В жизни певицы Джоан Баэз (Joan Baez) недавно было два запоминающихся дня. Первый их них – это когда Барак Обама (Barack Obama) был избран президентом. Случайно в этот день она оказалась в гостинице в Вашингтоне, на ней было полосатое платье, и она смотрела телевизор. Я это знаю точно, так как сразу после объявления результатов выборов она была так возбуждена, что не смогла усидеть в номере и направилась к Белому дому. Здесь Джоан Баэз в своем полосатом под зебру платье заключала всех в объятья.
«В сердце своем верим и ждем, мы преодолеем, когда-нибудь мы преодолеем»
Джоан Баэз «Мы преодолеем». Песня протеста движения за гражданские права в США
Четверг стал еще одним запоминающимся днем. Ее президенту вручали в Осло Нобелевскую премию мира. Временами он говорил словами исполняемых ею песен. Он говорил о тех, кто борется против притеснений со стороны собственного правительства; он сказал, что «надежда и история на нашей стороне». Даже если человечество и находится часто в конфликте с самим собой, существует «закон любви».
Но затем он далеко отошел от Джоан Баэз. Он говорил о правах человека, без которых мир не может быть истинным миром. «Только одного мира» недостаточно. Для достижения мира используются разные средства, иногда для этого необходимо насилие. Он не забыл упомянуть о том, что он как главнокомандующий вооруженными силами США посылает десятки тысяч солдат для участия в новой фазе войны в Афганистане. «Некоторые из них будут убивать. Некоторые из них будут убиты», заявил он в своей речи.
Красноречиво и умно
Если бы Нобелевскую премию присуждали за особо трогательные речи, то Барак Обама получил бы уже целую дюжину этих наград. Сегодняшняя речь не стала исключением. Давно уже ни один политик не говорил о мире так красноречиво и так умно.
Однако Нобелевская премия не присуждается за произнесение речей, она не дается за обещания. В прошлом признавались дела, а не слова. Президент США Вудро Вильсон (Woodrow Wilson) получил эту премию за то, что он учредил Лигу Наций. Мартин Лютер Кинг (Martin Luther King) был награжден, потому что он боролся за права чернокожего населения, а Лех Валенса (Lech Walesa) – за права рабочих, попираемые коммунизмом. Федеральный канцлер Германии и нобелевский лауреат Вилли Брандт (Willy Brandt) стряхнул лед с отношений с Советским Союзом. Важнейшие его достижения были завершены задолго до того, как он направился в Осло.
Обама не вписывается в категорию этих великих людей – по двум причинам. Во-первых, пока еще он не добился никаких успехов в области внешней политики. А мог ли он вообще это сделать? Ведь он занимает эту должность меньше года. «Я в начале, а не в конце моих трудов на международном поприще», признал он сегодня.
Вторая причина более сложная. Впервые награду получил человек, который хочет мира, но готовится к войне. Как раз в это время еще 15 000 американских солдат получают приказ о переброске на новое место, а вскоре за ними последуют еще 15 000 американцев и почти 7 000 европейцев. Если Нобелевский комитет надеялся на то, что его решение ускорит вывод американских войск из Афганистана, то он просчитался.
Магическое число
Количество солдат в Афганистане утроится по сравнению с периодом правления Буша (Bush). Обама, имея теперь в своем распоряжении более 100 000 солдат, преодолевает магическое число, после которого Советы, в конце концов, пошли на попятную.
Возможно, новая американская стратегия и не является ошибкой, однако в любом случае эту стратегию нельзя считать мирной. Принесет ли она в конечном итоге больше мира или больше страданий, больше погибших и, возможно, дальнейшее ухудшение отношений Америки с мусульманским миром, - это покажет будущее. Однако Нобелевская премия мира – а именно об этом мы сейчас и говорим – это не азартная игра, где принимаются ставки.
Путин не соглашался с Бушем и ЦРУ, которые исходили из того, что Ирак обладает оружием массового поражения. У путинского КГБ были другие данные, и сегодня мы можем сказать, что эти разведывательные данные были более разумными. Он знал, кто сотрудничает с террористами и кто снабжает их деньгами. «Ирака в этом списке нет», заявил он в то время.
Агрессивный тон
Президент Джордж У. Буш хранил молчание, вице-президент Дик Чейни (Dick Cheney) рвал и метал, а британский премьер-министр Тони Блэр (Tony Blair) находился вместе с ними на неправильной стороне баррикад.
И он был не одинок. На баррикадах было довольно много народу. Там были британцы, итальянцы, поляки, португальцы, венгры, датчане, испанцы и чехи. Все они противостояли Шираку (Chirac), Путину и Шредеру (Schroeder). Затем к ним присоединились еще немецкие христианские демократы.
Даже политический партнер Шредера Йошка Фишер (Joschka Fischer) не поддержал своего боса. Он не согласился с агрессивным тоном Шредера. В те дни трансатлантической напряженности между Германией и Соединенными Штатами он в ходе одной из дискуссий не для протокола даже заявил, что подумывает об «отставке». Но, конечно же, в конце дня он продолжал занимать свое кресло. А Фишер тогда заметил: «Просто подумать об этом оказалось полезным».
Шредер продолжал гнуть свою линию. Никогда он не говорил так ясно (и не был столь одинок), как в те месяцы, которые предшествовали началу войны. «При моем правлении Германия не будет участвовать в войне в Ираке», заявил он. Спустя шесть лет и после 106 000 погибших следующие его слова могут оказаться пророческими: «Я только предупреждаю людей - не говорите о войне в Ираке, не подумав о политических последствиях и не принимая во внимания общую ситуацию на Ближнем Востоке. Те, кто переходят границу, должны точно знать, чего они хотят и как они планируют после этого оттуда выбираться».
Трудный путь
Война в Ираке нанесла серьезный ущерб отношениям Запада с мусульманским миром, и до сих пор с этой войной не все в порядке. Ее отравляющее влияние распространилось на Афганистан и Пакистан. Так что «Большая волна» Обамы («surge», англ.: «большая волна», так принято называть решении президента США Дж. У. Буша о значительном увеличении американского военного контингента в Ираке) движется в неблагоприятной обстановке.
Антивоенная позиция Ширака, Путина и Шредера оказалась в то время безрезультатной. Она казалась безнадежной. Она была исключительно рискованной. Но, если судить задним числом, то это трио оказалось, тем не менее, правым.
В свои лучшие времена Нобелевская премия мира была наградой для тех, кто избирал нелегкий путь.
Оригинал публикации: The Wrong Prize at the Wrong Time