Бабий бунт

"Феминизмы разные нужны, феминизмы разные важны, лишь бы они разрушали патриархат", - именно так высказалась известная активистка феминистского движения Олегерта Харитонова в статье «Явление Pussy Riot (ч.II)», отвечая на вопрос, является ли известная группа Pussy Riot именно феминистской. На самом деле Харитонова сказала главное: изначальная цель "борьбы женщин за свои права" есть именно разрушение традиционного принципа мироустройства. Это может не всегда быть осознано самими женщинами, объявившими себя феминистками: большинство из них и впрямь "борются за равноправие", как они его себе представляют. И уж точно эта цель не является именно и строго "женской". По сути дела, что есть "разрушение патриархата"? Коротко говоря, ни много ни мало, это “переформатирование» сознания, а вместе с ним и общества - от "вертикального», «иерархического" к "горизонтальному, "демократическому". В отличие от многих рядовых феминисток, Олегерта Харитонова это понимает и именно с этой точки зрения оценивает Pussy Riot: "И да, основной посыл песен был направлен против путинского режима и коррупционной власти, а не за решение женских проблем. Но, во-первых, против Путина – это «за» отказ от жестких патриархатных норм, в частности от вертикали власти...". Разумеется, сам Путин, со всеми его плюсами и минусами, его взглядами, тут абсолютно ни причём. Ни причём тут даже само направление его политики. Позиционируй он себя и как либеральный лидер, для Харитоновой и активного феминизма, это бы ничего не изменило. Почему? Ответ на это прост: "И даже Бог - мужчина, и, к тому же, белый мужчина!"(Кейт Миллет "Политика пола") - вот основной, хотя и не заявленный ни в одной их программе, мотив для бунта. В своих истоках феминизм обеспокоен не тем, что "у женщин мало прав" (не говоря уже о том, что прав, на самом деле, предостаточно), а тем, что мир устроен "вертикально", "иерархично". Давай им сколько угодно прав, им будет всё мало и мало, потому как никакие права им не нужны, а нужно не больше ни меньше - "отмена Бога, как Отца и как Власти", потому что именно фактор его присутствия в истории, культуре, сознании делает мир "вертикальным". Тут даже не важна вера, как таковая, в данном случае присутствие принципа "Бога" в мире чувствуют и неверующие...

Но зачем феминисткам вообще «менять мир»? Разрушать "вертикальную" его модель? Неужели шарлатан Фрейд прав и всё дело в "зависти к пенису"? Разве в этом, необходимом, конечно, но не единственном атрибуте «мужской власти» дело? Сами феминистки мнят себя не больше ни меньше, как "спасительницами тел человечества"…

Вот, послушаем их еще:

"Иерархический порядок нашего общества травматичен для мужчин и для женщин... Динамика коммуникации внутри этой ситуации сводится к постоянному занижению и завышению чьего-то вклада. Такую динамику очень трудно преодолеть, хотя совершенно ясно, что люди следуют ей безотчетно, поскольку просто не видят перед глазами других стратегий действия". (Надя Плунгян)

"Патриархат, как система прочная, в данный момент во всем мире рушится, обваливается прямо на наших глазах. И я думаю, что мое поколение, поколение моей дочери этого не застанет, ну, уж точно в таком объеме, в котором нам пришлось, тем более – нашим родителям". (Марина Винник)

"Фаллогоцентрическая цивилизация, выстроенная на принципах патриархата претерпевает в своем развитии кризис. Необходимо менять парадигму, иначе человечество убьет само себя...Для того чтобы избежать однозначной привязки«мужского» и «женского» к конкретным биологическим мужчинам и женщинам, я ввожу такие понятия как андракси (aner, родительный падеж andrys– мужчина, человек и axia – ценность) и гинакси (gynе – женщина и axia – ценность...Только переход человечества к развитию на основе гинакси может спасти его, и задача феминизма проявлять такие ценности и постепенно подготовить общество к смене парадигмы. Впереди матриархат". (Ольгерта Харитонова "Кризис патриархата и альтернативный феминистский выход из него")

Если осмыслить все вышеприведённые высказывания, становится ясно - враждебным объектом для активных феминисток является триада "Бог - Власть - Отец". В этой статье нас интересуют "политический феминизм", то есть взаимоотношение "бунтующих женщин" со вторым элементом этой триады - Властью. Однако для лучшего понимания, слегка коснёмся и первой (главной) позиции триады. Итак:

Как разобраться с Богом, который (О, ужас!) - мужчина? Не будем о том, что в Православной догматике «мужеск пол» строго вменяется только Второй ипостаси Пресвятой Троицы, Исусу Христу, Сыну Божьему, а остальное относится к области Неизреченного, к области тайны. Все это феминисток мало волнует, если волнует вообще. Вопрос этот они феминистки разрешили для себя достаточно просто, основываясь на мифологии, несколько извратив её в выгодном для себя ключе. Дескать, некогда произошла подмена, узурпация, иначе говоря, смена матриархата патриархатом: "В истории огромное количество народов открыто поклонялось фаллосу. Вполне возможно, что еще большее количество народов некогда поклонялось женскому лону или плодородным силам земли. Также вполне возможно, что одна из множества причин, приведших к повсеместному теперь угнетению женщин и презрительному к ним отношению, скрывается в самом мужском страхе перед женской способностью давать жизнь, который мог стать движущей силой того огромного изменения в мировом устройстве, называемого нами патриархальным переворотом... <…>В конце концов, присвоив весь возможный доступ к сверхъестественному, он ( мужчина –Т.В.)заключил союз с новым мужским богом...Вступив в партнерство с Богом, мужчина превратил себя в Бога для женщин..." (Кейт Миллет "Политика пола")

Сама концепция, возможной смены матриархата патриархатом безусловна верна, но лишь в той её части, когда матриархат рассматривается как элемент единой традиции, единой мировой истории. Однако феминистки совсем не склонны к такому анализу, их "мечта" не возврат к одной из традиционных форм мироустройства, они желают его полного разрушения. В этом плане мы имеем полное право сказать, что миф о матриархате феминистки просто напросто взяли на вооружение, дабы использовать в своих целях.

Спор в феминосообществе относительно того, являются или нет политические акции «Пусси Райот» феминизмом очень показателен. Можно даже сказать, что именно в зависимости от ответа на этот вопрос феминисток можно разделить на тех, кто и впрямь озабочен "женскими правами" и "женской безопасностью", не покушаясь при этом на "вертикальный принцип бытия" и теми, кто жаждет "слома традиционного мироустройства". К первым можно отнести таких классических феминисток, как известная Мария Арбатова: "Но сегодня я не вижу в их деятельности никаких химических следов феминизма. Как говорил классик марксизма-ленинизма, неправильная идеологическая упаковка обманывает не только покупателя, но и продавца". А вторые в той или иной вариации заявляют: «Выбор феминистской оптики в искусстве – это политическая позиция, которая переосмысляет и ставит под вопрос существующую систему гендерных иерархий”.(Надя Пунгян) При этом заметим, что сама Пунгян в своих оценках «Пусси Райот», в частности, и агрессивного феминизма вообще крайне осторожна в публичных высказываниях

То что речь идёт о заявлении своих позиций через "искусство", не должно нас смущать. На сегодняшний день, в эпоху постмодерна, агрессивные "перформансы" вполне можно уравнять с прямыми политакциями террористического толка. Иногда они сливаются, вспомним того же Брейвика. И тут чрезвычайна интересна историческая перекличка между сегодняшними феминистками-«террористками» (условно), такими как «Пусси Райот» и настоящими террористками ХIХ-ХХ вв., такими, к примеру, как Софья Перовская. Надо сказать, сами нынешние активные феминистки эту связь, что называются "чувствуют печёнкой". В 2012 году художница Микаэла (она так и представляется, без фамилии) продемонстрировала проект "Народоволки". Проект представляет собой серию из шести трафаретов, которые наносятся на стену. В эту шестёрку входят портреты дам и девиц, состоявших в организации «Народная воля» или в партии эсеров, а именно - Веры Засулич, Софьи Перовской, Веры Фигнер, Екатерины Брешковской, Марии Спиридоновой, Ирины Каховской. Вверху портрета написано имя, а снизу описан род наказаний, который получили дамы за "свои подвиги". Объясняя, что её подтолкнула к созданию данного произведения, Микаэла говорит: "...Для меня источник сил — читать про женщин XIX века — про феминисток, равноправок, суфражисток. И в том числе мощными женскими фигурами тогда были террористки, участницы революционных движений. Честно говоря, меня долго судьбы этих женщин не сильно интересовали — зачем про них читать? ...террористки встраивались в мужское революционное движение, поддерживали маскулинный проект и не вычленяли проблему женщин как таковую. Но потом я случайно вытащила книжку про революционерок, почитала ее и поняла, что эта тема имеет ко мне отношение".

Итак, "художница" прямо заявляет о том, что, согласно канону, террористки-народоволки не могут быть причислены к феминисткам, так как они "встраивались в мужское революционное движение, поддерживали маскулинный проект". И всё же они её вдохновляют именно, как феминистку. Чем? "В каждой истории было что-то, что сильно зацепило. Например, что Брешковская ушла от состоятельного мужа... Вера Засулич начала жить вместе со своим мужем, когда им обоим было под 50 лет потому что до этого они занимались нелегальной политической работой в разных странах. Перовская ушла из дома своего отца, губернатора Петербурга в 18 лет и шантажом заставила его отдать ей паспорт. А Вера Фигнер, будучи во всеимперском розыске, после ареста группы Перовской, сумела организовать мятеж в Кронштадте. Случай Спиридоновой был первым громким политическим делом, в котором не замалчивалось изнасилование. Самый неожиданный случай я нашла в биографии Ирины Каховской. В 37году Каховскую арестовали и приговорили к 10 годам общих работ, где она познакомилась с поэтессой Марией Яковлевой. Яковлева вышла и лагеря на два года раньше Каховской и имела право уехать из Канска на поселение в другое место, однако не уехала и осталась - ждала Каховскую. После ее освобождения они переехали в Малоярославец и прожили вместе до смерти Каховской. По завещанию Яковлевой, их прах захоронили под одним памятником ". Из этого признания, очевидно, что эти дамы привлекли внимание Микаэлы совсем не своими политическими взглядами. Её "цепляет", что все они в том или ином виде бунтуют против Традиции, против иерархического принципа мироустройства. Тут целый набор способов такого "бунта" - от бегства из отчего дома до лесбийской связи. Но ведь в истории почти все эти "народоволки" "прославились", именно как террористки, в прямом смысле этого слова. Загадку интереса Микаэлы к такому проявлению женской агрессии приоткрывают слова другой известной дамы феминистки: "Мне как лесбиянке/феминистке мои чувства и моя плоть, как и мой разум, подсказывают, что связи между женщинами и среди женщин есть наиболее пугающая, наиболее проблематичная и наиболее потенциально трансформирующая сила на планете"(Адриенна Рич). "Пугающая... наиболее потенциально трансформирующая сила на планете". Эта потенциальность разрушить мир, путём слома вертикали, путём убийства "Бога-Власти-Отца", вот что роднит сегодняшних "террористок-феминисток" (более-менее умеренных, таких как Микаэла, или совсем уж "отмороженных", таких как «Пусси Райот») с народоволками.

Но можно ли утверждать, что сами женщины "Народной Воли" и других организаций подобного толка, сознательно или нет руководствовались в своих действиях целью - "побороть принцип иерархии, свергнуть сам патриархат, в целом"? Попробуем ответить на этот вопрос на примере Софьи Перовской.

На наш взгляд, именно она в полной мере осуществила тот самый акт "тройного убийства" (Бога - Власти - Отца), о котором мы говорили, как о практике разрушение вертикальной модели бытия. Софья Перовская не просто уходит из семьи, она уходит путём шантажа своего родителя (то есть не только против воли, а проявляя против него насилие), она убивает (являясь инициатором и руководителем) Царя (высшую, из возможных, власть), она отказывается от исповеди и целования креста перед казнью (безвозвратно отвергает, "убивает в себе" Бога). Внутри себя ей безусловно удалось "полное разрушение патриархата", удалось и проявить это разрушение вовне. Этакая «Мадонна» наоборот, та самая о которой нынче поют Пуськи:

"К Кремлю идет восставшая колонна,

В фээсбэшных кабинетах взрываются окна.<…>

Святая Мадонна научит нас драться,

Феминистка Магдалина пошла на демонстрацию!".

Откуда это всё в ней? Владимир Карпец в романе "Любовь и Кровь" («Роман-газета»,2011, NN 9-10), в котором, среди прочего, есть и народовольческий сюжет, пишет о Перовской: "Любимой детской игрой пятилетней Сони была игра в королеву: другие дети приносили ей большую чашу с водой, она смотрелась в воду, распускала свои волосы, а затем сама их расчесывала". Поэтическое описание, сразу отсылающее нас к образу "русалки". В мифологии мир русалок - это женский (матриархат), чрезвычайно агрессивный к мужскому, мир. Цель русалочьих игрищ - не просто умерщвление любого мужчины, а, через это умертвление - смена "вертикали на горизонталь". Доказательством принадлежности к такому "русалочьему племени", желающему "возмутить воду, всё взбаламутить, перевернуть" могут служить слова самой Перовской. В своём письме из Ставрополя, где служила учительницей (1872 год) она замечает: "Как взглянешь вокруг, так и пахнет отовсюду мёртвым, глубоким сном. Нигде не видишь мыслительной деятельной работы и жизни – всюду одинаково. Точно мертвая тишина, которую завели раз и навсегда, и она так уже и двигается по заведённому».

Воссоздавая, на основе многочисленных воспоминаний её соратников, образ Софьи Перовской, Владимир Карпец отмечает: "Софья Львовна...была совершенно убеждена в том, что никакого действительного успеха дело иметь не будет...а потому нужно стремиться к самому по себе лишению жизни всех тиранов и сатрапов – от собственного отца, ...до главного тирана – Царя как Отца отечества... В отличие от остальных членов «Народной воли», желавших народу лучшей жизни, целью её жизни было лишение жизни...Кому издревле велено поразить царя велия и убить царя крепкаго и разорить все царства ханаанския?...Она ненавидела мир, в котором нет времени, точнее, мир, в котором время идет по кругу. Циклическое время".

Истребить, уничтожить - И Бога, и Царя, и Отца. Изменить вертикаль на горизонталь.

Используя библейскую символику и мифологию, автор романа говорит о том же - о желании Перовской сломать "патриархальный миропорядок": "Прежде рождения, прежде самого зачатия был совершен ею выбор не Еввы, а Лилит: «Не хочу под ним быть». Она всегда была вопреки стародедовскому – по отцу – завету – над ним. Над любым".

Разве сегодняшние российские (именно российские, не русские) феминистки-террористки, в лице своего "знамени" «Пусси Райот» не вопят (по иному не скажешь) о том же?

"...Недовольство культурой мужской истерии

Дикий вождизм пожирает мозги

Православная религия жесткого пениса

Пациентам предлагается принять конформность

Режим идет к цензуре сновидения

Пришло время подрывного столкновения...

Riot объявляют Аборт Системе!

Атака на рассвете? Не стану возражать

За нашу и вашу свободу хлыстом карать

(«Убей сексиста») - песня безумных русалок, да и только.

Но, на наш взгляд, нынче в России не одни только агрессивные панк-феминистки могут претендовать на роль последовательниц террористок-народоволок. Сюда же можно отнести и представительниц так называемого "гламурного политфеминизма" (К. Собчак, Б. Рынска). Стоит задуматься, как становится ясно, их "борьба против власти" есть ни что иное, как выступление против "отца", причём "отца" - кормильца", "отца доброго, долгое время заботливого". В этом смысле они близки к той же Перовской. Вспомним, Софья Львовна - из высшего круга Империи, её отец был не последним из "царёвых слуг". Но близки все же относительно. При всех счетах, которые предъявляет История петербургскому дворянству, оно было на голову выше советско-постсоветской номенклатуры. Те – пусть запоздало, в 1918-22 гг. сопротивлялись, а эти в 1991 году – нет. Но это – в сторону. Собчак и Рынска – в авангарде - даже больше чем «пуськи». "...И вот что хорошо: вроде как не нарочно, но все эти женщины, которые сейчас привлекают внимание всего мира, они как бы страхуют друг друга, хоть формально и не играют в одной команде. Если веришь Собчак, то приходится доверять и Толоконниковой, и Алехиной, и Самуцевич. Части становятся единым целым. Россия сделала грандиозный прыжок: еще недавно тут не было никакого феминизма, а теперь его уже почти запрещают. Как сказала судья: «Православие и другие конфессии не приемлют феминизма». И это говорит лишь о том, что в нашей стране женщины не просто сильны, а уже опасны для государства". (Арина Холина. «Феминизм в России. Как части становятся единым целым»)

Пожалуй, можно сказать, что "бабий бунт" против "Бога-Власти-Отца" от своего воплощения в идейных народоволках ХIХ века деградировал (вполне согласно постмодерну) до бессмысленных выпендрёжей гламурной Собчак, но не потерял, однако, из виду свою конечную цель - истребление вертикального миропорядка. "Ведь, - как пишет весьма любимая нашими политфеминистками Адриенна Рич, - феминизм по сути своей противостоит всем признанным общественным утверждениям: государственным структурам, общественному сознанию, официальной идеологии – всему патриархатному строю".

Кстати, история смешная дама, она любит покружить да и замереть в самой, что ни на есть удивительной точке - вспомним - отец Перовской - губернатор Санкт-Петербурга, а отец Ксюши Собчак?