Критические заметки о внешней политике - Лев Вершинин

Критические заметки о внешней политике

Лев Вершинин, политолог, публицист (Украина)


Трудно жить в мире, трясущемся в судорогах игры без правил, тем более когда правила эти, похоже, неизвестны и тому, кто берет на себя роль рефери. Человечество вступило в эпоху тяжелейшего политического кризиса, спровоцировавшего ломку привычных парадигм развития, и есть уже даже не ощущение, но понимание того факта, что выход из тупика Запад утвердил, ухватившись за известную максиму Бжезинского: «В XXI веке Америка будет развиваться против России, за счёт России и на обломках России». Заметьте, именно России, а не, скажем, Китая или другой страны.

ЗАМКНУТЫЙ КРУГ

А соответственно, исходя из противного, приходит и понимание того, что только через усиление России на международной арене пока ещё можно разорвать замкнутый круг, запустив по которому мировой политический процесс, Запад (прочь экивоки, конкретно – транснациональные корпорации) пытается накинуть узду на человечество, по ходу дела проредив оное. А тех, кого Запад определит к выживанию как обслугу всемирной элиты, – превратить в неких цивилизованных кочевников, которые не будут знать ни Родины, ни семьи, ни веры.

Налицо чётко оформившаяся тенденция к установлению тоталитаризма во всемирном масштабе. Что уже вполне открыто реализуется, проявляясь в очевидном государственном терроризме Вашингтона и бессловесно (отрицать факт уже глупо, ибо инциденты с делом Стросс-Кана и посадкой самолёта с президентом Боливии на борту в Вене говорят сами за себя) покорных «безальтернативному» лидеру членов НАТО. Все понимают, но некому услышать призыва Муамара Каддафи «Оставьте Ливию ливийцам», и мало кто осмеливается озвучить вопрос «Кто следующий?», ибо проявить смелость означает выйти на первое место в очереди.

И при всей этой очевидности, и при всем том, что РФ в этой очереди записана как приоритет, такая ситуация не всех в самой России волнует. Есть такие секторы бизнес-элиты, которым Россия как таковая безразлична, поскольку эти секторы уже ощущают себя «интегрированными в глобальный процесс» как равные, не понимая, что хоть сколько-то интересуют Запад лишь до тех пор, пока Запад боится Москвы.

РУССКОЕ ЧУДО

А Запад, на самом деле, боится. Совсем недавно ничуть не боялся, а нынче страх (если это слово применимо) налицо. Основания бояться очевидны и связаны с личностью и ролью Владимира Путина и представляемой им политической моделью роли России в окружающем мире. В сущности, первые ласточки реального страха появились ещё в 2008–2011 годах, когда в период пребывания Путина на посту премьер-министра случилось то, что некоторые назвали русским чудом – рост экономики в максимально неблагоприятных условиях, в результате чего Россия в 2011 году заняла второе место в Европе по покупательной способности населения, а в 2012-м – первое по ВВП, взвешенному по паритету этой покупательной способности. Правда, после смены премьер-министра эти показатели стали скромнее, но Владимир Путин, вновь заняв главный кабинет страны, вплотную занялся внешней политикой, а это пугает Запад намного больше.

Перечисление конкретных причин такой обеспокоенности займёт слишком много времени, но без них не обойтись. В целом, все, что делается ныне в области внешней политики, базируется на Указе «О мерах по реализации внешнеполитического курса Российской Федерации» от 7 мая 2002 года. В частности, очерчивая основные ориентиры роста эффективности деятельности российской дипломатии, президент указал, что «в условиях изменяющейся расстановки … сил в мире Россия должна быть влиятельным государством, уверенно развивающимся и сохраняющим свою национальную и духовную идентичность, оказывающим позитивное воздействие на происходящие в мире процессы».

Дальнейшие действия российских дипломатов в полной мере соответствовали такому видению ситуации. В частности, эффективно развивались отношения с партнёрами по СНГ, с особым вниманием к скорейшему запуску Таможенного союза, Единого экономического пространства и Евразийского экономического союза.

Смягчена обострившаяся было ситуация в зоне противостояния Армении и Азербайджана, интенсифицировалось участие России в решении приднестровской проблемы. Поступательно развивалось, приобретая все более широкий характер, сотрудничество в формате БРИКС. По инициативе России в итоговую декларацию саммита в Кэмп-Дэвиде в мае были включены предложения по развитию контртеррористического взаимодействия, одобрен комплексный подход к использованию энергоресурсов, саммиты Россия – ЕС в Стрельне и Брюсселе подтвердили стратегический характер отношений между Российской Федерацией и Европейским союзом, знаковыми подтверждениями чего стали запуск второй очереди газопровода «Северный поток» и начало сооружения газопровода «Южный поток».

Вполне конструктивно, на равных и без заискиваний выстраивались отношения как по линии Россия – НАТО, так и по линии Шанхайской организации сотрудничества. И так далее и тому подобное. Самым же ярким свидетельством быстро выросшего престижа России в мире может, на наш взгляд, служить динамика появлений в Москве эмиссаров президента США, при анализе которой возникает ощущение, что президенту Бараку Обаме принципиально важно заручиться согласием российского коллеги буквально на все американские внешнеполитические инициативы.

СОПРОТИВЛЕНИЕ БИЗНЕС-ЭЛИТ

Параллельно, вопреки очевидной тенденции, ужесточается сопротивление той самой части паразитирующих бизнес-элит, о которых шла речь выше. Их (и, конечно, представляющих их интересы чиновников) откровенность подчас столь наивно-очевидна, что, говоря словами Владимира Путина, просто «оторопь берет». И не может не брать. Потому что уже никто ничего даже не собирается скрывать. Части крупного сырьевого российского капитала нужна мутная вода и сохранение статус-кво.

Отсюда кровная заинтересованность этого капитала в слабой государственности. Атлантистское лобби – это не только целый ряд центральных СМИ, но и значительная часть экспертного сообщества, влияющего на внешнеполитические решения. И отсюда же ожесточённый оппозиционный накат всех заинтересованных сил на тех представителей российской политической элиты, которые не согласны с утверждённой Западом (вернее, США) повесткой столетия, и, в первую очередь, на президента Владимира Путина, это несогласие олицетворяющего.

При самом элементарном сравнении двух доступных для рассмотрения внешнеполитических концепций (пусть и не всегда чётко сформулированных, но проявляющихся на практике), все видно невооружённым глазом. Если в прежние годы судьба России зачастую даже не рассматривалась вне тесной, вплоть до взятия под козырёк связи с Западом, то парадигма Путина совершенно иная. Она выполнена в традициях легендарного Мистера Нет, Андрея Громыко: любые движения на внешнеполитической сцене выполняются с учётом прежде всего интересов России. Во всяком случае именно такой (и никакой иной) вывод следует из самого поверхностного анализа двух наиболее ярких внешних шагов Кремля в период двух наиболее острых вызовов, брошенных ему Западом.

ОТВЕТЫ НА ВЫЗОВЫ

Да, безусловно, формально главой государства в момент кавказского кризиса 2008 года являлся Дмитрий Медведев. Однако тогда он, по сути, ещё только привыкал к должности, так что большинство серьёзных экспертов сходятся в том, что на принятие решения о принуждении к миру решающее влияние оказал тогдашний премьер-министр. И он же, идя против условностей субординации (то есть, в общем, и против собственного характера), выступил против невыгодной, да и, скажем прямо, позорной для России позиции по ливийскому вопросу.

Возможно, именно эта ситуация стала одним из важных моментов, склонивших Владимира Путина, более чем успешно руководившего экономикой (что ему явно нравилось), принять решение вновь идти на галеры. После чего, к примеру, прекратились и сомнительные маневры вокруг Ирана, в частности с поставками-непоставками систем вооружения, предусмотренными российско-иранскими договорами. Это позволило Ирану, выдержав очень серьёзное давление, избежать кризиса, провести выборы и выйти на новый виток политического развития, открывающий целый спектр новых возможностей в сотрудничестве двух стран.

ДИАЛЕКТИКА ПОЛИТИКИ

На наш взгляд, теория двух следователей, стремящихся к одному и тому же, неверна в своей сути. Политика диалектична, а диалектика объективна. Жёсткость позиции российского лидера, объективно не давшая Западу закрыть сирийский вопрос так, как тамошним идеологам хотелось бы (а хотелось, учитывая нечасто поминаемую проблему газопроводов, очень и очень), позволяет утверждать, что формула российской политики по Путину может быть выражена как «стать гарантом мира в прикладном понимании слова».

То есть упорно и жёстко противостоять любому давлению, если в итоге каких-либо уступок российские интересы понесут урон. Иными словами, не прогибаться под изменчивый мир, преследуя секторальный интерес, но по мере сил прогибать мир под себя, категорически не подчиняясь каким угодно указаниям со стороны.

Путин готов упорно бороться за интересы России всеми методами, кроме, конечно, открытой схватки, к которой страна пока не готова. Однако это позиция рациональна – она исходит из того факта, что наши внешнеполитические контрагенты, стремящиеся диктовать свои условия, тоже боятся открытой схватки. Боятся настолько, что в своём стремлении погасить линию Путина готовы даже – это сейчас становится все понятнее – спонсировать самые жёсткие сценарии вплоть до развала России. В плане стратегии это, несомненно, предельно глупо, ибо, как писал Иван Ильин, «расчленённая Россия превратится в вечный источник войн, в великий рассадник смут… станет неизлечимою язвою мира». Однако, судя по всему, страх перед даже намёком на реставрацию России как великой державы так огромен, что заставляет западных консультантов, забыв о стратегии, ставить перед собой сугубо тактические задачи по принципу «о плохом я подумаю завтра».

РОССИЯ СОСРЕДОТАЧИВАЕТСЯ

В Кремле все это прекрасно сознают, как сознают и то, что в сложившейся ситуации уже нельзя исходить из традиционных трактовок свободы и демократии, на сегодня уже не просто девальвированных, но прямо скомпрометировавших себя и превратившихся в основной инструмент построения глобальной модели мира по-американски.

Эта трансформация происходит потому, что зачастую универсальные ценности если и являются сейчас ценностями, то только в том смысле, в каком ценно оружие для охотника, лукаво навязывающего дичи свои правила игры. А значит, именно в рамках знаменитого «Россия сосредотачивается», то есть неуклонного наращивания ее авторитета на международной арене, понемногу куётся (и контуры уже можно разглядеть) новая российская идеология. Та самая, про дефицит которой не говорит только ленивый и без которой никакому государству не устоять, ибо дом, разделённый в себе, неизбежно рухнет.

СМЕНА ВЕХ

Действительно, без идеологии, объясняющей, зачем вообще данному конкретному обществу нужно данное конкретное государство, никак невозможно его, государства, существование. Такие объяснения не приносятся извне, они вырабатываются самим обществом на протяжении столетий, по ходу дела видоизменяясь, но не меняя сути. И главная, вероятно, беда Российской Федерации состоит именно в отсутствии идеи, ради которой она вообще живёт, при том что время криком кричит о необходимости твёрдо знать и понимать, камо грядеши.

Так называемые либеральные ценности уже не работают. Пресловутое «Обогащайтесь!», давшее возможность развалить СССР, уже стесняются произносить вслух. Кому повезло, обогащаются втихомолку, делая вид, что не видят реакции тех, кому не повезло и кому вовсе не обидно за державу, где они не обогатятся никогда. И «Свобода, равенство, братство» (или, что то же самое, «Даёшь демократию!») если кого и зажигают, то разве что много мнящий о себе креативный класс; все остальные отшатываются, не умом так жизненным опытом ощущая, что предлагается то же самое «Обогащайтесь!» только в другой обёртке.

Безусловно, не пригоден к использованию и лозунг «Нация превыше всего». Он умело, не приходится спорить, вброшен в общественное сознание практически всех ныне независимых стран СНГ, включённых Западом в программу «анти-Россия», или новый «санитарный кордон», но в самой России способен работать только на тот самый развал, которого добивается Запад.

Это фактически самый последний козырь в колоде играющих против России. Полнейший, покруче предыдущих разновидностей, иррационализм, густо замешанный на первобытной мистике, принципе крови и предполагающий поиск, а затем и устранение врага, который виноват во всех бедах. Здесь виден расчёт на глупую массу, на молодняк и на обиженных, недовольных тем, что видят, но не понимающих причин и бьющихся в конвульсиях поиска простых решений. И последствия соответствуют.

РЕИНТЕГРАЦИЯ ОТЕЧЕСТВА

Единственным вариантом выбора в такой ситуации становится, как его ни оформляй вербально, курс на реинтеграцию Отечества. То есть идеи общего, одного для всех дома, который разрушили враги, нанеся тем самым ощутимый ущерб всем вместе и каждому в отдельности. Идеи, ради которой имеет смысл и жить, и, если дом разрушен, бороться за его восстановление. Иными словами, курс на то, чтобы вернуть своё. Ни пяди чужого, но своё – всё, до капельки. Благо потенциал для этого у России есть, а обстановка, понемногу складывающаяся в ближнем зарубежье, располагает.

По сути, необходимость реинтеграции постсоветского пространства очевидна. Западная модель государства-нации для России несостоятельна. Она всегда была государством-цивилизацией, и расчленение её – противоестественно, что подтверждается, скажем, перманентным кризисом, терзающим Украину. Да и не только. Разрыв традиционных скреп, импорт чужеродных для пространства бывшей империи западных ценностей отнюдь не привёл к появлению самодостаточных государственных образований. Здесь сложились, за редким исключением, квазигосударства, которые в любой момент могут стать полем очередных «оранжевых» переделов.

Нужен вектор, направленный на возвращение к традиционным ценностям, в рамках хотя бы той «цветущей сложности» Розанова, о которой не раз говорил Нурсултан Назарбаев. Но именно РФ способна стать в таком проекте связующим материалом. Без неё постсоветские территории становятся Балканами, регионом нестабильности и борьбы интересов.

В конечном итоге речь идёт о своеобразном антиглобалистском проекте, способном стать альтернативой глобализации по-американски, и пусть даже Россия переживает период временной минимизации субъектности, но потенциальную возможность формулировать, предлагать и отстаивать альтернативный западному алгоритм мирового развития она может. А потому, на мой взгляд, главная стратегическая задача Владимира Путина на сегодня – возвращение национальных приоритетов в политическую жизнь России.

Стоит задача дальнейшего отрезвления общественного сознания, и Таможенный союз, и ЕЭП в этом смысле могут стать реальным достижением и ядром будущей более широкой интеграции. При всех недостатках и всех шатаниях, обусловленных во многом и саботажем политики президента на высших уровнях в самой Москве, ликвидация этого саботажа и минимизация влияния его инициаторов, вне всяких сомнений, даст старт к приведению в порядок лоскутных, раздираемых противоречиями территорий стран СНГ.

Так и только так можно остановить процесс превращения геополитического пространства вокруг России в сферу влияния недружественных ей третьих стран. Это возможно, если освободиться от навязанной установки «Запад нам не позволит», парализующей государственную волю. Просто потому, что эта установка – всего лишь навязанное производное от основного принципа Запада «Россия должна быть раздроблена и под опекой».

И, разумеется, следует учитывать тот факт, что для ряда ключевых стран евразийского пространства, нередко связанных обязательствами перед конкурирующими группами внешнего влияния (что особенно характерно для Украины, увязшей к тому же во внутренних клановых разборках, нередко управляемых извне), интеграционная модель дала бы возможность развязать многие узлы. Все это может быть реализовано только с приходом в российскую политику конструктивных сил и сменой пагубной модели развития. Ведь современной Российской Федерации есть куда оглянуться – в её прошлом державная традиция и единая, сильная, самодостаточная страна.

Отказ от принципа Клаузевица, то есть от навязывания своей воли во внешней политике, с уходом под прикрытие спасительной лодочки, именуемой «Кабы чего не вышло», представляет собой суть политики карликовых государств, ведущей к распаду РФ на десяток таких для Запада удобных в обращении карликов. До сих пор даже самые жёсткие и красивые шаги вроде создания газовой ОПЕК, трансформации СНГ или шанхайского блока – это, по сути, реакция на внешние предложения. А между тем пассивность убийственно опасна. Просто по Черчиллю: «Никто не хочет связываться с нерешительным руководством и неуверенной политикой».

Судя по минувшему году – году Владимира Путина, – решительное руководство, способное и готовое проводить уверенную политику в интересах страны, есть. А все остальное обязательно приложится. В конце концов, слабых бьют, а с сильными говорят на равных.


Источник