Фактор «Г», или Как нефть забродила геополитикой

Предпринятые по приказу полковника Муамара Каддафи бомбардировки мятежных граждан на площадях и улицах ливийских городов есть верный признак агонии режима. Страна балансирует на грани гражданской войны и почти приблизилась к периоду полураспада.

Разойдутся ли мирно насильно притороченные друг к другу два прежде самостоятельных образования: итальянская колония и провинция бывшей Османской империи? В условиях раскручивающейся революционной круговерти никто не поручится, что это не произойдет - и не только в Ливии, а на всем пространстве Северной Африки и Ближнего Востока.

Обозреватель германской «Зюддойче цайтунг», к примеру, задается вопросом: возможно ли, что в регионе произойдут процессы, «аналогичные тем, что протекали в Центральной и Восточной Европе в 1989 году? И позже, когда изменилась не только политическая, но и географическая карта континента?».

После свержения правителей  в Тунисе и Египте, пишет автор, Йемен и Ирак могут даже распасться на несоставные части. Сейчас на фоне неконтролируемой конфронтации верхов и низов стремление курдов в Ираке к большей автономии, а то и к суверенитету получило мощный стимул. Да и в Йемене, если случится вакуум власти, вполне вероятен распад на два государственных образования, возврат на круги своя.

Человеческая трагедия в отдельно взятой джамахирии происходит на фоне тектонических сдвигов в масштабе огромного региона, от Марокко до Бахрейна.

Ливийская драма получила звучный резонанс во всём мире, включая и Европу, соседствующую с Северной Африкой через Средиземноморье. Ширятся опасения, что внутренний конфликт в Ливии, если скоро не завершится, может иметь очень далеко идущие геополитические и геоэкономические последствия.

Чуть ранее взрыв на газопроводе, поставляющем египетский природный газ в Израиль, не стал провозвестником полного прекращения поставок (Земля Обетованная на 40% зависит от соседей по импорту этого энергоносителя). Все отделались легким испугом. Чего нельзя сказать о нервной реакции мировых бирж и рынков после того, как ливийский шейх Фарай аль-Зувай пригрозил взорвать нефтепроводы в течение 24 часов, если правящее семейство Каддафи, отец или сын, продолжат бойню и хладнокровное уничтожение уличных манифестантов.

Бизнес вздрогнул. Цены на фьючерсные контракты на нефть марки WTI на электронных торгах Нью-Йоркской товарной биржи (NYMEX) с прицелом на апрель подскочили до 97,33 доллара за баррель, или на 7,62 доллара в номинальном выражении. Североморская нефть марки Brent на лондонской бирже ICE Futures подросла на 1,84 доллара, составив 107,58 доллара за баррель. Таким образом, нефтяные цены вернулись к уровню сентября 2008 года.

Напомним, в тот особый год, в июле, цена за баррель достигла абсолютного максимума — 147 долларов за баррель.

Экспертам понятно, что основными причинами ценового взлета были не колебания спроса и предложения, а действия финансовых спекулянтов, которые умело сыграли на страхах: а вдруг Ливия выпадет из состава ведущих поставщиков черного золота на мировые рынки?

Страхи вполне обоснованные. Ливия обладает 44,3 млрд. баррелей подтвержденных запасов нефти. Ежедневно здесь добывают от 1,5 до  1,6 млн. баррелей. Для понимания, много это или мало, достаточно сказать, что это составляет 6% от общей добычи ОПЕК, 1,8% от мировой добычи, а также 8% от объема потребления самого крупного «едока» энергоресурсов — США.

Практически две трети (63%) ливийской нефти отправляется покупателям в Европе. В числе крупнейших разработчиков ливийских недр и континентального шельфа — итальянская Эни, норвежская «Статойл», австрийская ОМФ, англо-голландская «Шелл», британская «Бритиш петролеум» и российский «Газпром». Неудивительно, что именно Европа самым пристальным образом следит за развитием ситуации, разрабатывая варианты покрытия возможного дефицита из других источников.

Пока известен только один пример того, как одна из IOC— международных нефтяных компаний — свернула производство. Мгновенно экспорт нефти из Ливии сократился на 100 тысяч баррелей, а это 6% всей добычи.  Остальные пытаются сохранить непроницаемую мину при плохой игре, мол, работаем, как ни в чем не бывало (businessasusual), но ряд компаний, включая «Газпром», начали эвакуацию своего персонала.

В случае, полагают российские аналитики, если перебои с поставками из Ливии продлятся более двух месяцев, можно ожидать повышения глобальных цен в среднем на 20-30 долларов за баррель. Опасения, что начинает осуществляться именно этот наихудший сценарий, успели нанести прямой финансовый ущерб таким компаниям, как Эни и ОМФ — их акции обвалились в начале недели соответственно на 5,1% и 4,2%.

Можно попробовать смоделировать реакцию рынков, если мирный переход власти в Египте, отвечающий в принципе интересам всех сторон, не удастся, скажем, в случае активизации организации «Братья-мусульмане», которая перейдет от нынешней выжидательной позиции (более чем предусмотрительной) к наступательной тактике. Весьма вероятной жертвой станет Суэцкий канал, через который транзитом следуют нефтеналивные суда (десятая часть всех транспортников). Таким путем в Европу доставляется по миллиону баррелей нефти в день. Если придется пустить танкеры в обход, то есть вокруг Африки, то это означает крюк почти в 10 тысяч километров и дополнительные транспортные расходы.

Более того, может быть перекрыт и стратегический нефтепровод от Суэца к Средиземноморью (SUMED), а это еще как минимум 1,1 миллиона баррелей в день (по статистике за 2009 года). По совокупности перекрытие двух артерий будет означать, что Европа лишится от трех до четырех миллионов баррелей, или от 15% до 25% всей импортируемой нефти. В принципе, это еще не трагедия. Но ведь через Суэцкий канал следуют в последнее время и танкеры со сжиженным природным газом (СПГ) из Катара, поставляющий этот все больше востребованный продукт в Италию, Испанию, Бельгию и Великобританию.

И это еще не конец света, полагает тем не менее Сирил Виддерсховен, автор «Юропиэн энерджи ревью», и рынок сумеет переварить эти малоприятные новости. Однако перспектива все равно тревожит, поскольку в регионе сосредоточено от 55% до 60% всей нефти и газа. Кто по итогам этих цветных революций второго поколения придет к власти? Неведомо. Как пишет Виддерсховен, «если в Каире появятся исламистски настроенные руководители, то это окажет воздействие на арабо-израильский процесс установления мира, на ситуацию в Ливане, Иране и Ираке». Наблюдая за тем, как Египет, их главный враг в арабском мире, был поставлен на колени, писал в эти дни один из аналитиков, заставил «правителей в Тегеране спать с улыбкой на лице».

Вывод Виддерсховена исполнен скорбью: «...одно очевидно — стабильности на Ближнем Востоке больше уже не будет». В схожей интонации выдержан комментарий его коллеги по изданию «Юропиэн энерджи ревью» Мэтью Халберта, который напрямую увязывает скачки в ценообразовании такого ликвидного товара, как нефть, с политическими пертурбациями. При этом он предлагает рассмотреть все варианты худшего сценария: что если Боливия, Венесуэла и Эквадор проведут молниеносную национализацию активов международных нефтяных гигантов в своих странах? Что если в дельте реки Нигер возобновятся полномасштабные боевые действия? Что если коррупционные схемы в Анголе задушат всякую малейшую возможность инвестировать в нефтедобычу для иностранных компаний? Что если Иран также вступит на тропу войны?...

Основной вывод Халберта сводится к тому, что в глобализированной экономике все явственней ощущается фактор «Г» — фактор геополитики.

Халберт прав, и подтверждение находим в упрямой статистике. Если в 1960-х годах «семь сестер» — нефтяные концерны Запада типа «Эксон» и «Шелл» контролировали около 85% всех мировых нефтегазовых месторождений, то к концу 70-х годов в их распоряжении осталось только 60% по той причине, что очень многие национализировали свои природные богатства. Сегодня западные нефтяные мэйджоры располагают лишь 15% всех запасов. И это заставляет их искать стратегические альянсы или просто партнерства с национальными нефтяными компаниями (NOC).

Забродивший геополитический коктейль на Ближнем Востоке и в Северной Африке заставил нефтяные цены пузыриться. Ставки резко повысились. Ошибки могут дорого стоить. Не случайно Уильям Пфафф, один из проницательнейших американских аналитиков, проживающий уже давно в Париже и которому нечего терять — его репутацию уже ничем не скомпрометировать, позволил себе дать совет администрации Барака Обамы. Точнее, рекомендацию из четырех пунктов: не вмешиваться; незаметно вывести часть своих вооруженных сил из региона, а оставшимся отдать приказ ничего не предпринимать; заморозить такие темы внешней политики, как ХАМАС, Хизб Аллах, терроризм и ядерная программа Ирана; запретить кому-либо, кроме официального представителя Белого дома, давать комментарии  по любой из выше указанных тем.

Наставление Пфаффа приобретают особую актуальность в связи с тем, что впервые с 1979 года через Суэцкий канала прошли в Средиземноморье два военных корабля Ирана, фрегат и крейсер,  чтобы принять участие в совместных с Сирией военно-морских учениях. После отработки взаимодействия оба корабля останутся в порту Латакия… на год. Иными словами, здесь под боком у Израиля и Египта, рядом с поддерживаемым Тегераном боевым движением Хизб Аллах в Ливане, появляется пусть и скромная, но флотилия Исламской Республики Иран.

К тому же нельзя исключать, что волнения шиитского большинства в Бахрейне возникли не по причине стихийного проявления «принципа домино», а с подачи или подначки Тегерана. И это еще один Г-фактор, который не даст температуре в регионе упасть до приемлемого градуса. Недаром глава МИД Израиля Авигдор Либерман заявил, что этот «демарш показывает уверенность режима аятолл в своих силах и их растущую день ото дня наглость». Либерман потребовал «поставить Тегеран на место».

От кого потребовал? Видимо, от США, поставив перед Вашингтоном задачу решить еще более усложнившуюся ближневосточную головоломку.

В уравнении появляется всё большее число неизвестных. Каждый неверный шаг способен отразиться на колебаниях цены за баррель нефти, что уже ввело в расходы страны ОЭСР. В прошлом году эти промышленно развитые страны, преимущественно страны Запада, заплатили 790 млрд. долларов за импорт нефти, что на 200 млрд. выше, чем в 2009-м. Выставленный счет вычел из доходов этого элитного клуба сумму, равную 0,5% от ВВП. Только для Европейского союза расходы на приобретение черного золота повысились на 70 млрд. долларов. Менее развитые страны потеряли на этом целый процент от ВВП.

С одной стороны, водоворот насилия в столь обширном регионе заставит потребителей углеводородов искать тихие заводи, иными словами, более надежных поставщиков востребованных энергоносителей. Как заявил Ярослав Лисоволик, аналитик из «Дойче банк», нестабильность в регионе может изменить карту поставок нефти на мировом рынке в будущем. Солидарен с ним и эксперт из «Тройки диалог» Валерий Нестеров: «Чтобы избежать геополитических рисков и укрепить энергетическую безопасность, импортеры могут начать наращивать поставки российской нефти».

Однако, с другой стороны, и для России должно быть очевидно, что любая волатильность на рынках и неопределенность в перспективах устойчивого экономического роста не отвечает ее долгосрочным интересам. Г-фактор в его негативных проявлениях способен нанести весомый урон экономикам не только зажиточных государств, замедлив их все еще чересчур неспешный выход из кризиса, воздействуя на нефтяные цены. Ведь нефть, забродившая геополитикой, становится прибежищем биржевых спекулянтов и потому превращается в токсичную субстанцию.

http://www.fondsk.ru/news/2011/02/23/fak

tor-g-ili-kak-neft-zabrodila-geopolitikoj.html

15% - 25% нефти для Европы - это ОЧЕНЬ много...
Как бы экономика не стала рушиться..