Максим Соколов: Властитель и судия

Журналист Максим Соколов — о том, почему президент отвечает на все злободневные вопросы

Максим Соколов. Фото: Глеб Щелкунов

Давно замечено — практически с того момента, как только появились «Прямые линии с В.В. Путиным», чему пошел уже второй десяток лет, — что такая манера общения с подданными принадлежит к довольно архаическому типу политической культуры. Еще в XIII в. французский король Людовик Святой, сидя под дубом, выслушивал и судил своих подданных — что с поправкой на эпоху и соответственные ей технические средства есть та же «прямая линия», — а еще прежде Людовика Святого тем же занимался царь Соломон. Старица Алевтина Васильевна из г. Берегового Томской обл., воззвавшая к В.В. Путину, и обидевший ее мэр-поросенок, который Бога не боялся и людей не стыдился, — можно подумать, что в XIII в. королю приходилось разбирать принципиально иные дела. Те же самые, разве что вместо мэра-поросенка был прево-поросенок, что вряд ли имеет принципиальное значение. Спор двух музеехранителей — И.А. Антоновой и М.Б. Пиотровского — о том, кому должны принадлежать священные реликвии, и вовсе отдает Высоким Средневековьем, тем самым XIII в.

Можно посетовать на такую архаику, указав, что за восемь веков, прошедших со времени святого короля, человечество изобрело многие новые методы госуправления, но, к несчастью, попытки демонстрации этих новых методов, имевшие место в ходе прямой линии, носили откровенно жалкий характер. Ex-министр финансов А.Л. Кудрин и прежде не отличался способностью зажигать сердца, как оппонент В.В. Путина, смело выступающий с гражданскими инициативами XXI в., он тем более не проблистал, сообщив только то, что он и так более 10 лет сообщал в качестве лучшего министра финансов. Поскольку теперь в правительстве еще лучший (как минимум не худший) министр А.Г. Силуанов, большого впечатления речь А.Л. Кудрина не произвела. Главный редактор «Эха Москвы» А.А. Венедиктов выдержал свой вопрос «Вот в Вашем третьем появлении в качестве президента мне и некоторым моим товарищам видятся некие сталинские нотки» в четко тираноборческой манере, натурально в роде баллады Шиллера — «Раз к Дионису-тирану вбежал // Мёрос, любимец народа». Тут дело даже не в том, что эта манера также принадлежит к изрядной политической архаике (хотя и другого направления, нежели суд Людовика Святого), беда в том, что она востребована только безнадежно окуклившейся в своей креативности целевой аудиторией «Эха Москвы» — только ею. Разговор же перед общенациональной аудиторией требует несколько иной интонации — а она А.А. Венедиктову (и не одному ему), точно клад, не дается в руки.

За убожеством оппонентов властитель и судия выглядел совсем победительно, ораторское дарование ему не изменило, равно как не изменила и выносливость. Четыре с половиной часа прямого эфира — скоро можно идти на побитие рекордов Кастро и Чавеса. Но ведь вся эта победительность только оттеняет зияние пустоты. Такая востребованность судии означает, что правительства, судов, местных властей почитай что и нет или в лучшем случае они страдают острой дисфункцией. Цены на бензин, тарифы ЖКХ, музейные фонды, пенсионные вопросы — если этим не занимается кабинет министров, а заниматься — значит еще и популярно разъяснять свою позицию, и успешно отстаивать ее, — то чем он вообще занимается? Компетенциями, кейсами и форсайтом? Непоколебимым упорством в защите летнего времени зимой и нулевого промилле, после чего эти вопросы (на которые невозможно внятно ответить) вылазят на «прямую линию»?

Всего лишь неделю назад состоялся отчет премьер-министра перед Думой, и был ли хоть один вопрос снят, хоть одна острая проблема по крайней мере приглушена? О думском отчете вообще никто не вспомнил, как если бы его вообще не было, и весь комплект вопросов оказался вывален на В.В. Путина. Может быть, ему это нравится, на фоне анемичного правительства выгоднее смотрится победительный президент, но вообще-то качество управления определяется еще и умением расставлять кадры так, чтобы не пришлось за всё отдуваться самому.

Можно, конечно, и дальше сохранять острую дисфункцию всех остальных органов государства, но тогда на то, чтобы ответить на вопросы и умиротворить недовольных, не хватит и круглосуточной «прямой линии».