Реквием по Европе.

Сейчас много пишут о том, что это канцлер Германии Меркель дала оппозиционерам санкцию на переход к силовому противостоянию с властью. Однако, думаю, что все происходит с точностью до наоборот.

Я ничуть не сомневаюсь, что в Берлине шла речь об усилении давления на власть. В том числе и с целью вернуть себе хоть какое-то подобие политического влияния для тех, кто его окончательно упустил. Однако, почти невероятно, что Берлин дал какие-либо санкции на превращение Украины в Ливию. И дело здесь отнюдь не в человеколюбии или боязни силового противостояния. Просто все происходящее из всех стран Запада наиболее невыгодно как раз Берлину.

Все предыдущие месяцы Германия старалась играть максимально активную роль в политическом процессе на Украине. За последние два десятилетия эта страна уже в какой-то мере привыкла быть для Украины этаким старшим патроном, мягко, но последовательно вовлекая ее в собственную орбиту. Этакий ползучий «Дранг нах Остен». Есть основания полагать, что Украина играла не последнюю роль в стремлении Германии к выскакиванию из-под плотной опеки Вашингтона и формировании собственной геополитической позиции.

Что и говорить. Текущее состояние Германии при всем том, что она на сегодня осталась единственным финансовым донором ЕС, ее политическое влияние на происходящее гораздо скромнее. Даже собственный золотой запас Германия держит в США и не смогла вытащить за более, чем год из Форт-Нокса практически ничего. Заключенное соглашение, по которому в Берлин должно было быть переправлено первые 300 тонн немецкого золота (из более, чем 3000 тонн), исполнено на жалкие проценты. То есть США фактически Германию послали по известному адресу.

Кстати, донором Германия остается не потому, что у нее самой все так хорошо и благополучно, просто это на сегодня единственная страна Европы, которой еще хоть что-то дают взаймы извне.

В политических структурах ЕС роль Германии также далека от желаемой. И попытка реализации своего экономического статуса неизменно наталкивается на сложные бюрократические процедуры, нивелирующие все ее влияние.

В мае должны пройти очередные выборы в Европарламент, на которых Германия собралась дать свой «последний и решительный» всем прочим безнадежным банкротам ЕС. И тоже не от амбиций, а в первую очередь для обеспечения собственного выживания. Хотя амбиции здесь тоже играют определенную роль.

В этой связи успех на украинском фронте был для Берлина своего рода козырем, который он хотел разыграть в мае, доказывая состоятельность своих политических амбиций. Кроме того, фактор сближения (читай подчинения) с Украиной должен был существенно снизить накал традиционного польского гонора. А Варшава давно и плотно ориентирована на Лондон и Вашингтон.

Так что вчера само по себе выступление бунтовщиков, а тем более провалившееся, это в не меньшей, а скорее в большей степени провал Германии, как претендента на самостоятельное участие в Большой Игре. И это поражение Берлину еще не раз аукнется.

Впрочем, не ему одному. Вчера фактически был открыт ящик Пандоры, означающий окончательное падение всех и всяческих норм международного права. Больше всех потеряет ЕС со всеми своими множественными и крайне затратными структурами. Отныне никакого признания решений Ерокомиссии или Евросудов никем извне больше не будет. А вскоре они перестанут быть обязательными и для стран самой Европы.

Таким образом, простая логическая цепочка приводит нас к пониманию того, что вчера был нанесен мастерский удар не только по Украине, и не только была сделана попытка удара по России. Это был в первую очередь удар по объединенной Европе, сохраняющей остатки своего былого влияния на мировые процессы. Не знаю, имеется ли у европейской старой элиты и Ватикана хоть какая-то заначка, способная смягчить последствия этого удара, но очень может быть, что один из Игроков покинул вчера Большую Игру по причине собственного банкротства и окончательного поражения. Отныне борьба за европейское пространство будет вестись исключительно между Россией с партнерами в лице нарождающегося Евразийского союза и с косвенной поддержкой Китая, с одной стороны, и Атлантическим англосаксонским альянсом, с другой.