«Славянский союз без поляков будет выглядеть странно»

Андрей Паршев

Польша и поляки нам нужны просто позарез. И для этого надо что-то делать

Известный публицист Андрей Паршев продолжает цикл своих статей на тему российско-польских отношений. Предыдущая статья здесь. 

Не надо думать, что многовековая кампания русофобии ведется только в Польше

А зачем нам Польша? Да затем же, зачем Россия нужна Польше. Как я уже отмечал, отношение нашего среднего гражданина к Польше и полякам – вяло-негативное. Мы просто в эту сторону не думаем. Меньшая часть – политически активная – имеет тоже примерно такие же взгляды, не воспринимая Польшу страной самостоятельной и больше интересуясь кознями Запада. Грубо говоря, если мы идем в кино про мафию, то нам интересны «крестные отцы», а не мнения и взгляды рядового бандита.

И уж совсем меньшая часть этой меньшей части все-таки обращает внимание на саму Польшу, но относится к ней, по ранее изложенным причинам, очень плохо. Как написал кто-то в одном из русских форумов: «Я не верю в то, что нормальных поляков нет в природе: Немо49 тому живой пример. Но он умер».

Ну и получается очевидный вывод (думаю, из интересующихся темой его поддерживает значительное большинство): «Пусть Польшу поглотит Германия. Не помогать, но и не препятствовать, пусть просто все идет своим чередом». А это, на мой взгляд, неправильно.

Во-первых, не надо думать, что многовековая кампания русофобии ведется только в Польше. Нигде на Западе ситуация не лучше. Ну и будем мы иметь вместо русофобов-поляков на том же месте русофобов-немцев. Это что, сильно лучше?

Ну и во-вторых, Польша и поляки нам нужны просто позарез. И для этого надо что-то делать. Пусть результаты будут не завтра, и не через тридцать лет, может, в следующем веке, или даже позднее – но цена-то высока.

Итак, а зачем?

Речь не пойдет о поглощении одной страны другой

Повторюсь: говоря о русско-польских отношениях, мы должны понимать: ни в какой мыслимой перспективе речь не пойдет о поглощении одной страны другой.

Польша (точнее, Речь Посполитая) пыталась это сделать в самых благоприятных условиях – когда в России просто не было государства. Не получилось. Хотя по всем параметрам, кроме обширности, Польша нас тогда превосходила: и в военном отношении, и экономически, и – мало кто знает – демографически. Это уж мы потом размножились на просторе.

В Российской империи Польша, хоть и частично, пробыла сотню лет – с 1815 года по Первую мировую войну, но тоже кончилось разводом. От исхода ПМВ это не зависело: царь Николай II объявил о самоопределении Польши еще во время своего царствования. Просто, думаю, русские не горели желанием Польшу удерживать.

То есть поляки несомненно обладают собственным «государственным инстинктом», даже несмотря на неизменно цирковой характер польского государства.

То есть подчиненное положение одной из сторон будет слишком ненадежным фундаментом будущего славянского союза. А он, этот славянский союз, странно будет выглядеть без поляков. Ведь это вторая по численности славянская нация: поляков сейчас, в начале третьего тысячелетия, насчитывается 55-60 миллионов. Правда, значительная часть из них живут за рубежом и даже уже ассимилировались, как несколько миллионов американских поляков. Но и в Польше остается 37 миллионов населения, и, в отличие от почти такой же Украины, польское население мононационально.

По экономическому значению Польша – также вторая славянская страна. Хотя она примерно равна России по ВВП и доходу на душу населения, это более «правильный» ВВП: доля сырья в нем гораздо меньше, чем у России. Поляки лучше адаптировались к рыночной экономике, это факт, и он виден невооруженным глазом сразу при пересечении границы: по обе стороны дороги начинаются отели, отельчики, ночлежки и так далее. Это составляет разительный контраст с Россией и Белоруссией. И такая картина во всем: в наших магазинах легко можно найти польские товары, особенно в продовольственных и хозяйственных, а вот российские в Европе – увы. Есть и еще более успешные славянские экономики, но они меньше.

Мир состоит из экономических блоков и будет состоять и впредь

Хотя нам все уши прожужжали о том, что в современном мире экономических границ нет, но если бы было так, то об этом бы и не говорили. Мир состоит из экономических блоков и будет состоять и впредь, пока существует экономическая борьба наций, и ЕС тоже не вечен. Но успешным экономический блок может быть только при достаточном размере внутреннего рынка, и по нынешним временам, по некоторым оценкам, для этого требуется не менее 300 миллионов населения.

Да, поляки – не немцы. Славяне же, понятное дело, но достаточно трудолюбивы и умелы. Кто помнит советские времена (или, как поляки говорят, «коммуну») – знает, что польские товары никогда не были лишними в экономике СЭВ.

Тут есть важный экономический момент. Если считать конкурентоспособность по методу «затраты-выпуск», то по-простому, «по Малинину-Буренину», легко понять, что польские товары не очень конкурентоспособны по отношению к Западной Европе. Сельское хозяйство, например. Я давно писал о таком примере: при одинаковой агротехнике, условно говоря, урожайность картошки в Германии – 300 центнеров, в Польше – 200, в России – 100. Всегда так было и всегда так будет, просто по природно-климатическим условиям, хоть ты тресни.

Польша может сбывать свои товары на Восток, а на Запад – только при определенной, целенаправленной политике Западной Европы, направленной на удержание Польши в политическом западном блоке. Есть, правда, такой вариант экономической интеграции (автор концепции – Гитлер) – поддерживать доход поляка на 10% ниже самого низкооплачиваемого немецкого сельскохозяйственного рабочего. Тогда польская продукция получается дешевле.

А кое-что наше находило сбыт и в Польше, и не только сырье.

В общем, экономический блок с 400-миллионным населением в виде Центральной, Восточной Европы и Северной Азии, обеспеченный сырьем, технологиями и собственным внутренним рынком, был бы образованием вполне конкурентоспособным в мировом масштабе, мог бы успешно защищаться экономически в трудные времена, а в обычные – хорошо выступать и на внешних рынках, поскольку кофе у нас не растет и покупать его надо. Но дело даже не в этом.

Для культуры, как и для экономики, нужен некоторый «внутренний рынок»

Что самое ценное для страны, для народа, да и для государства, на них опирающегося и ими – страной и народом – живущего? Даже не экономика, даже не военная мощь – важна культура.

Культура в широком смысле – это в первую очередь язык, возможно, более обширный и гибкий, способный выразить все знания человечества о материальном мире и мире идей. Тут у нас не совсем здорово, но неплохо: русский язык все-таки относится к мировым языкам, входит если не в пятерку, то в десятку.

Во-вторых, искусство. Книги, песни, поэты, художники. Детские сказки и считалки, шутки и анекдоты. Дворцы, храмы и мавзолеи.

В-третьих, наука. И современная, построенная на эксперименте и математике, и традиционная, объяснительная, типа истории.

Там много всяких «в-пятых» и «в десятых». И дипломатия, и политика... Много всего, что делается даже не руками, а головой и сердцем.

Вот это-то и обеспечивает каждой из живущих на Земле цивилизаций «мягкую силу».

Есть сейчас такое модное выражение – «мягкая сила». Это неточный перевод «soft power», где слово «soft» двузначно. Это не только антоним грубости, военной силы, то есть мягкость, но это также и ум, культура, то значение, которое используется в названии «программного обеспечения». Собственно, в «Википедии» на эту тему сказано  достаточно.

Так вот для культуры, как и для экономики, чтобы вырасти и жить, нужен некоторый «внутренний рынок». Конечно, выгодно уметь экспортировать свою культуру, как делают американцы, когда каждый житель Экваториальной Африки считает Майкла Джексона «своим». Это не у всех получается, это очень нелегко – создавать и поддерживать свою культуру. Гораздо проще импортировать, но это путь к угасанию культуры своей.

Крупные культурные общности защищаются от чужой культуры

На эту тему можно спорить, но в практической жизни это так: крупные культурные общности защищаются от чужой культуры и стараются развивать свою. И это не только деньги, хотя Голливуд и является едва ли не крупнейшим экспортером в США. Тут дело именно в этой «мягкой силе». И простые запреты на чужую культуру ничего не дадут: должно быть что-то взамен. Поэтому удачные французские фильмы американцами не запрещаются, а переснимаются, как американская «Правдивая ложь» вместо французской «Тотальной слежки».

Индийцы развивают свой Болливуд, и развивают удачно; по части спецэффектов индийские фильмы вполне «на уровне», сохраняя и национальный колорит, и, главное, притягательность для своего зрителя. И не только, кстати, своего: индийские фильмы очень популярны в Средней Азии, на Ближнем Востоке, да и в России. Более того, Индия заключила соглашения о совместном кинопроизводстве с целым рядом стран – европейских и азиатских (и, кстати, с Польшей). Инфраструктура кинопроизводства Индии, включая образование в сфере кино, сейчас едва ли не лучшая в мире. Китайцы (второй рынок в мире), хотя и допускают иностранные фильмы (квота на Голливуд – 34 фильма в год), уверенно идут к самообеспечению.

Кино – наиболее наглядно, но совершенно то же самое происходит во всех областях культуры. И для культуры, как и для экономики, если нет пока возможности экспортировать, совершенно необходим обширный внутренний рынок. Причем с «культурным рынком» все сложнее, чем с рынком материальных продуктов. «Общий экономический рынок» можно составить из совершенно разных стран и народов, а вот культурный – не всегда. Не будет русская живопись популярна в Экваториальной Африке (во всяком случае, я сильно удивлюсь, если это случится).

Хотя – бывает. Советские песни (точнее, их мелодии) были очень популярны в Японии и Китае. Но они быстро ассимилируются. Например, современный англичанин уверен, что «Дорогой длинною» – это английская народная застольная песня. Хотя и была написана для А.Вертинского в 1918 году, и услышана Полом Маккартни в 70-х, и им же популяризована в Англии. Мы говорим об искусстве в целом, искусстве, в котором важна не только красота, но и некий смысл.

Русско-польская культурная общность существовала сотни лет

Дело-то в том, что, как бы дико это ни звучало сейчас, русско-польская культурная общность существовала сотни лет и отчасти существует и сейчас. Хотя и не стоит углубляться в историю, но тут не обойтись. Если мы попытаемся представить себе «старинную русскую одежду», то очень велика вероятность, что это окажется одежда польская.

«Польская мода» – это не изобретение советской торговли. Одежду по польскому образцу носили наши прапрадеды: и в Смутное время, и до, и после – пока это дело не прекратил на некоторое время Петр I, более склонный к Западной Европе. Как писал он сам о себе в третьем лице: «Тогда ж за благо разсудил старинное платье российское (которое было наподобие польскаго платья) отменить, а повелел всем своим подданным носить по обычаю европейских христианских государств, тако ж де и бороды повелел брить».

Но и потом Польша была мостом для проникновения к нам и модных чулок, и новых фокстротов, и мы еще помним польские глянцевые журналы, помним, что по-польски «Uroda» значит «Красота», и магазины польской моды до сих пор у нас существуют! Я как-то ехал в машине с водителем-поляком, он чуть не разбил машину, когда увидел такую вывеску в каком-то нашем городке – он никак этого не ожидал.

Что же, на мой взгляд, является главным во всей истории русско-польских отношений? И что просматривается даже в так называемых «срачах» в интернете по поводу совершенно шизофренических публикаций польских журналистов и интернет-журналистов?

Россия интересна полякам. И поляки тоже интересны русским. Мы понимаем польский юмор. Этого ни у кого нет. Поляки неинтересны немцам, неинтересны англосаксам. Они никому не интересны, кроме нас.

Польский писатель имеет очень хороший шанс в России: Сенкевич и Лем на русском языке издавались в десятки раз больше, чем на польском. Русская культура популярна в Польше, и не только наши поэты с польскими фамилиями, как Высоцкий. В Польше – я точно это знаю – есть молчаливое большинство «милошьников» русской и советской культуры. Это факт, который и пугает «смотрящих» по Польше и вызывает вот это самое беснование во всех видах СМИ, которое мы воспринимаем как мнение поляков.

Сближение с Польшей только на пользу всем нам

И жаль, очень жаль, что мы не имеем сейчас доступа к польской культуре хотя бы на уровне советского времени, хотя бы на уровне «Кабачка 13 стульев». Стиль и вкус – это есть у поляков. И ведь до сих пор у поляков есть интересная и высокоуровневая телевизионная культура. Хотя и она страдает от тех же причин, что и российская, – но это же поправимо.

Сближение с Польшей только на пользу всем нам. По всем азимутам, куда ни посмотри.

В завершение этой статьи – просто несколько примеров. Кто хоть немного увлекается отечественной историей, тот, наверное, знает, что долгое время неофициальным гимном России была песня «Гром победы, раздавайся, веселися, храбрый росс» на слова Гаврилы Державина. Так вот мелодия песни – полонез, то есть «польский». Это мотив старинного польского танца, и композитор – поляк родом, Иосиф Козловский.

Польская песня – «Варшавянка», одна из самых прекрасных революционных песен (было несколько «Варшавянок», их путают). Музыка – В.Вольского, слова – Свенцицкого. Перевел ее на русский (точнее, заново написал слова) Глеб Кржижановский, многолетний председатель Госплана, важнейшего экономического органа СССР. Без него, кстати, не было бы советской экономики, которой мы сейчас живем.

В общем, польская музыка поразительно богата, разнообразна и приятна русскому уху, и даже не будь остального, только за одну мелодию достойна уважения. Это песня «Гей, славяне». Название все знают, а песню мало кто слышал, а она прекрасна. Вот страница с ее исполнением на русском языке:

А есть и ее исполнение на всех славянских языках. Это славянский гимн. Стоит начать искать все относящееся к нему на «Ютюбе» – и невозможно остановиться.

И это – тоже польская мелодия. Это тот же «мазурек» – польский гимн, только немного в другом исполнении. Это прекрасная мелодия, на которую так красиво ложится славянская речь. Слова – словацкого поэта эпохи славянского возрождения, они написаны в эпоху революций, и они немного воинственны, но можно ведь и изменить. Интересно тут то, что, читая их на 18 славянских языках, понимаешь их все.

Ну так и как же можно создавать всеславянское государство без польского народа?..