Чем Путин полезен Японии ("Japan Times", Япония)

Тина Берретт (Tina Burrett)

У российского премьер-министра Владимира Путина выдалось суматошное лето. Он проехал 2100 километров по сибирской тундре на «Ладе», его приняли в банду байкеров Hell’s Angels, он стрелял из арбалета в серых китов, да еще нашел время забраться в кабину самолета «Бе-200» и поучаствовать в тушении лесных пожаров, разоривших западную часть России. Вот уж точно — нет отдыха лентяю.

Все чудачества Путина были удачно запечатлены телекамерами. Неудивительно, что после такого пиар-пиршества на состоявшемся на прошлой неделе обеде с членами Валдайского клуба (группа иностранных специалистов, занимающихся изучением России) Путина спросили о его планах президентские выборы 2012-го года. Упомянув Франклина Рузвельта, избиравшегося на пост президента США четыре раза, Путин дал самый прозрачный на данный момент намек на то, что хочет быть президентом еще два срока.

Перспектива возвращения Путина в Кремль не обрадует представителей внешнеполитического истеблишмента Японии. За восемь лет его пребывания на посту президента отношения между Москвой и Токио не потеплели. Не было предпринято никаких усилий к преодолению застарелого, но острого диспута вокруг «северных территорий» — четырех островков, отобранных Сталиным у Японии на завершающей фазе Второй мировой войны.

Возможно, японское правительство, ослепленное собственным лихорадочным патриотизмом, решило, что восстановление национального престижа России есть единственный примат внешней политики Путина. Сочтя его главным препятствием на пути к плодотворной дискуссии о «северных территориях», японский истеблишмент никак не приглашал его к компромиссу, возлагая все надежды на «постпутинское» решение.

В 2008-м году Путин уступил президентское кресло своему протеже Дмитрию Медведеву, но и на посту премьер-министра сохранил господствующее влияние во внешней политике России. Вернувшись на пост президента в 2012-м, он лишь увеличит свое могущество в этой сфере. Но повторное президентство Путина отнюдь не означает, что российско-японские отношения будут заморожены на очередные десять лет.

Японская сторона исходит из того, что внешнеполитический курс Путина основан на восстановлении международного престижа России, но это верно лишь отчасти. Личность Путина полна противоречий. С одной стороны, он действительно пламенный патриот, и приумножение национальной гордости и сохранение территориальной целостности России — краеугольные камни его личного мировоззрения. С другой стороны, Путин — прагматик, доказавший свою готовность идти на компромисс с рядом партнеров, когда это идет на пользу его интересам в более широком смысле.

Двойственность, определяющая личный характер Путина, отражена и во внешнеполитическом курсе Москвы. Однажды, в октябре 2004-го года, прагматизм взял верх над патриотизмом, и Путин уступил Китаю два необитаемых острова и необитаемую часть еще одного. Спустя год Россия и Китай в свете роста двусторонних экономических и стратегических связей подписали соглашение о демаркации границы протяженностью в 4300 километров, причем Москва сделала Пекину ряд уступок.

Прагматичный подход Путина к отношениям с Китаем пошел на пользу как национальным интересам России, так и общим стратегическим задачам. Китай больше всех покупает в России военной техники, на него приходится почти половина экспорта оружия из России.

На международной арене сотрудничество между Москвой и Пекином укреплялось благодаря их дружному сопротивлению однополярности и гегемонии США. Но тем не менее, нынешний тесный и дружественный характер российско-китайских отношений представляет собой в некотором роде историческую аномалию.

На протяжении большей части века связи между Китаем и России были обременены глубокой взаимной неприязнью и недоверием. Для бывших офицеров КГБ, составляющих значительную часть круга приближенных к Путину, Китай до сих пор является источником подозрений и беспокойства. Они боятся, что Китай с его бурно растущим населением представляет угрозу для территориальной целостности России (на российском Дальнем Востоке уже сейчас живет триста тысяч нелегальных китайских гастарбайтеров), а в отношениях с Японией видят ключевой противовес растущему могуществу Пекина на региональном и международном уровне.

Подозрительность в отношении Китая, характерная для окружения Путина, — это шанс для Японии. Компромисс по «северным территориям» пойдет на пользу российским интересам, если от этого улучшатся стратегические отношения с Японией. Но Москва не будет рассматривать компромисса по вопросу островов, если со стороны Токио не последует существенно выгодных предложений. Логичнее всего японцам было бы предложить Москве экономическую выгоду. Несмотря на богатые залежи нефти, в России порядка тридцати миллионов человек живет в бедности, многие из них — в дальневосточных регионах. Если японский капитал будет вложен в инфраструктурные проекты на российском Дальнем Востоке, это будет крайне выгодно Москве.

План Кремля по оживлению Владивостока и острова Русский к саммиту Азиатско-Тихоокеанского сотрудничества в 2012-м году — это еще одно возможное направление для японских инвестиций. Финансовая и техническая помощь Японии будет очень полезна слабеющим рыболовецким и алюминиевым предприятиям российского Дальнего Востока, не говоря уже о том, какую роль японские технологии могут сыграть в добыче энергетических ресурсов Сибири.

Япония могла бы еще больше улучшить свой образ в глазах Кремля, если бы поспособствовала расширению военного сотрудничества между Россией и США. Подобный шаг позволил бы России сохранить лицо несмотря на развертывание системы противоракетной обороны в Тихом океане, а также укрепить обороноспособность всех участников от угроз, исходящих от государств-изгоев Северной Кореи и Ирана. Кроме того, можно еще завоевать еще большее доверие Москвы, воздействуя на Вашингтон по вопросу постоянно откладывающегося вступления России в ВТО.

Путин — не только патриот, но и прагматик. Если японские дипломаты сумеют убедить его, что передача части «северных территорий» под суверенитет Японии принесет пользу России, то не исключено, что Путин пойдет на компромисс. Забавно, что именно из-за своей репутации патриота России Путин с большей вероятностью сможет договориться насчет островов, чем более либерально ориентированный Медведев. Ведь в стране, сильно пострадавшей от рыночных реформ, клеймо либерала — тяжкий груз. Чтобы справиться с этим бременем, он должен очень аккуратно подходить ко всем вопросам, затрагивающим национальную гордость.

В обозримом будущем Путин никуда не уйдет. Япония не может позволить себе дожидаться, пока на его место придет более подходящий партнер для улучшения отношений с Россией. Невзирая на все признаки обратного, такого партнера может просто не быть.

Тина Берретт — старший преподаватель теории международных отношений в Темпльском университете Японии. Ее перу принадлежит книга «Телевидение и власть президента в путинской России»

Оригинал публикации: Why Putin is good for Japan