Пути современного инженера. Казалось бы, причём здесь Макс Планк?

Владимир Палицын

Родился в 1987 году в Ленинграде. Окончил факультет аэрокосмических приборов и систем Санкт-Петербургского государственного университета аэрокосмического приборостроения. В настоящее время - аспирант в alma mater, специальность - системный анализ, управление и обработка информации.

«Чем занять рабочих и инженеров, которые создали и установили «щит Родины»? И как им не растерять профессиональные навыки до тех пор, пока они вновь не потребуются? А молодому специалисту куда податься?»

Этими тремя вопросами завершил свою статью уважаемый коллега Алексей Иванов, предполагая, что вопросы эти являются риторическими и ответа на них не существует в природе.

Действительно, многие явления и события, имеющие место в нашей промышленности, включая и промышленность оборонную, мягко говоря, не настраивают на позитивный лад и при взгляде под определённым углом вполне могут послужить топливом для пессимизма. И если произвести сравнение «табличных» параметров (что и сделал уважаемый коллега), легко можно придти к выводу о замедлении темпов прогресса.

Словом, как говорил одному из своих студентов выдающийся немецкий физик и математик Филипп фон Жолли, «в этой области почти всё уже открыто, и всё, что остаётся – заделать некоторые не очень важные пробелы». Уточним, что под «этой областью» имелась в виду теоретическая физика. А студента, упорно желавшего связать свою жизнь с бесперспективной, по мнению его профессора, областью, звали Макс Планк. И, конечно, непозволительным упрощением было бы усомниться в интеллектуальных способностях профессора фон Жолли, однако о последствиях упрямой целеустремлённости его студента ныне знает любой старшеклассник.

Безусловно, одна поучительная история сама по себе делу не поможет. Более того, перед нами стоят задачи, отличные от тех, что стояли перед Планком. И решать их, что характерно, не Планку, равно как и не нам открывать квантовую физику. Но в чём именно состоят эти задачи и в какой области может найти себя молодой (или не очень) инженерный кадр? Попытке ответить на эти вопросы я и хотел бы посвятить эту статью. Именно попытке, не более того, поскольку надеяться в одной статье определить и формализовать задачи сразу по множеству отраслей было бы излишне амбициозным.

Разберем пример, который уже рассматривался уважаемым коллегой и касался оборонной промышленности. К счастью, оборонка – уже не единственный элемент отечественного промышленного производства, подающий признаки жизни, но по-прежнему– элемент крупнейший. Что, впрочем, правильно при любом состоянии иных производств. Тем не менее, выпускники технических кафедр, не ориентированных сугубо на IT и не желающие при дипломе инженера становиться клерками, на настоящий момент практически не имеют альтернатив, кроме работы в ОПК.

На своём опыте могу сказать, что приход зелёного, как дубовый лист в июле, вчерашнего школяра на оборонное предприятие в существующих реалиях – это гарантированное избавление последнего от всех возможных иллюзий, которые он мог иметь насчёт работы по специальности. Причём я это говорю, скорее, в положительном ключе. На самом деле, я бы рискнул сравнить работу в ОПК со срочной службой в армии. Не по трудности, само собой – общее здесь то, что армия делает из мальчика мужчину, а ОПК делает из школяра специалиста, владеющего не столько инструментами, сколько знаниями о предметной области и общих фундаментальных методиках работы с ней.

С внедрением современных инструментов, кстати, в ОПК дела обстоят не самым лучшим образом. Внедрение это производится по большей части силами энтузиастов, ради справедливости, и из состава руководства в том числе. И сама проблема в большинстве случаев заключается не только и не столько в характерной для ОПК консервативности решений и методик, но ещё и в том, что хорошо зарекомендовавший себя в зарубежной коммерческой сфере инструмент зачастую оказывается неприменим без существенной доработки силами самого энтузиаста. В этом и заключается задача первая и наиболее общая: разработка методик, предоставляющих сходные возможности с методиками коммерческими, но при этом являющихся развитием методик отечественной инженерной школы.

Описанная задача скорее относится к задачам общим. А имеются ли прикладные? Причем не просто прикладные, а с претензией на качественные изменения, выходящие за рамки 10-15% улучшения базовых параметров?

На мой взгляд, имеются. И не быть их, на самом деле, не может. Дело скорее в замыленности взгляда. Просто привыкли мы, что качество, например, самолёта оценивается по совокупности потолка высоты, скорости, маневренности и суммарной массы носимого вооружения. Важно всё это? Безусловно. Максимизация этих атрибутов настолько, насколько возможно – это вещь фундаментальная. В свете такой самоочевидной истины нет ничего удивительного в том, что значения этих параметров постепенно приближаются к отпущенному самой природой максимуму. Что, в свою очередь, создаёт ощущение стагнации в отрасли.

Кстати, на этот счёт имеется ещё один поучительный пример – колесо. Такой атрибут колеса, как геометрическая форма, принципиально не изменялся с V тысячелетия до нашей эры. Но означает ли это стагнацию в развитии колёсного транспорта?

Вернемся, впрочем, к теме боевой авиации. Я, конечно, не эксперт и не могу ничего утверждать наверняка. Но всё указывает на то, что впереди у нас – золотой век средств радиоэлектронной борьбы, систем распознавания и отсечения навязанных сигналов и наоборот, устройств, эти самые сигналы активно навязывающих. Могут ли новые разработки в данной области повлечь за собой относительно существенные конструктивные изменения и в летательном аппарате в целом? Безусловно. Значит, есть работа для целого перечня специалистов, причём не ограничивающихся исключительно авионикой. Получается, задачи есть – они сразу возникли, стоило взглянуть несколько шире.

Собственно к чему я это всё и веду, прерываясь на небольшие лирические отступления. Проблемы, стоящие перед нашей промышленностью, включая и оборонную – это не проблемы наличия/отсутствия задач или некоего измышленного потолка прогресса. Отечественный «инженегр» от оборонки так обучен, что без задачи он даже захочет – не останется, а назначать над ним какие-то там «потолки» – и вовсе неблагодарное занятие. Обойдет он их практически из принципа. И всё это – не потому, что он какой-то там тульский косой Левша, духовный наследник Кулибина или обладатель загадочного «аналогового» мышления (или, как минимум, не только потому). Просто его приучали, пожалуй, еще со школы, смотреть на вещи не столько вглубь, сколько вширь. Смотреть на проблему, не ограничиваясь границами методики, отрасли, или даже научной дисциплины. Когда же он устроился на работу в некоторое ФГУП, КБ, или НИИ, то из привычки это превратилось в навык, причём, постоянно используемый. Потому и смогли такие, как он, создать плавучую противотанковую самоходку, что всегда знали, что не нужно изобретать велосипед и расписывать полную математическую модель там, где всё в достаточной мере описывает пара законов физики из школьной программы.

Вот такого вот инженера (рабочего, учёного) в силу вышесказанного и следует беречь. Для этого нужно в первую очередь сберечь породившее его образование. Новые же задачи, инструменты и способы их решений в этом случае приложатся. Почему-то мне хочется в это верить. А не верить я причин не вижу.