|
Я живу в Подмосковье, и хотя моё направление не самое престижное (трасса Дон), но и здесь полно коттеджей, которые выросли, за последние годы, как грибы после дождя. Есть целые массивы, посёлки коттеджей, а бывает, что человек выкупает несколько участков, посреди обычного жилого массива, и строит там свой «дворец». Из окна моего дома, с пятого этажа, видно несколько таких коттеджей. И характерной особенностью является то, что они почти всегда стоят пустыми, в них очень редко приезжают хозяева, там не бывает детей, в окнах почти всегда темнота, там даже собаки нет, ведь дом охраняется электронными средствами. А площадь такого домины-то - метров девятьсот, не меньше, и чуть поодаль стоит почти такой же, и тоже пустой, будто и ненужный никому.
Некоторое время назад я стал присматриваться и заметил, что и те коттеджи, которые стоят в отдельном посёлке (а не среди старых частных домов), тоже, в большинстве своём, пустуют, темнея ненужностью окон. Где-то недалеко находятся обычные частные дома, не жлобского метража, а такого, который нужен для жизни (то есть метров по сто, сто пятьдесят, чуть меньше, или чуть больше), в них всегда горит свет, там видны детские коляски у входа, у ворот - недорогой автомобиль хозяина, слышны голоса, собачье тявканье, но чем больше домина, тем менее он обитаем, тем менее он нужен кому-то, а чаще всего просто пуст. Странная закономерность!
Хотя, быть может, ничего странного-то нет, ведь дорогие дома считаются хорошим вложением средств (во что ещё вкладывать, как не в недвижимость?) их хозяева думают, что можно запасти добра на всю жизнь, и даже если когда-то жизнь отшвырнёт тебя от кормушки, большой кусок добра всё равно останется!
А откуда девятьсотметровые коттеджи берутся в нашем районе? Нефти и газа у нас нет, алмазы не добываются, золотых приисков не обнаружено, откуда взяться шальным деньгам-то?
А появляются, у некоторых граждан, шальные деньги, чаще всего потому, что удаётся «отжать коленом» у прочих граждан.
Вот, к примеру, года полтора назад, в городке где я живу, были выборы мэра, и происходили они довольно скандально, с войной компроматов и прочими выплесками тёмных энергий, причём следить за этим было легко, поскольку оба претендента выпускали бесплатные газеты, которые заботливо доставлялись по почтовым ящикам. А в газетах этих была «слита», в горячке обличительной войны, схема манипуляций с деньгами ЖКХ. Ничего особо нового и неожиданного не было сказано, просто я ещё раз уверился, что едва ли не треть тех сумм, которые мы отдаём по счёту платёжек, оседает в руках «успешных людей». Схема «тихого грабежа» включает в себя неких подрядчиков, которыми становятся подставные лица (никаких работ не производящие), и путём перечисления «подрядчику» денег, поступающих от потребителей, весомая часть общей суммы просто уворовывается.
Но начальники ЖКХ, как на местах, так и в центре, продолжают кричать о том, что хозяйство всё ещё нерентабельно, что денег мало и нужны масштабные вливания из бюджета.
И на фоне всего этого, то тут, то там, вырастают новые коттеджи, по восемьсот-девятьсот метров, вырастают, на денежки «отжатые коленом» у простых людей, для которых и пятьсот рублей чего-то значат, вырастают, обзаводятся красивой мебелью и прочим, а потом… стоят пустые, ведь на самом-то деле они не нужны, никому, ни для чего, они потребны лишь для понтов, уж простите за мой французский, но именно это слово здесь уместно.
И казалось бы, зачем отнимать, «отжимать коленом» у кого-то последние копейки, чтоб купить себе чего-то, в чём нет острой нужды, в чём нет необходимости, без чего не только можно обойтись, но и нужно!
В материальном мире ничто не появляется просто так, и если в одном месте прибыло, в другом обязательно убыло, и если в одном месте появилось нечто ненужное, праздное и пустое, значит в другом месте у кого-то отняли что-то необходимое и нужное, причём для того, чтоб выстроить девятьсотметровый коттедж (на ресурсах нашего района, не имеющего нефти и газа), нужно ободрать немало людей, «отжать коленом» денежки у большого числа людей. Кто-то вынужден отказывать себе в покупке необходимого, кто-то не решится завести второго ребенка, или купить ребенку фруктов и новые игрушки, а кто-то, захапав эти денежки, построит себе что-то излишнее, жлобское, пустое.
Но зачем брать от необходимого и превращать его в ненужное и пустое?
Столетиями мировая литература твердила простую, казалось бы, истину: «Богатство не бывает честным, в основе каждого состояния лежит преступление!»
В девяностом году мы заставили себя забыть эти банальные вещи, как видно для того, чтоб теперь жизнь ткнула нас носом, и вынудила, на горьком опыте, убедиться в правоте этих слов. Богатство не бывает честным, лишь достаток может быть честен. Но у богатства бывают ещё и разные степени нечестности, и если состояние сложилось в какой-то долгий срок и имеет хоть какие-то признаки законности, то это один разговор (и от таких богатств хотя бы настоящие дворцы могут появиться, оставшись архитектурной ценностью для потомков), но нынешний-то характер богатств крайне незаконен, кричаще несправедлив и нечестен, и потому наверное, всё что порождают эти богатства, выглядит уродливо и является уродливым.
Основная часть тех строений, которыми являются коттеджи нынешних «успешных господ», представляют собой по сути однообразные жлобские домины, которые никакой архитектурной ценности не представляют, и будут лишь головной болью, в том числе и для своего «хозяина», когда наконец придут более справедливые времена, когда налоги станут прогрессивными, а с бедных и малообеспеченных не будут отжимать последнее.
Пока же вся философия развития нынешней, с позволения сказать, социально-экономической модели, вполне способствует тому, чтоб продолжалось положение, при котором одна часть общества вынуждена оставаться незащищенной от махинаций «успешных людей», вынуждена работать во имя их прихотей, а сами «успешные» имели возможность и право тащить под себя, причём явно излишнее количество добра.
Недавно арестовали какого-то проворовавшегося чиновника, у него было пять коттеджей в ближнем Подмосковье.
Но зачем их нужно пять штук? Зачем? Все они стоят пустые, у этого чиновника есть квартира в Москве. И ладно бы он для детей наживал добро, так у него и детей-то нет! Выходит, он хапал из некоего спортивного азарта, подчиняясь мании, которая заразила многих в девяносто первом году.
Но и когда у «успешных людей» дети имеются, то ведь всё равно, как правило, это один ребенок, или двое, они живут за границей и хорошо обеспечены, к тому же не исключено, что взгляды и жизненная позиция их будут уже иными (ведь каждое следующее поколение всегда отрицает опыт предыдущего), а все эти жлобские хоромины, всё богатство будет просто не нужно, и окажется, что это добро отняли у каких-то малообеспеченных семей, но ничего больше, кроме удовлетворения хамских амбиций, из накопления сих капиталов не было и быть не может, не возможно появление чего-то позитивного и полезного обществу из этой «успешной деятельности», и ведёт это лишь к регрессивным тенденциям в обществе, лишь к злокачественным.
Всевозможные говоруны, которые вещают в СМИ, от имени «успешного класса», любят повторять, что не нужно считать деньги в чужих карманах, однако сами эти «успешные» не только высчитывают, до копейки, но ещё и залезают в карман к остальным людям. И получается, что неприкосновенными и неподконтрольными могут оставаться лишь «богатства», вот их нельзя пересчитать, а всё остальное – можно!
Социальное расслоение, нарочитая несправедливость системы и почти узаконенное преимущество бесчестных и наглых людей перед скромными и имеющими хоть какие-то установки и нормы, является смыслом философии, растворенной в нашем воздухе, после 1991 года, и философия эта пронизывает всё, она касается самых разных сфер социальной жизни. К примеру спросим себя - почему так много хамства в обществе, почему на дорогах столько аварий, ведь в советское время этого было меньше? А дело в том, что у некоторых людей появилось много того, чего они не заслужили, а потому и транжирят это, не думая о последствиях.
Когда человеку в руки попадает то, чего он не заслужил, то его личность оказывается развращена, в самом плохом смысле слова.
И глядя на уродливость нынешних жлобских времён, на уродливость явлений той жизни, которая происходит по законам «либерального капитализма», я уже совсем по-другому, чем прежде, смотрю на опыт советской уравниловки, и понимаю, что даже при всём том, чего можно сказать критического в её адрес, она обуславливала формирование куда более здорового общества, чем то, которое возникло на рельсах узаконенного социального неравенства, когда хапуги стали называться «успешными людьми».
Да, пожалуй, даже неуклюжая уравниловка – куда более меньшее зло, чем неравенство и нарочитое социальное расслоение, уродующее общество, денатурирующее его.
С чем можно сравнить трансформацию нашего общества, при переходе от социализма к капитализму? Наверное, с процессами, которые могут происходить с живым телом, которое по рукам и ногам оказалось стянуто жгутами. Прежде оно было единым, и кровь, разумеется, была общая, но тут вдруг объявили, что отдельные его части могут и должны являться независимыми друг от друга, частными, и жить по-своему. И вот рука, нога, или какой-то палец, на руке, или ноге, оказался стянут жгутом, для того, чтоб не выпускать кровь из «своего частного владения», палец стал раздуваться, пухнуть, делаться большим и важным (как жлобский девятьсотметровый коттедж), но в это время, каким-то другим органам крови стало не хватать и весь организм потерял нормальную регуляцию своих процессов, стал нездоров, ненормален.
Также и в нашем нынешнем обществе: мы отошли от уравниловки, которую так проклинали, но оказалось, что она-то и была нормальным, оправданным регулятором, а без неё на теле общества раздулись абсурдные пузыри и опухоли, кровь стала распределяться неравномерно, всё нарушилось, извратилось.
В девяностом году нам всё подсовывали анекдот о том, что внучка декабриста хотела, чтоб не было бедных (а негодные коммунисты, будто бы, хотели чтоб не было богатых), и мы, слушая эту пропагандистскую обманку, не понимали тогда, что богатство не бывает само по себе, что богатство всегда достигается за чей-то счёт, и мало того, что для наличия богатых обязательно должны быть бедные, так ведь это ещё с полбеды, ведь для наличия богатых нужны нищие, необходима та часть общества, которую обобрали во имя накопления богатств в другой части. И для того, чтоб появилось даже несколько богачей, за чертой бедности должно оказаться огромное количество людей (чего мы сейчас и наблюдаем).
И речь я сейчас веду не о количестве добра как таковом, а о соотношении благ, то есть я не против того, чтоб уровень жизни повышался, наоборот, я всеми силами хотел бы этого, и если наступит момент, когда норма жилой площади станет в несколько раз больше нынешней, и у большинства будут дома в несколько сот метров, то это будет замечательно, но богатства – это не вопрос достатка, это вопрос жлобства, это тяга завладеть тем, чего ты, на самом деле, не заслужил, чего является излишним для тебя и служит лишь удовлетворению пустого тщеславия и желания довлеть над другими, унижать других, помыкать ими, возвыситься над ними. То есть нынешний тип «богатств» - это самый чёрный яд для здоровья общества, это отрава, это гнилые споры, вызывающие внутренние опухоли в общественном организме.
Но самое главное состоит в том, что всякий раз всё возвращается в круг, нет историй оторванных от общей логики, или почти нет, и в какой-то момент судьба ткнёт носом, причём и всех нас, и «успешных людей» тоже, приводя всё к нулю, усмехаясь над нами, но вновь давая понять, что пустое всё равно останется пустым, как его ни называй, как его ни камуфлируй, что воровство и подлость всё равно останутся воровством и подлостью, сколько не называй это «успешной деятельностью», судьба не поленится вновь доказать, что всё возвращается на круги своя.
Вот уже за границей, в Европе, началось то, чего происходит периодически в человеческой истории – пузыри начали лопаться, нахапавших начали «раскулачивать», вернее пока-то происходит, как говорится ещё не сказка, а присказка, пока одни хапуги пытаются пощипать других, надеясь спастись и выплыть за счёт них, избежав краха. Ни те, ни другие горлохваты не хотят верить в очевидное – грядёт полный сброс системы хапуг, то есть сброс нынешней «либерально-демократической модели», и, как ни странно, на сей раз это может начаться с самых «развитых» стран, где раньше настроения были далеки от коммунизма.
Однако и у нас в стране будет новая «перетряска», «перекройка», за оргией хапуг и горлохватов придёт новая национализация и уравнительная политика, «успешные» не укроются на западе (и скорее всего, те, кто свалил на запад, раскаются ещё более горько, и пострадают там в большей степени, чем те, кто оставался в России), но процесс трансформации системы затронет весь мир, вернее всю ту его часть, которая прежде была вовлечена в систему либерального неравенства. Так уж по природе вещей заведено, так уж условлено, что в тот момент когда некая система доходит до абсурда, она разрушается и переходит в свою неожиданную противоположность.
Скорее всего, на новом витке всё будет происходить уже совсем по-иному, чем было в семнадцатом, может быть даже революционные трансформации совершатся мягко и плавно (ведь даже для того, чтоб изъять завод у собственника, в нынешние времена не надо раскулачивать, или как-то супостатски изгонять, а достаточно просто выпустить допэмиссию акций, от имени государства, да и для того, чтоб перераспределить все эти коттеджи и особняки, достаточно лишь ввести грамотную, прогрессивную систему налогов, а также льготы для многодетных, малоимущих и прочих).
Каждый новый этап истории происходит по-своему, и не исключено, что нечто, происходившее в прошлый раз как трагедия, на нынешнем рубеже будет лишь обыденным процессом. Трудно загадывать, да и дело не в том, не в том дело, ведь нет сомнений, что жизнь опять вернёт всё в круг, двигая историю по своей спирали, судьба опять докажет многим, что на чужом несчастье счастья и богатств не построишь, что за всё надо платить, что с собой на тот свет ничего не заберешь. Жизнь уже начала этот процесс, ведь недавно, буквально несколько дней назад, она продемонстрировала, что даже человек наворовавший миллиарды, построивший свои замки на несчастье целой страны, накупивший поместий в Лондоне, окруживший себя баснословной роскошью и излишествами, умер в тоске и одиночестве, умер (или был убит своими лондонскими покровителями, что, в данном случае, не так важно) в отсутствии радости и смысла жизни. У него были огромные дома, в разных частях света, но они стояли пустыми, и сейчас они стоят пустыми и сиротливыми.
Вот и из моего окна виднеются пустые хоромины, и хотя эти здания, конечно поменьше, чем лондонские замки, но и они построены на чужом горе, на чужих трудностях, построены за счёт того, что их горлохват «отжал коленом» чьи-то последние копейки, осуществляя махинации с тарифами ЖКХ, или чем-то ещё.
Пустые, тёмные окна хоромин, построенных ради понтов, ради «вложения капитала» ради того, чтоб взлееять свою спесь, возвыситься над кем-то, доказать кому-то что-то, эти дома как символы эпохи - пустые, как сама бессмыслица, но жизнь не терпит пустоты, и в этом её мудрость.
Вернуться назад
|