|
Пьер Авриль (Pierre Avril)
Президент Белоруссии Александр Лукашенко, которого называют «последним диктатором Европы» в западных СМИ, будет в четвертый раз выставлять свою кандидатуру на намеченных на 19 декабря президентских выборах и имеет все шансы быть переизбранным на очередной срок.
У президента Белоруссии, 10-миллионной страны, через которую идет 20% поставок российского газа в Европу, сложились непростые отношения как с Москвой, так и с Брюсселем. Александр Лукашенко, чей стиль идет вразрез с поведением обычных политиков, не давал интервью французской прессе уже пять лет.
Le Figaro: Некоторые из ваших противников называют будущие президентские выборы «иллюзией демократии». Что вы можете на это ответить?
Александр Лукашенко: Мне нечего им сказать. Если для них предвыборная кампания – это иллюзия, то у них есть полное право не принимать участия в этой иллюзии. Но если они настоящие политики, они должны принять ответственность и бороться за этот пост. Мне кажется, что они не готовы к борьбе. Та ненависть, которая исходит от некоторых из них, способна лишь отпугнуть избирателей. На выборы нужно идти, предлагая народу хорошие идеи. В нашей жизни достаточно проблем и без излияния ненависти посредством телевидения. Это не соответствует белорусскому пути.
- А как бы вы определили белорусский путь? Три года назад вы объявили о сближении с ЕС, но с тех пор ваши отношения с Брюсселем только ухудшились. Почему?
- Задайте этот вопрос Европейскому Союзу, а не нам. Мы делаем все, чтобы установить нормальные отношения с нашими соседями. Мы хорошие ученики, мы готовы учиться от вас всему, что соответствует нашим интересам и не создает проблем. Однако политика ЕС, которая состоит в том, чтобы постоянно создавать напряженность, навязывать нам условия, подталкивать нас к действиям, к которым мы не готовы, никогда не получит нашего одобрения. Мы являемся суверенным и независимым государством, и мы должны гарантировать незыблемость этих ценностей. Кроме того, на Западе это прекрасно понимают.
- Почему вы не хотите ввести мораторий на смертную казнь, как этого требует Европа?
- Вопрос смертной казни обсуждался на референдуме, и 80% голосовавших высказались против ее отмены. Референдум – это высшее проявление власти в Белоруссии. И если я лично приму противоположное решение, это будет нарушением Конституции. Вы называете меня диктатором и при этом сами хотите подтолкнуть меня к диктатуре?
- Брюссель недоволен тем, что вы не соблюдаете демократические стандарты, и ввел ряд санкций против вашего режима. Как можно исправить эту ситуацию?
- Мы ничего не можем сделать. Европа сама считает эти санкции контрпродуктивными, но в то же время продолжает их поддерживать. В целом, я думаю, что ЕС необходимо время для того, чтобы решить эту дилемму и сохранить лицо. Мы более чем разочарованы его отношением. Если Евросоюз хочет сначала узнать результаты выборов, мы подождем. Проще говоря, мне хочется, чтобы Европа знала, что если Лукашенко будет избран, он будет избран народом. И ей не стоит верить оппозиции, когда та утверждает, что я захватил власть и не уступлю ее никому.
- Значит, перспектива интеграции Белоруссии в ЕС выглядит абсолютно нереалистично?
- В нашей жизни есть много всего нереалистичного, но этот вопрос еще даже не рассматривался. Для этого нет никакой объективной причины. Вы сами сейчас слишком обеспокоены своими финансовыми проблемами. Вчера была Греция, сегодня – Ирландия, завтра – Португалия, Испания или даже Италия. Это одна из причин, по которым мы не можем установить тесное и взаимовыгодное сотрудничество. Хотя Белоруссия и расположена в центре Европы, мы не входим в число ее приоритетов, и это серьезная ошибка.
- Вы сожалеете об отсутствии более тесных связей с Парижем?
- Разумеется, мы хотели бы развивать наши отношения с Французской Республикой, и мы будем это делать. Но я хотел бы еще раз подчеркнуть, что это зависит от вас. Франция ничего не делает в этом направлении. Кроме того, я не уверен, что Николя Саркози вообще знает о существовании Белоруссии.
- Возможно, инвесторы не доверяют вашей экономике, где слишком сильна роль государства?
- Но ведь она во многом напоминает экономику Франции! Насколько мне известно, в вашей стране до сих пор не отказались от регулирования очень многих отраслей. В западном мире подобный стиль не редкость, хоть и воплощается он по-другому. После начала кризиса Франция и Германия ужесточили контроль над банкам. По сути, вы сами использовали нашу систему экономического регулирования. Так, почему вам можно, а нам нельзя? Да и вообще, не будем преувеличивать. Инвесторы здесь получают налоговые льготы, абсолютную стабильность и огромный рынок в перспективе Единого экономического пространства России, Белоруссии и Казахстана.
- В последнее время ваши сограждане, которые опасаются девальвации белорусского рубля после выборов, устремились в банки за долларами. Не является ли это признаком потери доверия к национальной экономике?
- Это конъюнктурное явление нас не беспокоит. Эти деньги до последнего цента лежат в белорусских банках, которые могут пользоваться ими как иностранной валютой. То, что вы описали, осталось в прошлом. Месяц назад людей пугали угрозой девальвации. Я объяснил, что это было нехорошо для народа, и предупредил его: осторожно, доллар тоже будет девальвирован, и те зеленые купюры, что вы покупаете сейчас, в будущем вы потеряете! У нас нет никакой необходимости приступать к девальвации. Такого же мнения придерживаются и в МВФ.
- Вы говорили о Таможенном союзе с Россией. Однако ваши отношения с Москвой тоже заметно ухудшились…
- Они такие же, как и прежде…
- Вы не считаете, что Кремль оказывает поддержку части белорусской оппозиции?
- Да, это так и нам об этом известно. Например, Андрей Санников и Владимир Некляев финансируются Россией.
- Какие цели преследует Россия?
- Вы должны понимать, что Москва хотела бы включить Белоруссию в состав Российской Федерации. Но мне не кажется, что это – одна из первоочередных задач для российского руководства. В нашей стране у него есть также военные, политические и стратегические задачи. Однако тем самым оно совершает ту же ошибку, что и ЕС. Нельзя не учитывать существование белорусского государства и народа. Священная роль президента – защищать эти интересы.
- С помощью строительства газопровода «Северный поток» Россия может лишить вас статуса страны-транзитера ее газа в Европу…
- Это не создаст для нас никаких проблем. Вы наверняка знаете, что мы также транспортируем венесуэльскую нефть через Украину. Мы будем использовать трубы, которые больше не нужны России, для транзита газа других поставщиков. Сегодня Москва предлагает нам природный газ по цене в 200 долларов за тысячу кубометров, тогда как Франция покупает свой газ в Катаре и Норвегии за 150-160 долларов. Почему мы не можем добиться тех же цен? В конце концов, поставщиков существует более чем достаточно.
- Покупать нефть в Венесуэле разве не слишком сложно?
- Мы идем туда, где перед нами распахивают дверь. Что предосудительного в том, что Венесуэла поставляет нам 10 миллионов тонн нефти в год? Мы заключили с Каракасом контракт на три года, который предлагает альтернативу договору с Россией.
- Итак, сможете ли вы выстоять в возможной газовой войне с Россией?
- Мы не готовимся к войне. Этот вопрос лучше задать тем, кто использует газ как оружие. У нас самих его нет, и нам приходится рассчитывать на поставки соседа, который всем вам прекрасно известен…
- То есть России?
- (Лукашенко утвердительно кивает головой)
- Если вас изберут, планируете ли вы договориться с оппозицией?
- Сегодня я президент страны и представляю весь народ. Если гражданин, группа граждан или партия хотят сотрудничать с нынешней властью и президентом, если они готовы действовать в рамках существующей белорусской политики, это только приветствуется. При условии, что целью всего этого является улучшение жизни людей. Проблема оппозиции в том, что она использует политику худшего. У меня нет никакого желания сотрудничать на таком основании.
- Вы находитесь у власти уже 17 лет. Ощущаете ли вы себя пожизненным президентом?
- Я никогда не думал об этом и не знаю, сколько еще времени я проживу. Но если законодательство страны позволяет, человек находится в добром здравии, а народ выступает за, это вполне возможно. Самое главное – это желание моего народа.
Оригинал публикации: «Nous sommes plus que déçus par l'attitude de l'UE»
Вернуться назад
|