Наталия Нарочницкая: «Надо остаться достойными веры в нас крымчан»

Беседа с доктором исторических наук, президентом Фонда исторической перспективы

- Наталия Алексеевна, в торжественный, символический день 18 марта, как заметили православные люди, именно в день святителя Луки, исповедника, архиепископа Крымского, свершилось великое событие – в состав России вернулись Крым и Севастополь. Вы тоже присутствовали тогда в Георгиевском зале Кремля. Какие чувства вы испытывали в этот исторический момент?

- Для меня, в начале 90-х выступавшей на митингах с грузовика за Крым, за Севастополь, против беззаконного расчленения нашей страны, это не просто счастье, это увенчание трудов многих лет. Я вспомнила о своих соратниках, которые вместе со мной тогда, в другие времена, не боялись потерять все, стали изгоями, печатались только в патриотических журналах, которые пытались сделать маргинальными. Я вспоминаю нашу общую работу с народным депутатом России в 1990-1993 годах Михаилом Георгиевичем Астафьевым, публицистом Ксенией Григорьевной Мяло, с которой мы вместе писали в начале 1995-го для II Всемирного русского собора «Акт о единстве русского народа», «Воззвание о русском Севастополе», создавали общественный комитет «Русский Севастополь»...

Это великое событие, и потомки его ещё оценят. Мы пока в состоянии некой эйфории, но уже понятно, что мир стал другим. Он стал другим, потому что кончился, ушёл в прошлое период, когда Россия не только уступала, но, казалось бы, навсегда (или очень уж надолго) утратила право на историческую инициативу, на самостоятельное веское слово в истории, в мировой политике. Россия 18 марта 2014 года восстановила себя как равновеликую всему совокупному Западу геополитическую силу и самостоятельную историческую личность с правом на собственный поиск смысла своего исторического бытия. Я считаю, именно это произошло, и именно поэтому мы видим такую истерику на Западе. Хотя ещё с Мюнхенской речи В. Путина 2007 года они чувствовали, что Россия встала с колен, но тогда, наверное, у нас не было ещё реальных рычагов, чтобы полностью заявить об этом. Хотя признание Южной Осетии и Абхазии - тоже акт величайшего исторического и государственного мужества.

Послание президента В. Путина - это блестящая речь совершенно бесстрашного государственного мужа с чувством истории, исторической судьбы, нации, пониманием главных магистральных потоков в истории. Я думаю, после тех лет унижений, постоянных утрат это должно дать нам надежды и силы на наше историческое воскрешение, впрочем, в котором я лично никогда не сомневалась. Даже в девяностые, когда казалось, что всё ужасно, всерьёз и надолго, когда эта вера могла показаться каким-то донкихотством...

В послании был дан блестящий анализ истории нашего государства в ХХ веке, когда произошла большевистская перекройка, установление административных, совершенно произвольных границ. Впервые устами президента России не вскользь, а на весь мир была дана историческая и юридическая оценка русской национальной катастрофы: русский народ стал самым большим разделённым народом в мире. Это эпохальное заявление, несущее в себе историческое задание. Я этого ждала долго. Было сказано и о том, как создавалась современная Украина.

- Запомнилась и фраза президента о том, что, наконец, наши оппоненты вспомнили о международном праве, лучше поздно, чем никогда.

- Да-да, вспомнили, но для них это уже поздно. Прекрасно было все сказано в русле именно Мюнхенской речи, честно и открыто, был дан анализ падения западного мира в бездну абсолютного фарисейства и беззакония, когда они в отсутствие противовеса в лице Советского Союза стали тяготиться международным правом, ставшем «факультетом ненужных профессий». И конечно, был дан краткий экскурс в непосредственную историю украинского кризиса, с опорой на факты было ясно изложено, что этот кризис создавали не мы.

Более 20 лет наше государство, как подчеркнул президент, ценя очень высоко добрые отношения с Украиной, мирилось с утратой суверенитета над Крымом и Севастополем, исходя безусловно только из сохранения нейтрального статуса Украины и невступления ее в блоки и союзы, враждебные России. Именно Соединённые Штаты стоят за превращением этого кризиса в инструмент полного слома всей политической концепции, в которой Украина дрейфовала вовне и внутри, для того, чтобы на чистой доске реализовать вожделенный геополитический проект с Украиной, втянутой полностью в НАТО. И этот план был разрушен Россией! Да как!

Повторю сравнение с крахом необузданных амбиций гитлеровской Германии: если бы Гитлер удовлетворился Мюнхенским сговором, разделом Чехословакии и аншлюсом Австрии, что Запад принял, то может и остался бы с объединённым всегерманским потенциалом. Но он захотел границу «великой Германии» по Волге, и русский солдат в ответ вошёл в Берлин. Так они потеряли всё, даже то, что до фашистской агрессии никто не оспаривал как достояние Германии.

Трезвые голоса и на Западе предупреждали: цель втянуть Украину в ее постсоветских границах в откровенно антироссийскую конфигурацию, в НАТО – это прямой путь к неизбежному распаду украинского государства. Поэтому ответственность лежит полностью на них, не погнушавшихся опереться даже на отвратительных неонацистов, сделанных главным инструментом разрушения украинской государственности.

Для нас же, конечно, важно не только восстановление нашего форпоста. Для нас Крым, и особенно, Севастополь, это не просто стратегически архиважная, с точки зрения военных конфигураций, точка. Это священная земля, политая русской кровью. Это город русской славы. Две героические обороны Севастополя делают это место опорным пунктом нашего национального самосознания. Предав историческую память о Севастополе, народ уже не будет способен к самостоянию в истории. Но сегодня, после двух десятилетий упадка и забвения, вдруг мы снова явились миру как исторический народ, как нация с общими историческими переживаниями и духом, как единый преемственно живущий организм, который предпочитает честь и национальное достоинство комфорту. И счастье такого открытия самого себя переполняет душу! В Кремле, в Георгиевском зале, охватывало чувство нереального. У многих, и у меня в том числе, были слёзы на глазах. Я вспоминала и общественный комитет «Русский Севастополь» 1992 года, и работу комиссии Верховного совета (потом разогнанного Ельциным) по установлению статуса города Севастополя. Я помню, как принималось это постановление. Кстати, оно сохраняет свою силу, ибо, когда Ельцин начал так называемую «конституционную реформу» и разогнал Верховный совет, он объявил незаконными все возможные постановления Верховного совета с 22 сентября. Следовательно, все постановления до этого числа остались законными. Поэтому можно вернуться и к этому. Кстати, как правильно и мудро были приняты 18 марта 2014-го в состав России именно два субъекта. Севастополь должен подчиняться самому центру, а не региональной власти, ибо это Черноморский флот, это стратегический элемент в нашей системе обороны.

- Поразительно, как сейчас встрепенулись, воспряли духом русские люди, даже далёкие от политики.

- Люди далёкие от политики, люди самые разные: богатые и бедные, образованные и простые, ворчуны и весельчаки - как я шучу, прожигатели и аскеты - все вдруг ощутили себя русскими, помнящими свою историю. И это, я думаю, бесит западных стратегов. Этот невиданный патриотический подъём, такое отождествление себя со всей многовековой историей государства и его будущим - это и есть подлинное национальное самосознание. Это не лакировка грехов и несовершенств, которых у нас по-прежнему очень много. Это чувство сопричастности не только к сегодняшнему дню, но ко всей истории государства, и, прежде всего, к Отечеству, которое не тождественно государству. Но сегодня государство и Отечество слились в одном порыве, и это дорогого стоит. Как бы не потерять нам эту связку! Народ Крыма дал нам огромный урок. Он показал нам, как оставаться почти в течение жизни целого поколения верным Отечеству, когда, казалось бы, оно в упадке, и ничто не предвещает, что оно о тебе вспомнит. Они своей верностью раздули тлеющий огонёк национального чувства и у нас. Чувства не этнического, не противопоставляющего себя враждебно кому-то, а именно чувства нашего неуничтожимого русского места в истории. Мы были, мы есть, мы будем. Праведное чувство.

Надо остаться достойными веры в нас крымчан. Я об этом говорила и буду говорить: на меня это произвело огромное впечатление. Ведь они были прекрасно осведомлены о том, сколько у нас грехов. Ведь сейчас вся информация доступна, они могли читать и наверняка читали все эти разнузданные русофобские сайты, на которых изливается ядовитым «дождем» ненависть к исторической России, к «рашке»… Но крымчане оказалилсь неуязвимыми от желчи новодворских, не постеснявшиеся памяти Нахимова и Корнилова, и писавших, как «мы своё тупое рыло сунули в украинский огород».

– На недавний оппозиционный «марш мира» Новодворская явилась со значком движения «Тризуб имени С. Бандеры».

– Такие гротескные фигуры – замечательный итог – полная маргинализация русофобии! Это назидательный пример того, до какой деградации в самоотравлении ненавистью могут дойти люди, одарённые интеллектом, образованные, с ярким словом и пером. Все эти дары становятся абсолютно безблагодатными, когда они сжигаемы изнутри ненавистью.

Поэтому, сохраняя наше право на обличение грехов, на постоянное национальное и гражданское задание власти, мы всё-таки должны не забывать, что государство – это великая ценность. Мы видели, как на Украине люди, завороженные иллюзией все сломать до основания, своими руками разрушили государство, привели его к хаосу, утрате суверенитета и всех управительных функций. Бывшие кумиры стали беспомощными марионетками в руках внешних спонсоров и откровенных монстров – бандеровцев… Это ли не плачевная судьба ниспровергателей?

- Наталия Алексеевна, в этот момент радости, все же, нет ли какой-то тревоги? Вот вы сказали: будем ли мы достойны? К тому же мы видим, насколько окружающий мир враждебен России.

– Знаете, нынешний период проще и яснее, чем период постперестроечной эйфории по «вхождению» России в «цивилизованное сообщество». Как известно, под «цивилизованным миром» Запад имеет в виду только Соединённые Штаты и набор их союзников. Хотя, вообще-то, в мире более 7 миллиардов населения. И мы знаем, какую долю занимает в нем самодовольный Запад.

Разве холодная война прекращалась? Если снять флёр демагогии и псевдогуманистической риторики, то мы увидим, что в течение уже более 20 лет на нас оказывалось куда большее давление (идеологическое, мировоззренческое, духовное, геополитическое и военное), чем во времена Советского Союза. Холодная война – я её изучала практически всю свою жизнь – была достаточно предсказуемым и стабильным периодом. Хотя, конечно, она была очень неприятна своей атмосферой: стороны обливали друг друга грязью, объявляли все, что было в интересах соперника, враждебным вселенским идеалам прогресса и свободы, демократии и так далее. Советский Союз самоустранился, скажем прямо, так преступно и беспомощно… ну, не будем сейчас к этому возвращаться… для того, чтобы «бедняжечка Запад» не пугался «тоталитарного монстра» и свою демократию доносил самым быстрым способом – бомбами. И что же? Как раз после этого все западные постулаты: мир, суверенитет, универсализация прогресса – всё было попрано сначала бомбардировками суверенной Югославии (ну где же тут международное право?!) и далее везде: Афганистан, Ирак, Ливия, наконец превращение Сирии в пустыню, где смерть, ужас и разрушение. И все это прикрывалось невероятным лицемерием, все, оказывается, творилось ради демократии… Кого это теперь может обмануть?!

Сейчас же просто все маски сброшены, и всё абсолютно обнажено. А нам, в общем-то, не привыкать так жить. Мы видим: как только Россия, не претендуя вмешиваться в дела далёких уголков земного шара, в отличие от Соединённых Штатов, чьи военные корабли бороздят океан в тысячах миль от их берегов, так вот, как только мы начинаем вести себя самостоятельно и заботиться о происходящем непосредственно у наших границ, Россия тут же объявляется врагом демократии, прогресса... Мы слишком большая величина. Одно наше существование даже в границах Российской Федерации, даже если мы аморфные и не сформулировали свои национальные интересы – уже не позволяет управлять миром из одной точки. Мы мешаем, ибо неизбежно представляем собой некую альтернативу, иной исторический проект.

Сейчас, конечно, в пропаганде - акцент на материальном, на потребительских критериях «успешности», и привлекательным представляют лишь только то место, где гуще щи. Да, это, безусловно, имеет для людей значение, и мы должны многое сделать для того, чтобы в нашей стране было подлинное социальное государство, достойная жизнь для каждого. Чудовищное расслоение – это не по-Божески! Но вот крымчане доказали, что не эти критерии для них наиважнейшие. Они мечтали о воссоединении всё время, потому что для них – где Отечество, там и хорошо, при любых бытовых рисках! И они готовы вместе с Отечеством и нами делить все невзгоды и несчастья. На этом зиждется вся человеческая история, иначе все бы мчались на золотые прииски. А этого нет. И французы плакали, когда немецкие танки входили в Париж. И герои Сопротивления, несмотря на предательство властей, несмотря на то, что немало французов оказались в гитлеровской армии, рисковали своей жизнью ради Отечества, ради своей свободной прекрасной Франции...

Мы перед столькими соблазнами выстояли в своей прежней истории! И так горько мне было наблюдать ту временную капитуляцию перед цивилизацией «пепси», которая охватила массовое сознание в 90-е годы. Но я верила, что это временная фантасмагория, что этот туман рассеется…

–А вы в 90-е бывали в Севастополе?

– Да, вместе с Михаилом Астафьевым присутствовала в 1992 году как раз на принятии Верховным советом Крыма тоже судьбоносного решения о референдуме в Крыму… Тогда было большое давление из Киева. А вся площадь была окружена демонстрантами с российскими флагами. Когда вышли депутаты, к ним тянулись руки детей: «Россия! Россия!». Без слёз на это нельзя было смотреть… Потом я ещё ездила два раза в Крым на литературно-общественный фестиваль «Великое русское слово», когда была уже депутатом Госдумы, и после. Я была в Симферополе и в Севастополе на конференциях, которые устраивал известный крымский ученый и политик Владимир Павлович Казарин по юбилеям Ялтинской конференции, Крымской войны и обороны Севастополя (там и англичане присутствовали). Чтобы не «ворошить» отношения с Украиной, чтобы не возникал спор, чей Севастополь, в России вообще толком даже не праздновали юбилейную дату героической обороны Севастополя в Крымской войне! А ведь эту героическую эпопею отличало невиданное доселе всеобщее, от матроса до адмирала, осознание вселенской важности этой обороны. И предсмертные слова Корнилова: «Так отстаивайте же Севастополь!» уже вошли в историю, и забыть их невозможно.

Уже упоминалось - в 1992 году Ксения Мяло, Игорь Ростиславович Шафаревич, я, Астафьев и ещё несколько человек создали общественный комитет «Русский Севастополь» и устраивали большие конференции, собиравшие здесь, в Москве, по 500 человек. Я публиковалась в газете «Вечерний Севастополь», эта газета нашего Черноморского флота меня тогда чуть ли не в каждом номере печатала.

Меня в Севастополе уже заочно знали и командующий адмирал И.В. Касатонов, и флотские офицеры. Помню, в здании Верховного совета, где я участвовала в качестве эксперта в работе Комиссии по определению статуса города Севастополя, вошла в какую-то комнату, где они сидели, и им сказали, что это – Нарочницкая. Так они все встали и отдали мне честь. Надо сказать, что вообще флотские офицеры – это особая каста, в них по-прежнему особенно живёт рыцарская доблесть и дух офицеров Русской армии. Они держатся очень благородно, они даже галантны, всегда наглаженная форма (ни разу не видела никого в мятых брюках). Они стройные, красивые именно своей мужественной, а не гламурной статью. Они мужчины, они герои. Я очень подружилась с Игорем Владимировичем Касатоновым, и потом даже в своей книге о флоте он посвятил мне страничку.

Это были тяжелые, но и необыкновенно воодушевлённые годы, казалось, что ещё немножечко, ещё чуть больше нас будет, и мы остановим, предотвратим дальнейшее сползание... Я внимательно следила за всеми переговорами по Черноморскому флоту. Сначала были некоторые успехи, была впервые выработана логическая система координат, в которой была задействована береговая инфраструктура, очень важная. Очень много сделал для этого тогдашний посол, ныне покойный, выдающийся дипломат Юрий Владимирович Дубинин. Я с ним даже пару раз консультировалась. Но позиция тогдашнего руководства России была: уступать, не «ворошить», умиротворять... Оказывали давление Соединённые Штаты, пытались провести учения «Си-Бриз», помните?

Кстати, женщины Севастополя очень похожи на женщин Приднестровья. Вы знаете, что когда принималось судьбоносное постановление Верховного совета (вскоре расстрелянного) о статусе города Севастополя, то за одну ночь женщины Севастополя сшили из простыней Андреевские флаги? Они сидели всю ночь с этими флагами. Наши женщины сердцем чувствуют, когда всё рушится. У них есть какой-то материнский инстинкт защиты и сохранения жизни.

Впервые я о важности для России Крыма и Севастополя, которые нельзя сдавать, написала в «Морском сборнике», старейшем русском журнале Военно-морского флота, который издаётся с 1848 года. На днях мы встретились с тем капитаном – редактором, который пробивал эту статью, которая прошла, хотя с трудом, со скрипом, ибо руководство журнала, и соответственно, куратор из Военно-морского флота понимали, что это вызов официальной линии. У меня там был совершенно не марксистский язык и многое выходило за привычные рамки. Но всё-таки редактор и журнал проявили волю, это было напечатано, и я очень этим горжусь.

– Задают сегодня и такой вопрос: ну, они нам отдали Крым, потому что деваться некуда, но что будет с остальной Украиной?..

– Как человек, всю жизнь занимающийся международными отношениями и в целом кое-что в этом понимающий, я могу поделиться своими соображениями по этому поводу. Задумаемся, о чём целых шесть часов говорил Лавров с Керри? Я думаю, что в основном не о санкциях: «Вы нам это, а мы вам в ответ то» (хотя, наверное, такой тоже был разговор). Я уверена, что Лавров сказал Керри, что Крым – это свершившийся факт, который США должны принять как таковой. А дальше о чём ещё говорить шесть часов? Я думаю, что они нам, наверное, грозили: «За Крым мы в НАТО сейчас быстро всю остальную Украину…». Не знаем, что в ответ говорил наш блистательный дипломат Сергей Лавров, но я бы сказала: «А вы не боитесь, что Украина тогда еще расколется и от нее отвалится из-за ваших же амбиций вся Новороссия с Одесской областью, да ещё Приднестровье потребует уважить его волю? Так что вы уж, пожалуйста, подумайте, прежде чем втягивать вашего клиента в НАТО, потому что это прямой путь к расколу Украины и ответственность будет опять лежать на вас». Что там на деле говорилось – не знаю, но предполагаю…

С другой стороны, в Крыму ведь было абсолютно однозначное настроение людей, им только дали знак, что их поддержат, и все. В остальной части русской Украины я не вижу пока такой самоорганизации. Они сами должны сказать своё слово. Вот если их потащат в НАТО, если и там начнут орудовать боевики «Правого сектора», то, я думаю, такая консолидация произойдёт.

Сегодня Украина поставлена на грань раскола, создана ситуация полного бесправия. Киевское беззаконное руководство не контролирует ни пророссийский Восток, ни даже антироссийский Запад Украины, в котором заправляют неонацисты, головорезы, готовые убивать и унижать не только уже за симпатию к России, но даже за приверженность праву и закону.

Но давайте сравним: наши враги, отравленные звериной зоологической ненавистью к «москалям», готовы за свою идею воевать и погибать. А готовы ли мы, русские, воевать за нашу судьбу, за нашу историю, за русскую землю, в конце концов, за доброе, подлинно христианское существование народов? Готовы ли мы? Вот Татьяна Жданок (борец за права русских, депутат Европарламента от Латвии) произнесла замечательные слова: «Бывают ситуации, когда толерантность и терпимость перестают быть добродетелями». Несопротивление злу – есть грех для христианина. Такой мой ответ на этот вопрос. Когда мы осознаём это, и окружающие это чувствуют, мы побеждаем уже одной этой готовностью и волей, как победили сейчас.

Беседу вел Алексей Тимофеев