Ничего нового, не так ли?

"Все обман" ("Der Spiegel", Германия)

В коридорах здания, где предстоит работать комиссии, Будербалу со всех сторон обступают просители, рассказывают истории - о побоях, нанесенных им сотрудниками госбезопасности, о том, как охранники бывшего президента бросались на них с ножами.

Будербала бранится, добродушно гонит их прочь, потом поясняет: "У этих людей нет никаких доказательств, ничего - и приходят требовать денег. Просто непостижимо!" И с этими словами скрывается за дверью кабинета.

Комиссия Будербалы - одна из трех, созданных после падения режима. Все они призваны помочь стране начать новую жизнь: одна отвечает за политические реформы, другая - за раскрытие коррупционных преступлений правившей клики. Третья, которую возглавляет Будербала, расследует, как режим в последние недели своего существования подавлял демонстрации.

Ей предстоит найти виновных в насилии, выплатить компенсации раненым и семьям погибших.

Комиссия как бы объединяет в себе прокуратуру и суд, не имея при этом ни полномочий вызывать свидетелей или выносить приговоры, ни даже бюджета. Будербала от этих проблем отмахивается: "Если потребуются деньги, я могу обратиться к премьер-министру. И, пожалуй, мы сможем сотрудничать с прокуратурой, если нужно будет пригласить кого-либо для дачи показаний".

Все три комиссии расположены в белом высотном здании в самом центре Туниса - еще недавно его занимал банк. Ежедневно с шести утра люди выстраиваются в очередь. У каждого своя история, каждый хочет, чтобы его наконец выслушали.

Шестидесятилетний Хабиб Рамуни пришел из города Талы, расположенного в 230 км отсюда, в одном из беднейших уголков страны. Под мышкой он держит папку с документами, в правой руке - Уголовный кодекс.

Коррумпированные чиновники, рассказывает Рамуни, забрали у него 10 га земли. Они поделили власть в Тале между собой, по их прихоти мужчина оказался в тюрьме. На самом деле он продал только часть своего землевладения - право собственности подтверждается документами.

По всей стране чиновники лишали людей имущества. Как утверждает Хабиб Рамуни, в его Тале и после 14 января все остается по-прежнему. Почти все люди, пришедшие сюда, с ним согласны. Они не верят комиссиям. Рамуни, развертывая планы земельных участков и документы, сетует: он получил от борцов с коррупцией расписку, что показания приняты, и только. "Всё это обман, все эти комиссии только для виду", - возмущается он.

Тунис дал толчок революциям в арабском мире, но сам впал в оцепенение. Подвижек с реформами нет, жалуются тунисцы, в том числе участники затяжного пикета, разбившие лагерь перед резиденцией премьер-министра.

В конце февраля в отставку ушло временное правительство Мухаммеда Ганнуши, вызывавшее резкую критику. Сам Ганнуши занимал ответственные посты еще при Бен Али. Новому премьеру, Аль-Баджи Каиду ас-Сабси, 84 го-да - он настолько стар, что нес службу не при Бен Али, а при его предшественнике, Хабибе Бургиба.

В последние двое суток до ухода Ганнуши в центре столицы Туниса разыгрывались сцены, напоминавшие гражданскую войну. Хулиганы забрасывали полицейских камнями, устраивали поджоги, громили магазины. Сначала национальная гвардия стреляла в воздух, под конец - по всей вероятности - и в толпу, погибло не менее четырех человек. Вскоре после событий появились первые конспирологические гипотезы: возможно, молодежь кто-то финансировал? Кто? Органы госбезопасности? Или это генерал Рашид Аммар, командующий армией страны, все же решился пойти на захват власти?

Тунису нужна новая конституция, новая политическая система. Пока еще в силе старые законы - это одна проблема. Вторая, пожалуй, еще большая - расследование наиболее вопиющих беззаконий. Бен Али установил слежку за собственным народом, угнетал граждан, политических оппонентов пытали, клика диктатора присваивала себе все, что только могла.

Архивы госбезопасности в подвалах МВД все еще под замком. Жертвами пыток до сих пор никто не занимается. И не похоже, чтобы добродушный Тауфик Будербала со своей комиссией смог разобраться с двумя десятилетиями кошмара.

Но без преодоления прошлого двигаться по пути демократии едва ли возможно. Неужели все произошло преждевременно? Люди в Тунисе перестали верить кому-либо. При Бен Али Будербала был председателем Лиги по правам человека. И что же - "он помогал Бен Али нейтрализовать организации, выступавшие с более жесткой критикой", как утверждает представительница оппозиции Сихем Бенседрин? Или ему просто не хватало мужества, но коллаборационистом он не был?

Эти вопросы знакомы и Абдельфаттаху Амору, председателю другой комиссии, разместившейся на втором этаже. 68-летний адвокат отвечает за расследование фактов коррупции и нецелевого использования средств.

Три недели назад по распоряжению его комиссии был вскрыт сейф Бен Али во дворце в Сиди-Бу-Саиде. Телекамеры запечатлели метровые штабеля из 500-евровых купюр, золото и бриллианты. Когда Амор демонстрировал общественности сокровища Бена Али, на его руке были замечены дорогие часы. Пользователи социальной сети Facebook не замедлили заподозрить и его.

В нескольких километрах от белой высотки, в двухкомнатной квартире в центре Туниса, расположено адвокатское бюро Радии Насрауи. Долгие годы хрупкая женщина защищала в суде жертв политических преследований, произвола и насилия.

Это ей не прошло даром: режим подключил госбезопасность, женщину лишили паспорта. Уже много лет письма до нее не доходят. Мужа, пресс-секретаря запрещенной коммунистической партии, Бен Али в свое время упрятал за решетку. Теперь газеты, совсем недавно называвшие представительницу оппозиции проституткой, жаждут взять у нее интервью. "Смотри-ка, они и правда напечатали мои фотографии, - дивится она. - Это настоящая революция".

В ее приемной встречаются те, кто больше всех пострадал от прежнего режима. Абделя Латифа Бухиджлу, худощавого мужчину, которому сегодня 41 год, задержали в 1995 году за принадлежность к крохотной группе исламистов. Не один месяц он подвергался пыткам - ему вырывали ногти, окунали голову в воду.

Другой пример - Науфель Меддеб. Получив образование во Франции, тунисец вернулся на родину и стал заниматься бизнесом; связался с тогдашним министром юстиции. Когда тот отказался оплачивать счет, Меддеб заявил протест в открытом письме. В итоге пять лет предприниматель провел за решеткой, из них четыре в одиночном заключении. Ему было запрещено иметь книги, писать письма, невеста под нажимом органов госбезопасности с ним рассталась. Радия Насрауи убеждена: такими случаями необходимо заниматься незамедлительно. И для этого нужна не комиссия, а особый трибунал. Жертва пыток Бухиджла говорил ей: если не удастся получить компенсацию, то он должен хотя бы вернуть себе гражданские права, паспорт, честное имя.

Несмотря ни на что, предприниматель Меддеб побывал в "белом доме" комиссий. Папку с документами по его делу приняли на первом этаже, откуда ее переправили в комиссию на втором. Меддебу дали расписку. И это было приятно, говорит он.