Накануне   мы побеседовали с ним. В основном о его работе, но и о нем самом, хотя эту тему он не очень-то любит. И даже удалось выведать о его мечтах, которые обязательно сбудутся - когда-нибудь, потом... Наверное, глава МЧС - единственный министр, у которого невозможно взять интервью только о приятном и радостном. Он самый «долгоработающий» член правительства (рекордные 19 лет). Его работа - спасать попавших в беду. И потому надо все время бежать, лететь, спешить, чтобы успеть.  Вот и в праздник Победы Шойгу был на месте трагедии в Междуреченске. С этого мы и начали разговор.

 

НА ШАХТЕ - КАК НА ПОДВОДНОЙ ЛОДКЕ

- Сергей Кужугетович, вы первым из больших начальников оказались на шахте. Что потрясло вас?

- Дело не в моих эмоциях. Каждая трагедия откладывает отпечаток на тебя самого. Речь о том, что мы очень трудно и сложно отходим от всепроникающей безответственности. Считаем, что о нашей безопасности кто-то позаботится. Кто-то, кто сидит высоко-высоко и все видит. Но мы живем в другое время, в другой политической системе и должны жить по ее законам. По жестким законам рынка. Когда за каждое нарушение нужно отвечать жестко. Когда после подобной трагедии следует банкротство компании и она переходит в руки более надежных, грамотных людей, которые в состоянии обеспечить безопасность.

- Как построить такую систему?

- Должно пройти время. К сожалению, мы долго и с большими человеческими потерями его проходим. Шахтерская среда - особая. Там как на подводной лодке. Если человек с собой протаскивал на шахту спички, сигареты, шахтеры сами разбирались с ним. А сейчас? Я даже круговой порукой это назвать не могу. Это - безразличие. Это отключим, то погасим.  Колоссальные средства вкладывались в безопасность на шахте, за 10 лет в 9 раз возросли вложения. А где результат? Раз нет результата, значит, надо что-то менять по части ответственности. Мало только сострадать. Рынок - жесткая система. Когда-нибудь у нас будет так, как за рубежом: те, кто допустил трагедию, должны взять на себя воспитание, заботу о здоровье тех, кто остался без кормильцев. Не на месяц-два, а пока дети не вырастут. Мало назвать персональных ответственных и на этом остановиться. Пусть виновные заботятся о пострадавших всю жизнь. В случае с «Распадской» совсем близко подошли именно к такой модели ответственности. Вы спросили, что потрясло. За все время работы я впервые видел двойной взрыв на шахте, такой мощности, с такими разрушениями.

- Сейчас там работы идут?

Главный спасатель России Сергей Шойгу всегда сам прилетает на чрезвычайные происшествия.

- Да, ночью спустились под землю, ребята мне постоянно докладывают. Было потушено 12 очагов пожара. Но поняли, что такими мерами, как прокладка трубопровода, вентиляция, мы не сможем ликвидировать загазованность и будем постоянно под угрозой пожара и новых взрывов, если огонь дойдет до мест скопления метана. Поэтому приняли решение о затоплении участков. Затапливаем, тушим пожар, выдавливаем метан.

 

О РОБОТАХ И ЛЮДЯХ

- Вы в эти дни проводите выставку «Комплексная безопасность». Что такое безопасность комплексная? 

- Вопросами безопасности занимаются многие ведомства - МВД, ФСБ, МЧС, Минтранс, Минприроды. Но  некоторые вещи дублируются. Поэтому надо подходить к безопасности в комплексе. Вот что такое комплексная безопасность применительно к одному человеку? Это здоровье, правильное поведение за рулем, нормальное состояние автомобиля, жилища - чтобы не было короткого замыкания, затопления. Вот и было решено показать все, что достигли наука, промышленность в области обеспечения безопасности людей. Главная идея - чтобы при появлении новых технологий, производств, инноваций лучше не рядом, а чуть-чуть впереди всего остального шла тема безопасности. Появляются скоростные поезда - и сразу же должен появиться серьезный комплекс по обеспечению безопасности. Так же со строительством мостов, самолетов, заводов. Если новые объекты будут потенциально опасны, вряд ли можно радоваться им от души.

- Сейчас от всех требуют инноваций. А что есть инновационного в МЧС?

- Из внедренных вещей - система «Стрелец», оповещения об угрозе пожара и других бедствий в местах массового пребывания пожилых, больных, тех, кто плохо видит, слышит, кому тяжело передвигаться. «Стрелец» уже установлен на 17 тысячах объектов в стране. Есть вертолет для тушения пожаров - он умеет не только сбрасывать воду вниз, но и давать мощную горизонтальную струю, до 60 метров, что позволяет достать до верхних этажей зданий. Хотел бы обратиться через вашу газету к изобретателям, чтобы помогли нам создать универсального робота - пожарного, спасателя, который мог бы работать под землей, под водой. К этому еще раз подталкивает гибель наших горноспасателей на «Распадской».

 

КАК СПАСТИСЬ ОТ ПОЖАРА?  

- В прошлом году в клубе «Хромая лошадь» в Перми погибли в огне десятки молодых людей.  Как сделать, чтобы не горели дискотеки?

- Нужно пожарное страхование. Это приведет к повышению ответственности собственников. Пока с ними трудно. Вот, говорят, надзор пришел, с бедного предпринимателя взятку получил. А зачем вы даете взятку? Возьмите и исправьте нарушения. Мы ввели декларирование безопасности. Это когда не я вас проверяю, а вы мне говорите: мой объект безопасен. И берете на себя ответственность за людей. Но с декларированием вышло, как с налогами. Предприниматель думает, как уйти от налогов. Налоговая - как бы не позволить этого. А подход должен быть другим. Нам нужна культура безопасности. Бизнес должен понять, что люди, которые приходят в ночные клубы и дискотеки танцевать, петь песни под караоке, не должны бояться, что их сожгут. А ради заработка плюнуть на все и вся, обмануть, дать взятку... Ну это все равно что человек пришел к врачу и говорит: я тебе заплачу, ты обследуй меня, только так, чтобы...

- ...ничего не нашел...

- ...а если даже найдешь, напиши, что я здоров. Но мы же так не делаем. А идем в лучшие клиники, хотим быть здоровыми.  Точно так же должно быть и с безопасностью. Но только мы подняли вопрос об обязательном пожарном страховании, как на нас с флагами бизнес: «Это нагрузка!» Но вы отвечайте за жизни тех людей, которых позвали на работу!  А то, что случись, к государству бегут за помощью. Цех сгорел, надо восстановить. Парень, а ты застраховал свой цех? Нет? Тогда плати пострадавшим, учи их детей. Люди ведь пострадали по твоей вине. Вся Европа через это прошла. Там вообще раньше приезжали на пожар и первый вопрос: застрахован? Тушим. Не застрахован - извини. Потому что если застрахован, значит, участвуешь в обеспечении безопасности, твои деньги идут на содержание пожарной части, у нее хорошая техника и обученный персонал. Либо у нас будет внятный диалог с бизнесом, либо придется тушить пожары. А то псевдодемократические обвинения - мол, посягают на свободу.

- Кошмарят бизнес многочисленные контролеры... 

- Вот как нас обобщают, так и я буду обобщать весь бизнес. Он создал кучу компаний, которые якобы лицензированы на заполнение деклараций пожарной безопасности. Никаких лицензий никто не выдавал и выдавать не собирается. Но бизнес - обобщаю - предлагает за сумму от 200 тысяч рублей до 3 миллионов заполнять декларации. Хотя каждый в состоянии сам ее заполнить, если уверен, что его объект безопасен. Уже на этом бизнес делают. Разумнее создать нормальный страховой механизм. Вы заплатили страховой компании. И пусть бизнес с бизнесом разбирается, деньги с деньгами. Цивилизованно. В Москве недалеко от гостиницы «Украина» есть офис одной западной компании. Как в отелях, конфетки в вазах на стойке портье лежат, так там - раскладные планы эвакуации и правила поведения при угрозе пожара: куда бежать, где огнетушители. И подробный инструктаж под роспись для каждого нового работника. Эта и есть культура безопасности. 

 

КОГДА БУДЕТ СПОКОЙНО В МЕТРО?

- Как сделать так, чтобы в метро мы заходили без ужаса?

- Мы торопимся создать систему безопасности на транспорте, в частности в метро. С транспортниками и спецслужбами подписали концепцию комплексной безопасности. Она включает видеонаблюдение, экстренный вызов служб в вагонах, мгновенную связь с машинистом, возможность получения от него видеоинформации, связь с каждым вагоном,  замер радиации, отравляющих веществ в воздухе...

- А обнаружение взрывчатки?

- Тоже делается. ФСБ, МВД собрали все, что есть в разработках, в готовности, чтобы быстрее начать установку. К сожалению, это пока недостаточно эффективно и дорого.

- Когда это все заработает?

- Пилотный проект мы сделаем на семи станциях метро. Надеюсь, к сентябрю. К 31 июля мы хотим показать в Москве и Петербурге первые пилотные установки.

 

Вечером у костра в Тыве Путин и Шойгу слушали народный коллектив уникального горлового пения.

 

О МЕЧТАХ

- Вы руководите МЧС уже почти 20 лет. Не возникало желания уйти и заняться чем-то поспокойнее? 

- Возникало, и не раз. Это естественная вещь для любой профессии, мне кажется. Но дальше начинаешь задумываться: чем бы я хотел заниматься? Меня всегда удивляет, когда люди на вопрос, чем ты занимался раньше, отвечают: бизнесом. Если перевести слово «бизнес» - это «дело». Так каким делом ты занимался? Ты работал в ресторанном бизнесе, потому что любишь кормить людей? Профессию надо любить, и не может любимая профессия называться одним словом «бизнес».

- Ну некоторые ведь любят просто деньги, не профессию.

- Да, наверное. При всей сложности я люблю свою работу. Надеюсь, за те десятилетия, что занимаюсь своей работой, я ее хорошо узнал.

- Если представить, что когда-то уйдете на пенсию, чем бы хотели заняться?

- Тем, чем не успеваю сейчас. Хотя если говорить о мечтах... У меня уже было такое: о чем-то сильно мечтал, а когда появилась возможность мечту исполнить, почувствовал некое опустошение. Но когда человеку не о чем мечтать, не к чему стремиться, по-моему, это называется депрессией. И если есть возможность мечту реализовывать, надо это смаковать потихоньку, наслаждаться. Сохранять мечту. Не съедать весь торт сразу.

- Ну хоть про одну сокровенную мечту расскажите...

- Что-то нарисовать... А лучше построить. Самому - причем такое, где сам хотел бы жить...

- То есть своими руками построить, скажем, дом?

- Ну да. Причем не торопясь, с расстановкой, основательно. А еще о многом хотелось бы написать. Не роман, а реальные истории из моей жизни, из жизни друзей. Ведь она была очень насыщенной. Всякое большое состоит из деталей, из мелочей. О большом уже много написано. Мы знаем, что Великая Октябрьская социалистическая революция началась выстрелом «Авроры», потом штурмовали Зимний. А сейчас с каждым годом узнаем детали: этот повел себя вот так, этот - иначе. Поехал однажды куда-то Владимир Ильич, а его по пути грабанули, а он ехал в больницу к Крупской, вез с собой бидончик молока. Детали позволяют увидеть в Ленине не символ эпохи, а обычного человека. Точно так же и в нашей жизни. Про август 91-го, по сути - тоже революцию, написано много. Мы ведь тогда думали не о том, какой строй придет - капитализм или социализм останется, таких мыслей в помине не было. Я, например, был уверен, что у нас будет социалистическое государство, но только с большими свободами. Я помню в те дни августа 91-го в 20-м подъезде «Белого дома» на площадке сваленные буханки хлеба (привез кто-то из кооператоров), а рядом ребята сидят, бодяжат «коктейль Молотова» по бутылкам и ставят в рядок. И тут же в углу казаки курят. Я, как увидел, ужаснулся: ну все, конец всей этой революции, спалят «Белый дом». Читаю, что пишут те, кто там вообще не был... Хочется сказать: ну не так же все было. Хотя, честно говоря, о правде тех дней даже вспоминать не хочется...

 

С ПУТИНЫМ В ГОРЫ

- Сергей Кужугетович, что же такое вы показали Путину на своей малой родине, в Тыве, что он теперь каждый год туда стремится?

- О, знаете, то, что показал, - это ни в сказке сказать, ни пером описать (смеется). Это надо видеть. Это огромное темно-голубое небо, невероятно огромное солнце, чистый воздух, сумасшедшие запахи трав. Это багульник... Хотя кто-то из ботаников говорит: рододендрон. Ну какой рододендрон, ухо режет...

- На самом деле, «где-то багульник на сопках цветет» - спеть можно, а про рододендрон и рифму-то не придумать...

- Вот-вот, багульник это... А еще там ощущение свободы. Свободы от людей, от телефонов...

- Не ловят?

- К счастью, нет. Но в силу статуса Владимира Владимировича у него, конечно, связь есть. Но, слава богу, есть только в одном месте, а мы там не сидим. На конях уходим, на лодках уплываем...

- В тишину?

- Там абсолютная тишина. Конечно, ревут водопады в отдельных местах. Там чего только нет. Знаете, я поймал себя на том, что мне там хочется снять часы. Это такой обременяющий и отягчающий жизнь фактор.

- Говорят, вы там купались в ледяной горной реке Хемчик.

- А почему нет? Там очень хорошо.

- Сколько же градусов?

- Вот о чем точно не думал в то время, так это о том, чтобы измерить. Ну прохладно, градусов 12.

- А вы и рыбу сами разделывали, которую ловили?

- Знаете, в этом, пожалуй, величайшее удовольствие, что можно быть самим собой, все делать самим, что нет замечательного повара, который будет тебе какие-то изыски готовить. Мы поймали там большого язя - чистейшую рыбу в чистейшем озере, причем стоящем на вечной мерзлоте. И сами приготовили эту рыбу. Это же ненормально, когда ты выехал на дикую природу, а за тебя развели костер, принесли воду, поймали рыбу, помахали веслами. Мы даже чабрец в горах сами собирали и чай заваривали.

- В котелках воду кипятили и из походных кружек пили?

- Да, а иначе надо ехать в Дубай, там все на салфетках. Котелки, походная посуда - это то, чем отдыхаешь. Не от чего, а чем. Наедине с природой. Я, например, не представляю, как ходить на охоту в европейской части нашей страны. Это же не охота. Недавно мне один товарищ рассказывал, как его позвали на охоту на кабана. Он возражает: мол, не рано ли еще на кабана идти?  Ему говорят: не рано. Подъехали, рассказывает он, дверь открыли, а кабаны, как дворовые собаки, окружили машину. То есть приехали как бы охотиться в то место, где их сам охотник регулярно кормит. Ну что это? А когда ты получаешь удовольствие от того, что ты увидел зверя, ты за ним шел, ты его ждал. Пусть даже не добыл этого зверя. (У нас не говорят - застрелил, а - добыл). Даже если ты не собираешься его добывать - просто обнаружил, нашел сам в живой природе. И ты понимаешь, что этот зверь не ел комбикорма, не выходил на обработанные пестицидами поля, он лижет минералы, а не йодированную соль из прикормки... И чувствуешь себя там как дитя природы, как абсолютно свободный человек...  

 

ПРО ДВЕ ПЯТЕРКИ

- Как вы относитесь к своим двум пятеркам?

- Да плохо отношусь.

- Почему? Для мужчины это прекрасный возраст.

- Вспомните себя лет в 15. Вы думали, что кому-то 40 лет. Кошмар! Это же конец жизни. И я так думал. А 50? Глубокий старец! А что можно подумать о 55?

- Те, кому 85 лет, считают вас, 55-летнего, мальчиком...

- Это единственное, что радует (смеется). Знаете, жизнь такая короткая и немножко глупая. Поэтому надо сделать ее чуть более продолжительной и чуть более содержательной. Главное, не зацикливаться на том, что уже 55, потом будет 60.

- Когда будет 60, надо сказать, что это 6:0 в мою пользу.

- Да, человечество много напридумывало таких вещей, типа 6:0, баба ягодка опять. Я считаю, что надо спешить жить. Стараться многое успеть. Причем успеть не так: вот я и Эйфелева башня, я и Пизанская башня, я и пирамида Хеопса. Нет, делать надо то, что тебе нравится и на что у тебя есть возможности и силы. Полнокровно жить надо. Я не помню, кто это сказал, но я это услышал от Владимира Владимировича: «Все люди делятся на две части: оптимисты и пессимисты. А конец-то у всех одинаковый». Можно всю жизнь ныть: это плохо, то плохо. А можно быть оптимистом. Я знаю, что вы можете мне возразить: оптимист - это плохо информированный пессимист. Или пессимист - это хорошо информированный оптимист...

- Плохо информированный - это точно не про вас. Как вы будете отмечать свой юбилей? Каких подарков ждете?

- Я про подарки уже давно не задумываюсь.

- Но неужели нет подарков, которые были бы приятны?

- Наверное, хотел бы такой подарок, как отпуск. Такой, без дерготни.

- На Хемчике...

- Это вы хорошо сказали, про Хемчик... Хорошо бы там оказаться в день рождения. Хотел бы встретиться с теми, кого давно не видел. Послушать хорошие песни, выпить хорошего вина. А еще хотел бы, чтобы кто-то подарил хорошую идею. Типа раскопок, экспедиций. Чтобы пришел и заразил, как птичьим гриппом, шальной идеей. На каждом моем жизненном этапе всегда были такие идеи. Но по большей части - рабочие, мы что-то создавали, строили. У меня всегда было отторжение к людям равнодушным. Не к бездельникам, а к равнодушным. Это как раз то, почему я не люблю слово «менеджер» или «топ-менеджер». Этот человек может заниматься всем. Но как можно заниматься чем-то, не вкладывая свою душу? Не понимаю. «Я, ребята, у вас от сих до сих, а дальше моя жизнь, которая вас не касается. Вы мне заплатили, я все сделал и ушел». Что-то в этом не так...