|
В августе-сентябре нынешнего года на страницах нашей газеты был осуществлён комплексный проект, посвященный феномену ГКЧП. Итоги проекта подводят заместитель главного редактора "ЗАВТРА" Александр Нагорный и политолог Николай Коньков.
В преддверии 2011 года Российской Федерации, вероятнее всего, придётся столкнуться с фундаментальными вызовами, которые снова способны поставить под вопрос её существование как единого геостратегического субъекта. Если на эти вызовы не будет получен адекватный и исчерпывающий ответ, произойдёт уже третья по счету государственная катастрофа русской цивилизации, возникшей и оформившейся после Смуты и Раскола Московского царства в первой половине XVII века.
Первой из таких катастроф, несомненно, следует признать уничтожение Российской (Романовской, Петровской) империи в феврале-марте 1917 года, когда единое государство было восстановлено в результате практически пятилетней "гражданской" войны между тремя конкурирующими проектами: "красным" коммунистическим, "белым" демократическим и разноцветным множеством региональных сепаратистских . Несмотря на утрату таких территорий, как Царство Польское, Великое княжество Финляндское, Виленская, Курляндская, Лифляндская и Эстляндская губернии, а также часть земель, известных сегодня как Западная Белоруссия и Западная Украина, "Большая Россия" в форме Союза Советских Социалистических Республик не только выжила, но и в ходе Второй мировой войны 1939-1945 годов частично восстановила, а по ряду направлений даже "перекрыла" границы Российской империи 1913 года, присоединив, например, часть Восточной Пруссии (Калининградская область), Закарпатскую Русь (Ужгородская область), Северную Буковину (Черновицкая область), Туву, а также Южный Сахалин и Курильские острова. К тому же, практически по всему периметру советских границ была сформирована "зона предоминатного влияния", от Китая и КНДР на востоке до европейских "стран социалистического содружества" на западе.
История революций 1917 года и "гражданской" войны 1918-1922 годов, несомненно, интересна и важна для изучения и понимания задействованных в ней геостратегических технологий, пусть даже столетней давности. Однако вторая государственная катастрофа, уничтожение Советского Союза, после которого "Большая Россия" оказалась практически в границах XVII века, с которых, собственно, и начиналось её существование, куда более информативна и актуальна. Тем более, что дальнейшее ужатие территории "Большой России" неминуемо приведет к возникновению (восстановлению) "удельных княжеств и ханств" и вражде между ними, как это было в XII-XVII веках. Иными словами, Россия прекратит своё более чем 400-летнее существование в качестве единого государства, объединяющего и формирующего русский народ.
Именно поэтому необходимо как можно более чётко осознать всю последовательность и взаимосвязь событий, приведших к "величайшей геостратегической катастрофе ХХ века". Отсюда и наше внимание ко всему кругу проблем, связанных с "провалом путча ГКЧП", попытка обобщить доступные факты и по возможности реконструировать недоступные, сформировать хронологию событий и уже на этой основе сформулировать хотя бы предварительный спектр оценок, выводов и прогнозов.
РАСПРОСТРАНЕННЫЕ ВЕРСИИ О ФЕНОМЕНЕ ГКЧП
Начнем с изложения наиболее распространенных и признанных общественным мнением версий событий 18-22 августа 1991 года. В целом их спектр сводится к трем основным группам.
Во-первых, это "демократическая" или "прозападная", а фактически и "официальная" версия нынешнего Кремля, до сих пор господствующая в российских официальных и либеральных средствах массовой информации и пропаганды. Согласно данной версии, изжившая себя система "совкового" коммунистического режима и, соответственно, часть его верхушечной "номенклатуры" хотели защитить привычный им статус-кво, включавший как властные позиции, так и связанную с ними систему привилегий. Однако накануне этого "нелегитимного путча" советское государство было доведено своим партийным руководством до критической несостоятельности в экономической и финансовой сферах, а "коммунистический режим" был полностью дискредитирован в глазах населения страны. И это, наряду с осознанием другой частью верхушечной "номенклатуры", чьим символом стали фигуры Ельцина, Кравчука, Шушкевича и других "республиканских" лидеров, необходимости "перестройки", "рыночных реформ" и "уничтожения советской империи", привело ГКЧП к полному краху под мощным валом "народного негодования и неповиновения", а также под давлением "международной общественности" во главе с США. Теми же обстоятельствами, согласно данной версии, объясняется и ключевое решение не использовать силовые структуры, "принявшие сторону народа", для удержания своей власти. Результирующим вектором всех этих факторов и стал побег "гэкачепистов" в Крым к Горбачеву с последующей их сдачей на милость победителей "августовской революции". После чего, как указывают адепты данной версии, в России и бывших союзных республиках произошел отказ от имперского советского наследства и начались попытки "встроиться" в мировую цивилизацию путем проведения системных политических и экономических "реформ", ключевыми элементами которых были приватизация государственной собственности, отмена твердых цен на внутреннем рынке и государственной торговой монополии на рынках внешних, "долларизация" отечественной экономики и последовательное сужение социальных расходов государственного бюджета, что является единственно возможной гуманистической и цивилизационной перспективой для России и всего человечества.
Во-вторых, существует версия, объясняющая феномен ГКЧП как попытку "противников перестройки" отстранить от власти М.С.Горбачёва и сорвать обновление Советского Союза, которое должно было произойти после завершения "новоогаревского процесса" с подписанием нового Союзного договора. Данная схема выглядит совсем несуразной, поскольку главным смысловым стержнем Союзного договора являлось установление конфедеративной конституции и фактический раздел страны на множество независимо действующих государственных образований взамен единого централизованного государства. Субъектами такого договора должны были, по замыслу "горбачевцев", выступать не только союзные, но и автономные республики, что разрывало СССР не на пятнадцать, а почти на сорок "новых независимых государств".
Наконец, третья версия в значительной мере отражает мнения и убеждения самих неудавшихся участников ГКЧП и некоторой, а иногда и значительной части нынешней оппозиции, которые указывают, что это была действительно попытка "спасти страну", которую готовили к расчленению и "команда Горбачева", и "команда Ельцина". Смысловой упор в этой версии делается на то, что 15 августа 1991 года газета "Московские новости", известная как главный "рупор перестройки" опубликовала текст нового варианта Союзного договора, который 21 августа должны были подписать Горбачев и руководители союзных республик. В этом варианте практически упразднялась система двухканального сбора налогов и окончательно разрушалась система единого государства, что якобы и заставило участников ГКЧП "скоропалительно" принять ответные меры по противодействию данному решению. Между тем любой, даже самый поверхностный, анализ убедительно показывает, что различия между двумя вариантами договоров были скорее количественными, нежели качественными. Если первый проект подводил к "мягкой" и постепенной, но более глубокой конфедерализации, то второй делал это практически сразу и в формате союзных республик. Согласно этой версии, члены ГКЧП якобы стремились всего лишь воспрепятствовать заключению данного договора, а поэтому не применяли силу ни к президенту СССР, ни к "законно избранному" президенту РСФСР Ельцину, ни к его соратникам, засевшим в "Белом доме". Горбачев же, согласно этой интерпретации, дал добро на создание ГКЧП, однако отсиживался в Форосе по собственной воле и в надежде "загрести жар чужими руками". "Полёт в Крым", который со стороны выглядел как бегство верхушки ГКЧП и привел к тотальной победе ельцинистов в Москве, где и происходила главная схватка за власть, на самом деле был попыткой заставить Горбачева вернуться к исполнению своих президентских обязанностей. Чего тот, по каким-то своим причинам, не сделал…
ГКЧП КАК ОРУДИЕ УБИЙСТВА СОВЕТСКОГО СОЮЗА
В результате проведенного нами и привлеченными экспертами далеко не полного, но все-таки системного установления и сопоставления фактов того времени, возникает абсолютно иная картина, относительно которой изложенные выше версии выступают в качестве разве что "акций прикрытия" разного уровня.
Уже одна только хронология событий со всей ясностью показывает, что против Советского Союза действительно был организован и осуществлен антигосударственный заговор и переворот, однако все "гэкачеписты", независимо от их личных внутренних побуждений и намерений, были всего лишь специально подобранными и полностью "вписанными" в сценарий этого заговора исполнителями.
Точно такими же исполнителями, но на других ролях, были и Горбачев, и Ельцин, действия которых явно направлялись и режиссировались кем-то извне. Один из авторов этого текста, будучи в августе 1991 года советником Верховного Совета РСФСР, был поражен не только наличием всех видов связи в здании Белого дома, но и удивительной метаморфозой приехавшего туда Ельцина, который, в отличие даже от ближайших своих соратников, пребывавших 18 августа в растерянности и прикидывавших шансы на спасение, сразу объявил участников ГКЧП "путчистами" и преступниками, которых необходимо арестовать и предать суду, а также тотчас начал отдавать приказы, которые почему-то безропотно и безусловно принимались к исполнению даже самыми высокими военными и чекистскими чинами.
ГКЧП стал, несомненно, ключевым звеном в процессе целенаправленной нелегитимной трансформации централизованного советского государства в 15 "новых независимых" государств. В этом процессе активно участвовали даже те фигуры, которых считали и продолжают считать "противниками перестройки" и сторонниками ГКЧП. Механизмы ГКЧП с аналогичным результатом к августу 1991 года были опробованы в ряде "горячих", а вернее — специально "разогретых точек" на окраинах СССР: в Прибалтике, Армении и Азербайджане. Везде аналогичные действия не доводились до конца и приводили к власти "национально-демократические" движения, которые по прямому указанию Кремля создавались "на местах" через спецагентуру сначала КГБ, а затем и зарубежных спецслужб, которым обеспечивалась фактически "зеленая улица", а отдельные эксцессы, приводившие к реальным человеческим жертвам, использовались в основном для отчуждения населения от структур официальной советской власти.
С той же целью были организованы перебои в снабжении городов, особенно крупных, продовольствием и товарами первой необходимости, что вызывало резкое недовольство и рост квази-политической активности широких масс населения, привыкших к "столичным" нормативам потребления. Кстати, данный приём политического манипулирования с успехом применялся еще в Петрограде накануне Февральской революции.
"Демократический" миф о "неизбежном голоде" обычно обосновывается "пустыми полками магазинов", на которых к тому времени — например, в Москве, — действительно оставались разве что хлеб и банки консервов "морская капуста". Но это вовсе не значит, что в стране вообще не было продовольствия, что подтверждается и статистическими данными, частично приведенными в беседе с руководителем Института статистики Роскомстата М.В.Симчерой (см. "Завтра", 2010, № 35).
Точно так же несостоятелен и другой "демократический" миф — о "неизбежной экономической катастрофе". Валютные поступления в союзный бюджет должны были находиться на уровне 100 млрд. долл., сбор налоговых платежей, несмотря на "республиканскую фронду" также шёл, хотя и с опозданием, то есть и выплаты внешних кредитов, и оплата жизненно важного импорта находились на вполне посильном государству уровне — конечно, при условии того, что денежные потоки направлялись именно на эти цели, а не уводились за рубеж по различным финансовым схемам.
Однако "команда перестройщиков" во главе с Горбачевым, судя по всему, была озабочена именно "раздербаниванием" Советского Союза по сценарию, описанному еще в незабвенной "Операции "Ы". Запустив процессы экономической и финансовой дестабилизации благодаря фактически преступным по своему разрушающему действию на советскую экономику законам, подготвленным группой академиков во главе с А.А.Аганбегяном и и С.С.Шаталиным: о кооперации и о предприятии, — "перестройщики" не только выплеснули безналичный рубль на потребительский рынок, что привело к возникновению экономического хаоса с последующей галопирующей инфляцией, но и к попыткам республик защитить свои товарные запасы путем установления валютных суррогатов (купоны, талоны и т.д.), что создало экономическую базу для расчленения и сепаратизации страны.
Так что заявления Е.Т.Гайдара о том, что, придя в 1992 году на пост первого вице-премьера, он обнаружил пустую казну — это, несомненно, правда, только правда, ничего, кроме правды, но не вся правда. "Казна" была полностью разворована "командой Горбачева" по уже хорошо всем знакомой схеме вывода активов из банка, предназначенного к "банкротству". Загадочные смерти Н.Е.Кручины и Б.К.Пуго, которые занимали должности соответственно управляющего делами ЦК КПСС и председателя Комитета партийного контроля при ЦК КПСС, то есть "были в курсе" всех или почти всех финансовых трансакций, по крайней мере, не противоречат данному предположению и косвенно подтверждают его. Равно и то обстоятельство, что все попытки "демократических" властей обнаружить пресловутое "золото партии" закончились пшиком, а инвентаризация собственности бывшего Советского Союза за рубежом либо вообще не проводилась, либо её итоги остались закрытыми не только для населения, но даже для избранных органов законодательной власти Российской Федерации. За все вот уже почти семнадцать лет работы Государственной думы, насколько нам известно, данный вопрос ни разу(!) не был поставлен в повестку дня и даже не поднимался ни партийными фракциями, ни отдельными депутатами. Что, разумеется, ни в коем случае нельзя считать случайным недоразумением или упущением со стороны действующей в нашей стране политической системы.
МЕЖДУНАРОДНЫЕ АСПЕКТЫ ГКЧП
Целый ряд экспертов указывает на тесную взаимосвязь ГКЧП с подписанием 30-31 июля 1991 года советско-американского договора о сокращении стратегических наступательных вооружений, который фактически обеспечил геостратегическую безопасность США и переход глобальной военно-политической ситуации в режим "однополярного мира". Видимо, только после этого 41-й президент США и 11-й директор ЦРУ Джордж Буш-старший, прибывший со специальным визитом в Москву, дал добро на окончательную "экстерминацию" Советского Союза. Именно этим обстоятельством, скорее всего, объясняется и крайне сдержанная реакция официального Вашингтона на объявление ГКЧП — тем более, что вся информация о действиях как "гэкачепистов", так и их противников постоянно шла на Запад.
Именно это дало возможность странам Запада максимально дистанцироваться от событий августа 1991 года в нашей стране и представить их как "внутреннее дело" и если не "естественную смерть от несовместимых с жизнью причин", то как "самоубийство" Советского Союза. На деле же произошло классическое "идеальное убийство".
Еще одним важнейшим международным аспектом "перестройки" и ГКЧП следует считать результаты "бархатных революций" в странах Восточной Европы, политическая и силовая верхушка которых в значительной степени контролировалась из Москвы. Сценарии этих политических постановок варьировались применительно к местным условиям в весьма широком диапазоне: где-то, как в Чехословакии или Венгрии, где были сильны антисоветские настроения, удавалось ограничиться верхушечной сменой власти через более-менее легитимные политические механизмы, где-то, как в Румынии, пришлось прибегать к иным, более кровопролитным сценариям "советского" образца в тесном взаимодействии с "секуритатя" и с совместным участием спецназа не только КГБ, но и ряда западных стран, включая США и Израиль. В результате де-факто были уничтожены весьма положительные для "Большой России" итоги Второй мировой войны, разрушена вся Ялтинско-Потсдамская система как база для реализации наших национальных геостратегических интересов как на западном, так и на южном, и на восточном направлениях.
Уничтожение СССР после провала ГКЧП позволило США и НАТО "по умолчанию" считать себя более не связанными прежними формальными и неформальными обязательствами перед советским правительством: наподобие нерасширения НАТО на Восток или неразмещения на территории бывших стран Варшавского договора и СЭВ своих военных баз, в том числе оружия массового поражения и высокоточного оружия.
Уничтожение СССР позволило Западу буквально разорвать на части Югославию, а затем и Сербию. Весьма показательно, что международное признание отделения Хорватии и Словении от СФРЮ началось только после того, как после подписания Беловежских соглашений 8 декабря 1991 года стал неизбежностью распад СССР. 19 декабря 1991 года Исландия первой из государств мира признала независимость Хорватии и Словении, 25 декабря 1991 года М.С.Горбачев заявил о своей отставке с поста президента Советского Союза, Джордж Буш-старший заявил о том, что "Соединенные Штаты приветствуют исторический выбор в пользу свободы, сделанный новыми государствами Содружества. Несмотря на потенциальную возможность нестабильности и хаоса, эти события явно отвечают нашим интересам", 26 декабря в Кремле был спущен государственный флаг СССР и поднят "триколор" Российской Федерации.
Оказались фактически преданы и проданы все наши союзники, от Фиделя Кастро на Кубе до Мухаммеда Наджибуллы в Афганистане.
Не меньшее влияние на международную ситуацию оказали падение мировых цен на сырьё, произошедшее в связи с распродажей стратегических запасов СССР, а также выход на рынок массива советских технологий, в том числе засекреченных и "закрытых". Кроме того, последовавшие за крахом ГКЧП разрыв производственных связей и падение ВВП во всех "постсоветских" государствах открыли их внутренние рынки для импорта. Именно эти факторы привели к кратковременному всплеску западной экономики в конце 80-х-начале 90-х годов прошлого века и, одновременно, — к долгосрочному экономическому прорыву КНР, поскольку относительный вклад сырьевых компонентов в стоимость производимой продукции значительно снизился, а рабочей силы — увеличился.
"ФЕНОМЕН КРЮЧКОВА"
Разумеется, все эти процессы не могли пройти мимо внимания партийных и государственных органов власти. Однако значительная, если не большая часть советской номенклатуры уже к началу "перестройки" была заинтересована в смене своего статуса формальных управляющих общенародной собственностью в полноценных собственников-капиталистов. И ради этого была готова поступиться не только принципами коммунистической идеологии, но и интересами своей страны, фактически играя роль "агентов влияния". Самым показательным с данной точки зрения является поведение верхушки КГБ СССР во главе с В.А.Крючковым, которая уже по своей позиции не могла не понимать, куда и зачем ведет страну горбачевская "перестройка". Однако она не только заняла позицию "благожелательного нейтралитета" по отношению к "перестроечным" процессам, но и активно участвовала в их реализации, как это было, например, в процессе уничтожения ГДР и падения Берлинской стены, как это было в Румынии и в других странах Восточной Европы, а также в союзных республиках, где все "народные фронты" создавались из агентуры и кадрового резерва "чекистов", в основном по линии "пятерки", и за реализацию этих проектов несли ответственность местные руководители комитета. Более того, верхушка КГБ нередко даже направляла действия "перестройщиков", самым ярким проявлением чего, стало, на наш взгляд, подписание В.А.Крючковым и Б.Н.Ельциным 6 мая 1991 года соглашение о создании КГБ РСФСР с передачей в эту структуру части имущества и кадрового состава союзного КГБ. То есть тем самым Крючков де-юре признал суверенитет России задолго до ГКЧП и уничтожения Советского Союза. Само собой, данный акт трудно представить как личное решение главы КГБ — оно наверняка было согласовано с М.С.Горбачевым. И если так, то предположение о том, что Горбачев, Крючков и Ельцин "играли в шесть рук" одну и ту же пьесу, можно считать фактически доказанным, а эпизод с избранием Б.Н.Ельцина 29 мая 1990 года председателем Верховного Совета РСФСР только с третьей попытки: после "критической" речи в его адрес М.С.Горбачева, который уже тогда вызывал отвращение и отторжение значительной части консервативно настроенных депутатов, а также загадочного снятия "в порядке партийной дисциплины" кандидатуры лидера российских коммунистов И.К.Полозкова, — приобретают совершенно иное качество. Получается, что Горбачев уже расчетливо сдавал смертельно опасную для него власть своему преемнику. Кстати, практически ту же самую операцию в 1999 году "провернул" и Б.Н.Ельцин, выдвинув на первую роль в государстве В.В.Путина.
С этой точки зрения представлять верхушку КГБ и лично В.А.Крючкова как группу недалеких или же "мягкотелых" людей, попросту "прозевавших" идущие в стране процессы, — конечно, можно и безопасно, но ни в коем случае не соответствует действительности.
Анализ их действий в период "перестройки" и особенно в рамках ГКЧП показывает, что имеются только два варианта логичного и непротиворечивого ответа на вопросы о том, почему не была отключена связь у президентов СССР и РСФСР, не взят под контроль "Белый Дом", а самое главное — не интернированы Ельцин и его ближайшее окружение, что было легко сделать и на аэродроме "Чкаловский", куда Ельцин приземлился, возвращаясь из Алма-Аты, и по дороге из аэропорта, и на правительственной даче, оцепленной спецназом КГБ, куда он поехал и начал пить из-за начавшейся депрессии…
Но на следующий день страна увидела совсем другого Ельцина, решительно и без всякого сопротивления берущего все рычаги власти в свои руки, переподчиняющего союзные министерства и ведомства республиканским российским, ничуть не боящегося последствий этих своих неконституционных и преступных по советским законам действий. Кто был или говорил с ним вечером 18-го и/или ранним утром 19 августа? Кто дал ему гарантии необходимости и безопасности его действий? Этого мы, наверное, никогда не узнаем. Но Крючков, если и не был сам этим таинственным незнакомцем, то наверняка знал, не мог не знать, кто им является.
Так вот, согласно первому варианту ответа, председатель КГБ СССР был лично настолько порядочным и деликатным человеком, что просто не мог допустить решения, связанного с "насилием", а тем более — с "кровью". Что на фоне всего вышесказанного, не говоря уже о кровавой истории "перестройки", выглядит весьма и весьма маловероятным.
Второй и, как нам представляется, куда более обоснованный вариант ответа состоит в том, что само создание ГКЧП, ведущую роль в котором играл именно В.А.Крючков: собирал членов ЦК и правительства, знакомил их со "страшилками", подготовленными "своим" ведомством, от угрозы массового террора в столице со стороны "демократических боевиков" до угрозы скорой отставки той или иной фигуры, — всё это осуществлялось вполне профессионально, намеренно и целенаправленно, с целью вовлечь заранее сформированную и консервативно настроенную часть советской "верхушки" в нелегитимный процесс, подтолкнуть ситуацию к конституционному "вакууму", а затем в решающий момент сбросить свою силовую составляющую, обеспечив победу "демократическим силам". Особая роль Крючкова в ГКЧП подтверждается также и тем, что бывший председатель КГБ СССР, в отличие от других "гэкачепистов", даже не был помещен в тюрьму Лефортово, а приезжал туда с правительственной дачи для проведения различных следственных мероприятий: допросов, очных ставок и т.д.
МЫ ПОМНИМ, КАК ВСЁ НАЧИНАЛОСЬ
С расстояния прошедших лет мы теперь достаточно легко можем идентифицировать политическое ядро "перестроечного" процесса. По необходимости, нам пришлось ограничиться в основном событиями 1985-1991 годов, однако корни горбачевской перестройки очевидно уходят в куда более отдаленное прошлое, к периоду хрущевской "оттепели" и последовавшей за ней брежневской "разрядки", когда, судя по всему, подготовительную "предперестроечную" работу в рамках партийно-государственного аппарата вела "коминтерновская" группа, тесно связанная с международными параполитическими структурами, видимыми и влиятельными представителями которой, судя по всему, были Отто Куусинен, Михаил Суслов, Юрий Андропов и целая "грибница" иных, куда менее заметных, но, возможно, не менее значимых функционеров.
К 1985 году основная команда будущих "перестройщиков" и "антиперестройщиков" была уже практически полностью сформирована и представляла собой прежде всего круг выходцев из ближайшего окружения Андропова, а также диссидентского сообщества, которое было нашпиговано агентами 5-го управления КГБ. К числу последних можно отнести даже такие иконы отечественного "демократического" движения, как Леонид Баткин, Александр Солженицын и Елена Боннэр. Впрочем, их идеология была сформирована гораздо раньше, в 60-е-70-е годы и сводилась к полному и окончательному уничтожению "коммунистического проекта", хотя в разные временные периоды это камуфлировалось и "борьбой против сталинского тоталитаризма" и необходимостью создания "социализма с человеческим лицом"…
Размывание идеологии "красного проекта" стартовало еще на ХХ съезде КПСС 1956 года, после которого Хрущев сделал свой известный доклад с "разоблачением сталинского культа личности". Но и это "действие" так же было осуществлено по законам путча вне принятых процессуальных рамок в КПСС. Данная группа "антисталинистов" безусловно сложилась в "неформальную мощную группу" после ХХ съезда вокруг Ю.В.Андропова, влияние которого нарастало все 60 и 70 гг. А в конце 70-х гг. влияние Андропова фактически стало доминирующим в партийно-государственном аппарате. Победа Андропова и его крыла имеет и свое историческое объяснение. Начиная с ХХ съезда, шла ревизия "красного проекта". В значительной мере она осуществлялась группой Суслова, которая в 1961 году протолкнула в программные документы партии замену концепции "диктатуры пролетариата" на "общенародное государство", затем ввели идейный стержень "борьбы за мирное сосуществование" как высший приоритет государства. Тем самым проводилось скатывание к "конвергенции", что и обусловило следующий виток развала страны в 80-е годы — с победой Горбачева и его последователей в высшей иерархии КПСС.
Само избрание Горбачева имело все черты политического заговора. Внезапная и, как подозревают, не вполне естественная смерть хронически больного К.У.Черненко. Кандидатуру Горбачева на спешно собранном (Черненко даже похоронить еще не успели) заседании Политбюро ЦК КПСС, куда "не успевают" главные противники Горбачева: Щербицкий, Романов и Кунаев, весьма удачно и одновременно оказавшиеся в дальних зарубежных командировках, выдвигает А.А.Громыко. А делает это "мистер Нет", как теперь стало известно, под давлением и по инициативе Арбатова, Примакова и Яковлева, работавшего в то время директором ИМЭМО. Именно они встречались с сыном Громыко и убедили его "поговорить с отцом". Среди прямых сторонников Горбачева в Политбюро были, пожалуй, только Воротников, Соломенцев и сам Громыко. Однако сделанное одним из старейших (с 1973 года) и самым авторитетным членом Политбюро предложение не нашло возражений у других участников заседания, занимавших по данному вопросу, скорее, нейтральную и конформистскую позицию. Показательно, что в "команду Горбачева" входили и номинальные "консерваторы" — такие, как Лигачев, а также ряд ответственных работников ЦК, выдвинутых и закрепленных на своих постах Ю.В.Андроповым. Сходными обстоятельствами, видимо, объясняется и возвышение группы Яковлева—Шеварднадзе в руководстве КПСС второй половины 80-х годов, и удивительная политическая биография Ельцина.
Все они в той или иной степени были задеты неким анкетным "компроматом", что делало их в определенной степени "управляемыми" со стороны держателей данной информации, которые уже с середины 60-х годов осторожно, но последовательно взяли курс на "конвергенцию" с Западом — пусть даже сначала в политкорректных для СССР формах "мирного сосуществования двух политических систем" и "разрядки международной напряженности".
В качестве "реперных точек" этого процесса можно назвать практически параллельные события "парижской" и "пражской" весны 1968 года, успешную "реализацию" американской лунной программы, отмену золотого содержания доллара, встречи Брежнева и Никсона в 1971-73 годах, "золотую хоккейную серию" СССР—Канада 1972 года, которая, как и "перестройка", завершилась поражением советской стороны на своей собственной территории, арабо-израильскую войну 1973 года, программу "Союз—Аполлон", Хельсинкские соглашения 1975 года и так далее…
LAST BUT NOT LEAST (ПОСЛЕДНЕЕ ПО МЕСТУ, НО НЕ ПО ЗНАЧЕНИЮ)
Всё это, несомненно, следует иметь в виду сегодня, когда под речи об инновационном развитии России всё активнее начинает осуществляться сценарий "перестройки-2", а параллели между Медведевым и Горбачевым не проводит разве что ленивый. Современная РФ, в отличие от СССР 1991 года, обладает минимальным запасом прочности как в экономическом, так и в военном, и во внешнеполитическом отношении, её совокупный относительный потенциал на мировой арене составляет в лучшем случае 10% от советского. В то же время, обладая гигантской слабозаселенной территорией с богатейшими запасами сырья и системой государственного управления, качество которого деградировало до предела выживаемости, что наглядно показали летние пожары 2010 года, Россия становится весьма привлекательным объектом для агрессии — прежде всего со стороны своих геостратегических соседей, в число которых входят такие значимые величины современного мира, как США, Китай, исламский мир, Япония и Европа (не стоит забывать о том, что, например, ситуация с Калининградской областью весьма "интересна" для Германии, в Республике Карелия — для Финляндии, а суверенитет "малых народов" европейской части России, на традиционной территории расселения которых находятся крупные запасы нефти и газа, давно и сильно волнует весь Евросоюз с его Европарламентом, ОБСЕ и прочими надгосударственными структурами). В этом, собственно, и заключаются "стратегические интересы" пограничных с нами государств в отношении РФ.
Возможностей для разрушения хрупкой политической стабильности в России сегодня тоже великое множество. Тут и взрывной рост цен на продовольствие, и банкротство предприятий, в том числе — градообразующих, и крупные корпоративные дефолты, например — того же "Газпрома", и межэтнические/межконфессиональные конфликты, и вполне вероятное снижение цен на энергоносители, дающие сегодня почти две трети доходов федерального бюджета, и инфраструктурные катастрофы: ведь трубопроводы, атомные станции, химические предприятия, железные дороги, коммунальные службы, даже военные части, включая те, где находятся носители ядерных зарядов, — все они входят сегодня в "группу повышенного риска", и никто не даст гарантии, что с ними в обозримом будущем ничего не случится. А если вспомнить историю "нефтегазовых войн" с Украиной или конфликта в Южной Осетии, то и внешнеполитических угроз вполне достаточно.
В то же время в России пока не видно организованных политических сил, намеренных, а тем более — способных противодействовать всему спектру этих вызовов, четко отстаивающих наши национальные интересы, интересы "Большой России".
Выборный цикл 2011-2012 годов, в который сегодня медленно вползает и наша "властная вертикаль", и наше общество в целом, с этой точки зрения, выглядит следующим образом.
Выдвижение от "партии власти" действующего президента Дмитрия Медведева или другого представителя "либерального" проамериканского крыла в кремлевском руководстве в течение года обеспечит "разнос" всей государственной машины и дежавю "перестроечной" модели с конфедерализацией России от Дальнего Востока до Волги и Кавказа.
Вполне вероятная альтернатива, связанная с возвратом Владимира Путина на президентский пост, реализацию такого "ускоренного сценария распада" исключает, однако неоднократно заявленная им приверженность к рыночным принципам и "либерально-монетаристской" социально-экономической модели имени Гайдара—Чубайса—Кудрина, по сути, лишь оттягивает неизбежное крушение государственной структуры РФ — в лучшем случае, всего на несколько лет.
Экзотические сегодня варианты с "кем-то третьим", в диапазоне от Анатолия Чубайса до Рамзана Кадырова, пока в расчет не берутся, поскольку ни одна из этих фигур также не обладает реальной и адекватной программой, способной обеспечить геостратегические интересы "Большой России". А следовательно, "дорогим россиянам" предстоит, по сути, имитировать выбор из двух зол в робкой попытке угадать меньшее.
Хотя, как говорил некогда товарищ Сталин, в данной ситуации уже "оба хуже".
Вернуться назад
|