"Освобожденные нации требовательны"

"Освобожденные нации требовательны"

Узбекская поговорка "Самая сладкая минута в жизни нахлебника — это когда он сможет плюнуть в лицо своему благодетелю" — вполне отражает отношение некоторых бывших "друзей" к России не только в постсоветскую эпоху,считает кандидат исторических наук Олег Рудольфович Айрапетов. Об этом — в беседе с главным редактором "Правды.Ру" Инной Новиковой.

Узбекская поговорка "Самая сладкая минута в жизни нахлебника — это когда он сможет плюнуть в лицо своему благодетелю" — вполне отражает отношение некоторых бывших "друзей" к России не только в постсоветскую эпоху,считает кандидат исторических наук Олег Рудольфович Айрапетов. Об этом — в беседе с главным редактором "Правды.Ру" Инной Новиковой.

— Олег Рудольфович, на протяжении своей истории Россия много помогала другим народам. Вспомним, например Болгарию, которую, освободили после 500 лет турецкого владычества. Да, и не только Болгарию. А сейчас, один мой знакомый болгарин, человек очень милый — я его 5 лет знаю, и вот он говорит: "Вы, русские, нас освободили ради своей корысти. Освободили и ушли, бросили". Сейчас наблюдаются очень сильные волнения в Болгарии, во всех странах бывшего соцлагеря.

— Да, ситуация неоднозначная, она меняется. Был такой хороший роман — "Марш Радецкого". Об Австро-Венгерской империи. Там один персонаж говорит, ну что у нас за народ? Поляки думают только чтобы создать свое государство, чехи — так это же нация официантов. Вот, в Чехии, например, ситуация изменилась. Как говорится, дашь на чай — сразу говорят по-русски. Сейчас, масса экономических проектов и Чешская республика стала более лояльно к русским настроена. Правда, завтра эта экономика кончится — они продадутся другим.

— В Болгарии я тоже с таким отношением сталкивалась.

— Я недавно был в Болгарии, я встречался неоднократно с самой положительной реакцией просто на русскую речь. Вот ты идешь 1 марта — там праздник, знаете, и мы идем — разговариваем, кто-то проходит, говорит: "С праздником вас!" По-русски с болгарским акцентом. Люди слышат русскую речь — позитивно реагируют. Просто так — без интереса. По-разному конечно бывает. Но ведь это Балканы…

— Вы извините, мы по-русски не говорим. А по-английски? По-английски тоже. Что же вы, по-русски говорить не хотите. А по-английски — не научились.

— Это так. Что вы хотите? Дело в том, что на Балканах давно идет один и тот же процесс. И этот процесс связан с секуляризацией местного общества. Основа русофильских настроений балканского общества — это христианская семья. Прежде всего, конечно, мы говорим о православных регионах. А не о мусульманских. Ну, и если посмотреть, первые — это греки. Вот когда создается национальное государство, начинается процесс, неизбежный процесс секуляризации. Вам необходимо строить новую страну. Эта новая страна, она должна обладать всеми признаками этой страны как таковой: граница. Пограничники, чиновнический аппарат, армия, полиция и так далее.

И это люди, которые должны быть связаны прежде всего с интересами этой страны. Иногда они могут находиться в противоречии с русскими интересами. Но вопрос о том, насколько это глубоко. Ну вот, опять-таки, да, те люди, которые от традиционной культуры отходят, а для традиционной культуры, культура XIX века -она привлекательна. А с другой стороны — она не дает перспектив для развития страны. Сами подумайте, опять-таки, сравните с Петровскими реформами. Ну что русская книжность могла дать полезного для страны при Петре? Ну, знание языка древнегреческого, латыни, святых отцов, отеческих писаний. Так вот, чтение такого рода, знание церковно-славянского, его реалий, но для создания армии, для литья орудий, для производства пороха, для строительства флота, для создания первоклассной армии, которая может воевать с армией Европы — шведской — это не нужно. Вот те же самые задачи — сталкиваются болгары, сербы, греки — они формируют интеллигенцию из детей крестьян. У них нет аристократии. Дворянство все было давным-давно вырезано.

— А в Польше разве не было сильного дворянства?

— Польша — это совсем другой разговор. Я говорю о Болгарии, о Балканах, за исключением Румынии. В Румынии оно сохранилось, в Молдавии. И вот тут министр мог быть из крестьянской семьи, и сам лично носить свои чемоданы к поезду. Кстати, неплохо это — экономия большая. Но, с другой стороны, что происходило? Люди получали европейское образование и понимали, насколько традиционная культура отсталая. И они начинали исходить из того, как всякое новое поколение, строить с нуля все. И тут начинались политические противоречия. И эти политические противоречия — они зачастую кончались у них одним способом — с винтовкой, с револьвером и ятаганом. Один из болгарских авторов говорил, что если б на каждом доме в Софии, где был убит политический деятель, была памятная доска, то центр города походил бы на кладбище. Там очень жестко все это решалось, и естественно вмешательство другой силы — авторитетной, влиятельной, которая безусловно, поддерживает народ, этим политикам было не нужно. Если ты строишь свою собственную версию политической модели, любая другая сила, тем более — из-за рубежа, она тобой воспринимается как враждебная. Потому что власть должна быть абсолютная. Отсюда и действия, там, Стефана Стамбулова (болгарский политический деятель (1854 — 1895) -ред.). И этот первый переворот, преследование русофилов, казни, пытки. Отсюда эта версия, что русские нас освободили потому, что хотели что-то от нас получить.

— Так это сейчас вновь стала популярна версия событий более чем столетней давности?

— Что от них можно получить? Это, знаете, как в анекдоте, был в советское время анекдот, когда работяга вступает в партию. У него спрашивают, что такое Индия? Индия — это наш друг. Правильно. А что мы из Индии ввозим? Не знаю. Ну что ты по утрам пьешь-то? Неужто рассол? Если посмотреть статистику — русско-болгарский, не Советский Союз, а русско-болгарская торговля — не было как такового товарооборота.

— Болгарский перец, вино, сыр например.

— Болгарский перец — паприка — мне лично паприка очень нравится, если запеченная с сыром, под красное вино. И вино мне болгарское нравится. Но дело в том, что оно здесь не нужно. Не ввозили. Это не есть предмет традиционного потребления. Верхи тогда у нас пили коньяк и шампанское, сейчас хлещут виски дорогое. Это им не нужно. Так что разговор о корысти в освобождении с исторической точки зрения несостоятелен. Бисмарк очень хорошо сказал, что освобожденные нации не благодарны, а требовательны. И он как раз сказал это применительно к Болгарии, когда первый разрыв дипотношений между Россией и Болгарией был в 1885 году. Я не хочу никого обидеть, но есть хорошая узбекская поговорка "самая сладкая минута в жизни нахлебника — это когда он сможет плюнуть в лицо своему благодетелю". Я не о болгарах говорю…

— Да, это такая, всемирно известная истина и мы часто с этим сталкивались.

— Есть люди, которые не прощают хорошего к себе отношения. Не сталкивались с этим? Как Некрасов, помните, писал "люди холопского звания — сущие псы иногда, чем тяжелей наказание — тем им милей господа". Я не говорю ни о болгарском народе, ни о сербском, ни о греческом. Я говорю о том, что такого рода явления будут всегда.

— Остается только философски к этому относиться и не обижаться на несправедливые выпады.

-Тот же самый Стамбулов, который это все делал. Не будем забывать, что это был режим, который разорвал отношения с Россией, который привел Фердинанда Кобурга в Болгарию (В 1908-18 царь Болгарии, из немецкого княжеского рода. Вовлек Болгарию в Первую мировую войну. Отрекся от престола — ред.). Он впервые эти вот идеи выдвинул о корысти России. Но не будем забывать, что для того, чтобы установить этот режим, должны были быть проведены жуткие репрессии против тысяч людей, когда их пытали, убивали самым зверским образом.

— А кто это делал?

— Это делали болгары. Болгары, они расправлялись с русофилами. Перед тюрьмой стоял духовой оркестр и играл, чтобы не слышали, как людей пытают.

— А зачем их пытали?

— Ну, особенно приятно убить человека и помучить перед этим. Это местная традиция. Знаете, по части жестокости на Балканах хорошие традиции. Ну, тем не менее, объяснения какие были? Что это предатели, которые предают Болгарию за рубли, Россия собирается сделать Болгарию Задунайской губернией. Не было такого ничего на самом деле. Это политическая пропаганда настроенная на то, чтобы способствовать укреплению власти.

— А со стороны России какая-то хоть пропаганда своя была? Как-то свое реноме берегли?

- Дело в том, что Александр III Болгарию очень не любил. Он сказал, что никаких братьев, никакой больше добродетельной политики. И вот, мы ушли в конце концов. Чем это кончилось? Стамбулов пытался дружить с турками. Как это можно было дружить? Он сдавал туркам болгарских революционеров, которые действовали еще в занятых турками территориях — в Македонии, например. Кончилось тем, что они его убили, и убили очень жестоко, прямо на улице Софии — отравленными ятаганами начали рубить его — жестко, по голове, так, чтобы он мучился. И он умирал в страшных мучениях. У него сорвало веки, ему кисеей закрывали глаза, так что он умирал, а глаза не мог закрыть. А люди, которые с ним расправились — радовались этому. Потому что он их ближних сдал туркам, их там убивали тоже очень жестоко. Потому что кровь за кровь. Вот это — правда о Болгарии, о политическом терроре в Болгарии. Сейчас ему поставили памятник в Софии. Голова такая расколотая, странный памятник довольно. Ну ладно. Это их дело, это их история.

— А были в тот период, когда болгары боролись против Османского ига эпизоды, когда Россия их не поддержала?

— Там была довольно страшная история, когда в принципе формирующуюся интеллигенцию повели по пути, так сказать, русского национализма. И главной идеей было достижение Сан-Стефанских границ и присоединение Македонии. Ради этого они были готовы пойти на все. Ну и Россия их не всегда поддерживала. Например, Илинденское восстание 1903 года. Начали восстание внутренние Македонские контрреволюционные организации. Фердинанд об этом знал, но боялся. Противостоять он не мог, потому что если он попытался бы — он знал, что его убьют. Вот так же, как в свое время убили Александра Обреновича (король Сербии с 1889 по 1903 годы-ред.). Его тоже убивали зверски вместе с женой.

— Ужас какой!

— Почему ужас? Обычное дело! Кололи штыками. Жена пыталась закрыть его — не трогайте мальчика. Она его лет на 20 была старше. Они его протыкали — через нее доставали его. В конце концов, зарезали и выбросили на улицу. Пришли войска — стали кричать: "Да здравствует король Петр Кара Георгиевич!" А всех родственников королевы — под дуб и расстреляли. И правильно сделали. Потому что помните, как Максим Максимович говорил? "И зарезал ее. По-ихнему он был абсолютно прав". А когда кончается вот это плохо, я про это Илинденское восстание — заявили, что македонские крестьяне живут. И там вот эта Македонско-Одринская контрреволюционная организация.

Под турками жить плохо. А контрреволюционеров поддерживали все. Распространяли идеи, что царь-батюшка — то есть наш — поддержит, если они восстанут. И дальше все очень просто — в субботний день на базаре взрывается ишак, груженный динамитом. Тогда не машины взрывали, а ишаков. Тогда же грузы на ишаках перевозили, на осликах. Взрывают этого осла — масса убитых, раненых. Турки после этого сразу же начинают погром христиан, заявляют о том, что ах так! Восстаем? Вы понимаете вот это провокационное начало. Начинается восстание, и восстание подавляют. Кто виноват в этом? Россия. Почему? А она не помогла нам. Очень хорошие воспоминания есть посланника в Болгарии и в Сербии — князя Трубецкого. В разговоре с Николаем II он говорил ему, что наши отношения с нашими балканскими клиентами напоминают отношения между барыней и ее крестником из крестьян. С точки зрения крестьянина, крестная обязана по смерть всем ему. Она обязана ему что-то делать постоянно. А он ей не обязан ничем. На что Николай отвечал Трубецкому "Кому вы говорите это? У меня столько крестников!" Кстати, одним из крестников его был царь Борис III. То есть мы, с их точки зрения, им обязаны всем. Почему — непонятно. Но вот так получилось.

— И вряд ли нам стоит сегодня испытывать чувство вины или посыпать голову пеплом. По всей видимости, нужно просто строить с ними деловые выгодные России отношения и не рефлексировать на каждый обидный чих.

Инна Новикова