И есть такое мнение...

«Ни лётчики королевских ВВС, ни террористы, взрывающие автобусы и вокзалы, не испытывают конкретной неприязни к детям, которых убивают. Начальство указывает террористам мишень, исходя из основной посылки: требуется уничтожить идею общества, следует убивать гражданское население, для того чтобы идея общества оказалась дискредитирована. Общество существует для того, чтобы защищать стариков и воспитывать детей — а если опеки граждан нет, то это не общество».

Здесь вот какое дело, с террористами. Мы создаём несправедливость. Ведь мы в неравных условиях и в неравных правах.

Как бандиты изготавливают живую бомбу? Они запугивают её, например, угрожая семье живой бомбы, или обещают попадание в рай сразу после убийства детей и женщин. Сверху смазывают слоем елея о пользе всем-всем-всем, кого он знает, от терракта.

Подсчитываем вместе с живой бомбой: сделать хорошо семье — её не вырежут, это в плюс. Попасть в рай — прекрасно. И всему обществу от этого польза — бомба так убеждена. Наша бомба — сама добродетель. На одной чаше весов эти высокие идеи, ведь скольким настоящим людям он-бомба принесёт пользу! А на другой чаше только страх оборвать свою жизнь, подумаешь, одна своя жизнь — он-бомба уже и разочаровался в ней.

Подсчитали, прослезились.

А что с нашей стороны? Когда либералы переписывали законодательство народного государства под малочисленный олигархат-в-капитализме, они сделали преступников более защищёнными, чем жертвы. Взять его живым — у того будет жизнь, адвокаты, правозащитники, и поток чужой валюты на его счета от зарубежных друзей-террористов. Жертва даже с делом не может знакомиться на этапе досудебного следствия. А террорист может. И с помощью денег очень даже многое на этом этапе может. Всё может рассыпаться ещё до суда. Силовикам, видя эту несправедливости, будет проще застрелить, так сказать, при попытке к бегству, блокированного боевика. Это понять можно, но это неправильно. Должен быть справедливый суд, последствий которого террорист должен бояться больше, чем застрелиться.

Это сравнение показывает несправедливость. Ведь справедливость — равенство как в правах, так и в поражениях прав, как по утратам и по вреду, так и в пользе. Справедливость — око за око, и добро за добро.

Попробуем посмотреть, какие параметры нужно изменить нам, чтобы справедливость восстановилась.

Во-первых, родители живой бомбы. У нас замечательный выбор: либо террористы угрожают смертью его семье, либо наши законы. Дрогнем в своих законах, живая бомба выберет свою семью. Вы — жертва бомбы.

Во-вторых, живая бомба зачастую из клановой системы. На Кавказе клан — родственники до 7 колена по мужской линии. Это целое село может быть. Террорист даёт обещание помочь всему селу, всем родственникам живой бомбы. Сумма денег в помощи может быть и значительная, но распылится в незначительные части на каждого, такое не отследишь. И не только деньгами за живую бомбу можно сделать хорошо родственникам, можно провести клиринговую схему и без денег. Всё будет шито-крыто.

В третьих, ислам очень часто здесь фигурирует. Почему? Это единственная религия, которая обещает вознесение в рай за убийства невинных детей, женщин, гражданских. Все остальные сопоставимые по числу прихожан религии за это обещают либо ужасную карму, либо ад, либо проклятие до 7 колена. Но живая бомба убеждена в истинности именно своей религии. Какая удобная штука для террориста, изготавливающего живую бомбу, эта религия, будто специалистами из ЦРУ по подрывным операциям написана.

Меняем параметры нашей системы. Идентифицировав живую бомбу, мы:

а) обещаем пожизненное заключение его семье, конфискацию имущества. Решать это должны присяжные из родственников убитых и покалеченных в теракте.

б) информация об этой семье должна попасть во все газеты, во все новости, и быть внесена в специальный публичный сайт — список причастных к терроризму. Все друзья живой бомбы, на усмотрение спецслужб, должны быть поражены в правах, и на них должны быть открыты досье, все работодатели должны иметь доступ по запросу к спискам этих людей. Все родственники семьи террориста до (3–4 колена?) должны попасть в публичный список причастных к терроризму и быть поражены в правах.

Проведём проверку, рассуждая за живую бомбу: сделаю ли я хорошо семье? сделаю ли я хорошо всем кого знал, с кем дружил и тесно общался? Сделаю ли хорошо большому числу своих родственников, всех, кого я зачастую и не знаю? Не будут ли они проклинать меня и мою семью? Остаётся только одно неуравновешенное: странная религия, где вознесение в рай обещается за убийство невинных.

Теперь посмотрим, будут ли равнодушны друзья, родственники, семья человека, которого начинают подозревать в превращении в живую бомбу? Риторический вопрос, равнодушия не будет.

Справедливость восстановлена, дальше — война с терроризмом уже в равных условиях.

Впрочем, я не рассказал ничего нового. Сразу после 1945 многие из этих положений были внедрены.