Евгений Рогожин: Природных ресурсов нам хватит максимум на 100 лет

Оганесян: Здравствуйте! Гость нашей программы - заместитель директора Института физики Земли РАН Евгений Александрович Рогожин.

Вопрос слушателя: часто можно слышать, что наука у нас сейчас в загоне, ее недофинансируют,фундаментальная наука не устраивает бизнес (кстати, и не только бизнес, в последнее время в адрес фундаментальной науки звучит критика со стороны Министерства образования). Фундаментальная наука должна развивать только те направления, которые приносят быструю финансовую отдачу. Это отражается на деятельности вашего института?

Действительно такой фон существует вокруг фундаментальной науки? Какие ожидания у бизнеса?

Рогожин: Фундаментальная наука тем и отличается от прикладной, что не всегда ясно, что она может дать в практическом смысле завтра. Возьмем начало XX века. Первые исследования в атомной энергии. Кто мог тогда сказать, что в 1950-е годы будут построены атомные станции? Сейчас большая часть населения Земли живет за счет этой электроэнергии. Никто не мог этого предвидеть. Это относится и к другим направлениямфундаментальных исследований, когда не было ясно, что они принесут в ближайшем будущем.

Оганесян: Квантовая физика, например.

Рогожин: Что угодно. Тот же мобильный телефон, компьютеры - все это пришло из фундаментальной науки. Мнение, что фундаментальная наука не нужна, а надо развивать практическую, - большая ошибка, потому что мы никогда не знаем, что нам подарит судьба.

Оганесян: Потребительское отношение к науке.

Рогожин: Потребительское, но не умное. Да и к практической науке у нас отношение достаточно легкомысленное. У всех на слуху сланцевый газ, сланцевая нефть, которые в США добывают уже в промышленных масштабах, а у нас даже исследования не ведутся.

Оганесян: Хотя целый ряд авторов энергетической программы обращали внимание на то, что за этим направлением, возможно, будущее.

Рогожин: Чтобы понять проблемы, надо изучить это. Здесь прямая практическая отдача. Но никто этим не занимается. Надо изучить, насколько это перспективно.

Оганесян: Кстати, оно напрямую влияет на интересы России как поставщика газа. С другой стороны, Россия располагает запасами сланцевого газа.

Рогожин: Располагает. Сейчас, как всегда при начале практического использования, разработка этих запасов стоит дорого.

Оганесян: Все дело в том, что там есть некоторые побочные эффекты. Мы говорим о прикладных науках. Недавно в США утверждали нового министра энергетики - господина Моница. До этого он был замминистра и является ярым адвокатом сланцевого газа. Интересно, что поддерживающие его демократы дают ему напутствия, чтобы он обратил внимание на ситуацию в Китае, где этих запасов на 50 процентов больше.

Но там возникают экологические проблемы - разрывы пластов, газовые колодцы отравляют грунтовую воду, а в Китае существуют проблемы с водой, особенно на севере. Есть еще одна проблема - выброс метана, который влияет больше, чем, например, углекислый газ на парниковый эффект.

Как стоит вопрос перед наукой и перед чиновниками США? Нужно прийти в Китай со своими технологиями сланцевого газа и со своими "зелеными" технологиями, чтобы снять экологический барьер. Какой должна быть реакция России? Нас потеснят в Китае? Уже были попытки потеснить нас с европейских рынков.

Ученые, например, Виктор Иванович Данилов-Данильян, который был в нашей студии, говорят, что нам нужно обратить внимание на экологические технологии. Разработки у нас есть, и в большей части они принадлежат фундаментальной науке…