США, а также возможность заправлять на чёрном рынке.

В каком-то отношении, возрождение якудза в Японии XX века стало реакцией на доминирование корейцев над теневыми рынками. Корейцы образовали свои собственные небольшие банды, которые имели обыкновение обкрадывать и грабить японцев, а затем продавать им те же вещи на следующий день на чёрном рынке. В апреле 1946 года оккупационные власти (General Headquarters, штаб-квартира главнокомандующего или GHQ) издали приказ о том, что все пребывающие на территории Японии лица должны подчиняться японским законам. Но японская полиция обнаружила, что её усилиям искоренить якудза мешает решение GHQ о децентрализации правоохранительных органов.

В то же самое время, японские банды, которые воевали за влияние на чёрный рынок с корейцами, начали воскрешать старую структуру якудза и ввели многих корейцев-японцев в свои ряды: вместо того, чтобы вести прямые боевые действия, они начали успешную политику ассимиляции. В некоторых случаях полиция фактически поддерживала японские группировки якудза в их попытках восстановить порядок, а также ограничить влияние и разгул корейских банд.

В послевоенном Токио, союз торговцев и дельцов теневого рынка якудза Киокутокай использовал своих собственных членов японо-корейского происхождения для перевербовки корейской стороны, со временем отвоевав частичный контроль над городом.  В западной Японии Ямагути-гуми играли за обе стороны, обещая как восстановить порядок, так и подавить жестокие корейские банды.

Пока Ямагути-гуми собирала силы в Токио, опираясь на помощь японо-корейцев, легендарный корейский гангстер Матии Хисаюки сыграл на страхах GHQ перед коммунистическим переворотом для того, чтобы выстроить свою собственную криминальную организацию; кое-что из этого документировано в фундаментальном произведении Роберта Уайтинга «Токийский преступный мир» (Tokyo Underworld).

В 1946 году в Гиндзе Матии создал Тосэй-кай. Группа прибрала к рукам игорные дома, бары, клубы кабаре, проституцию и к 1946 году имела в своём составе полторы тысячи членов.

На следующий год газета «Маинити» опубликовала разоблачающие материалы, в которых назвала Тосэй-кай «одной из самых устрашающих и влиятельных организаций преступного мира в Японии». Японская полиция начала полномасштабную охоту на его группу, вследствие чего она была формально распущена, только для последующей реорганизации под другим именем.

Репутация якудза, как хранящей в тайне свои междоусобицы и не причиняющей обычным гражданам вреда, защитила её от общественного гнева и внимания полиции. Её считали «необходимым злом» и «второй полицейской силой». Тем не менее, она продолжает рассматриваться, как находящаяся вне закона.

Подразумевалось, что такая двойственность должна была закончиться в 1992 году, когда правительство представило беспрецедентно жёсткое за последнее поколение антимафиозное законодательство. Невероятно, но государство по-прежнему не сделало уголовно наказуемым членство в двадцати двух криминальных группах Японии и не предоставило полиции полномочий по борьбе с оргпреступностью, длительно обсуждаемых и сыгравших решающее значение в других странах, таких, как прослушивание телефонных разговоров, судебные сделки с обвиняемыми и защита свидетелей.

По-видимому, маловероятно, что когда-нибудь в ближайшем будущем японской полиции будут выданы инструменты для борьбы с якудза. Во многих отношениях якудза сейчас сильней, чем когда-либо.