Изменение курса Москвы ("Foreign Affairs", США)

Неужели Медведев серьезно настроен пересмотреть российскую внешнюю политику?

Джеффри Манкофф(Jeffrey Mankoff)

За последнее десятилетие российская внешняя политика пережила немало резких скачков. После событий одиннадцатого сентября Россия установила стратегические партнёрские отношения с Соединёнными Штатами Америки, связав себя обещанием сотрудничества в Афганистане, сгладив свою длительно существовавшую оппозицию распространению НАТО и европейской системе противоракетной обороны. Но затем, в период второго срока президентского правления Владимира Путина, Россия воспользовалась резким ростом цен на энергоносители, чтобы попытаться потеснить Соединённые Штаты Америки и Запад с их позиций, стремясь ослабить прозападные режимы в Грузии и на Украине и даже угрожая направить ядерные ракеты на европейские страны, если они разместят у себя американские системы противоракетной обороны. Возврат к противостоянию российской военной мощи Соединённым Штатам Америки и Европейскому Союзу достиг апогея в августе 2008 года во время войны с Грузией.

После этой войны российская внешняя политика начала снова разворачиваться в сторону сотрудничества с Западом. Олицетворением этого нового курса стал Дмитрий Медведев, сменивший в 2008 году Путина на посту президента России. Основным посылом его политики является вера в то, что Россия нуждается в налаживании отношений с преуспевающим миром – особенно, с Соединёнными Штатами Америки и с Европейским союзом, - в целях модернизации экономики страны. Война 2008 года в Грузии и начало глобального экономического кризиса дискредитировали представление о том, что энергетические богатства России изолируют её экономику от остального мира. Война вызвала массовый отток иностранного капитала, поскольку международные инвесторы всё в большей мере стали видеть в России место непредсказуемого риска для размещаемых ими денег. Затем этот отток капитала ещё усилился в результате мирового финансового кризиса: к началу 2009 года индекс основного российского рынка ценных бумаг упал более чем на 90% по сравнению с пиком в мае 2008 года, а прямые иностранные инвестиции с 2008 по 2009 год снизились больше чем на 45 процентов. Глобальный экономический упадок в России проявился особенно жёстко: в 2009 году ВВП России понизился почти на 8 процентов – для сравнения, ВВП США за тот же период упал всего на 2,6 процента.

Вследствие войны и непрекращающегося экономического кризиса рассыпались в прах доводы Путина и его советников, что Россия преодолела период постсоветского упадка и вновь стала крупной мировой державой. Москва была потрясена, обнаружив, что практически никто из её предполагаемых союзников, включая Белоруссию, Китай и Афганистан, не признаёт независимость Абхазии и Южной Осетии, подстрекаемых Россией к «освобождению» от Грузии. Точно так же в июне 2009 года сорвалась московская кампания по изгнанию военных сил США с военно-воздушной базы «Манас» в Киргизии, когда Бишкек понял, что Вашингтон, чтобы сохранить за собой базу, заплатит больше, чем способна заплатить Москва за её закрытие.

Основным аргументом новой внешнеполитической стратегии Медведева является то, что ограниченное влияние России является прямым следствием её недостаточной конкурентоспособности в мировом масштабе. В сегодняшнем мире экономическая доблесть котируется выше, чем военная мощь. Новая стратегия Медведева нацелена на то, чтобы использовать западные инвестиции и технологии для целей развития российской экономики, сократить зависимость страны от продаж нефти и газа и стимулировать технологические инновации. Поскольку основной источник инвестиций и технологий, в которых нуждается Россия, является Запад, бессмысленная конфронтация с ним нецелесообразна. Сторонники нового курса, в их числе высшие официальные лица в сфере экономики, бизнесмены и ученые (особенно Институт современного развития, номинальным руководителем которого является Медведев) утверждают, что Россия должна идти по пути «модернизационных альянсов», как назвал эту стратегию Медведев, особенно с Соединёнными Штатами Америки и с крупными странами Евросоюза: Германией, Францией и Италией. Россия предоставляет этим странам возможность вложения инвестиций и роста политического сотрудничества, а в обмен получает иностранный капитал и ноу-хау.

Новая внешняя политическая стратегия Медведева основывается главным образом на том, что ограниченное влияние России является прямым следствием её недостаточной конкурентоспособности в мировом масштабе.

В своём президентском обращении к народу в ноябре прошлого года Медведев заявил, что успех или неудача российской внешней политики будет оцениваться по единственному критерию: «способствует ли эта политика улучшению уровня жизни в нашей стране». И, возможно, тонко намекая на Путина, президент выразил надежду, что Россия будет сосредотачивать свои усилия на получении доступа к иностранному капиталу, технологиям и идеям, а не на «раздувании щёк» и угрозах другим странам. Этот же аргумент прозвучал в стратегическом документе Министерства иностранных дел, просочившемся в российскую прессу в мае. В этом документе разрабатывается подробная база для улучшения отношений с США и Европой, хотя в нём же подчеркивается, что Россия не отказывается от политики восстановления своего положения в мировом сообществе и от доминирующей роли в постсоветском пространстве.

Новый курс России уже дал некоторые результаты, наиболее важные – в отношениях с Соединёнными Штатами. Отчасти потепление тона отношений между двумя странами стало результатом политики «перезагрузки» администрации Обамы; но и Москва, со своей стороны, проявила большую отзывчивость к инициативам Вашингтона, чем за все последние годы. В прошедшие месяцы этого года Россия и США подписали так называемый новый START, договор о сокращении ядерных вооружений (СНВ в русской аббревиатуре), достигли сотрудничества в вопросе санкций против Ирана (что всегда было болезненной темой для Москвы), и договорились об открытии новых маршрутов снабжения для ведущейся Америкой войны в Афганистане. В июне Медведев посетил Силиконовую Долину, чтобы привлечь инвестиции в создание Центра высоких технологий, который Кремль строит в окрестностях Москвы. Его самым большим успехом стало достижение договоренности с компанией Cisco Systems о сопряжённом с определённым риском вложении одного миллиарда долларов в новые российские технологические предприятия, что свидетельствует об ощутимом доверии со стороны деловых кругов Америки.

Однако рано ещё заявлять о том, что все сложности в отношениях Запада с Россией остались позади. Хотя у руля внешней политики России, в соответствии с российской конституцией, стоит Медведев, власть Путина, ныне премьер-министра, остаётся очень значительной, особенно в свете разговоров о его предстоящем возвращении в Кремль в 2012 году. Кроме того, российская бюрократия, находящаяся в подчинении президента и премьер-министра, громоздкая и плохо управляемая, всячески противится каким-либо изменениям, а большинство военных и спецслужб по-прежнему настроены по отношению к Западу откровенно враждебно. И, как явствует из просочившихся в печать документов министерства иностранных дел, Россия вовсе не отказалась от своих великодержавных амбиций, хотя, может быть, и стремится к улучшению отношений с Западом. Наконец, слияние государственной и корпоративной власти в России даёт олигархам и менеджерам государственных корпораций возможность блокировать инициативы, угрожающие их экономическим интересам – например, открытие российской экономики конкуренции со стороны международных компаний.

Невозможно также отделить новое направление во внешней политике от экономического упадка, который ставит под сомнение постсоветскую экономическую модель России, основывающуюся на опоре на централизованный, находящийся под государственным контролем энергетический сектор, исключающую активный новаторский и предпринимательский подход. В период бума в российской экономике Москва почувствовала себя достаточно уверенно, чтобы игнорировать целый ряд политических предпочтений США и стран Европы. Но когда цены на нефть упали и российская экономика начала сокращаться, выдерживать такую высокомерную позицию стало намного сложнее. Если цены на нефть снова начнут расти, и финансовая ситуация России улучшится, Москва вполне может прийти к выводу, что её энергетически-топливный status quo предпочтительнее дорогостоящих и неясных перспектив модернизации. Это может значительно ослабить аргументы в пользу налаживания отношений с Западом; из чего следует, что западные лидеры заинтересованы в том, чтобы использовать преимущества текущего момента и подчеркнуть серьёзность своих намерений в установлении отношений с Россией на новой основе.

Как могут Соединённые Штаты Америки убедить Москву в том, что она больше выиграет от усиления сотрудничества с Западом, независимо от уровня цен на нефть? Основной причиной непредсказуемости отношений между США и Россией является то, что они в значительной мере сосредоточены на трудных вопросах безопасности, а не на экономических связях. В прошлом году объём двусторонней американо-российской торговли составил всего лишь 25,3 миллиарда долларов (что меньше одной двадцатой объема американо-китайской торговли); и лишь четыре процента прямых иностранных инвестиций в Россию поступают из Соединённых Штатов Америки. Администрация Обамы должна сделать больше для поощрения торговли и инвестиций в Россию, включая открытие стратегического экономического диалога с Москвой и согласованные действия в конгрессе, направленные на отмену поправки Джексона-Вэника (Jackson-Vanik amendment). Вхождение России во Всемирную Торговую Организацию (ВТО) особенно важно, поскольку членство в этой организации затруднит её возврат к энергетически-зависимому меркантилизму. Соединённые Штаты должны цепко держать мяч на российском корте, указав на приоритетность вступления России в ВТО к концу этого года и обеспечение технической помощи для преодоления наиболее значительных разногласий (включая рассмотрение протеста со стороны Грузии).

Кроме того, Соединённым Штатам Америки следовало бы стимулировать желание России углублять сотрудничество по вопросам безопасности. Прежде всего, Обаме необходимо сосредоточить свои усилия на скорейшей ратификации Сенатом нового договора СНВ. Без его ратификации (или если она будет сильно затянута), Медведеву не удастся много сделать для достижения договорённости по Афганистану, Ирану и другим горячим точкам, а доверие к самому Обаме, и, как следствие, к его способности вести дальнейшие переговоры с русскими, окажется сильно подорванным.

Кроме того, Вашингтон должен быть открыт для обсуждения предложения Медведева о новом соглашении по вопросу Европейской безопасности, в котором России будет отведена более важная роль. В конце 2009 года Москва подготовила новый проект договора, не имевший особого успеха, в частности, у европейцев, которые опасаются, что его целью является ослабление НАТО. Однако лежащее в основе этого проекта предложение о предоставлении России части ответственности за обеспечение безопасности Запада само по себе весьма интересно. Соединённые Штаты ничего не теряют, если пойдут на переговоры по российскому предложению (не упуская из виду, разумеется, собственные оборонные возможности НАТО, особенно в Восточной Европе).

На данный момент намеки на новый курс российской внешней политики во много остаются всего лишь намеками. Очень может быть, что во многом они связаны с неустойчивым состоянием российской экономики и могут заглохнуть, как только наметится восстановление экономики, или если в 2012 году Медведев выйдет из игры. Однако привлекает аргумент Медведева, что, пока экономика России остаётся недостаточно развитой и зависимой от добычи энергоносителей, внешнеполитические амбиции страны всегда будут опережать её возможности. Хотя Соединённые Штаты Америки вполне обоснованно обеспокоены тем, насколько далеко простираются эти амбиции, они заинтересованы в укреплении внешнеполитических обязательств Москвы, ставящей внутреннее развитие выше возможности угрожать своим соседям. Вашингтон должен сделать всё, что в его силах, чтобы показать, что, если Москва серьёзно заинтересована в модернизационных альянсах, Соединённые Штаты сделают всё возможное, чтобы ей в этом помочь.

Оригинал публикации: Changing Course in Moscow