The American Conservative (США). Наша американская «Pravda»

The American Conservative (США)

Наша американская «Pravda»

Рон Унц
29 апреля 2013

Наши ведущие СМИ проглядели коммунистических шпионов и мошенничество Мейдоффа. О чём они молчат сегодня?

В середине марта Wall Street Journal организовал длинную дискуссию об истоках Бреттон-Вудской международной финансовой системы, которая регулировала деятельность западного мира на протяжении десятилетий после Второй мировой войны. На фото запечатлены два человека, которые вели переговоры по этому соглашению. Британию представлял Мэйнард Кейнс, бывший самым влиятельным учёным- экономистом той эпохи. Представителем США был Гарри Декстер Уйат, помощник министра финансов, бывший длительное время ведущим архитектором американской экономической политики, учитывая то, что его номинальный шеф, министр Генри Моргентау-мл., был фермером-джентльменом и не имел никакого опыта в финансовой области. Кроме того, Уайт был коммунистическим агентом.

Такая ситуация вряд ли была уникальна в американском правительстве в период 1930-40-х годов. Например, когда смертельно больной Франклин Рузвельт в 1945 году на конференции в Ялте вёл переговоры с Иосифом Сталиным об очертаниях послевоенной Европы, одним из его влиятельных советников был Алджер Хисс, чиновник Государственного департамента, который был лоялен в первую очередь по отношению к советской стороне. За последующие 20 лет Джон Эрл Хейнс, Харви Клер и другие исследователи окончательно установили, что многие десятки и даже сотни советских агентов наводняли ключевые государственные органы и атомные исследовательские объекты нашего федерального правительства, составляя в целом присутствие, возможно, приближающееся к тому масштабу, которое предполагал сенатор Джозеф МакКарти, чьи часто необоснованные обвинения, как правило, подрывали доверие к его позиции.

Холодная война закончилась более 20 лет тому назад, и коммунизм был низведён до степени довольно неприятной главы в учебниках истории, поэтому сегодня эти факты вряд ли сильно оспариваются. Например, блоггер Эзра Клейн из Washington Post как ни в чём не бывало называет Уайта «советским шпионом» в заглавии своей колонки, посвящённой нашей послевоенной финансовой системе.

Однако во время самого описываемого периода, когда американское правительство находилось под сильным влиянием коммунистических агентов, такие обвинения широко осуждались как «охота за красными» либо высмеивались многими из наших самых влиятельных журналистов и публицистов как конспирологическая паранойя правых. В 1982 году икона либералов Сьюзен Зонтаг с сожалением признала, что подписчики не претендующего на интеллектуальность Readers Digest десятилетиями получали более реалистичный взгляд на мир, чем те, кто черпал свои представления из либеральных элитных изданий, которым отдавали предпочтение её коллеги-интеллектуалы. Я сам повзрослел ближе к концу холодной войны и всегда смутно предполагал, что подобные зловещие рассказы о шпионаже были дико преувеличены. Я ошибался.

Представление о том, что в американское правительство проникли и в значительной степени его контролируют агенты иностранной державы, было предметом бесчисленных голливудских фильмов и телевизионных постановок, но по разным причинам такие популярные каналы никогда не использовались для того, чтобы представить широкому вниманию реальные исторические примеры. Сомневаюсь, что хоть один американец из ста сегодня знаком с именем Гарри Декстера Уайта и десятков подобных агентов.

Осознание того, что мир часто отличается от картины, представляемой в наших газетах и журналах, это вывод, которые нелегко принять большинству образованных американцев, или, по крайней мере, это было верно по отношению ко мне. Много лет я внимательно читал NewYork Times, Wall Street Journal и одну-две другие крупные газеты каждое утро, плюс широкий спектр разнообразных еженедельно или ежемесячно выходящих аналитических изданий. Их предвзятые мнения в определённых областях для меня всегда были очевидны. Но я был уверен, что с помощью сравнений и сопоставлений различных мнений в этих изданиях, и также применив немного здравого смысла, можно получить достаточно точную версию реальности. Я ошибался.

Помимо свидетельства наших собственных чувств, почти всё, что мы знаем о прошлом либо настоящем, мы черпаем из того, что напечатано на бумаге или изображено цветными пикселями на экране, и – к счастью – за последнее десятилетие или два развитие Интернета значительно расширило спектр доступной нам информации, которая относится к этой последней категории. Даже притом, что подавляющее большинство неортодоксальных утверждений, сообщаемых такими нетрадиционными сетевыми источниками, неверно, по крайней мере, в настоящее время существует возможность извлечь жизненно важные крупицы истины из огромных нагромождений лжи. Конечно, события последнего ряда лет заставили меня полностью перенастроить свой аппарат обнаружения реальности.

Думающие люди из всех областей деятельности пережили подобный кризис доверия в тот же самый период. Всего через несколько месяцев после 9/11 Пол Кругман, колумнист New York Times, утверждал, что внезапный финансовый коллапс корпорации «Энрон» представляет собой больший шок для американской системы, чем сами террористические атаки, и хотя он был подвергнут широкому осуждению за такое «непатриотичное» заявление, я считаю, что он был прав. Хотя название «Энрон» по большей части исчезло из нашей памяти, а ведь много лет она считалась одной из самых успешных и уважаемых американских компаний, горячо превозносимых на первых полосах наших самых солидных деловых журналов, а такие выдающиеся светила, как сам Пол Кругман, входили в его консультативный комитет; председатель Энрона, Кеннет Лэй, был главным претендентом на пост министра финансов в администрации Джорджа У. Буша. Затем, в мгновение ока оказалось, что вся компания сверху донизу – бухгалтерское мошенничество, рухнувшее в $63-миллиардное банкротство, самое крупное в американской истории. Другие компании сравнимого или даже большего масштаба, такие как «WorldCom», «Tyco», «Adelphia» и «GlobalCrossing» вскоре исчезли по аналогичным причинам.

Часть аргументов Кругмана состояла в том, что хотя теракты имели совершенно беспрецедентный характер и масштаб, вся наша система финансового законодательства, бухгалтерского учёта и деловой журналистики была разработана с целью предотвращения как раз такого рода мошенничества, которое обрушило эти крупнейшие компании. Когда система терпит настолько серьёзный провал в своей основной миссии, мы должны задаться вопросом, какие из наших других предположений неверны.

Всего лишь спустя несколько лет мы увидели ещё более масштабную, едва ли не летальную катастрофу всей нашей финансовой системы, когда обанкротились такие гигантские организации, как «Fannie Mae», «Freddie Mac», «Bear Stearns», «Lehman Brothers», «Wachovia» и «AIG», а наши остальные крупные банки выжили только благодаря триллионам долларов помощи от правительства и гарантий по кредитам, которые они получили. И снова все наши СМИ и регулирующие органы не смоли предугадать эту катастрофу.

Или возьмём знаменитое дело Берни Мэдоффа. Его колоссальное мошенничество с инвестициями росло незамеченным под самым носом наших авторитетных финансовых журналистов и законодателей Нью-Йорка, достигнув в конечном итоге $65 млрд. главным образом в фиктивных активах. Его заявленные прибыли были невероятно постоянными и устойчивыми из года в год, вне зависимости от того падает рынок или нет. Но ни одной из его предполагаемых сделок в действительности не существовало. Его единственным аудитором была крошечная интернет-фирма. Разъярённые конкуренты несколько лет предупреждали Комиссию по ценным бумагам и журналистов, что его якобы инвестиционная стратегия математически невозможна и что он, очевидно, прибегает к «схеме Понци». И всё же, несмотря на все эти признаки, власти не предприняли ничего и отказались положить конец такому неприкрытому мошенничеству, причём почти все СМИ отказались сообщать об этих подозрениях.

Во многих отношениях необнаружение таких бизнес-афёр намного более тревожно, чем провалы в раскрытии должностных преступлений политиков. Политика есть командный вид партийного спорта, и легко представить демократов и республиканцев, смыкающих ряды и защищающих самих себя, невзирая на ущерб для общества. Следовательно, успех или провал в публичной политике часто неоднозначен и зависит от пропагандистской конъюктуры. Однако те, кто инвестирует в жульнические компании, теряют свои деньги и, следовательно, имеют сильнейший стимул для определения таких рисков, причём то же самое верно и для бизнес-журналистов. Если СМИ нельзя доверять в обнаружении и обнародовании простых финансовых проступков, их надёжность в более политически чувствительных вопросах будет, конечно же, ниже. 

Обстоятельства, сопровождавшие нашу войну в Ираке, характеризуют этот, несомненно один из самых странных военных конфликтов нашего времени. Атаки 2001 года в Америке быстро были приписаны радикальным исламистам Аль Каиды, чьим злейшим врагом на Ближнем Востоке всегда был светский баасистский режим Саддама Хусейна в Ираке. Тем не менее, через дезориентирующие публичные заявления, фальшивые утечки в прессу и даже сфабрикованные доказательства, такие как документы про окись урана, администрация Буша и её союзники-неоконы использовали податливые СМИ для убеждения наших граждан, что несуществующее иракское ОМП представляют смертельно опасную угрозу и его требуется уничтожить с помощью войны и вторжения. Действительно, несколько лет подряд национальные опросы показывают, что подавляющее большинство консерваторов и республиканцев и в самом деле уверены, что Саддам был вдохновителем 9/11, и Иракская война велась как война-возмездие. Подумайте, насколько причудливо выглядела бы история 1940-х годов, если бы Америка атаковала Китай в отместку за Пёрл-Харбор.

Истинные факты были вполне доступны каждому, кто этим интересовался после 2001 года, однако большинство американцев не утруждают себя и просто строят своё понимание мира из того, что им внушают ведущие средства массовой информации, которые в подавляющем большинстве – почти единодушно – поддержали доводы за войну с Ираком: а «говорящие головы» на ТВ создают нашу реальность. Известные журналисты и либерального и консервативного спектра воодушевлённо публиковали самые смехотворные выдумки и искажения, передаваемые им анонимными источниками, и толкали Конгресс на путь войны.

Результатом стало то, что мой покойный друг генерал Билл Одом справедливо назвал «величайшей стратегической катастрофой в истории Соединённых Штатов». Американские военные понесли напрасные потери численностью в десятки тысяч убитых и раненных, в то время как наша страна сделала огромный шаг в направлении национального банкротства. Нобелевский лауреат по экономике Джозеф Стиглиц и другие подсчитали, что с учётом процентов в целом и в долгосрочной перспективе две наших последних войны могут обойтись нам ни много ни мало в сумму от 5 до 6 трлн. долларов, или до $50 тысяч на каждое американское домохозяйство, и большая часть их ещё не оплачена. Между тем экономист Эдвард Вольф подсчитал, что Великая Рецессия и её последствия в 2010-м году сократили персональный чистый доход медианного американского домохозяйства до $57 тысяч с цифры, которая три года назад была втрое выше. Сравнивая эти активы и пассивы, мы видим, что американский средний класс сейчас балансирует на грани разорения, причём ведущую роль здесь играет цена наших зарубежных войн.

Но ни один из причастных к этому фиаско в конечном счёте не испытал никаких серьёзных последствий, и большинство тех же самых ответственных за это известных политиков и высокооплачиваемых медийных фигур остаются столь же известными и высокооплачиваемыми и сегодня. Для большинства американцев реальностью является то, что говорят нам органы массовой информации, а поскольку они по большей части игнорируют факты и неприятные последствия наших войн за последние годы, американский народ аналогично забывчив. Последние опросы показывают, что только половина опрошенных сейчас уверены, что иракская война была ошибкой.

Писатель Джеймс Бовард описал наше общество как «демократию дефицита внимания», и быстрота, с которой забываются важнейшие события как только к ним теряют интерес СМИ удивила бы и Джорджа Оруэлла.

Возьмём историю Vioxx – весьма прибыльного обезболивающего препарата, который фирма «Merck» рекламировала пожилым людям как замену простого аспирина. После нескольких лет очень прибыльных продаж Vioxx специалисты из Управления по контролю за продуктами и лекарствами опубликовали исследование, показывающие, что эти таблетки значительно повышают риск фатальных инсультов и инфарктов и, вероятно, привели к смерти десятков тысяч пожилых американцев. Vioxx был немедленно убран с рынка, но по итогам судебных исков «Merck» отделался сравнительно небольшими штрафами, несмотря на прямые доказательства того, что компании давно было известно о пагубности этого препарата. Наши национальные средства массовой информации, которые заработали миллионы долларов на рекламе Vioxx не дали процессу никакого сколько-нибудь продолжительного освещения, и скандал был вскоре забыт. Кроме того, пресса так и не исследовала всплеск и падение смертности среди пожилых американцев, которые так явно коррелируют с внедрением и отзывом Vioxx, что я и указывал в статье от 2012 года, показывая, что количество вероятных смертей было на самом деле в несколько раз больше, чем оценка Управления по контролю качества продуктов и медикаментов. Огромное количество американцев умерло, но никто не понёс наказания, и почти всё сейчас забыто. 

Или возьмём странное дело Бернарда Керрика, комиссара полиции Нью-Йорка при мэре Рудольфе Джулиани во время 9/11, назначенного впоследствии президентом Бушем на пост первого директора американской национальной разведки, вновь учреждённого поста, предназначенного для контроля всех наших разнообразных агентств разведки и национальной безопасности. Его назначение казалось вероятным, когда оно проходило через контролируемый республиканцами Сенат, пока не было спущено под откос обвинениями в том, что он нанял нелегальную иммигрантку в качестве няни. Когда его политическое восхождение было заблокировано, национальные СМИ вдруг обнаружили долгую историю его связей с представителями организованной преступности, быстро последовало обвинение, и в настоящее время он ещё отбывает срок по федеральному приговору за участие в заговоре и мошенничество. Таким образом, Америка находилась на волоске от того, чтобы отдать власть над всем аппаратом своей национальной безопасности бросившему школу недоучке, связанном с организованной преступностью, и сегодня, видимо, никто из американцев не знает об этом факте.

Почти весь 20-й век Америка провела, словно под волшебным колпаком, по крайней мере, если сравнивать с теми бедствиями, которые переживала любое другое крупное государство. Мы стали самой богатой и могущественной державой мира отчасти благодаря собственным достижениям, а отчасти – благодаря ошибкам других. Общество истолковало эти десятилетия американской мощи и процветания как подтверждение правильности нашей системы управления и национального руководства, а технологическая эффективность нашей внутренней пропагандистской машины – нашей собственной американской «Правды» – усилили этот эффект. Более того, большинство рядовых американцев достаточно честны и законопослушны и считают, что другие ведут себя так же, включая наши средства массовой информации и политические элиты. Это отличается от общего цинизма в большинстве других стран мира.

Доверие – капитал, который можно зарабатывать много лет и потерять в одно мгновение; а события последних лет должны были разрушить всякую веру, которая имелась к правительству и СМИ. Как только мы признаем это, нам придётся признать возможную реальность важных, документально подтверждённых событий, даже если о них не сообщается на первых полосах наших крупных газет. Когда ряд крупных скандалов прорвались в заголовки после лет и десятилетий тотального замалчивания в СМИ, мы должны задаться вопросом, какие другие серьёзные события могут сейчас замалчиваться нашими медиа-элитами. По моим предположениям, вот некоторые из возможных сюжетов.

Возьмём почти забытые сейчас почтовые посылки со спорами сибирской язвы в течение нескольких недель после 9/11, которые привели в ужас наши правящие элиты Восточного побережья и стимулировали принятие беспрецедентного Патриотического Акта, тем самым уничтожив гарантии многих наших традиционных гражданских свобод. Каждое утро в то время New York Times и другие наши ведущие газеты печатали статьи с описанием таинственного происхождения смертельных атак и полное недоумение следователей ФБР. А вечерами я читал в Интернете вполне уважаемых журналистов, таких как Лаура Розен из Salon, либо авторов из Hartford Courant, дававших массу дополнительных подробностей и указывавших на вероятного подозреваемого и мотив.

Хотя письма, содержащие споры сибирской язвы, были присланы якобы арабским террористом, ФБР быстро установило, что язык и стиль указывают, что автор не был арабом, а тесты указывают на лабораторию по разработке биологического оружия в Форт Детрик, Мэриленд, как вероятный источник материала. Но как раз накануне получения этих смертельных посылок военная полиция в Куантико, Вайоминг, тоже получило анонимное письмо, предупреждающее, что бывший служащий Форт Детрика, доктор Айяд Асаад, по происхождению египтянин, возможно, планирует начать кампанию биотерроризма в стране. Следователи быстро нашли доктора Асаада, но очень скрупулёзный характер обвинения обнаруживает инсайдерские сведения и о его карьере, и о лаборатории в Форт Детрике. При почти одновременном получении конвертов со спорами сибирской язвы и ложных обвинениях в биотерроризме, эти письма почти наверняка исходили из одного и того же источника, и расследование второго дела было бы самым лёгким способом поймать биологического террориста.

Кто мог попытаться ложно обвинить доктора Ассада в биотерроризме? Несколькими годами раньше он был вовлечён в острый личный конфликт с парой своих коллег в Форт Детрике, включая обвинения в расизме, официальные выговоры и гневные контробвинения всех вокруг. Когда представители ФБР поделились экземпляром обвинительного письма с известным судебным экспертом-почерковедом и разрешили ему сравнить текст с образцами, написанными 40 сотрудниками лаборатории по разработке биологического оружия, он обнаружил полное сходство образцом, написанным одним из этих лиц. В течение нескольких лет я говорил своим друзьям, что любой, кто поищет 30 минут в Гугле, может, наверное, назвать имя и мотив вероятного биологического террориста, и большинство из них успешно ответили на мой вызов.

Это веское доказательство почти не заслужило внимания в ведущих национальных СМИ, и нет никаких признаков того, что ФБР вообще разбиралось в этих уликах либо допросило названных подозреваемых. Напротив, следователи попытались направить атаку на доктора Стивена Хэтвилла на основании недостаточных доказательств, после чего он был полностью оправдан и получил $5.6 млн. компенсации от правительства за годы своей жестокой травли. Позже такая же травля исследователя Брюса Айвенса и его семьи привела к его самоубийству, после чего ФБР объявило дело закрытым, даже несмотря на то, что бывшие коллеги доктора Айвенса показали, что у него не имелось никаких мотивов, средств или возможностей. В 2008 году я представил в своём журнале специальную статью в 3000 слов, обобщающую все эти важные доказательства, и снова почти ни одно из ведущих СМИ не обратило на это ни малейшего внимания.

Ещё более вопиющий случай последовал пару лет спустя, в связи с потрясающими откровениями лауреата Пулитцеровской премии Сиднея Шенберга, одного из ведущих американских журналистов, побывавших на Вьетнамской войне, одного из бывших ведущих авторов New YorkTimes. После нескольких лет исследований Шенберг опубликовал огромный список свидетельств, показывающих, что бесконечно высмеиваемые утверждения со стороны движения американских ветеранов Вьетнамской войны в 1970-х -80-х годах были верными: администрация Никсона на самом деле сознательно отказалась от многих сотен американских военнопленных во Вьетнаме к концу войны, и наше правительство потом несколько десятилетий потратило на сокрытие этого позорного преступления. Обвинения Шенберга публично подтвердили двое бывших республиканцев-членов Палаты представителей, один из которых является независимым соавтором 500-страничной книги по этой теме, исчерпывающе документирующей свидетельства военнопленных. 
Хотя отчёт Шенберга в основном сфокусирован на центральной роли, которую в руководстве укрывательством играл сенатор Джон Маккейн, национальные медиа игнорировали эти детальные обвинения во время острой президентской кампании Маккейна против Обамы в 2008 году. Один из самых выдающихся здравствующих американских журналистов опубликовал то, что, несомненно, было «историей века», и ни одна из американских газет не удостоила её своего внимания.

В 2010 году Шенберг повторно опубликовал этот материал в сборнике других статей, и его работа получила горячую похвалу от Джозефа Голуэя, одного из ведущих американских военных корреспондентов, а также от других известных журналистов; его обвинения сейчас подкреплены весом четырёх Пулитцеровских премий New York Times. Примерно в то же время мною был опубликован сборник статей в 15 тыс. слов о скандале, организованном вокруг сенсационных открытий Шенберга, плюс статьи других известных авторов. Всё это появилось в разгар нелёгкой кампании по переизбранию Маккейна в Аризоне, и опять этот материал был полностью проигнорирован СМИ штата и национальными медиа.

Можно возразить, что национальным интересам причиняется небольшой ущерб тем, что СМИ продолжают молчание по поводу двух случаев, приведённых выше. Теракты с сибирской язвой по большей части уже забыты, а свидетельства говорят о том, что мотивом, вероятно, была личная месть. Все правительственные чиновники, причастные к отказу от американских военнопленных во Вьетнаме, либо скончались, либо находятся в очень преклонных годах, и даже те, кто замешан в последнем укрывательстве, такие как Джон Маккейн, пребывают на закате своей политической карьеры. Но вот ещё пример, который остаётся полностью актуальным и сегодня, а некоторые из виновных занимают высокие посты.

В середине 2000-х я начал замечать на паре небольших сайтов ссылки на некую даму, утверждающую, что она – бывший агент ФБР, которая делала самые невероятные и смехотворные заявления, обвиняя высших должностных лиц в продаже наших ядерных секретов иностранным шпионам. Я не придал значения столь абсурдным обвинениям и так и не потрудился прочитать хоть одну из таких статей.

По прошествии пары лет, ссылки различных сайтов на ту же самую женщину – Сибил Эдмондс – продолжали появляться, хотя я продолжал их игнорировать, будучи уверенным, что молчание всех читаемых мной газет подтверждает, что она несёт бред. И вот в начале 2008 г. лондонская Sunday Times, одна из ведущих мировых газет, опубликовала длинную, в трёх частях, серию статей на первой полосе, с представлением её обвинений; эти статьи вскоре были перепечатаны во множестве других стран. Дэниэл Эльсберг описывает откровения Эдмондс как «намного более взрывоопасные, чем «бумаги Пентагона»» и обрушивается на американские СМИ за полное игнорирование этой истории, которая добралась до первых полос газет по всему остальному миру. Подобное молчание показалось мне довольно странным.

Филип Джеральди, бывший сотрудник ЦРУ, который периодически пишет в нашем издании, представил расследование её обвинений. Он нашёл, что ей вполне можно верить, и в его статье в 3 тыс. слов в The American Conservative излагаются некоторые поразительные, но очень подробные обвинения.

Эдмондс была нанята ФБР для перевода подслушанных переговоров подозреваемых в шпионаже, находящихся под наблюдением, и она встревожилась, когда обнаружила, что во многих из этих сотен телефонных разговоров подробно обсуждается продажа ядерных оружейных секретов иностранным разведывательным организациям, в том числе и связанным с международным терроризмом, а также о местах работы агентов в ключевых американских оборонных научно-исследовательских учреждениях. Самое удивительное, что некоторые из замешанных в этих операциях были высокопоставленными правительственными чиновниками; кроме того, к этому причастны некоторые сотрудники аппарата ряда влиятельных конгрессменов. В одном случае, как сообщается, была сделана запись того, как некий высокопоставленный представитель Госдепартамента договаривается о том, каким образом забрать сумку с крупной суммой денег – взяткой от одного из своих контактов. Даются очень конкретные подробности, имена, даты, суммы в долларах, покупатели и содержание военных секретов. 

Следствие по этому делу продолжается уже несколько лет без принятия видимых мер, и Эдмондс была встревожена, узнав, что её коллега-переводчик втайне поддерживал тесные отношения с одним из ключевых фигурантов, подозреваемых ФБР. Когда она подняла эти вопросы, ей лично угрожали и после обращения к руководству её в конце концов уволили.

С тех пор она прошла тест на детекторе лжи в связи со своими заявлениями, давала показания под присягой по иску о клевете, расширила список своих обвинений в заглавной статье 2009 г., также опубликованных в нашем журнале Джиральди, а совсем недавно опубликовала книгу, рассказывающую об этом деле. Сенаторы из Юридического комитета, Чак Грэсли и Патрик Лехи публично поддержали некоторые из её обвинений, а доклад генерального инспектора Департамента юстиции нашёл её обвинения «заслуживающими доверия» и «серьёзными», в то время как ряд чиновников ФБР поручились за её надёжность и в частном порядке подтвердили многие из её заявлений. Но ни одно из её подробных обвинений так и не появилось в какой-либо из американских газет. По словам Эдмондс, один из заговорщиков регулярно делал платежи различным деятелям СМИ и хвастался перед своими подельниками: «Мы просто посылаем по факсу материалы нашим людям в theNew York Times. Они печатают их под своими именами».

Время от времени члены конгресса из демократов начинали интересоваться этим скандалом и обещали провести расследование. Но как только они узнавали, что в деле замешан и один из высокопоставленных членов их собственной партии, как их интерес испарялся.

Эти три истории – доказательства по сибирской язве, откровения о Маккейне и американских военнопленных во Вьетнаме и обвинения Сибил Эдмондс – это крупные разоблачения такого рода, что они, конечно, заполняли бы собой все газетные заголовки в любой стране с правильно функционирующими средствами массовой информации. Но почти ни один американец никогда о них не слышал. До появления Интернета, разорвавшего удавку нашего централизованного потока информации, и я сам оставался бы таким же невежественным, несмотря на регулярное чтение всех основных наших газет и журналов.

Абсолютно ли я уверен, что любая из этих историй или все они – правда? Конечно, нет, хотя думаю, что они, вероятно, таковыми являются, если учитывать подавляющий вес подтверждающих их доказательств. Но при отсутствии хоть какой-то готовности нашего правительства либо основных СМИ должным образом их расследовать, я не могу сказать ничего больше.

Однако эти материалы на самом деле окончательно подтверждают ещё кое-что, имеющее даже большее значение. Эти драматические, хорошо документированные отчёты нашими национальными СМИ, игнорируются – вместо того, чтобы получить широкую огласку. Является ли это молчание преднамеренным, или объясняется просто некомпетентностью, остаётся неясным, но такое молчание – само по себе доказанный факт.

Вероятная причина этой стены умолчания по многим очень важным вопросам в том, что эти провалы по природе часто двухпартийны, когда в них замешаны как демократы, так и республиканцы, и поэтому они в равной степени стремятся скрыть свои ошибки. Возможно, по известному изречению Бенджамина Франклина, они понимают, что все они должны держаться вместе, иначе их, конечно, повесят поодиночке.

Мы всегда смеёмся над 98% поддержки избирателей, которые часто получают диктатуры по итогам своих выборов и плебисцитов, однако, быть может, эти результаты тайного голосования могут временами быть приблизительно верными, в результате своего рода подавляющего контроля над СМИ, что заставляет избирателей предположить, что нет никакой возможной альтернативы существующему режиму. А так ли уж на самом деле отличается такая вот недемократическая ситуация от той, что мы видим в нашей стране, где две наши основные партии соглашаются по такому широкому кругу противоречивых проблем и, при поддержке тотального доминирования СМИ, регулярно делят между собой эти 98% голосов? Демократия может предоставлять избирателям выбор, но этот выбор во многом определяется информацией, получаемой гражданами через свои СМИ.

Большинство американцев, выбравших Барака Обаму в 2008 году, отдали свои голоса за полный отказ от политики и персонажей предшествующей администрации Джорджа У.Буша. И, тем не менее, все назначенные Обамой после вступления в должность на важнейшие посты – Роберт Гейтс как министр обороны, Тимоти Гейтнер как министр финансов и Бен Бернанке как глава Федерального резерва – были высшими чиновниками при Буше, и беспрепятственно продолжали непопулярные финансовые меры по спасению банков и зарубежные войны, начатые предшественником Обамы, что в целом свелось как бы к третьему сроку Буша.

Вспомним захватывающие перспективы недавно умершего Бориса Березовского, некогда самого могущественного из русских олигархов и кукловода за спиной президента Бориса Ельцина в конце 1990-х. Награбив миллиарды национального богатства и продвинув Владимира Путина на пост президента, он зарвался и, в конце концов, отправился в изгнание. По данным New York Times, он планировал превратить Россию в видимость двухпартийного государства – с одной социал-демократической и одной неоконсервативной партиями, в котором жаркие сражения будут вестись из-за разногласий по несущественным вопросам, в то время как за кулисами обе партии будут фактически контролироваться одной и той же правящей элитой.

Таким образом, при наличии постоянно разделяемых граждан и направлении народного недовольства в бессмысленные тупики, российские руководители могли бы удерживать в своих руках бесконтрольное богатство и власть без какой-либо значительной угрозы своему правлению. Рассматривая американскую историю за последнюю пару десятилетий, возможно, мы сумеем догадаться, где именно Березовский почерпнул свою идею для такой остроумной схемы политического устройства.

Оригинал публикации: Our American Pravda